Верный враг

*** Что ж, это называется, за что боролись, на то и напоролись. Хотел ожившего, боевого и нахального Иорвета? Получил, зря переживал. А ведь впрямь переживал и беспокоился за остроухую заразу! Было до одури страшно увидеть на его лице то загнанное, сломленное выражение, которое обычно отличает жертв… Казалось, что тогда Вернон сам утратит что-то необычайно важное и значимое, потеряв навсегда и часть себя, не меньше! Однако упрямая «белка» однозначно не собирался заламывать лапки, оплакивая поруганную честь, а вместо этого вполне бойко препирался со старинным противником. И оттого сейчас в груди у командира «Полосок» бурлила причудливая смесь самых противоречивых чувств: гневная досада мешалась с воодушевлением. Одновременно он чувствовал себя уязвленным, без причины гнусно оскорбленным сучьим выродком, и в то же время испытывал нездоровый энтузиазм, упоение от привычного противостояния и практически противоестественное удовлетворение. Пререкающийся Иорвет восхитительнейшим образом действовал на нервы, бесил, будоражил. И это было хорошо, правильно. Освежающе, как, мать его, горный ручеек, если выражаться в духе мастера поэзии Лютика! Вернон не замечал, что даже чуточку улыбается. Впрочем, - вдруг подумалось, - а ведь иначе и быть не могло. Чтобы Иорвет выдал себя, раскрылся перед врагом, позволив увидеть свою уязвимость, стыд, угнетенность, бессилие? Разумеется, нет, он слишком для этого умен, и ты дал ему достаточно времени для передышки. Да и скверного опыта одноглазому не занимать, - такие места, как Диллинген, Дракенборг или Ущелье Гидры даром не проходят и трепетные фиалки там не выживают. Собственно, никто не выживает. А этот не только выжил, но и потащил за собой остальных. До сих пор тащит. Такого не проймешь позором и болью, чего-то похожего он уже, должно быть, накушался вдосталь, причем не только от ненавистных dh*oine… Например, милсдарыня Финдабаир смачно отметилась в судьбе борцов за свободу, ясно, отчего Иорвета едва не выворачивает при упоминании Дол Блатанны. Воспрянувшее было вверх расположение духа так же стремительно скатилось обратно на днище, потому что думать о чем-либо подобном было попросту вредно, ибо слишком велик риск увидеть во враге уже не врага. Понять не разумом над стратегическими расчетами, а обычной гнилой человеческой душонкой его мотивы, то, от чего оставался один шаг за недопустимую грань - даже не до того, чтобы простить, но оправдать! Начать искренне сопереживать, будто стирая всю пролитую между вами кровь... На счастье Вернона Роше, Иорвет сам никогда и ни за что не принял бы такое. Его ненависть к презренным dh*oine не требовала подпитки от дополнительного источника и была неизменна и постоянна, как восход солнца. И это качество в нем тоже можно было уважать. Все-таки неприятно было осознавать, что сам оказался не настолько принципиален и стоек. Роше даже был до отвращения благодарен гадской паскудной «белке», который, пока ему перевязывали не только ожоги на спине, но и с сомнительным успехом фиксировали вывихнутые плечи, чтобы при «побеге» нагрузка на поврежденные суставы не оказалась губительной, - изощренно поливал их с Геральтом отборным выдержанным ядом. Уж кто-кто, а Иорвет не мог упустить возможность напомнить всем окружающим, за что его положено ненавидеть. Правда, от известия, что он должен именно «сбежать», Иорвет одарил Вернона чересчур пристальным, внимательным, ни много ни мало заинтригованным взглядом. При наличии воображения в этом взгляде даже возможно было усмотреть присутствие благодарности. Ну да, «отпустить» - понятие растяжимое, а его же не выпихнули за борт или за пределы лагеря, не мудрствуя лукаво. Ему безвозмездно даровали возможность сохранить лицо, а заодно и славу неуязвимого, изворотливого, практически бессмертного злоебучего засранца! Одежда, нож… Иорвет к концу процедуры впал в глубокую задумчивость, похоже, и так и эдак прикидывая, может ли он взять решение проблемы в свои руки или все же придется положиться на однажды уже предавшего его ведьмака и самого верного охотника по свою ушастую голову. - Иорвет, - Вернон устало поморщился, - у тебя на роже твоей одноглазой написано, что ты опять выдумываешь какое-то блядство. Не стоит! Давай ты хоть раз не будешь ничего усложнять и просто последуешь плану? - Твоему плану, - уничижительно бросил эльф. Геральт хрюкнул в сторону, Роше тяжело вздохнул. Сурово-надменную физиономию главного скоя*таэля действительно можно было счесть забавной, поскольку в данный момент тот больше напоминал не грозного командира, а молодую елочку – такой же бледно-зеленый и качающийся на ветру. Однако веселиться не хотелось. Конечно, не так Иорвет предполагал появиться в Вергене, но целый ведьмак в телохранителях нынче был жестокой необходимостью, пусть даже эльф теперь, похоже, относил мутантов с мечами к худшей разновидности dh*oine. Да и сам план был так себе. Самым слабым местом являлось то, что Иорвет действительно должен был бежать: никто из команды «Синих полосок» не стал бы вникать во взаимоотношения командира и ведьмака. Раз командир что-то делает, значит, так нужно. Поэтому приказ причалить к берегу, чтобы ведьмак сошел с корабля в лес – не выглядел безумным, если что-то делается, значит, это зачем-то необходимо. Особенно, если они сделают это на рассвете, чуть не доходя до осажденного Вергена… Однако Геральт, к сожалению, не был способен засунуть эльфа в одну из своих сумок и перенести куда хочется. Будет настоящим чудом, если Иорвета никто не заметит, пока тот выбирается из каюты, прыгает за борт и доползает в укрытие до ближайших кустиков. И если все-таки не заметят, Вернон обязательно на радостях устроит своим «Полоскам» грандиозный разнос и парочку усиленных тренировок, - а то что это за спец. отряд, который прозевал одного полудохлого эльфа? Последнее предположение он высказал вслух. Иорвет немедленно расплылся в наипаскуднейшей улыбке, словно одна мысль о незаслуженных страданиях людишек придавала ему сил, а Геральт жалостливо покачал головой: - Ты страшный человек, Роше! Сам подставил, сам наказал. - Бдительнее будут, - мрачно отрезал Вернон. – Если бы побег не был инсценировкой, кто-то из них наверняка обзавелся бы новой улыбкой, от уха до уха. - А ты и впрямь хорошо меня знаешь, псина, - усмехнулся Иорвет. Внезапно он протянул руку и очертил кончиками пальцев шеврон с лилиями на груди темерца. - Я запомню то, что ты сделал, - убийственно серьезно пообещал он таким тоном, будто не благодарил, а обещал страшную месть. - Я еще ничего не сделал, - огрызнулся Роше, прежде чем выйти, - ты все еще торчишь в моей каюте, «белка». Вдогонку донесся тихий смешок. Но это было уже неважно. Вернон прошелся по палубе, лениво покрикивая на людей. Утро выдалось на редкость унылым и холодным, над рекой весьма кстати плыл туман. Роше хмыкнул: удача – как дорогая девка, переборчива да переменчива, однако сегодня она решила им помочь. Раздался характерный плеск, и он широким шагом, не торопясь, направился к Геральту, который уже довольно долго, стоя поодаль у борта, чересчур старательно поправлял мечи и перебирал свои эликсиры, перекидываясь остротами с сонным, вяло возмущающимся бардом. Еще какое-то время ушло на взаимные приветствования и намеки виконту де Леттенхофу на то, что его присутствие требуется в другом месте, а его таланту невместно рисковать кормить собою эндриаг с гарпиями по ущельям. Наконец общими усилиями от Лютика удалось отделаться под предлогом сугубо конфиденциальных поручений с инструкциями, и гребаный ведьмак при этом едва сдерживался, чтобы не заржать в голос: - Роше, он уже за бортом и довольно шустро двигается к лесу… Для верности уточню в последний раз: ты уверен? - Уверен, - прошипел Вернон, резким взмахом отвлекая на себя внимание Бьянки. – Доставишь одноглазую сволочь в Верген живым и невредимым, потом отыщешь меня в каэдвенском лагере. На наши поиски Лето это маленькое поручение никак не влияет, даже наоборот. Сомневаюсь, чтобы Убийцу королей за каким-то бесом понесло в Верген, но возможность поспрашивать у тебя появится, а нелюди отнесутся благожелательно… Благородный Гвинблейд разыскивает очередную попавшую в беду даму и по дороге спасает «белок». - Да пошел ты! – беззлобно отмахнулся Геральт вместо прощания, забрал у Бьянки зачем-то притащенный плащ и без дальнейших рассусоливаний спрыгнул на мелководье. Он быстро растворился среди камней, зелени и редеющего тумана. Вернон подождал еще немного, однако ничего подозрительного уловить не смог и с облегчением приказал сниматься с якоря. Впереди ждали каэдвенцы, Хенсельт и скандал с побегом зловредного предводителя скоя*таэлей.