Прежде чем я влюблюсь

      Гермиона поморщилась, когда луч далёкого солнца засветил в глаза. Она тут же перевернулась на другой бок, вытянулась и глубоко вздохнула. Медленно подняв веки и быстро затрепетав ресницами, она стала внимательно оглядывать балдахинную занавеску. Взор наткнулся на тысячи пылинок, парящих в пространстве, и это напомнило вчерашний день в Выручай-комнате, где повсюду в воздухе кружила пыль.       При воспоминании о вчерашнем дне Гермиона нахмурилась, но почувствовала облегчение, осознав, что он закончился. Сегодня не ожидалось ни матча по квиддичу, на котором пришлось бы выслушивать выкрики Лаванды Браун своему Бон-Бону, ни вечеринки, на которой доставал бы её вызывающий некое отвращение Кормак Маклагген, ни ужасающей встречи с тем незнакомцем, который окончательно испортил день, заставив метаться от безудержного гнева к необъятному страху, и наоборот.       Однако стоило зайти к профессору Макгонагалл и рассказать о встрече с незнакомцем, — хоть она и была уверена в надёжной защите замка и без ведома директора по школе посторонние люди не шатались бы, тем не менее, Гермиона решила, что об этом нужно рассказать.       А так этот воскресный день должен быть спокойным и без происшествий.       Размышляя о планах на день, Гермиона поднялась с кровати и ногами попыталась нащупать тапочки. Не найдя их, она встала, потянулась руками вверх и громко вздохнула. Посмотрев на кровати девчонок, она, как и всегда, увидела, что они спят: ванная комната снова в её распоряжении.       Сделав несколько быстрых шагов по направлению к комнатке, Гермиона услышала звонкий хруст и не сдержала вскрик от пронзающей боли в стопе. Она тут же посмотрела под ноги и увидела разбитый шарик, осколки которого глубоко вонзились в кожу. Кровь закапала на пол.       — Какого чёрта?.. — в недоумении прошипела Гермиона, тут же закусила губу от боли с такой силой, что проткнула её сбоку клыком в том же месте, где и вчера, правда, более болезненных ощущений это не добавило.       Боль в ноге была невыносимой и вызывала слёзы, собравшиеся в уголках глаз. Плохо понимая, что сейчас произошло, она тут же запрыгала на одной ноге до ванной комнаты, быстро закрылась там и села на табуретку.       Вчера она точно так же наступила на этот несчастный шарик, а сегодня это повторилось. Снова плохой день?       Вдруг Гермиона нахмурилась, понимая, что тот самый шарик был раздавлен ещё вчера, а сегодня его уже не должно быть. Она не могла сегодня наступить на шарик, который Лаванде пришлось выкинуть вчера. Или это ещё один подарок Бон-Бона, желающего утешить Лаванду? Неужели у Рона их было два? Если это было так, и Гермиона снова раздавила этот идиотский шарик, уже второй за два дня, то это было и смешно, и горестно. Что на этот раз скажет ей Лаванда, когда обнаружит, что второй подарок потерпел ту же участь, что и первый? Действительно, походило на то, что Гермиона сделала это специально. И как теперь оправдываться?       Гермиона сидела молча, затаив дыхание, и боролась со своей болью. Дождавшись, когда ужасное чувство перестанет быть таким болезненным, она повернула к себе стопу и принялась аккуратно вытаскивать осколки. Когда с этим было покончено, Гермиона внимательно осмотрела глубокие порезы и удивилась, что их не стало больше, хотя и должно было, ведь ещё вчера её нога перетерпела точно такую же участь, но на удивление порезов было столько же, сколько и вчера. Как такое возможно, что осколки впились ей в одно и то же место? Это, наверное, чудесное мастерство влипнуть в одну и ту же историю дважды.       Гермиона поднялась и прошла к ванной, чтобы промыть ногу. Сдерживая очередной приступ боли, она закусила губу и поняла, что снова совершила действие, от которого нужно было воздержаться. Который раз она её уже протыкает? Плохая привычка, – закусывать губу от боли, – от неё нужно избавляться.       Почувствовав, как по подбородку что-то начало стекать, Гермиона облизнулась, наклонилась к раковине и выплюнула кровь.       Когда с ранами было закончено, Гермиона встала перед зеркалом, взяла в руки расчёску и вонзила зубчики в спутавшиеся волосы. Неожиданно она замерла в этом движении и внимательно посмотрела в глаза своего отражения, задумавшись.       Неужели этот день будет таким же ужасным, как и вчера? Она так надеялась, что сегодня не придётся ни с кем ссориться, но, очевидно, очередной взбучки от Лаванды ей не избежать и, скорее всего, в двойном объёме. Одна лишь мысль радовала, что после криков Лаванды можно будет уйти в библиотеку и провести там время в одиночестве. Хоть целый день, и никто ей не помешает! Но прежде следовало, всё-таки, сходить к мадам Помфри и попросить вылечить раненную стопу. Второй день страдать, понимая, что не можешь убежать от общества неприятных людей, совершенно не хотелось.       Гермиона энергично продолжила расчёсывать волосы и спустя несколько мгновений услышала истеричный возглас:       — О, Мерлин! Что это?! Что это?!       Она неторопливо отложила расчёску и медленно вышла из комнаты, опираясь одной ногой на пятку и размышляя, что на этот раз будет говорить расстроенной соседке.       — Мой подарок! Мой шарик! Мой… мой… Как такое случилось?! Как?       Лаванда склонилась над раздавленным шариком и в ужасе смотрела на него. Её взгляд обратился сначала к Парвати, затем к Гермионе.       — Это ты его сломала?! Это ты сделала?!       Гермиона испытала самое огромное, наверное, в её жизни чувство вины. Подбирая какие-то слова, чтобы оправдать свой повторный поступок, она молчала и поджимала губы.       — Что ты молчишь?! Ты сломала его, да?! Да! Это ты! — истерическим голосом визжала Лаванда, гневно глядя на виновницу.       В этот момент реакция Лаванды показалась Гермионе глупой. Ладно, она отреагировала так в первый раз, но на второй её должно было разрывать от ярости! Тем не менее, Лаванда продолжала со слезами и злостью в глазах смотреть на неё, ожидая ответа.       — Это вышло случайно, — растерянно ответила Гермиона. — Он попался мне под ноги и…       — Это подарок Бон-Бона! Это его подарок! Как ты могла на него наступить?! Ты!.. Ты ужасная! Ты!..       Лаванда задыхалась от нахлынувшего на неё отчаянья.       — А если его починить заклинанием? — подала свой голос Парвати.       Гермиона с непониманием посмотрела на соседку по комнате и ответила:       — Я же говорила, что ещё вчера осколки вонзились мне в ногу, и я их выкинула, поэтому невозможно…       — Ничего ты не говорила! — недовольно заметила Парвати, нахмурившись.       — Я же вчера ещё сказала… — начала объяснять Гермиона.       — Так ты вчера его сломала?! — ошеломлённо воскликнула Лаванда, жадным взглядом впившись в неё. — Ты специально сломала мой подарок! Ты хочешь, чтобы мы поссорились с Бон-Боном! Он очень расстроится, узнав, что его очаровательный подарок, мой «туманный глазик», потерпел такую участь – быть раздавленным твоей ногой! Ты безжалостное чудовище!..       Реакция и слова Лаванды совсем привели Гермиону в ступор. Точно такими же словами та и вчера бросалась в неё, сетуя, что она раздавила подарок Рона. Поведение Лаванды было слишком нелогично, ведь это случилось во второй раз! Да, и ведёт она себя так, словно первого раза и не было.       — Молчишь, разлучница?!       Лаванда не сдержала слёз, быстро прошла мимо Гермионы, толкнув её плечом, и закрылась в ванной комнате. Та отшатнулась от резкого толчка и наступила на больную ногу, застонав. Когда растерянный взор направился к Парвати, она увидела лишь искреннее осуждение в тёмных глазах и покачивание головой.       Продолжая пребывать в растерянности, Гермиона молча переоделась и вышла из спальни. Смутная насторожённость и искреннее непонимание завладели ею. Лаванда и Парвати вели себя так странно, словно не помнили вчерашний день. Хотя во всём этом она видела маленький плюс: Лаванда не кинулась на неё с кулаками после того, как та раздавила второй шарик. Ссора была на время окончена, значит, после завтрака можно было спрятаться в библиотеке и пропасть там до вечера.       Оказавшись в гостиной, Гермиона увидела Джинни. Странно, что она проснулась так рано в воскресенье, ведь обычно Джинни в выходные отсыпалась до обеда. Исключением были только запланированные мероприятия, например, поход в Хогсмид или матч по квиддичу.       Подойдя к подруге, Гермиона улыбнулась и наткнулась на неодобрительный взгляд.       — Гарри вчера сказал, что ты весь вечер провела в библиотеке.       — Я не была в библиотеке вчера. Вечером мы были все вместе в гостиной, ты забыла?       — Я тебя не видела вчера вечером, Гермиона, — нахмурилась та.       Гермиона не смогла скрыть своего изумления. Как это не видела? А как же вечеринка после матча? А как же обещание быть с ней, но вместо этого оказаться в объятиях Дина Томаса, с которым они поссорились ещё утром?       — Ты совсем с ума сошла со своими книгами, подруга, — с осуждением качнула головой Джинни. — Хочу тебе напомнить: ты обещала прийти и посмотреть тренировку. Сегодня играем со Слизерином, забыла?       — Шутишь? — невесело усмехнулась Гермиона, с недоверием посмотрев на неё. — Мы вчера победили Слизерин.       Джинни молчала, пристально разглядывая лицо Гермионы. Её недобрый взгляд превратился в озабоченный.       — Ты не заболела? Может быть, тебе стоит сходить в больничное крыло?       — Зачем? Ты что? Столько выпила вечером, что ничего не помнишь?       — Выпила? — не поняла Джинни. — Что выпила?       Гермиона огляделась и, убедившись, что никто их не слышит, прошептала:       — Симус ящик виски разливал всем. Неужели вы его весь осушили, и теперь ничего не помните?       Джинни поджала губы, а спустя несколько мгновений заговорщицки улыбнулась.       — Тебе уже рассказали об этом? Сегодня будет весёлая тусовка! Рада слышать, что ты с нами.       — Тусовка была вчера, Джинни, — нахмурилась Гермиона. — Или у вас продолжение банкета?       — Почему ты говоришь всё наперёд? — не понимала та.       — Что значит, наперёд?       — Я, конечно, тоже не сомневаюсь, что мы победим Слизерин, да и сама уже загадываю, насколько круто мы проведём время, отмечая победу, но… Сходи лучше к мадам Помфри, Гермиона. Мне кажется, ты слишком сильно увлеклась учёбой и начинаешь путать ожидаемое с произошедшим.       — Постой, — твёрдо начала Гермиона, внимательно посмотрев в глаза Джинни, — ты хочешь сказать, что сегодня матч?       Та слабо улыбнулась и озабоченно ответила:       — Ну, конечно. Ты дни перепутала? Сегодня суббота.       — Нет-нет, — энергично замотала головой Гермиона. — Уже воскресенье…       — Так, подруга, — серьёзно заговорила Джинни, уверенно взяв её за руку и потянув к выходу, — идём, позавтракаем, а следом сходим к мадам Помфри. Кажется, ты потеряла дни.       Гермиона от неожиданности наступила порезанной стопой и простонала.       — Что у тебя с ногой?       — Я… — и тут Гермиона замерла, не сумев закончить свой ответ от ошеломления, которое пронзило всю сущность.       Джинни ничего не помнила, более того, задавала вопросы, ответы на которые должна была знать. Она вела себя так же неестественно странно, как и Лаванда, которая совсем не разошлась в гневе после того, как второй подарок Рона постигла та же участь, что и первый. Для них все события были будто впервые. Может, и шарик был только один? Может, вчерашний день был очень реалистичным вещим сном, который сегодня воплощался в действительность?       Нет-нет. Не может быть! Вчерашний день не был сном! Она помнит все события с точностью до мелочей! Она уверена: вчерашний день был настоящим.       — Гермиона? Что с тобой?       — Н-ничего, — медленно протянула она и пошла за подругой.       — Так что там у тебя с ногой? — как ни в чём не бывало, поинтересовалась Джинни.       — Наступила на «туманный глазик» Лаванды, который подарил ей Рон, — безразлично ответила Гермиона.       Если ей было не смешно, то Джинни звонко рассмеялась.       — «Туманный глазик»? — сквозь смех выдавила она.       Гермиона не отвечала ей смехом, пребывая в глубокой задумчивости.       Неужели не прошёл ещё матч по квиддичу, и впереди её ждала эта глупая вечеринка?       — Так ты говоришь, сегодня вечеринка в гостиной? — спросила Гермиона, до сих пор не веря в происходящее.       — Ну, да. Тебе Гарри сказал о ней?       Гермиона не ответила и продолжила:       — Если не ошибаюсь, её Дин решил устроить?       — Да, а Симус…       — У дяди выпросил ящик виски, — кивнула Гермиона.       — Во даёт, да? — в восторге произнесла Джинни, посмотрев на неё.       — Да-а, — протянула Гермиона.       — Жаль, конечно, что ты вчера не пришла посмотреть на нашу тренировку. Я немного переживаю за игру…       — Не переживай. Уверена, наша команда победит.       — Знаешь, кто у них в команде в этом году?..       И Джинни начала рассказывать то же самое, что и вчера. Слушая её в полуха, Гермиона начала размышлять над тем, насколько точно повторяются события. Первая реакция Лаванды на разбитый шарик была абсолютно такой же, как и вопрос Джинни, когда они встретились в гостиной. Выходит, все события имеют точно такое же начало, а дальнейшее их развитие зависит только от её слов? Если это так, то буквально через пятнадцать минут за завтраком должны появиться Гарри и Рон, а потом Лаванда, которая будет, как и вчера, плакаться Рону и гневно говорить про Гермиону о том, что она бездушная сволочь, сломавшая подарок.       — Ты меня слышишь? — долетел до неё вопрос Джинни.       — Да-да, — отозвалась Гермиона, садясь вместе с подругой за стол.       — Так что все решили, что нам необходимо использовать эту стратегию в игре. Гарри не простит нам, если мы облажаемся.       — Не облажаетесь. У вас всё получится.       — Я тоже в это верю, — улыбнулась Джинни и принялась накладывать себе еду в тарелку. — Ты почему не ешь?       — Аппетита нет, — пожала плечами Гермиона.       — Кажется, ты действительно заболела. Давай, ты всё-таки сходишь в больничное крыло?       В этот момент за спиной Гермионы раздался голос:       — Привет!       Повернувшись, она увидела Гарри и Рона, которые присели рядом с ней.       — Привет, — отозвалась Гермиона, глядя на друга.       Она пыталась припомнить, как дальше должен был сложиться разговор, и, чтобы убедиться в точности повторения событий, нужно было отвечать ровно так же, как и вчера.       — Как дела? Готов к игре?       — Вроде отлично. Рон вообще решителен, как никогда! — просиял в ответ Гарри, покосившись на друга, затем посмотрел на Гермиону, поняв, что не стоило говорить о нём. — Джинни, смотрю, тоже с сильным боевым духом, да?       — Мы размажем их по стенке! — кивнула та, посмотрев на Поттера.       — Гарри, ты слышал, что Дин и Симус обещали закатить шикарную вечеринку? — подал свой голос Рон.       — Не кричи, Рон! — недовольно окликнула Джинни, невольно покосившись на преподавательский стол. — Ты узнал и теперь будешь на каждом углу всем кричать об этом? Поверь, так у нас не получится никакой вечеринки!       — Там ещё будет виски, — прошептал Рон на ухо Гарри так, что это услышала даже Гермиона.       — И это говорит староста, — произнесла она, слыша глубокий вздох раздражения со стороны Рона.       — Гермиона, — аккуратно начал Гарри, задержав свою ложку с едой возле рта, — Симус кое-как притащил ящик… в общем, чтобы здорово отметить победу, и всем вряд ли бы хотелось испортить праздник.       Верно. Всё повторялось. Весь разговор был слово в слово, как и вчера. Значит, сейчас появится Лаванда, поэтому лучше уйти, пока она не начала плакаться Рону.       Гермиона поднялась со своего места со словами:       — Уверена, вечеринка вам понравится. И ты права, Джинни. Я, пожалуй, пойду в больничное крыло, а то мне, правда, не хорошо.       — С тобой сходить? — предложила подруга.       — Нет-нет, — решительно отказалась Гермиона.       Отвернувшись и сделав несколько резких шагов, она чуть не столкнулась с Лавандой.       — Эй! Смотри, куда идёшь, Грейнджер! — воскликнула та, отшатнувшись.       — Извини, — произнесла Гермиона, обходя Лаванду и продолжая идти дальше.       За спиной она услышала:       — Бон-Бончик! Она разбила твой подарок, представляешь? Я так восхищалась им! Он был такой великолепный!..       Конечно, к мадам Помфри Гермиона не собиралась идти. Припоминая, куда вчера направилась дальше после завтрака, она замедлила шаг, осознавая, что следующим местом была Выручай-комната. Вспомнились груды вещей, которыми было усыпано почти все доверха огромного зала. Направившись туда, чтобы проверить, покажет ли ей Выручай-комната такое же помещение, Гермиона вспоминала, как сильно вчера завлекла игра на пианино. Она была в восторге от звуков, извлечённых её собственными пальцами, а внутри появилось желание повторить подобный опыт.       Оказавшись возле большой голой стены на восьмом этаже, она стала припоминать, о чём думала, когда появилась дверь. Кажется, это место, где есть всё.       Спустя несколько секунд в стене появилась заветная дверь, Гермиона резко дёрнула ручку и зашла внутрь. Её встретила уже знакомая обстановка: беспорядочно лежащие вещи, мебель, одежда, кухонная утварь, книги и прочее. Устремив свой взгляд на пианино, стоящее вдалеке, она направилась к нему, но внезапно остановилась на развилке между высокими грудами вещей. Гермиона вспомнила, что вчера здесь произошло с ней нечто странное: она нашла диадему, надела её, а дальше потемнело в глазах, и находка исчезла. Внутри вспыхнуло желание найти её заново и изучить этот предмет получше, без попытки надеть его на голову. Диадема должна быть здесь, раз этот ужасный день она проживает заново.       Свернув в другую сторону от пианино, Гермиона прошла вдоль кучи барахла и нашла высокое зеркало, — то самое, в котором она и увидела отражение этой странной вещицы. Подойдя к нему и мельком взглянув на себя, Гермиона обернулась и посмотрела на кучу вещей, на которых должна была лежать диадема.       Но её там не было.       Там не было ничего, что хоть как-то походило бы на неё.       Это была единственная ситуация, которая не повторялась. Выходит, диадема исчезла ещё вчера, а сегодня, несмотря на то, что всё повторяется, странная находка повторно не оказалась здесь.       Гермиона тут же предположила, что её день повторяется из-за этой диадемы. Значит, на неё была наложена какая-то странная магия, которая заставляла пережить этот день снова.       И внезапно её охватил страх. А что, если этот день будет повторяться бесконечно?       Кровь отхлынула от лица, а ноги подкосились. Если это так, то придётся снова и снова переживать этот матч по квиддичу и вечеринку, которая не вызывала ничего приятного. Размышляя над этим, Гермиона ужаснулась и поняла, что, если вчера был самый худший день в её жизни, то сегодня был ещё более худший, потому что именно сегодня пришло осознание: самый худший день повторяется.       Она круто развернулась и настолько быстро помчалась к выходу, насколько позволяла раненная нога. Гермиона побежала вниз, на четвёртый этаж, чтобы попасть в библиотеку и порыться в книгах. Наверняка она что-то найдёт об этом.       Спустя много часов её настигло разочарование, которое перешло в глубокое отчаянье: Гермиона не нашла даже что-то похожее на подобное явление. Были маховики, короткие перемещения во времени и даже маленький фрагмент о перемещении в будущее, но чтобы дважды прожить один и тот же день – ничего. Такое обстоятельство будоражило мысли и приводило к панике. Она способна пережить ещё один такой день, но что делать, если он будет повторяться постоянно?       Гермиона качнула головой, успокаивая себя, что это глупости. Раз такого нет в книгах, значит, и в жизни быть такого явления не может. Скорее, она видела вещий и очень реалистичный сон, в котором был небольшой обман – наличие диадемы. Её не было, не существовало. Сегодня закончится этот странный день, о котором она случайно знает, а завтра проснётся, и будет воскресенье. Всё будет по-другому. К тому же поступки и разговоры людей меняются, как только Гермиона ведёт себя не так, как вчера, точнее «во сне».       Взглянув на наручные часы, она пыталась припомнить, во сколько должна закончиться игра и, осознав, что примерно через полчаса все болельщики и участники игры пойдут со стадиона к замку, она поспешила к трибунам. Гермиона не хотела, чтобы ещё и Джинни кричала на неё со злостью из-за пропуска жаркой игры со слизеринцами.       Подходя к трибуне своего факультета, она услышала пронзительный вскрик комментатора о том, что Гарри Поттер поймал снитч. Игра была закончена, Гриффиндор победил. Дождавшись, когда огромная толпа спустится вниз, чтобы поздравить игроков своей команды, Гермиона смешалась с ней и так же подошла к участникам. Руки Джинни нашли её и крепко прижали от радости.       — Гермиона, Гермиона!       — Поздравляю, Джинни! — улыбнулась она в ответ, обняв подругу.       Через мгновение обе отпрянули, и Джинни стиснула Невилла, у которого на лице был написан восторг от прошедшей игры. Ещё бы! Команда Гриффиндора разительно изменилась в этом году: почти никого не осталось из старых игроков. Они вырвали победу у Хаффлпафф, но со Слизерином, откровенно говоря, играть боялись. Тем не менее, Гарри удалось успешно подготовить свою команду к этой битве. Они играли слаженно, боролись за победу до последнего.       И должны быть вознаграждены. Может быть, они заслужили эту вечеринку? Гермиона понимала, что переживала вчера — «во сне» — за то, что их затея будет раскрыта. Но их никто не раскрыл, значит, гриффиндорцы могли праздновать спокойно.       — Поздравляю, Гарри! Ты молодец! — похвалила друга Гермиона, оказавшись возле него.       Он посмотрел на неё с сияющей улыбкой.       — Спасибо, Гермиона! Ты иди в гостиную, мы сейчас переоденемся и подойдём!       Гермиона кивнула.       — Поттер, отличная игра, — послышался рядом мужской голос.       Она посмотрела на его обладателя и на протянутую Гарри руку. Это был Кормак Маклагген. Поттер пожал ему руку, кивнул и направился к раздевалкам, а Кормак посмотрел на Гермиону.       — Ты в замок? — спросил тот и, не дожидаясь ответа, добавил: — Пойдём!       Гермиона пошла рядом с ним, в очередной раз вспоминая, что должно быть дальше.       — Как тебе игра?       Стоило поменять ход разговора, чтобы руки Кормака не вздумали оказаться на её плечах. Может быть, стоило вызвать в нём отвращение к ней?       — Я не была на игре, — прямо ответила Гермиона, коротко взглянув на него.       — Не была? — удивился тот.       — Не вижу ничего привлекательного в квиддиче. Каждый год одно и то же и…       — Ты шутишь! Сегодня была жаркая игра! У нашей команды были все шансы продуть слизеринцам! А Уизли так вообще пропустил немало мячей! В этом году Равенкло сможет с нами конкурировать, если они выиграют у Слизерина, так что не факт, что мы получим кубок по квиддичу!       — Кормак, плевать я хотела на эти кубки, — проникновенно заговорила в ответ Гермиона, внимательно посмотрев на него. — У меня следующий учебный год последний, и мне надо готовиться к аттестации. Тебе тоже посоветовала бы выбросить из головы квиддич, ведь аттестация у тебя в этом году.       Маклагген смотрел на неё невидящим взглядом в полном изумлении.       — Я думал, ты любишь квиддич. Половина команды – твои друзья…       — Я не обязана разделять интересы своих друзей. Неужели ты думаешь, что мы только про квиддич и разговариваем? — усмехнулась Гермиона, а потом искренне засмеялась.       Кормак закусил губу.       — Ладно, и чем ты занималась? Была в библиотеке что ли?       — Даже если и в библиотеке? В общем-то, какая тебе разница?       Кормак, наконец, сумел прийти в себя от подобной резкости разговора и неожиданно улыбнулся.       — Я тоже неплохо учусь, Грейнджер. Мне приходится бывать в библиотеке чаще, чем когда-либо, ведь я готовлюсь к аттестации.       — Рада слышать, что не только квиддичем забита твоя голова, — безразлично ответила та.       Кормак оценивающе оглядел её и обратил внимание на хромоту.       — Почему ты хромаешь?       — Наступила на какую-то безделушку в спальне, осколки порезали мне ногу, — объяснила та, снова переводя на Кормака. — Больно наступать.       — Хочешь, я исцелю тебе ногу? — предложил он.       — Нет. Это я доверю только мадам Помфри, — с улыбкой ответила Гермиона.       — Тогда давай я провожу тебя до неё?       — Я не хочу идти к ней. И вообще мне, может быть, нравится хромать – так не приходится куда-то торопиться. Схожу к ней завтра.       Кормак удивлённо посмотрел ей в глаза, и слабая улыбка стала появляться на его губах.       — Ты такая странная, Грейнджер.       Её губы дрогнули в подобии улыбки, и она отвернулась от собеседника, посмотрев на входную дверь в вестибюль.       — Ты мне нравишься такой, — услышала она его мягкий тон голоса.       Гермиона снова посмотрела на Кормака и не сдержала выразительный, полный непонимания взгляд. Они стали подниматься по небольшой лестнице.       — Ты же знаешь о том, что вечером после отбоя в гостиной будет вечеринка? — загадочно поинтересовался он, наклонившись ближе.       — Да, слышала, — твёрдо отозвалась Гермиона. — Если хочешь знать, буду я на ней или нет, то спешу тебя заверить, что нет. Вы будете там выпивать, а мне алкоголь противопоказан.       — Почему?       — Потому что алкоголь отключает мозги, а я хочу остаться с мозгами, — с раздражением отозвалась Гермиона.       — Эй, ты сегодня какая-то грубая, — заметил Кормак.       — Я такая, какая есть. Не навязываюсь в общении, не пытаюсь произвести на тебя впечатление.       Тот выразил всем своим видом изумление, но быстро взял себя в руки, когда они оказались в вестибюле.       — Если хочешь знать, то мне нравятся прямолинейные девушки. Не думал, что ты из их числа.       Гермиона усмехнулась и не сдержала в себе назревший вопрос:       — А чем тогда я привлекла твоё внимание?       Почувствовав крадущееся по следам смущение, Гермиона резко закусила губу, укоряя себя за то, что слишком откровенно разговаривает с Кормаком. От неожиданной боли на губах она простонала и ощутила появление неприятного вкуса на языке. Она снова прокусила эту чёртову губу!       Кормак, услышав тихий стон, воспринял его по-своему. Он с очарованием улыбнулся ей и с блеском в глазах ответил:       — Тогда, может быть, ты не будешь зарываться сегодня в книгах, и вечером я тебе расскажу об этом?       Гермиона почувствовала, как заливается румянцем ещё сильнее. Разговор зашёл совсем не в то русло, и это ужасно огорчало. А всё так прекрасно начиналось!..       — Не уверена, что это хорошая идея, — качнула Гермиона головой, нахмурив брови.       — Я не кусаюсь, Грейнджер, — продолжал улыбаться Кормак.       Гермиона тут же ощутила невероятно сильное напряжение внутри себя. Она не знала, как остановить этот разговор, её раздражало, что светлое лицо предательски краснело, а Маклагген, к тому же, это прекрасно видел. Она остановилась, глубоко вздохнула и, набравшись решительности, неуверенно заговорила:       — Послушай, Кормак, меня сейчас ничего не волнует кроме учёбы. Давай не будем заводить подобные темы…       — Я понял, Грейнджер. Значит, вечером, — подмигнул ей Кормак. — Увидимся.       Она замерла на месте, проследив за тем, как тот стал быстро удаляться, обернувшись ещё раз и снова подмигнув ей.       Что он понял? Что она просто постеснялась с ним разговаривать об этом сейчас? Такой исход разговора был ещё хуже, чем вчера. Точнее «во сне».       Гермиона растерялась. Как же так вышло, и он неправильно все понял? Кажется, не следовало сегодня вообще появляться в гостиной.       Не успела она сделать несколько шагов в сторону, как её окликнул голос Джинни:       — Эй, Гермиона! Ты в гостиную?       — Я…       — Пошли вместе! Сейчас придёт Макгонагалл, покажем, как мы рады победе, а потом будто бы пойдём спать. Она уйдёт и!..       — Я не в гостиную направлялась.       — А куда? — искренне не поняла её Джинни.       — Хочу прогуляться по замку.       — Эй! Ты чего? А как же… — изумилась та, потянув Гермиону в сторону гостиной, прошептав: — вечеринка?       — Что я там буду делать? Смотреть, как вы заливаете себе виски, который неведомым образом протащил в школу Симус?       — Стой-стой! Это будет весело! Ты обязана быть с нами и отмечать нашу победу!       — Я не хочу сидеть одна и…       — Я составлю тебе…       — Только не говори, что будешь со мной весь вечер! — невесело усмехнулась Гермиона, вспомнив, что Джинни её оставила на вечеринке одну. — Дин тебя утащит при первой же возможности!       — Мы все вместе будем! Гермиона! Не будь скучной! Тебе надо повеселиться!       — Знаешь, Джинни, сложно веселиться, когда тебя окружает толпа влюблённых парочек, воркующих друг с другом.       — Тебе уже давно следует кого-нибудь найти, — весело рассмеялась та. — Не думала о том, что ты кому-нибудь нравишься?       — Даже знаю кому, — хмуро отозвалась она, отвернувшись от Джинни и поднимаясь вместе с ней по лестнице.       — Тем более! — просияла та.       — Это Маклагген, Джинни. Что тут может быть приятного? — продолжила хмуриться Гермиона.       — Он тебе не нравится? — с лёгким удивлением спросила подруга. — Высокий, сильный, решительный, упорный…       — Ещё какой упорный!       — И… знаешь, куда лучше, чем Рон, — серьёзно закончила та.       — Ой! Только не напоминай мне ещё и о нём! Я сегодня и думать забыла про него и его подружку…       — Лаванда кричала громче всех, слышала? Даже я слышала её в другом конце поля среди взрывного гула! — засмеялась Джинни.       Гермиона хмуро покачала головой, назвала пароль, и обе зашли в гостиную своего факультета.       На выходе им встретилась профессор Макгонагалл.       — О, мисс Грейнджер! Вы же проследите за тем, чтобы веселье от победы не затягивалось?       — Конечно, профессор. Всё будет хорошо, младшекурсников сразу же разгоню спать.       — Отлично, — кивнула она и вышла из гостиной.       Джинни проскочила среди толпы гриффиндорцев в спальню, чтобы оставить свои вещи, а Гермиона подошла к однокурсникам, снимая пальто и вешая его на крючок у стены.       — Ну, что ребята? Начнём? — с огромным энтузиазмом воскликнул Симус, потирая руки.       — Давайте подождём хотя бы минут двадцать? — предложил Невилл. — Вдруг она вернётся? Будет обидно.       — Профессор Макгонагалл однозначно вернётся, — отозвалась Гермиона, осмотрев лицо каждого присутствующего. — Ждите, как минимум, полтора часа.       В этот момент появилась Джинни.       — Ну, что? Когда начнём?       — Подождём немного, чтобы Макгонагалл не вернулась, — ответил Гарри и огляделся. — А где Рон?       Гермиона посмотрела в сторону Рона, воркующего с Лавандой, и произнесла:       — Надо всех младшекурсников отправить спать. Джинни, будь добра, позови своего брата?       Джинни окликнула Рона.       — Что? — с недовольством поднял он на всю толпу взгляд.       — Старосту не смущает, что дети ещё не в своих кроватях? Или ему не хочется веселиться?       Рон нахмурился.       — Как ты можешь с ним так разговаривать? — неожиданно возмутилась Лаванда, пронзив взглядом Гермиону.       Та с лёгким удивлением повернулась и взглянула на неё.       — Ты уже забыла, что сломала подарок, который Бон-Бон подарил мне?!       — Зачем ты кричишь об этом при всех?       — Чтобы тебе стыдно было! Ты специально раздавила мой шарик! Она хотела поссорить меня с Роном! — резко показала на Гермиону указательным пальцем Лаванда. — Вы только представьте!       — Я не специально это сделала! — попыталась оправдаться Гермиона, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.       Она ощутила, как щёки начинают пылать от неловкости. Одно дело ссориться с Лавандой наедине, но при всех… это было неприятно.       — Не оправдывайся! Все знают, что ты хочешь занять моё место! Тебе нравится Рон!..       Гермиона вмиг покраснела до кончиков ушей. Её охватил такой мощный гнев, а на глазах появилась пелена слёз.       — Замолчи! — прошипела с ненавистью Гермиона, невольно сжав кулаки.       — Не разговаривай так со мной, Грейнджер!       Гермиона невольно оглядела всех присутствующих и нашла единственное решение: сбежать из гостиной.       — Нечего раскидывать свои подарки, где попало! Расскажи своему Бон-Бону, как ты бережно хранишь его шарик, что он валяется у тебя на полу!       С этими словами она направилась к выходу.       — Да, как она может так говорить?! Я не хранила его на полу! Он был на моём комоде!..       Больше слов Гермиона не слышала. Портрет закрылся и, не сдерживая своих слёз от унижения и злости, она направилась в ближайший кабинет, чтобы спрятаться там от любопытных глаз. Наверняка Джинни или Гарри придёт в голову найти подругу и утешить её, а утешения сейчас были не нужны.       Оказавшись в пустой аудитории, она запрыгнула на парту, наложив защитные чары на дверь и заплакала. Такого унижения она не готова была перенести. Теперь весь факультет знал о том, что они с Роном в ссоре и, более того, каждый полагает, что она неравнодушна к нему. Как теперь смотреть всем в глаза? А дальше эта новость выскользнет за стены гостиной и когда-нибудь дойдёт до Слизерина. Впереди её ждала бурная реакция от всей школы.       Да, Лаванда нанесла ей хороший удар.       Уж лучше этот день повторился бы ещё раз, чтобы исправить его! Ей не снести косых взглядов и насмешливых перешёптываний за спиной. Надо же было так вляпаться?       — И долго ты будешь сопли жевать?       Гермиона вздрогнула и посмотрела в сторону рядом стоящей парты, на которой сидел незнакомец. Как она могла про него забыть? Как она могла забыть, что ещё одна неприятность подкарауливала её?       Волшебник сидел неподвижно и внимательно разглядывал Гермиону тёмными глазами.       — Что? — только и смогла вымолвить она, припоминая, чем закончилась эта идиотская встреча в предыдущий раз.       — Значит, по второму кругу?       — Не поняла, — медленно отозвалась Гермиона, спрыгнув с парты, делая несколько шагов назад от собеседника и вытирая ладонью слёзы.       — Ну, ты снова ревёшь, — ответил тот.       Она тут же поражённо уставилась на незнакомца. Он не повторял свои вчерашние слова, как Лаванда, Джинни, Гарри или Кормак, хотя Гермиона ответила ему так же, как и в тот раз.       Минуту она не могла прийти в себя от озарения: незнакомец был единственным, кто являлся исключением за весь этот чертовский день. Выходит, что это не повторная встреча, а вторая?       — Ты… ты помнишь, что вчера… — она запнулась, не договорив мысль. Он склонил голову вбок и принялся ещё внимательнее изучать её. — Ты был здесь вчера, верно?       — А ты подумала, что у тебя произошёл сбой в воспоминаниях?       Неожиданно он очаровательно улыбнулся ей, а глаза приобрели смеющийся взгляд.       — И ты знаешь, кто я? — с осторожностью спросила Гермиона, заходя за свою парту, неотрывно наблюдая за собеседником.       — Я знаю тебя больше, чем ты думаешь, — продолжил слабо улыбаться тот.       — Тогда… тогда объясни, что, чёрт возьми, со мной происходит?! — вдруг взорвалась Гермиона, сверкнув глазами.       Странно, но она была готова попросить помощь даже у этого ублюдка, который вчера чуть не задушил её, лишь бы узнать, что с ней сегодня происходит.       — Почему я должен тебе объяснять?       Он всем корпусом повернулся в её сторону, не желая упускать из вида какое-либо движение.       — Ты ведь знаешь, да? Ты единственный, кто не ведёт себя так, словно это происходит впервые. У тебя тоже повторяется день, верно?       Гермиона затаила дыхание, с трепетом ожидая ответа. В установившейся тишине она слышала, как громко бьётся сердце. Спустя несколько секунд в этом бьющем по ушам молчании прозвучал шёпот, который сейчас казался громче любых криков.       — Верно.       Она с неким облегчением выдохнула: было немного легче осознавать, что она не одна оказалась в этой ловушке. Но в то же самое время сердце словно упало вниз – она оказалась в ловушке повторяющегося дня с этим странным и пугающим человеком. Раз он был так спокоен, то знал, в чём секрет этого ужасного дня.       — Расскажи мне! Что происходит? Почему день повторился?       — Почему я должен тебе рассказывать об этом? — насмешливо улыбнулся тот.       Гермиона нахмурилась.       — Тебе так сложно объяснить мне суть происходящего?       — Нет, — слабо качнул незнакомец головой. — Я просто хочу узнать, что ты мне дашь взамен, если я расскажу то, что знаю.       Брови Гермионы сдвинулись ещё сильнее. Она стала рассматривать незнакомца таким оценивающим взглядом, каким рассматривают ценители антиквариата уникальную вещицу, в которой хотят разглядеть любой изъян, прежде чем купить.       Она внимательно осмотрела его одежду, которая была слишком строгой: чёрные, идеально выглаженные брюки, из-под которых выглядывали чистые тёмные туфли, чёрная наглухо застёгнутая рубашка, а сверху надета такого же цвета не длинная тёплая мантия, больше напоминавшая пальто, только без пуговиц и с капюшоном. Появилось чувство, что он недавно пришёл с улицы, где была зимняя, но бесснежная погода.       Взгляд Гермионы опустился на высунувшиеся из рукавов ладони, которые неподвижно лежали на ногах. В них не было волшебной палочки, но на одном пальце виднелось золотисто-чёрного цвета кольцо. Подняв свой взгляд выше, Гермиона посмотрела в лицо волшебнику и попыталась прикинуть, сколько ему лет. Брови были ровными и расслабленными, тонкие губы замерли в слабой насмешливой улыбке, а странного тёмного оттенка глаза, название цвета которым она не могла дать, внимательно разглядывали её в ответ. Тёмные густые волосы лёгкими волнами обрамляли немного угловатое лицо, на котором красиво выделялись скулы. У этого незнакомца была какая-то холодная красота, притягивающая и, одновременно, отталкивающая Гермиону. Сейчас он казался ей загадочным, словно не от мира сего, и немного угрожающим. На вид ему было примерно двадцать лет, хотя Гермиона была уверена, что он старше этого возраста.       Несколько минут они разглядывали друг друга в тишине, затем незнакомец опустил глаза вниз, почти прикрыв их, негромко вздохнул и, грациозно взмахнув ресницами, поднял взгляд на неё.       — Предлагай, — нарушил он тишину.       — Что тебе предложить? — растерялась Гермиона.       У незнакомца приоткрылись губы, и он замер, словно размышляя.       — Знаешь, — спустя несколько секунд заговорил он задумчиво, — у тебя даже ничего нет, что бы ты могла мне что-то предложить.       — Почему нельзя просто рассказать! — в сердцах воскликнула Гермиона. — Мне нужна помощь…       — Помочь тебе? — насмешливо перебил её тот. — Помощь нужно заслужить.       Гермиона снова нахмурилась.       — Скажи мне, кто ты и как тут оказался?       — Мне казалось, повторные вопросы и слова тебе порядком надоели сегодня, — с усмешкой заметил незнакомец. — Ещё раз напомнить мой вчерашний ответ?       — Скажи хотя бы, как к тебе обращаться, — тихо ответила Гермиона, облокотившись на другую парту и скрестив руки на груди.       — Наверное… — незнакомец на несколько мгновений замолчал, словно выискивая в себе ответ, затем уверенно продолжил: — Называй меня Том.       — Итак, Том, ты не собираешься мне ничего рассказывать, — деловым тоном заключила Гермиона.       — Я должен видеть в этом пользу, а сейчас я её не вижу, даже наоборот. Мне приносит удовольствие то, что ты растеряна, напугана и не знаешь, что с тобой происходит.       Гермиона закусила губу и резко поморщилась, поняв, что притронулась к прокусанной губе. От взгляда собеседника это не укрылось, и он широко улыбнулся, произнеся:       — Уже который раз за день. Ты выглядишь так, будто тебе неплохо шмякнули по губам костяшкой кулака.       — Ты что? Следишь за мной весь день что ли? — насторожилась Гермиона, опустив руки вниз и упираясь ими об стол.       — Хочешь честный ответ? — спросил Том, и его взгляд стал невинным.       Та кивнула.       — Неотрывно, — тихим голосом ответил он, и его невинность превратилась в насмешливую улыбку.       Гермиона отошла от парты, заходя ещё дальше. Том проследил за её действиями, спрыгнул со своей парты и выпрямился напротив Гермионы, с которой его разделяли два стола.       — Кажется, тебя пугает этот факт, — медленно произнёс он, продолжая стоять неподвижно.       — Меня пугает не факт, а именно ты, — прямо ответила та.       Гермиона ощутила медленно обволакивающий страх от того, как уверенно и холодно держался собеседник. Увидев его высокий рост и то, как он величественно выглядел, она почувствовала себя подавленной маленькой девочкой, которую хотят загнать в угол и обидеть. Неожиданно он угрожающе улыбнулся и вкрадчиво заговорил:       — Приятное чувство — вызывать страх у других.       Он потерял свою неподвижность и стал медленно обходить разделяющие их столы. Гермиона так же медленно попятилась вокруг них, чтобы не приблизиться к собеседнику ни на один шаг. Его это рассмешило.       — Почему ты пятишься?       — А зачем ты хочешь подойти ко мне? — нервно отозвалась та.       — Неужели думаешь, что я хочу навредить тебе? — невинно поинтересовался тот.       Странно, но Гермионе почему-то захотелось поверить в эту невинность.       — Я не знаю, что ты хочешь, но вчера тебе ничего не мешало вцепиться мне в горло и чуть не задушить.       — Я был так же шокирован встречей с тобой, как и ты, — продолжил он невинным голосом, остановившись.       Гермиона тоже остановилась и почувствовала, как сомнение стало развеивать её насторожённость. Действительно, этот незнакомец тоже видел её впервые, и ему было неизвестно, что от неё ожидать. Вчера он не пытался с ней любезничать так же, как и она, и, к тому же Гермиона первая толкнула его, на что получила ответную реакцию в виде удушения. Если разобраться, то никто её не заставлял трогать его, ведь толкни его сильнее, и он мог упасть со стола. Она сама виновата, что тот дёрнулся к её горлу.       — Извини, Том, — неуверенно заговорила Гермиона, — я не хотела тебя толкать. Просто… ты вывел меня из себя.       Она не заметила, как тот стал медленно делать к ней шаги, потому что зазвучавший его невинный голос поглотил всё внимание:       — Я же говорю, что сам был ошеломлён от встречи с тобой. Что мне оставалось делать, когда ты первая потянулась к своей палочке ещё в самом начале?       Гермиона поджала губы, чувствуя за собой вину, вызванную словами Тома. Она не понимала, что он прекрасно её в этом убеждал.       — Видишь ли, мне было совсем не до тебя в тот момент…       — Знаю, — кивнул он, участливо посмотрев на неё, подходя к последнему столу, который разделял их. — Тебя обидели вчера, а сегодня ещё сильнее.       При воспоминании о том, что весь факультет знает ссору с Лавандой, Гермиона почувствовала сожаление. Ей вспомнились последние слова однокурсницы, которые та бросила ей в лицо при всех, что она неравнодушна к Рону и хочет занять место Лаванды. Какой позор!       Пока Гермиона переживала это заново в своей голове, Том уже оказался рядом, и её вернула в реальность его статная высокая фигура, которая словно возвышалась над ней. Гермиона немного запрокинула голову и посмотрела волшебнику в глаза, которые приняли непроницаемый взгляд. Что-то зловещее снова промелькнуло в нём, и она отступила, но тут же невинный голос остановил её:       — Я же не собираюсь тебя обижать, а напротив, раз мы оказались в одинаковой ситуации, то… могли бы действовать сообща.       — Так ты не знаешь, что с нами происходит? — уточнила Гермиона.       Том качнул головой и слабо улыбнулся.       — Я… была сегодня в библиотеке и… ничего там не нашла, — медленно сообщила она и поджала губы, сделав шаг назад.       — Знаю. Я тоже ничего не нашёл, — озабоченно отозвался тот и сделал такой же шаг к ней.       — И что теперь делать? Думаешь, этот день завтра тоже повторится? — пытаясь не обращать внимания на близость едва знакомого человека, неуверенно спросила Гермиона.       — Завтра и узнаем, — легко ответил Том.       — А-а… — протянула Гермиона и запнулась, не решаясь задать возникший вопрос.       Тот с интересом посмотрел на неё, ожидая продолжения.       — Если повторится… Я просто ума не приложу, что с этим делать и откуда это взялось!       — Наверное, пока ничего не сможем с этим сделать.       — Как-то легко ты об этом говоришь, — слегка нахмурившись, заметила Гермиона.       — Просто я тоже не приложу ума, что с этим делать пока что. Нам повезёт, если завтра день не повторится. Всё встанет на свои места.       — Ох, нет, — задумчиво отозвалась Гермиона, опустив голову, — лучше бы он повторился. Я сегодня столько дров наломала…       — Значит, пока мы в этой ловушке, мы можем познакомиться поближе. Ты можешь мне рассказать о себе, о своих проблемах, о друзьях и… У тебя есть лучший друг? Может быть, парень?       — С чего такое быстрое любопытство? — тут же насторожилась Гермиона, посмотрев в тёмные глаза собеседника.       — Просто задал вопрос, который пришёл в голову, — пожал плечами Том. — Можешь не отвечать.       — Слушай, — вдруг задумчиво отозвалась Гермиона, — а откуда ты узнал, как меня зовут? И… подожди, ты сказал, что следишь за мной?       Увидев напряжение в собеседнице, Том снова посмотрел на неё самым невинным взглядом и мягко произнёс:       — Вчера я не следил за тобой. Просто увидел тебя с рыжеволосой девушкой после матча, когда вы болтали, и она назвала твоё имя.       — Мимо проходил?       — Верно.       — Ладно, — с каким-то облегчением согласилась Гермиона, но через секунду снова встрепенулась. — А откуда ты узнал, что у нас вечеринка?       — А вы разве не о ней разговаривали? — улыбчиво спросил Том, и снова его улыбка показалась ей угрожающей и пугающей.       Она немного успокоилась, услышав убедительные аргументы, но всё равно что-то не давало покоя. Гермиона не могла понять, что именно?       — А сегодня зачем следил за мной? — спросила она.       — Хотел убедиться, что я не один оказался в таком положении, — тем же невинным голосом отозвался Том. — И быстро в этом убедился.       — Тогда, может быть, скажешь, кто ты и как здесь оказался? Ты слишком молод для нового преподавателя, тем более, что вакансий вроде как нет, но слишком взрослый, чтобы быть студентом. Кстати, ты говорил, что окончил школу.       — Если я отвечу на твой вопрос, то, может быть, и ты ответишь на мои вопросы?       — Хорошо, — согласилась Гермиона.       — Тогда сначала я, потому что уже ответил достаточно, чтобы прояснить тебе ситуацию, — довольно мягко заметил Том.       Та выжидающе посмотрела в лицо собеседнику.       — Я хочу, чтобы ты рассказала о себе. С кем общаешься и как общаешься…       — Зачем тебе это знать? — не понимала Гермиона.       — Ладно, ты меня раскусила, — неожиданно улыбнулся тот. — Просто знаю, что у тебя есть знаменитый друг и… мне интересно узнать о нём.       Гермиона с непониманием взглянула на собеседника.       — Видишь ли, я питаю слабость к знаменитостям, — объяснил Том, лукаво взглянув на неё.       — Ты имеешь в виду Гарри? Гарри Поттера?       — Ну, конечно! У тебя больше нет известных друзей.       Это вызвало в Гермионе облегчённый смех.       — А что тебе про него рассказывать? Он самый обычный человек, как и другие, — пожала она плечами.       — Он необычный. Он смог противостоять Тёмному лорду, — не согласился Том. — Он рассказывал тебе, как это произошло?       — Он ничего не помнит. Ему было всего лишь чуть больше года от рождения, — качнула головой Гермиона.       — Может быть, у него есть какие-то предположения? — уточнил тот.       — Понятия не имею, — пожала плечами она.       — Так узнай, — немного резко отозвался Том.       — А тебе зачем? — снова насторожилась Гермиона, пристально посмотрев на него.       — Просто это так странно, — с улыбкой ответил тот. — От убивающего проклятия нет средства, а он остался жив.       Вдруг собеседник встрепенулся и тепло заговорил:       — Кстати, ты хотела узнать, кто я и как здесь оказался. Так вот, я занимаюсь изучением сложных заклинаний и их действием. Собираюсь написать диссертацию на тему непростительных заклинаний, и если мне это удастся с успехом, то меня возьмут в ассоциацию учёных по созданию и изучению магии. Здесь я оказался как раз по этому поводу. Остановился на последнем заклинании – убивающем проклятии, и посчитал нужным, что обязан изучить исключительный пример, ведь Гарри Поттер – единственный человек, которому удалось избежать смерти. Ваш директор, профессор Дамблдор, дал разрешение поговорить с Поттером, и я шёл именно к нему.       Гермиона почувствовала приятные впечатления: её собеседник оказался умным и образованным волшебником. Надо же! Он стремится войти в ассоциацию волшебников по изучению и созданию новых заклинаний!       — А как ты наткнулся на меня? — полюбопытствовала она.       — Услышал твой плач.       — Но… я же наложила чары на дверь…       — Я услышал и увидел тебя до этого. Не нужно быть умным, чтобы понять, что ты ищешь ближайшее место, где уединиться. Здесь я оказался раньше, чем ты.       Гермиону очередной раз удовлетворил такой ответ. Всё было логично и правдиво. Оказавшись здесь в слезах вчера, она просто не заметила его.       — А сегодня как ты оказался здесь?       — А сегодня я просто поджидал тебя. Опять же не нужно быть гениальным, чтобы понять, что ты придёшь сюда.       — Но я могла не прийти!..       — Я же понял, эта вечеринка не вызывает в тебе радостных чувств. К тому же, ты неплохо повздорила со своими однокурсниками. Так что лить слёзы в очередной раз ты могла прийти только сюда, — легко объяснил Том.       — Ты… — со слабой улыбкой начала Гермиона, подбирая слова от приятного изумления, — ты прекрасно умеешь анализировать события!       Она чувствовала, как ей приятно и интересно общаться со своим собеседником. И как он мог вызывать в ней пугающие ощущения до этого? Сейчас он всем своим видом вызывал лишь полное доверие.       Том усмехнулся, а затем очаровательно улыбнулся Гермионе и выразительно посмотрел на неё, ответив:       — Спасибо за комплимент.       — Слушай, — вдруг серьёзно заговорила Гермиона, — если ты изучаешь заклинания, то, может быть, ты встречал что-нибудь подобное? Ну, хоть немного?       — Нет, — качнул он головой. — Не встречал.       Та задумалась, опустив голову вниз.       — А если я тебе кое-что расскажу? Может быть, всё-таки это поможет как-то? — подняв взгляд на Тома, предположила Гермиона.       — А что ты хочешь мне рассказать? — с любопытством посмотрел он в ответ и облокотился на рядом стоящий стол.       — Вчера я была в Выручай-комнате и… В общем, там я нашла очень странный предмет – диадему.       — Почему ты решила, что диадема странная? — не понимал Том.       — Я её надела на голову, а затем произошла какая-то вспышка или, скорее, взрыв, меня отбросило, а сама диадема исчезла. Я всё перерыла, её не было!       — Как ты додумалась надеть её, Гермиона? — тот не сдержал насмешку.       — Я… не знаю! Надела и всё! Но дело не в этом! — быстро продолжила та. — Сегодня день повторился, и я пошла в ту же комнату, чтобы найти её в том месте, где она лежала вчера перед тем, как я нашла её. И ты не поверишь, это единственная вещь, которая не повторилась. Диадемы просто не было! Как будто и не существовало!       — Странно, конечно, — медленно ответил Том, посмотрев в сторону, затем снова обратил внимание на Гермиону. — И ты думаешь, что с диадемой связана эта ловушка?       — Думаю, да, — кивнула она.       — Тогда при чём здесь я?       Доводы Тома снова были логичными. При чём здесь он? Он же не находил никакую диадему, однако оказался вместе с ней в повторяющемся дне.       — Не знаю, — задумчиво отозвалась Гермиона. — Ты прав. Может быть, мне это почудилось.       — Я, конечно, не знаю, как это было, но… может быть, тебе это, правда, почудилось, — согласился тот.       — Просто… я не могу сидеть, сложа руки, зная, что творится со мной… с нами такое, что не описано ни в одной книге!       — Ты полагаешься только на книги?       — Чаще всего, — улыбнулась Гермиона, взглянув в тёмные глаза. — Всё, что мне нужно, я всегда нахожу в них.       — Взрослая жизнь вряд ли предполагает, что книги дадут тебе на всё ответ, — легко заметил Том. — Когда я учился, думал так же, как и ты. Но есть вещи, которые никто в книгах не напишет.       — Ну-у, да, — кивнула Гермиона, почувствовав лёгкое смущение от того, что собеседник был старше её и, очевидно, образованнее и умнее. — Ты учился здесь?       — Да, здесь.       — И на какие баллы сдал аттестацию? — полюбопытствовала та.       — Все экзамены на оценку превосходно.       — Так ты отличник? — приятно удивилась Гермиона.       Том вежливо улыбнулся ей и кивнул.       — А какие предметы ты сдавал? Сложно было? Долго готовился к экзаменам?       Тот звонко рассмеялся, затем ответил:       — Послушай, Гермиона, я, на самом деле, сегодня очень устал. Может быть, в другой раз это обсудим? Я расскажу тебе то, что ты хочешь.       Та испугалась, что перегнула палку: Том не хотел разговаривать на тему обучения, и, видимо, ему не совсем это было интересно. Почувствовав за своё любопытство неловкость, Гермиона с извиняющимся видом ответила:       — Да, конечно, Том, извини. В самом деле, день был тяжёлым и… вижу, не у меня одной. Осознавать, что проживаешь один и тот же день второй раз, малоприятное чувство. Надеюсь, что завтра наступит именно «завтра».       Гермиона вымученно улыбнулась.       — Ты же хотела прожить этот день заново, чтобы исправить ошибки сегодняшнего дня, — напомнил ей Том.       — Было бы неплохо, но… лучше жить, как живёшь, чтобы дни сменяли друг друга правильно.       — Завтра посмотрим. Может быть, не увидимся, если дни начнут сменять друг друга, — ответил тот.       — Ладно, Том, приятно было пообщаться с тобой. Извини ещё раз за вчерашний день, — слабо улыбнулась Гермиона.       — До встречи, — кивнул он.       Та неторопливо обошла столы и подошла к входной двери. Сняв защитные заклинания, Гермиона дёрнула ручку и обернулась на Тома, чтобы взглянуть на него ещё один раз. Его лицо приняло непроницаемый вид, и было обращено к ней. Почувствовав какое-то смущение, она вышла из аудитории и направилась в гостиную.       Гермиона была в хорошем настроении, напрочь забыв, что её знакомые и друзья сейчас веселились в гостиной, выпивая виски. Ей было плевать на них, все мысли были поглощены недавним разговором с волшебником, который вызывал очень приятные впечатления. Она откровенно себе призналась, что хотела пережить ещё один такой день не только для того, чтобы исправить ситуацию, сложившуюся в ходе ссоры с Лавандой, но и чтобы пообщаться с таким умным и интересным собеседником, как Том. Она понимала, что хочет встретиться и поговорить с ним ещё один раз.       Погружённая в свои мысли, Гермиона со слабой улыбкой зашла в проём и, не глядя на толпу веселящихся, направилась тут же в спальню. Её никто не окликнул, поэтому она быстро оказалась возле кровати и стала переодеваться, прокручивая весь разговор с Томом в голове вплоть до прощания. Откинув одеяло и забравшись под него, неожиданно её улыбка угасла: она вспомнила, как они попрощались вчера, — он сказал, что они увидятся снова.       Не значит ли это, что Том ещё вчера знал, что… её день повторится?