I don't wanna wait for you forever

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять… Небо разразилось просто оглушающей силы раскатом грома. Ветер вздувал тюль прозрачно-белым облаком, и было достаточно прохладно, как для конца июля, но Чимин не мог оторвать взгляда от стихии. В небе сверкнула еще одна яркая вспышка. — Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь, — шептал Чимин, когда раскат грома снова прокатился по городу, проникая в квартиру на 15 этаже на окраине Каннама. — Буря приближается, — чуть громче произнес Пак сам себе. Завтра примерно в это же время у них с президентом рейс в Макао, а неожиданная гроза вселяла опасения касательно вылета. Успокоится ли стихия? Помешают ли погодные условия их полету, или его вовсе отменят? Эти мысли наполняли омегу беспокойством, но он продолжал стоять у настежь распахнутого панорамного окна, наблюдая, как с севера на него движется гроза. После очередной молнии блондин успел досчитать до семи, а еще позже лишь до пяти. Многие боятся молний, а Чимин находит в них необычайную красоту. Он, как завороженный, наблюдает за необузданным потоком энергии, которая неподвластна никому, и считает секунды до следующего раската грома. Ощущать на себе беспорядочные и сильные порывы ветра, для омеги сродни чувству свободы. И он может лишь догадываться о том, каково это – быть птицей. Когда интервал между небесным грохотом достиг четырех секунд, в дверь позвонили. Чимин лишь краем глаза успел увидеть, как на реку Хан обрушился мощный ливень. На экране дисплея высветилось хмурое лицо Хосока со взъерошенной копной волос. Блондин нажал на кнопку открытия дверей и направился в прихожую встречать гостя. Ёнтан, что все это время спокойно лежал в своей лежанке, поднял голову и тихо зарычал. — Привет, Чимин-ши, — поприветствовал Пака альфа, зайдя в квартиру. — Виделись же на работе, Хосок-ши, — улыбнувшись, отвечает блондин и пододвигает к гостю тапочки, которыми он обзавелся всего парой часов назад. — И то верно, — немного напряженно улыбнулся шатен, разуваясь и проходя в коридор. — Проходи, пожалуйста. Могу предложить чай или кофе? — спрашивает омега, первым направляясь в гостиную, где уже недовольно скалится на гостя шпиц. — И тебе привет, комок шерсти, — кидает сандаловый альфа Ёнтану, присаживаясь на диван и осматриваясь. — Я буду американо. У тебя тут достаточно мило, но не лучше ли закрыть окна? Дождь срывается. — Нет, — отвечает с кухонной зоны Чимин, нажимая кнопку на кофемашине и ставя чашку на железную решетку. — Я как раз любовался грозой до твоего прихода. — Чемодан уже собрал? — уточняет Чон, поворачиваясь лицом к омеге. — Еще нет, — отвечает Пак, продолжая крутиться на кухне. — Я боюсь, как бы эта гроза не сорвала нашу поездку вообще. — Синоптики передают, что к завтрашнему утру все закончится, — отвечает Хосок, краем глаза наблюдая за собакой, что не сводит с альфы своих глазок-бусинок. — Буду на это надеяться, — говорит Чимин, неся чашку старшему. — Я думал, что за Тан-и приедет Тэ. — Тэхён сейчас в спа-центре. Врач настоятельно рекомендовал расслабляющие процедуры, — отвечает Чон, забирая чашку с напитком. — Спасибо, Чимин-ши. — Пожалуйста, — ярко улыбнувшись, отвечает младший. Тэхён выходил из кабинета доктора Ю и выглядел весьма отстраненным. Хосок, который уже успел надумать себе три вагона самых худших сценариев развития событий, коротко постучал в дверь. Не дожидаясь приглашения, он нажал на ручку и вошел в кабинет психиатра. — А, господин Чон, — кивнул ему альфа, жестом указывая на кресло напротив. — Вы выглядите достаточно обеспокоенным. — Господин Ю, — начал Хосок, минуя приветствие и присаживаясь. — Я хочу узнать Ваше мнение после предварительной беседы с господином Кимом о его состоянии. — Господин Чон, — Хансоль поджал губы, подбирая слова. — Хочу напомнить Вам, что истории болезней моих пациентов – это конфиденциальная информация. — Я прекрасно это знаю, — коротко кивнул шатен. — Но так же я знаю, что эта информация может разглашаться родственникам и членам семьи. — Верно, — согласился психиатр с вежливой улыбкой. — Но я хорошо осведомлен о составе Вашей семьи. В конце концов я работаю в клинике Вашего отца…. Договорить доктор не успел, потому что Хосок продолжил: — Я – истинный альфа Ким Тэхёна. И имею полное право знать о состоянии здоровья своего омеги! — О, — только и выдал Хансоль, подняв брови. — Тогда это, конечно же, меняет дело. — Доктор Ю, прошу, не тяните, — попросил Чон, теряя остатки терпения. — Как я и предполагал, расстройство пищевого поведения у пациента Ким Тэхёна базируется на психической травме. Так же смею предположить, что текущая работа оказывает на него сильное давление, которое только поощряет развитие нервной булимии. Если говорить о состоянии организма в целом, то пациент Ким истощен и имеет переутомление. Но ясность картине принесут только результаты полного обследования. Я уже назначил ему ряд анализов. Если говорить о том, что можно предпринять сейчас, то это процедуры. Не обязательно медицинские, просто которые позволят расслабиться телу и нервной системе в первую очередь. То, что у пациента есть альфа, тем более истинный, может значительно облегчить процесс реабилитации. Но утверждать, что это панацея от расстройства, и в будущем рецидивов не будет – я не берусь. Господин Чон, Вы сами должны понимать, что каждый человек уникален в организации своих психических структур, и только индивидуальный подход, а иногда и метод проб и ошибок, может дать результат. С большой долей вероятности я могу предположить, что медикаментозное лечение вместе с поддержкой с Вашей стороны могут ускорить процесс реабилитации. В нашу пользу здесь играет и тот факт, что расстройство возникло по причине отвергнутых чувств к альфе. Но это обоюдоострый нож. — И что мне делать? — немного обреченно спросил Хосок, зарывшись рукой в идеальную укладку. — Найти тот путь проявления своих чувств, который позволит Ким Тэхёну почувствовать себя любимым вне зависимости от того, какие параметры тела он имеет, — коротко, но емко ответил Хансоль. — Но он мой истинный, — возмущался шатен, словно это должно было все объяснить. — Конечно же я буду любить его любым. Что за бред!.. Это же и ежу должно быть понятно. — Может, ежу и понятно, — спокойно согласился психиатр, откинувшись на спинку кресла. — Но Ким Тэхён убежден, что другие будут любить его только в случае идеальной внешности, которую он пытается достичь посредством булимии. Как ни крути, но внешность играет большое значение, а в случае с пациентом Кимом – это единственно важный параметр получения социального признания и любви. В Ваших силах, господин Чон, окружить господина Кима любовью и поддержкой в том виде, в котором он готов и способен ее почувствовать. В конечном итоге все мы хотим любить и быть любимыми. Хосок прикрыл глаза, обдумывая все только что услышанное. Ему было очень странно слышать все это, потому что они истинные! Да даже если бы у Тэ не было руки или ноги, он бы все равно его любил. Господи, ну какой кретин поселил в этом маленьком, охренеть каком привлекательном омеге такую колоссальную неуверенность в себе? Шатен уже решил, что найдет этого козла и просто линчует его за это. А тем временем тишину, повисшую в кабинете врача, вновь нарушил доктор Ю. — Господин Чон, если позволите, то я бы дал Вам пару рекомендаций. Прежде всего, не спешите макать господина Кима в свою любовь по самую макушку. Делать это необходимо постепенно и в том темпе, в котором будет комфортно господину Киму. Второй момент, с физической близостью тоже будьте аккуратны. Будет крайне не желательно закреплять в сознании господина Кима установку, что его альфа хочет его исключительно из-за внешних данных. Это очень тонкий момент, поэтому Вам, скорее всего, придется потерпеть. Третьей моей рекомендацией Вам будет книга. Ознакомьтесь с работой Гэри Чепмена «Пять языков любви». Она относится к научно-популярной литературе, поэтому не перегружена специфичной терминологией и читается весьма легко. Возможно, она поможет Вам подобрать подход к господину Киму. Хосок лишь кивнул на это, достав смартфон и вбив название в поисковик. — Пациент Ким останется сегодня в клинике. Завтра во второй половине дня я намерен отпустить его домой, чтобы не фрустрировать еще больше и без того напряженную нервную систему. Желаю Вам хорошего дня, господин Чон, — закончил Хансоль, поднявшись со своего кресла и подойдя к двери. — Спасибо, доктор Ю, — кивнул Хосок, выходя из кабинета в холл, где его ждал Тэхён… — Чимин-ши, можно вопрос личного характера? — спрашивает шатен, выныривая из вчерашних воспоминаний. — Это касается Тэхёна, — добавляет альфа, замечая напрягшегося блондина. — Что-то случилось с Тэ? — уточняет Пак, забеспокоившись. — Не то, чтобы случилось, — неуверенно, будто бы сомневаясь в правильности своего решения, тянет Чон и делает первый глоток кофе. — Мне просто интересно, каким Тэхёна видят его друзья. — Хм-м… — задумывается Пак, все же садясь рядом на диван. — Думаю, что Тэ достаточно открытый человек. Хотя есть вещи, о которых он не привык говорить. Еще он очень веселый, и может рассказать интересные истории из своей жизни или жизни своих знакомых. А еще Тэ очень тактильный. Когда мы праздновали мое новоселье, Тэхён десять минут потратил на описание своей любимой рубашки Гуччи, которую испортили в химчистке. Да и Тан-и очень ручной, правда? — спрашивает блондин у собачки, которая сразу же повернула голову, заслышав свое имя. — А еще Тэ любит выглядеть стильно, и у него безупречный вкус. Даже Джин это признал, хотя в подобных вопросах он достаточно скуп на похвалу. Ну и еще он всегда готов дать больше, чем получит взамен. Я знаю, что он пробовал себя в различных направлениях работы, но вряд ли дело было из-за денег. Тэ скорее пытается найти свое место в жизни и то, чем будет заниматься, не жалея времени и сил. Я не видел его картины, но, думаю, что это его завлекает. «Картины? Впервые слышу об этом», — с удивлением отмечает про себя Хосок. — «Не человек, а просто вещь в себе» — Чимин-ши, — подает голос сандаловый спустя еще минуту. — А благодаря каким действиям ты понимаешь, что другой человек о тебе заботится и хочет продемонстрировать тебе свою любовь? — Хосок-ши, — начинает блондин, смотря очень внимательно на старшего. — Ты задаешь достаточно… необычные вопросы, — все же находится Чимин. — Все зависит от того, кем этот человек мне приходится. Джин всегда готовит мой любимый пирог и готов проехать половину Сеула, чтобы крепко обнять меня и поговорить о разной ерунде. Родители… ну, они всегда просто… даже не смотря на некую вспыльчивость, поддерживают мои решения. Брат… ну, он просто крепко меня обнимает и приносит мое любимое печенье. — Вот оно что, — все тем же задумчивым голосом отвечает шатен. — Спасибо, что поделился. — Хосок-ши, — осторожно говорит омега. — Ты выглядишь каким-то обеспокоенным. Точно все в порядке? — Да, — на автомате кивает сандаловый. Хотя на самом деле все было абсолютно не так. Альфа не спал всю ночь, то злясь на неизвестного бывшего Тэхёна, то досадуя на ситуацию, потому что именно сейчас он чувствовал себя абсолютным профаном. Манипулировать и врать людям так, чтобы они охотно продолжали тебя слушать и плясали под твою же дудку – это одно. Однако со своим омегой так вести себя не хотелось. Хотелось быть лучше, чем он есть на самом деле. Да только как это? Ким действительно кажется открытой книгой, но только главное здесь «кажется». Достаточно прозрачный намек на парочку Кимов, который Тэхён озвучил в воскресенье, Хосок просто проигнорировал, потому что, признаться честно, струсил. Это был бы просто огромнейший скачек в развитии их отношений. И Чон-младший в его штанах чуть не выпрыгнул на радостях. Да только если б омега потом об этом пожалел? Именно эти теоретические конструкции со множеством «если» и «когда» занимали все внимание альфы. Хосок прекрасно понимал, что цена ошибки в этом вопросе непомерно высока. И сандаловый не готов ее оплатить. И только еще больше мысленно увязал в своих же туманных планах, отдавая командование страху. А тем временем Чимин уже собрал все вещи Ёнтана в сумку, в которой их привез Тэхён, и даже уговорил собаку забраться в переноску. — Я все собрал, — сообщает блондин, ставя у ног Чона сумку и переноску. — Спасибо, Чимин-ши, — кивает рассеянный шатен. — Я тогда поеду уже. Я еще хотел забрать Тэ из спа-центра. А ты, — бросая уже более осмысленный взгляд на секретаря друга, продолжает альфа, — все же пакуй чемодан в поездку. Юнги бывает излишне нервным, если что-то не готово, а на доработку остается мало времени. — Х-хорошо, — кивает Пак, соглашаясь. — Тогда сейчас и займусь этим. — Не переживай только, — по-доброму улыбаясь, говорит сандаловый. — Я уверен, что мы сделали все необходимое для того, чтобы вы достойно представили нашу компанию и проект. А победа желательна, но и без этого заказа компания будет продолжать работать и развиваться. — Спасибо, Хосок-ши, — благодарит Чимин, немного расслабляясь. — Передавай привет Тэ, а ты, — обращается он к Тан-и, — веди себя хорошо и приезжай еще в гости. Чон подхватывает Ёнтана и все его пожитки и идет к двери. — Спасибо, что присмотрел за ним, — благодарит блондина альфа. — И я, и Тэхён очень признательны за это. — Я был только рад, — отвечает Чимин, слегка смущаясь. — Хорошей дороги, — желает омега шатену, что уже обулся. — А тебе хорошего вечера и легких сборов, — прощается Хосок, выходя в коридор 15 этажа. Когда Чимин вернулся в комнату, то в его окна уже заливал дождь. С большим сожалением омега закрыл их и направился в гардеробную, чтобы достать чемодан и сложить в него все необходимое. А такого оказалось на удивление много. Спустя полчаса у блондина уже испарина на лбу выступила от беготни по квартире. Ругая себя за нерациональность, Пак все же садится на кровать, беря в руки смартфон и снимая экран с блокировки. Умные люди сначала пишут список необходимого и уже потом планомерно все собирают. Свой список Чимин составляет в заметках телефона, чтобы он был, во-первых, под рукой, во-вторых, чтобы его можно было откорректировать, не марая бумагу. Пак открывает окно с программами, немного промахиваясь пальцами, и вместо блокнота открывает приложение с омежьим календарем. «Ну трындец», — заключает Пак, смотря на даты и пометки календаря. Его течка реально должна начаться в Макао. И ладно бы дискомфорт и изматывающее морально и физически желание – это все пережить можно. Но вот пятно на штанах, пусть даже и без запаха (благодаря блокаторам) – не заметит только слепой. «Нужно спросить совета у хена», — решает Чимин, делая себе мысленную заметку о списке и следом открывая диалог с Сокджином в какао.

Чим-Чим:

Привет, хен.

Мне нужен твой совет в весьма деликатном вопросе. И это срочно.

Ответ приходит почти сразу, поскольку Джин в онлайне. Джин: И в чем тебе нужен совет, булочка?

Чим-Чим:

Тут такое дело…

Скажи, у тебя бывали случаи, когда тебе приходилось работать во время течки?

Джин: Странный вопрос, но да, было пару раз. А что?

Чим-Чим:

У меня течка скорее всего начнется во время командировки. Я буду пить подавители, которые должны облегчить мое состояние, но… Как справиться с выделениями?

Ответа от ванильного омеги не было минуты две, и Чимин успел раздосадоваться, поскольку мог только догадываться, как старший заходится в приступе смеха чокнутой чайки. Паку оставалось лишь надеяться на то, что рядом с Джином сейчас никого не было, и кроме Кима свидетелей его нелепой ситуации нет. Спустя еще три минуты Сокджин все же написал ответ. Джин: Ну, в таком случае ты можешь воспользоваться средствами интимной гигиены девушек-бет. Купи прокладки и забудь об этом. Только периодически проверяй и меняй их по мере надобности (смайлик с ухмылкой) Чимин аж задохнулся от злости и смущения. О прокладках он и так в курсе. Но он окончательно падет в своих же глазах, если опустится до сего непотребства. Джин что, издевается над ним? Потешается? Одолеваемый праведным гневом блондин начинает строчить ответ.

Чим-Чим:

Хен!

Я серьезно вообще-то!

И сейчас мне совсем не до шуток!

Как ты работал в течку?

Ответ от Джина приходит в ту же секунду. Джин: Йа! Мелочь! Ты как со старшими разговариваешь?! Ты спросил совет, я тебе его дал. А ты еще и недоволен… Если хочешь знать, как я работал в течку, то вот тебе мой совет: купи себе анальную пробку и ходи/сиди довольный! И буквально следом: Намджун пришел. Не могу больше писать. Прости и удачи. Чимин серьезно думал, что сейчас откинется. Один вариант хуже другого. Щеки омеги сейчас были ярче свеклы. И как Джин представляет себе момент покупки? «Добрый день! Мне анальную пробку, да побольше. Да, эта подойдет. Большое спасибо!» Так что ли? Да Пак со стыда сгорит, лишь переступив порог магазина с подобным ассортиментом. Ужас! Его хен, видно, вообще его не любит. И только Чимин об этом подумал, как от Джина прилетело еще одно сообщение со ссылкой на товар в интернет-магазине. Посмотрев на картинку, капилляры на щеках омеги готовы били просто взорваться. Что это еще за розовый кристалл на ножке? — Хен, ну ты точно издеваешься! — вскрикнул Пак, закрывая какао и возвращаясь к написанию списка необходимого. Закончив со списком, дело пошло чуть продуктивнее. Блондин выложил часть ненужных вещей из чемодана, кладя на их место действительно необходимое. На часах было десять вечера, когда Чимин просто упал замертво на кровать, уставший, но довольный проделанной работой. «Почти все», — противно поправил омегу его внутренний голос. Снова краснея, Чимин открыл диалог с Джином. Он вновь перешел по ссылке и, переступив через гордость, заказал злосчастную пробку. Оплатив заказ вместе с курьерской доставкой, Пак заблокировал экран и оставил телефон в спальне, а сам направился в ванную. Ему и првда не помешало бы расслабиться в горячей ванне. Ведь сегодняшний день был ничем не лучше вчерашнего. Разница только в том, что Чимин сегодня отработал целый день, а после таскался за Юнги по ювелирным магазинам, покорно примеряя бесчисленные серьги, кольца, браслеты да цепочки. И как и вчера, омеге пришлось перемерить в десять раз больше того, что Юнги в итоге купил. Все это также уже сложено в чемодане, ведь Мин настоял взять с собой все обновки гардероба Пака. Стараясь отвлечься и попутно набирая в ванну горячую воду, омега чуть не проворонил звонок в дверь. Насторожившись, парень вышел из ванной и подошел к пульту, чтобы понять, кого там принесло в одиннадцатом часу вечера. На экране высветился человек в форме службы доставки, что занес руку для очередного звонка в дверь, и Чимину ничего не оставалось, кроме как пойти открывать дверь. — Добрый вечер! — поздоровался курьер. — Добрый, — соглашается Пак, глядя на собеседника с немым вопросом в глазах. — Вы Пак Чимин? — продолжает парень, немногим старше самого омеги. Хотя перед ним определенно альфа. Уж слишком выделяются не совсем обычной формы клыки в улыбке. — Все верно. — Тогда это Вам, — говорит курьер, протягивая небольшую коробочку, плотно упакованную в полиэтилен. — Приятного вечера, господин Пак, — юноша улыбается как-то уж слишком двусмысленно и следом протягивает бланк для подписи. Чимин автоматом подписывает бумагу, а работник, получив необходимую закорючку, сразу же уходит в направлении лифтов. Все еще плохо понимая происходящее, Чимин закрывает дверь и идет в гостиную, чтобы раскрыть там упаковку. Когда с полиэтиленом и картоном покончено, в руках омеги оказывается нечто металлическое с розовым кристалликом сверху. «Ну, зато теперь понятен смысл последней фразы курьера», — мысленно стонет Пак, крутя в руках пробку. По форме она напоминает омеге небольших размеров хурму, идеально круглую. Причем такого диаметра, что Чимин задается разумным вопросом, а как это в него вообще поместится? В коробке есть небольшая инструкция, в которой говорится, что ее необходимо промыть перед первым использованием с антибактериальным мылом, а также после каждого последующего использования тоже, а в сноске ниже, что она совместима со всеми видами смазок. «Какое облегчение», — с сарказмом думает омега, бросая свою покупку в чемодан и желая утопиться в ванной прям сейчас. И Чимин действительно идет в ванную. Но не топиться, а абстрагироваться от всего происходящего. Потому что еще немного, и в здравости собственной психики усомнится и сам Пак. «Раз хен это пережил, значит и я смогу», — успокаивает сам себя омега, с головой уходя под воду и оставаясь там насколько хватает дыхания.

***

К терминалу «В» уже подъехал просто огромных размеров Ленд Ровер, и его водитель уже погружает чемодан Чиминов в багажник рядом с багажом президента. — Ты реально в этом полетишь? — спрашивает у блондина Мин, открывая дверь к задним сидениям. — Да, а что? — удивляется Пак. Все дело в том, что сам президент сейчас облачен в спортивный костюм и обычную хлопковую футболку, и ничто в его образе не выдает в нем совладельца компании с миллиардными доходами. В конце рабочего дня Юнги сменил привычный костюм с рубашкой и классические туфли на более удобные и практичные вещи. Чимин не знал, что так вообще можно было, поэтому из комфортной сменной одеждой не обзавелся, разве что взял с собой черного цвета пижама, подаренную Джином. Но он же не будет лететь в самолете в ней? Может кто-то с более экстравагантным вкусом, вроде Тэхёна, и не придал бы сему большого значения, но Пак точно не согласится показаться в таком виде в аэропорту. Поэтому в специальный административный район Китая омега прилетит пусть и в помятом, но костюме. — Чимин, не мешкай, — поторапливает омегу брюнет, садясь на заднее сидение. Омега слушается и повинуется, садясь в машину следом. И пока Чимин пытается усесться поудобнее, альфа достает из своей сумки макбук и погружается в аналитику. Омеге бы отдохнуть, а в идеале поспать. Но сделать это не получается из-за нервов. Весь день он бегал, как ужаленный, выполняя кучу мелких поручений президента и надеясь не забыть ничего важного. Стресса сейчас добавляет и поездка, ведь их вылет пройдет в Инчхоне, а до туда еще добраться нужно. Блондин в который раз перепроверяет наличие всех необходимых документов, попеременно бросая обеспокоенный взгляд на часы. «Паспорт, билет, билет обратно, банковская карта, наличные в долларах и в пата́ка. Вроде все есть», — судорожно проверяет Пак. Уже третий раз. — Успокойся, — говорит Мин, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. — Мы успеваем, и у нас все есть. Единственное, что нам действительно нужно успеть в аэропорту, помимо регистрации, это поужинать. Комментарий президента вроде как и не требует ответа, но омега тихо отвечает: — Хорошо, — и воткнув наушники в уши, включает музыку в надежде расслабиться и абстрагироваться. Ему даже умудряется вздремнуть, несмотря на уличный шум и быструю езду машины. Открывает глаза блондин после легкого касания к плечу. — Мы уже приехали. Пойдем, — тихо говорит мускатный альфа, давая минуту секретарю, чтобы тот полностью очнулся ото сна. Их чемоданы уже стоят на пешеходной части рядом с подъездной дорогой у парковки близь аэродрома. Чимин выходит из машины, бросая восхищенный взгляд на колоссальных размеров здание международного аэропорта. — Быстрее, — снова поторапливает подчиненного Мин, беря свой багаж за ручку и идя к одному из многочисленных входов. Пак хватает свой чемодан, успевая мельком заметить, как машина, что их сюда доставила уже уезжает в обратном направлении. Большая надпись «PUMA» на спине олимпийки президента позволяет омеге не потеряться в толпе, что напоминает броуновское движение перед зданием аэропорта. Тем временем Юнги широким шагом ближайший вход, кладет свои сумку и чемодан на ленту и спокойно проходит контрольную рамку. Чимин следует его примеру. Когда в рентгеновском сканере просвечивают его чемодан, лицо сотрудника службы охраны буквально на миг вытягивается в удивлении, а после работник бросает короткий взгляд на его владельца, глубже втягивая носом воздух. Блондин заливается краской и, максимально быстро забирав свой багаж, подходит ближе к Мину. Брюнет же глазами ищет ближайшее табло вылетов, пытаясь понять, из какого терминала они отбывают. А Чимин с новой силой поражается огромных размеров помещению и его способности вместить такой поток людей. Помимо количества людей, впечатляет и их внешний вид. Здесь есть и офисные планктоны в костюмах, что почти кричат в свои телефоны, и не всегда на корейском, так и достаточно веселые парочки, что хохочют о чем-то своем, и даже целые компании, что только собираются или уже прилетели с отдыха. Поражает и число иностранцев, Чимин успел услышать обрывки английского, французского, немецкого и, конечно же, китайского языков. От разглядывания колоритной публики и восхищения масштабами Пака отвлекает достаточно сильная хватка за руку чуть выше локтя. Чимин с удивлением обнаруживает, что держит его не кто иной, как Юнги, сверлящий блондина укоризненным взглядом. — Ты что, хочешь потеряться? — строгим голосом спрашивает альфа. — Простите, президент, — извиняется Пак, виновато опустив голову. — Юнги. Называй меня просто Юнги, — поправляет его брюнет. — Тебя я тоже буду звать просто Чимином. Только не вздрагивай при этом каждый раз, прям как сейчас, хорошо? — наставляет альфа. Потому что Пак действительно вздрогнул, когда Юнги произнес его имя. — За исключением презентации, естественно. — Х-хорошо, Юнги. Прости, — снова лепечет Пак, краснея щечками. Это выглядит настолько мило, что лицо мускатного альфы смягчается. Он катит свой чемодан в одной руке, а другой тащит, продолжающего считать ворон, Чимина. Путь в жалкие 200 метров они преодолевают за добрых 10 минут, стараясь ни с кем не столкнуться и обходя таких же зевак, как Пак. Их рейс находится где-то посередине огромного табло, и омега дважды сбивается, прежде чем правильно считывает нужную строку. Юнги, видимо, более расторопен и уже тянет блондина в другом направлении к стойкам регистрации. Возле них выстроилась огромная очередь, поэтому Паку и Мину остается только ждать. Спустя двадцать с лишним минут брюнет подталкивает блондина к стойке, пропуская вперед. С другой стороны окошка девушка вежливо просит предъявить документы, и Чимин кладет свой паспорт с билетом на стойку, а чемодан на ленту транспортера. Спустя пару минут ему возвращают документы вместе с посадочным талоном и биркой для багажа. Пак отходит в сторону, уступая место Юнги и ожидая, пока президент пройдет регистрацию. У Мина это тоже не занимает много времени, и расслабиться омега не успевает, поскольку альфа снова берет его под руку и опять куда-то тащит. Они поднимаются на второй этаж, и Чимин в который раз поражается, когда они оказываются в достаточно просторном кафе. — Времени у нас не так много, но поесть хоть что-то мы все же успеем, — говорит Юнги, направляясь к стенду с меню и наскоро изучая его содержимое. — Что ты будешь? — Сэндвич и апельсиновый сок, — отвечает блондин, находя это достаточно быстрым для приготовления. — С чем сэндвич? — уточняет старший, все так же глядя в меню. — С курицей. — Хорошо, — кивает альфа и идет в сторону небольшой очереди. А Чимин семенит следом. — Лучше займи столик, который тебе нравится, — отзывается брюнет, разворачивая Пака лицом к залу. Поиск столика занимает достаточно много времени, потому что даже если за ним никто не сидит, то тут, то там да лежит чья-нибудь вещь. Омега искренне надеется, что владельцы этих сумок и рюкзаков более расторопны в пространственной ориентации, нежели он сам. Свободное место все же отыскивается прямо рядом со стеклянным ограждением кафе, откуда открывается прекрасный вид на море людей на первом этаже: цветастые фигуры все куда-то идут или даже бегут, создавая собой вечно движущийся колорит. Глядя на это, Чимин упускает момент, когда Юнги возвращается с подносом еды. — Приятного аппетита, — первым отзывается Мин, садясь напротив омеги и приступая к поглощению кимпаба с лососем. — Приятного аппетита, — вторит Пак, пододвигая к себе тарелку с сэндвичем. — Чимин, ты же вроде в Пусане родился, — начинает старший, прожевав первый кусочек. — Да. — Не помню, чтобы ты хоть раз ел рыбу, — продолжает Юнги, принимаясь за второй. — Именно потому что я родился и вырос в Пусане, это отбило желание есть рыбу и морепродукты, — объясняет Чимин, неопределенно махнув рукой куда-то в сторону. — Вот оно что, — только и говорит Юнги, продолжая активно жевать. Остаток своего достаточно скорого ужина они проводят молча. При этом у Чимина складывается устойчивое впечатление, что Мин – наполовину робот, для которого кофе – топливо. Альфа пьет несладкий эспрессо, и хотя в стакане Чимина сок, он кривится при первом маленьком глотке президента. — Что? — коротко спрашивает альфа, внимательно смотря на своего собеседника. — Не горько? — интересуется Пак. — Ради этого я и пью эспрессо, — поясняет Юнги, не отрывая взгляда от Чимина и делая еще один глоток. И если Мин кривит губы в довольной полуулыбке, то Пак кривится от несуществующей горечи во рту. — Ты же знаешь, что на вкус и цвет товарища нет? — Знаю, — соглашается блондин, кивая. — Просто мне любопытно, почему именно это твой любимый вариант приготовления кофе. — Все началось с периода жизни в Англии. Там достаточно медлительные ребята, а я в то время патологически куда-то спешил. Приготовление эспрессо занимает же очень мало времени. К тому же с их достаточно пасмурной погодой это был отличный способ взбодриться. По возвращении в Корею эта привычка так и осталась, — рассказываетбрюнет. — Вот оно что. А что насчет американо? — Почти тот же вкус, но только нужно делать больше глотков. — Понятно, — кивает блондин, замолкая. — Если ты закончил, то пойдем. Нам еще три этапа предполетного контроля проходить, а времени осталось не так и много, — говорит Юнги, поднимаясь со стула. — А поднос? — удивленно спрашивает омега. — Сотрудники кафе уберут, — коротко отвечает альфа, забирая свою и Чиминову сумки. Уже привычным движением Юнги берет Чимина под руку и направляется в одному ему ведомом направлении. Спустя примерно 300 метров брюнет поворачивается к своему спутнику, внимательно вглядываясь в его лицо и серьезно спрашивая: — У тебя есть что-то, что нужно декларировать? — Н-нет, — заикается младший, смотря на президента напуганным взглядом. — Замечательно, — отзывается Мин, сворачивая в зеленый коридор и направляясь к пограничному контролю. Здесь альфа проходит первым, протягивая сотруднику за стойкой свой паспорт с билетом и талонами. — Цель визита страны? — спрашивает у Мина сотрудник. — Деловая поездка, — отвечает Юнги, ни капельки не смутившись вопроса. — Как долго планируете пребывать в Макао? — продолжает стандартный расспрос мужчина. — Трое суток, — отвечает Юнги, показывая обратный билет. Сотрудник лишь кивает на это, размашисто ставя штамп в загранпаспорте и возвращая документы их владельцу. Следующим подходит Чимин и дрожащей рукой кладет свои документы на стойку. Почему-то этот контролер вселяет в него страх своими массивными габаритами и сухим голосом. — Цель визита страны? — дежурно спрашивает его альфа. — Деловая поездка, — более тонко, чем обычный, отвечает Пак. — Длительность поездки? — Три дня, — отвечает Чимин, нервно теребя край пиджака. Контролер уже хочет поставить штамп в паспорте, но его рука внезапно замирает. Он переводит взгляд с фото в паспорте на Чимина несколько раз туда-обратно, сухо требуя: — Уберите, пожалуйста, челку со лба. У Чимина сердце в пятки уходит, но челку он все же убирает. Легко кивнув своим мыслям, сотрудник аэропорта ставит печать, возвращая загранпаспорт омеге, которого уже озноб хватил. Чимин заглядывает в документ и видит первую печать, подтверждающую поездку за границу. На негнущихся ногах он подходит к нахмуренному президенту. — Что он хотел? — уточняет Мин. — Чтоб я убрал челку со лба, — еле слышно говорит Пак. — А что не так с челкой? — интересуется мускатный альфа. — Под ней небольшая родинка, которую я и прячу, — Чимин прикасаясь к тому месту, где эта самая родинка находится. — Стесняешься ее? — интересуется брюнет. — Не то чтобы... — туманно отвечает омега. — Ладно, пошли, — командует старший, беря за руку Пака и направляясь дальше. Еще спустя метров 100 становится видно рамку металлодетектора, как на входе в аэропорт, и Пак мысленно стонет. Сейчас будет самый жесткий уровень контроля, где в маленькой комнатке тебя могут хоть до трусов раздеть. И будут иметь на это полное право. — Нужно достать все мелкие предметы и отдельно выложить всю технику с соответствующими кабелями зарядки, — тихо говорит Юнги. — У тебя же в ручной клади нет чего-то объемом больше 100 мл? — Нет, — отвечает Чимин. Он заранее готовился именно к этому этапу контроля и прекрасно знает, что подобное просто выбросят. Хорошо, что парфюм у него есть в перстне, который, кстати, тоже нужно будет снять. Здесь тоже есть очередь, хоть и небольшая, но продвигается она гораздо медленнее, чем те, в которых они сегодня побывали. У них есть примерно 40–45 минут на то, чтобы пройти этот этап досмотра, и Чимин снова начинает переживать. Альфа же просто стоит, ожидая, когда появится свободный лоток, чтобы сложить в него все, что нужно будет проверить рентгеновским сканером. Омега копирует его действия, снимая с пальца перстень и сережки-колечки с ушей, выискивает все мелкие предметы по карманам и ссыпает все это в маленький кармашек внутри сумки. Дальше следует поиск всех шнуров к макбуку, айпаду и айфону, потому что их проверять будут отдельно, и Пак даже рад тому, что на технику компании Apple невозможно установить нелицензионный софт. Тем временем очередь двинулась, а Чимин вспомнил, что на нем еще есть ремень с металлической пряжкой, и что он точно запищит в рамке, как у того мужчины, что проходит проверку прямо сейчас. Желая избежать частичного раздевания под орлиными взглядами сотрудников аэропорта, Чимин расстегивает пряжку, вытягивая кожаный ремень из брюк и убирая его в сумку. Незафиксированный ничем элемент одежды начинает медленно, но уверенно, съезжать вниз, и Чимин сразу же подхватывает штаны за петельки, удерживая их на надлежащем месте. Юнги, что стал невольным свидетелем этой мышиной возни, лишь улыбается какой-то девственной стыдливости своего секретаря. Ну, подумаешь, съехали бы штанцы с задницы. Не без белья же он, в самом деле. Или ..? И тут мысли альфы вновь понеслись в уже знакомый пошлый пляс, туманя разум. Сейчас альфа думает, что его небольшая шалость, о которой вскоре узнает Пак, может конкретно так вылезть боком именно ее инициатору. Но как бы трудно то ни было, у Юнги имеются железные аргументы, и от задуманного он не отступится. Очередь снова двинулась и у них уже 35 минут на то, чтобы сотрудники поверили трех человек перед ними и, собственно говоря, их. Для Чимина время тянется мучительно долго, а тревожные мысли, что именно они не успеют пройти проверку и никуда не полетят, медленно, но верно, приближают омегу к панике. И пока Чимин тонет в своих же страхах, Юнги исподтишка делает фото секретаря, на котором тот смотрит в пространство пред собой, сведя брови к переносице и жуя краешек нижней губы. И хоть фото сделано тайком, выглядит на нем Чимин весьма отменно, напоминая маленького щеночка, что никак не может схватить слишком большой для него мячик. Смеясь с собственной ассоциации, Мин неосознанно делает вместе со стоящими впереди людьми шаг вперед, только потом понимая, что очередь сдвинулась. «Как раз успеваем», — заключает альфа, глядя на экран смартфона и сверяясь с часами. Бросив еще один взгляд на Пака, Юнги начал беспокоиться, потому что Чимин, кажется, окончательно потерял связь с реальностью, настолько погрузившись в свои переживания, что ни на что не реагировал. Когда перед ними остался один человек в очереди, Юнги легонько потряс блондина за плечо, стараясь таким образом привести парня в чувства. Обезумевший взгляд обреченности со смесью страха и вины просто ошеломил альфу, посему тот достаточно мягко произнес: — Чимин, все хорошо. Сейчас ты пройдешь последний этап контроля, а после мы окажемся в самолете, и ты сможешь немного отдохнуть. — Угу, — на автомате кидает омега, награждая собеседника малоосмысленным взглядом. — Иди, — подталкивает к металлической рамке блондина старший, и Пак послушно идет вперед, ставя свою сумку на ленту и выкладывая в отдельный лоток всю технику. Когда омега проходит сквозь детектор, тот пищит, сообщая о наличии металлических предметов. Только заслышав этот писк Чимин приходит в себя окончательно. Работник аэропорта берет в руки портативную модель детектора, проводя им перед секретарем с головы до ног. Прибор пищит в районе талии. Сотрудник что-то говорит Паку, и тот поднимает рубашку. «Змейка на брюках», — предполагает Мин и оказывается прав. Спустя пару минут Чимину отдают его сумку, технику и документы. Теперь очередь самого Юнги проходить досмотр, но он-то уже бывалый. Быстро выложив всю технику в отдельную корзинку и бросив сумку на ленту рентген-сканера, брюнет смело шагает через рамку, которая не реагирует на альфу. Подождав еще с минуту, он забирает свои вещи и подходит к заметно расслабившемуся Чимину, что ждет его перед входом на трап. Зона дьюти-фри никого из них не интересует, да и времени на это нет. И они направляются прямиком в салон самолета. В конце коридора их уже встречают стюарды, дежурно приветствуя на борту и указывая в направлении нужных мест. Бизнес-класс находится в передней части самолета, поэтому о тряске не может быть и речи. Справившись с ручной кладью и оставив при себе только необходимые вещи, Юнги садится рядом с блондином, слушая неровное, но глубокое дыхание Пака. «Наверное, я тоже волновался во время первого перелета. Хотя и не помню его», — размышляет мускатный альфа. — Ты боишься высоты? — Нет, — отвечает Пак, не открывая глаз. — Хорошо, — кивает Юнги, откидываясь на спинку кресла и ожидая окончания регистрации и приветственной речи капитана самолета.

***

Чимин почти весь полет проспал, а вот Юнги не смог и глаза сомкнуть. Словно на зло ему, все остальные места бизнес-класса заняли альфы разных возрастов и социального статуса. И единственным «омегой» был Пак. Это заставляло других инстинктивно усиливать свой запах, дабы привлечь его внимание. И даже то, что Мин оставил отпечаток своего запаха на секретаре, никак не спасало ситуацию. Ко второму часу полета хрупкое терпение мускатного альфы лопнуло, и он насильно уложил голову блондина себе на плечо. Блондин лишь немножко покрутился, пристраиваясь удобнее и приоткрывая рот во сне. Это выглядело настолько умилительно, что Юнги не сдержался и сделал еще одно фото, на этот раз селфи. Альфа на нем самодовольно улыбался, а Пак выглядел как что-то среднее между ребенком и ангелом. Оставшись полностью довольным проделанной работой, Мин спрятал телефон в карман, аккуратно принюхиваясь к запаху Чимина. Цитрусово-пряные нотки заставляли сердце альфы стучать быстрее, а сознание писать картины того, что, пожалуй, вряд ли случится наяву. Потому что Мину хотелось просто прикасаться к Паку, трогать и обнюхивать, убеждаясь, что блондин реален. Хотелось, чтобы они вот так летели в самолете не на деловую встречу, а, скажем, куда-то во Францию, где альфа бы показал свои любимые тихие улочки старого города, и они бы отобедали в одном из уютных кафе недалеко от Нотр-Дам-де-Пари. Именно так, погружаясь в сладкую негу мечтаний, Юнги просидел до момента, пока не показался стюард, оповещая, что скоро они прибудут в международный аэропорт Макао, и что всем надоюно пристегнуться, поскольку самолет заходит на посадку. Брюнет начал аккуратно тормошить Чимина, чтобы тот проснулся и следовал указаниям бортпроводника. Секретарь упорно не хотел просыпаться, бормоча что-то вроде «еще пять минуточек». Решая действовать радикально, Юнги произнес: — Секретарь Пак, — блондин моментально открывает глаза и выпрямляется, ища взглядом источник звука. — Соня, — чуть теплее говорит Мин, пока младший заливается краской. — Пристегнись, мы заходим на посадку. Чимин еще не до конца вышел из царства Морфея, но покорно пристегнулся. Чувствуя легкий толчок от касания шасси взлетной полосы, он понял, что они наконец приземлились в другой стране. Тем временем бортпроводники уже начали раздовать пассажирам иммиграционные карты, которые нужно заполнить перед паспортным контролем. Пак уже ищет ручку, как Юнги его останавливает, перехватывая за кисть. — Заполним в здании аэропорта. Нам совсем скоро выходить, ты не успеешь ее заполнить. — Х-хорошо, — кивает Пак, жутко смущаясь и краснея от прикосновения альфы к голой коже запястья. Юнги не спешит отпускать руку блондина, а сам омега не знает, как относиться к такому рода прикосновениям. С одной стороны, это вопиющее вторжение в его личное пространство, а с другой, рука Мина теплая и греет его ледяную. Поэтому он лишь поднимает удивленный взгляд на альфу, смотря тому в прямо глаза и лишь изредка моргая. Тут уже очередь Юнги чувствовать себя некомфортно. Потому что этот доверчивый взгляд, будто в самую душу, заставляет внутреннего зверя Юнги загнанно скрестись, желая не только уберечь, но и присвоить себе. Альфа чувствует, как знакомо чешутся клыки, готовые впиться в чужую нежную шею. Он поспешно убирает руку, садясь прямо и ожидая окончательной остановки самолета. К счастью старшего, это происходит достаточно быстро, и Мин шустро отстегивается и достает с верхней полки их с Чимином ручную кладь. Пак тоже уже справился с ремнями безопасности, и они смело идут на выход. Макао встречает гостей безоблачной ночью и многочисленными огнями вдали. Радушно представляя Лас-Вегас Азии. Стойка паспортного контроля находится буквально в 100 метрах, где уже заполняют иммиграционные листы другие пассажиры. Здесь Юнги отпускает руку секретаря, и они оба начинают наскоро заполнять нужных полях. Альфа сильнее обычного нажимает на перо своего «Паркера», царапая бумагу. Сейчас он почему-то крайне зол, хотя видимых причин на то нет. Сейчас они пройдут таможенный контроль, после заберут багаж и, минув паспортный контроль, смогут со спокойной душой ехать в отель отдыхать. Но Мину все же очень хочется что-нибудь да разбить. Свой лист он заполнил достаточно быстро, как и блондин, поэтому они идут к стойке таможенного контроля, оказываясь первыми в очереди. Рамка металлодетектора снова остается безмолвной, а проверка ручной клади не занимает дольше двух минут. Чимин же снова пищит собачкой на брюках. Показав багажные бирки, оба забирают свои чемоданы и направляются к стойке паспортного контроля, где тоже справляются достаточно резво, получая штамп о прибытии. К половине двенадцатого они выходят из аэропорта. Юнги сразу же ловит такси, которое отвезет их в отель «Венециан» Макао. Чимин просто на интуитивном уровне чувствует изменение настроения президента. Поэтому старается не мельтешить и не залипать взглядом на незнакомой обстановке и красотах административного района, а сразу же садится в машину, соблюдая дистанцию с альфой. Едут они достаточно долго, и Чимин успевает полюбоваться всевозможного рода неоновыми вывесками, которые затмевают своим количеством и яркостью даже сеульские. Но сильнее всего впечатляет исполинских размеров отель-казино в форме цветка и поющие фонтаны рядом с не менее огромным зданием The Venetian Macao, у которого и сбавляет ход такси. Останавливаются они под красивым крытым навесом, как раз напротив главного входа в комплекс. Таксист достаточно ловко достает из багажника их чемоданы, получая помимо оплаты, щедрые чаевые и уезжает восвояси, оставляя просто пораженного красотой комплекса Чимина и немного успокоившегося Юнги с их багажом далеко позади. Первым оживает альфа, подзывая белл-боя и отдавая парнишке их с Паком багаж, и уверенным шагом направляется внутрь. Чимин тоже отмирает, следуя за брюнетом и боясь потеряться в немалом потоке людей, что живут в этом отеле или просто пришли поглазеть, а может и спустить в казино кругленькую сумму. На ресепшене их приветствует вежливая девушка-омега, уточняя, был ли забронирован номер заранее. Юнги подтверждает бронь, диктуя код. Почему-то только один. Это настораживает омегу. Но спросить Пак ничего не успевает, потому что сотрудница отеля уже вручает президенту ключ-карту, говоря, что их номер находится в западном крыле на 11 этаже, и вежливо прощается, начиная новый диалог со следующим посетителем. Мин, получив ключ, поворачивает вправо, направляясь в боковое ответвление холла. Следом за ним идет недоумевающий Чимин и молчаливый белл-бой. Лифт оказывается сразу за поворотом, путь наверх не занимает много времени, а вот нужный номер находится практически посередине длинного коридора одиннадцатого этажа. Юнги прикладывает пластиковую карту к панели, и дверь, коротко пиликнув, открывается. Первым внутрь заходит альфа, а тенью за ним сотрудник отеля, который, получив оплату, резво ретируется из номера. Чимин, что наблюдал эту картину из коридора с мягкой красной ковровой дорожкой на полу, стоит искренне не понимая, что делать конкретно ему. — Заходи, чего стоишь в дверях? — подает голос Юнги, включая свет по всему номеру. — Президент, мне тоже нужно получить ключ от номера, — тихо и нерешительно произносит Чимин, все же переступая порог чужого номера. — Нет, — коротко отвечает Мин, подходя к секретарю и закрывая за ним дверь. — И не зови меня президентом, — продолжает мускатный, оказываясь всего в паре сантиметров от Пака. — Я отменил бронь второго номера. Мы же должны быть идеальной парой, помнишь? И как будет выглядеть то, что я со своим «истинным» живу в разных номерах? Думаю, это точно вызовет подозрения, — очень тихим голосом почти в самое ухо поясняет Юнги блондину. Чимин хочет провалиться сквозь землю. Или упасть замертво. Он еще не решил. Но такая непосредственная близость с конкретно этим альфой вызывает у омеги противоречивые чувства, вынуждая краснеть не только щеками, но еще и ушами. Хотя Чимин слукавит, если скажет, что у него не пробежал табун мурашек от этого протяжного бархатного голоса и дыхания, что он ощутил на своей шее. Юнги же возвращается к тому, чем и хотел заняться изначально, а именно распаковкой чемодана. В номере он проходит с самодовольной улыбкой, потому что его шалость удалась. Пак засмущался так, как никогда прежде. И альфа соврал бы себе, если бы сказал, что у него не промелькнул соблазн посмотреть на лицо блондина, когда тот поймет, что спать им придется в одной кровати. В Макао уже двенадцать ночи, а значит, час по сеульскому времени, и хоть джетлаг и небольшой, но все же присутствует. А еще есть куча задач, хоть и небольших, но требующих внимания здесь и сейчас. Поэтому Мин остервенело сдирает пленку с чемодана, желая распаковать его да побыстрее и еще раз пересмотреть потенциальную прибыльность его проекта для тендера. — На твоем месте я бы тоже занялся распаковкой багажа, — словно между прочим говорит брюнет и слышит копошение в прихожей. Он перебронировал два сьюта на один бизнес люкс, поэтому помимо большой спальни и гостиной у них в распоряжении еще и небольшой рабочий кабинет. Именно туда альфа сносит всю технику, привезенную с собой, чтобы подзарядить гаджеты и немного поработать позже. Шкаф у них один и находится в спальне. Там уже и Пак доблестно воюет с полиэтиленом на своем чемодане. Юнги незаметно наблюдает за потугами секретаря. Тот пытается разорвать стрейч-пленку, но, видимо, осознав, что так ему не победить, находит край упаковки и просто разматывает ее. «Умно», — мысленно комментирует действия младшего мускатный. Справившись с пленкой, Чимин открывает чемодан, выуживая оттуда несколько косметичек и начиная развешивать вещи по вешалкам в шкафу. В конце этой разборки что-то черное летит на кровать. Одна из косметичек кочует за туалетный столик, вторая же отправляется в ванную. «Он что, привез с собой всю свою косметику?» — недоумевает старший. — Юнги, — доносится откуда-то слева голос, и Мин с досадой отмечает, что пост его наблюдения рассекречен самим объектом наблюдения. — Если ты не возражаешь, то я первым пойду в душ. Там просто дверца не закрывается на замок. — Хорошо, — только и кивает Юнги, соглашаясь с предложением блондина. — Мне все равно нужно еще немного поработать. «Значит, дверь не закрывается», — с нахальной ухмылкой повторяет внутренний голос. «Какой прекрасный номер я забронировал», — хвалит сам себя старший. Чимин скрывается в душе, откуда доносится приглушенный шум воды. А Мину остается только продолжить разбирать свои вещи, также развешивая их в шкафу. Черное нечто, что бросил на кровать Пак, куда-то исчезло. Тем временем в ванной Чимин не знает, в аду он уже, или это просто очередной его влажный сон с элементами хоррора. Щеки омеги краснее некуда, сердце стучит так, будто вот-вот выпрыгнет из груди, а сознание уже ищет варианты, как бы побыстрее и безболезненнее отправиться на тот свет. Шум воды, по идее, должен успокаивать, но Чимин лишь сильнее паникует, ведь хочешь не хочешь, а выйти отсюда придется. «Конечно, Юнги в некотором смысле прав. Но разве не лучше было бы предупредить об этом заранее? Хотя… Тогда меня бы начало трясти еще раньше. А вообще нужно было напрячься еще тогда, когда президент попросил номера броней», — с досадой размышлял Пак. «Ну, ладно. Мы же оба взрослые люди, которые способны уважать личное пространство других», — устраивал себе аутотренинг омега. «А точно ли он уважает твое личное пространство? Вспомни ту ситуацию в самолете или в коридоре номера», — ехидно напомнил внутренний голос, и Чимину хочется ударить себя по лбу. Не за то, что сознание услужливо подкинуло эти воспоминания, а за то, что каким-то маленьким кусочком сознания омега был бы рад тому, что их общение может возыметь сексуальный аспект. «Господи Боже! Течка на носу… Я в одном номере с альфой и буду спать с ним на одной кровати. А в чемодане у меня анальная пробка размером с небольшой апельсин», — мысленно причитал блондин. «Господи! Чемодан!» — едва ли не вслух завопил Пак, пулей вылетая из ванной и тут же направляясь в спальню. Там с абсолютно невозмутимым видом развешивал свои костюмы Юнги, а чемодан омеги спокойно стоял там же, где он его и оставил. — Что-то случилось? — Мне… послышались какие-то звуки, — неуверенно мямлит блондин, судорожно решая, стоит ли достать из чемодана пробку, или желательно не привлекать к себе подозрительное внимание. — Я звонил на ресепшен и заказал себе кофе, а тебе апельсиновый сок и фрукты. На случай, если ты голодный, — говорит Мин, размещая последний костюм в шкафу и закрывая свой чемодан. — Вот оно что, — удивленно тянет омега. Неожиданно, что его на ходу состряпанная ложь оказывается имеющей право на жизнь. Хотя… из-за воды он ничегошеньки не слышал. — А ты, я вижу, даже не умылся еще, — снова бросив взгляд на младшего, заключает мускатный. — Я… сейчас быстро, буквально 10 минут, — говорит Пак, возвращаясь в ванную. Буквально забегая внутрь совмещенной ванной, Чимин живо умывается, сразу же становясь под теплые струи душа. Благодаря стараниям садиста Ханбина, о растительности в нежелательных местах он не переживает, ведь волосы на его теле остались только на макушке и бровях с ресницами. Остальное парикмахер поручил убрать жженным сахаром. После этой пытки Чимин перестал любить карамель. Промыв волосы от бальзама, омега уже планировал забрать фен и освободить ванную, но не тут-то было. У фена нет вилки, которую можно вставить в розетку, да и вообще он не вынимается. Чимин натягивает на себя пижаму, чистит зубы и уже берется сушить волосы, как дверь неожиданно открывается, и из-за нее доносится голос Мина: — Ты долго еще? — Нет, — резво отвечает блондин, так и не успев включить фен. — Только волосы осталось высушить. — Хорошо, — говорит Юнги и открывает дверь, проходя в ванную. Чимин чуть не задохнулся от возмущения, но перечить не посмел. Брюнет же спокойно подходит к умывальнику с зеркалом, где стоит Пак, и кладет туда зубную пасту с щеткой, включает воду и принимается чистить зубы. Альфу, видимо, вообще не смущает наличие другого человека в помещении. А вот Чимина еще как! Худо-бедно разобравшись с электроприбором, омега таки начал сушить волосы, мельком поглядывая, как Мин, прополоскав рот водой, расстегивает олимпийку, что была на нем. — Надеюсь, тебя не будет смущать то, что я сплю в одном белье, — спокойно говорит брюнет, через зеркало наблюдая за реакцией секретаря. — Потому что свои привычки я менять не собираюсь, да и пижамы не люблю, — добавляет старший, красноречиво посмотрев на одежду Пака. Чимин, заметив, что на него смотрят, все же оторвал взгляд от торса Мина. Щеки снова пунцовые, но сейчас это хотя бы можно было списать на душ и влажность. Закончив с волосами, Пак выключил прибор и сайгаком выбежал из ванной, краем глаза усмотрев, что президент принялся за футболку. Зайдя в спальню, Чимин увидел чашку из-под кофе и стакан с соком, что заказал президент. Решив, что потом еще раз почистит зубы, омега отпил первый глоток и скривился от вкуса. После мятной зубной пасты он был просто отвратительным. Кое-как проглотив то, что успел отпить, омега направился на поиски холодильника, желая смыть гадкий привкус со своего языка простой водой. «Плохая была затея», — сам себя отругал блондин, открывая бутылку с минералкой и отпивая оттуда глоток. «А эта еще хуже», — заключает блондин. Вода оказалась просто ледяной, отчего зубы неприятно заныли. Отвлекшись на боль, Чимин не заметил, как из ванной вышел Юнги. Как и обещал, президент явил себя в одних боксерах. С мокрых волос спадали капельки воды, а по плечам и торсу бежали тонкие струйки влаги. Услышав за спиной шорох флисовых тапочек, блондин обернулся и, заметив брюнета, залип на его пресс. Паку кажется, что прямо в эту минуту он увидел совокупность всех своих фетишей в одном лице. Потому что несмотря на некую худощавость, Юнги вселял ощущение весьма сильного человека. Вены на его руках выступали даже без какого-либо напряжения. Плечи, что постоянно были скрыты накрахмаленными рубашками и пиджаками, теперь были хорошо видны, и только сейчас Чимин осознал, что они гораздо шире его собственных. А ключицы, что отчетливо выпирали, даже под ярким освещением отбрасывали тень, подчеркивая ямочу меж ними. — Что-то не так? — подняв бровь, уточняет Юнги. О, он прекрасно знает этот взгляд. У него, скорее всего, точно такой же, когда он смотрит на задницу Пака. И альфа, улыбаясь своим же мыслям, проходит в спальню и падает на кровать. Тем временем Чимин вновь скрывается в ванной. Через пару секунд оттуда доносится приглушенный шум воды. Умостившись поудобнее с планшетом в руках, Мин еще раз перепроверяет свой план-конспект, анализируя лаконичность будущей презентации. И делает он это скорее с целью чем-то себя занять, потому что тот взгляд Пака не дает ему покоя. «Интересно, что конкретно привлекло его внимание?» — крутится назойливой мухой в голове мысль, но мускатный старается игнорировать ее. Потому что за ней потянется еще одна, а потом еще и еще. Черт бы с этим, к перманентному желанию в присутствии своего секретаря он почти привык, но в этот раз они будут спать в одной постели. Конечно, Юнги сам это устроил. Но вот только о том, что придется контролировать себя 24/7, он как-то не подумал. И если честно, будь у него возможность вернуться назад и что-то изменить, он бы вновь все повторил. Присутствие Чимина рядом, его бесконечные смущения и извинения приносили Мину извращенное, возможно даже садистское, удовольствие. «Ну вот опять», — ругает себя альфа, долистав до конца конспекта, не выудив оттуда ни одного тезиса. Между тем вернулся блондин, аккуратно присев на краешек кровати. А на часах уже почти час ночи. — Давай ложиться спать, — предлагает альфа. — Завтра будет достаточно напряженный день, и нужно хотя бы попытаться выспаться. Ты, кстати, с какой стороны кровати привык спать? — уточняет старший, блокируя экран айпада и откладывая его на прикроватную тумбочку. — Без разницы, — тихо говорит Чимин. У него с каждой минутой все больше возникает желание завалиться спать на диван в другой комнате. И плевать, что на утро он будет чувствовать себя так, будто его всю ночь пинали, аки мячик на футбольном матче. — Хорошо, — говорит Мин, поднимаясь с кровати и выключая верхнее освещение. Единственным источником света остался прикроватный светильник, и в таком освещении Пак выглядел в разы таинственнее и привлекательнее. — Потому что я сплю исключительно справа. Я включу кондиционер, мне очень жарко. — А как же мокрые волосы? — уточняет Чимин, забывая о том, что у него здесь нет в распоряжении теплого одеяла, да и он мерзляк так-то. — Ничего с ними не случится, — отмахивается старший, вставая за пультом и выставляя на нем нужную температуру. — Ладно, — кивает омега, осторожно ложась на левую сторону кровати. — Вот и отлично. Доброй ночи. — Доброй ночи, — эхом отзывается блондин. И комната погружается в темноту. «Ага. Доброй. Как же. Уснуть сегодня – уже будет счастье», — противно отзывается Чиминов внутренний голос. И действительно, Пак лежит солдатиком, стараясь дышать как можно реже и тише. Мин же умащивается поудобнее, глубоко сопя. Это немного успокаивает омегу, но ровно до того момента, пока он не вспоминает, что между ним и другим малознакомым человеком (альфой!) в лучшем случае полметра. «Видимо, сегодня в программе «Ночь Размышлений», — заключает Пак, аккуратно поворачивая голову к президенту. Глаза уже привыкли к темноте, и Чимин может рассмотреть профиль альфы, что выглядит более умиротворенно, нежели днем. «Интересно, а какие черты во внешности он унаследовал от отца? Или, может, они похожи характером? Скорее всего, второй вариант больше походит на правду. Поначалу мне было очень страшно разговаривать с президентом. Хотя… он и сейчас может внушить страх», — размышлял спокойно Пак. Как вдруг альфа повернулся на бок, а еще через мгновенье его правая рука опустилась на талию омеги. И Чимин в прямом смысле перестал дышать. Юнги не спит. Он точно так же тайком наблюдал за Чимином, гадая, о чем же думает блондин. Затем он повернул голову в его сторону, и вероятность раскрытия обоюдного наблюдения возросла. Поэтому Мин не нашел идеи лучше, чем просто лечь набок и «невзначай» обнять секретаря за талию. Сам же Пак на это действо заерзал, отвернув голову в другую сторону, очевидно, чтобы не столкнуться лбами. И Юнги с удовольствием вдохнул поглубже, улавливая запах кокоса в чужих волосах. «Видимо, притащил косметику Ханбина», — пролетела догадка где-то на краю сознания альфы. А после он и в самом деле провалился в сон, хоть и немного тревожный, потому что маленькое тельце в скользком на ощупь шелке было неестественно прохладным. «Походу, я и в самом деле уже в аду», — лихорадочно думал Чимин, все-таки делая вдох после особенно глубокого выдоха Юнги. После того как дыхание старшего стало чуть медленнее и громче, Чимин все же смог немного расслабиться, но уснул он лишь на рассвете, когда ему наконец стало тепло.

*парой часов спустя*

Проснулся Чимин рывком, от какого-то копошения под собой. Открыв глаза, Пак с ужасом обнаружил, что он в прямом смысле лежит на президенте, которому, видно, не очень-то удобно. Испуганный Чиминов взгляд встретился с немного насмешливым Юнгиевым, и блондин в мгновение ока оказался на другом конце кровати. — Когда ты говорил, что любишь обниматься во сне, я и предположить не мог, что ночью ты превращаешься в коалу, — вместо приветствия произнес Юнги, немного хриплым ото сна голосом. — Доброе утро, кстати. — Доброе, — все что смог прохрипеть в ответ Чимин. В который раз за менее чем сутки ему хочется провалиться сквозь землю. — Полагаю, можно уже вставать, — продолжает альфа с той же смешинкой во взгляде. — Сейчас начало восьмого, так что мы успеем еще и позавтракать. Что хочешь? — Я… Мне надо в душ, — пискнул блондин, подрываясь с кровати и исчезая за дверью в ванной. — Я вообще-то про завтрак спрашивал, — произнес в пустоту комнаты Мин, потешаясь с красных щек своего секретаря. На самом деле Юнги проснулся под утро, почувствовав непривычную тяжесть в районе грудной клетки и прикосновения просто ледяных конечностей к голой коже. Первым желанием было аккуратно отстраниться, но эта маленькая коала так мило сложила во сне губы бантиком, что у брюнета рука не поднялась будить Чимина. К тому же он был не настолько тяжелым, чтобы мешать сну альфы, и мускатный не упустил и своей выгоды, крепко прижав Пака к себе. Блондин на это лишь удобнее устроил голову на плече Мина, утыкаясь своим маленьким носом куда-то в сгиб шеи. Залипнув на мирно спящего Пака, мускатный больше не смог уснуть, а когда спустя время он попытался улечься покомфортнее, Чимин все же проснулся. Ну, зато у них достаточно времени на сборы. И почувствовав утреннюю прожорливость, Мин тянется к меню, бегло изучая содержимое в разделе «завтраки». Чимин же в это время пытался успокоить взбунтовавшееся сердце. Только что он чуть сердечный приступ не схлопотал. Омеге было неловко и стыдно за свое поведение. Но добивало, конечно, абсолютное спокойствие президента, как будто ничего необычного не произошло, а в лисьих глазах была видна легкая насмешка. «И как мне теперь ему в глаза смотреть?» — билась паническая мысль в голове. Но время не резиновое. Поэтому Чимин настраивает воду потеплее и встает под приятные струи воды, желая смыть с себя не только испарину, что выступила парой минут ранее, но и свой позор. Пак даже успевает успокоиться, как тут: — Если ты не поторопишься, то и душ мы будем принимать вместе, — весьма отчетливо доносится из-за двери голос президента, и все старания Чимина успокоиться разлетаются прахом. Пак инстинктивно прикрывается руками, ожидая вторжения Юнги, но этого не происходит. Подождав еще с полминуты, Чимин быстро заканчивает с водными процедурами, натягивает на влажное тело пижаму и, набросив полотенце на плечи, выходит из ванной. Юнги сидит в гостиной, удосужившись надеть лишь спортивные штаны. Рядом с диваном тележка из ресторана, на которой дымится кофе и стоят две тарелки с хлопьями и фруктами. — Садись завтракать, — то ли просит, то ли требует Мин, наливая из кувшина молоко по тарелкам. — Хорошо, — кивает блондин, садясь в кресло рядом и забирая одну из тарелок себе. — Приятного аппетита, — желает омега. Набрав первую ложку хлопьев и отправив себе в рот, он выдает: — Очень вкусно, спасибо! Юнги лишь наблюдает за этой картиной со стороны. Он стопроцентно не ожидал, что его шуточная угроза приведет к такому результату. Чимин вышел из ванной спустя минуту. С его челки падают капли воды, расползаясь по шелку пижамной рубашки пятнами и заставляя ткань прилипать к телу. Почти вся пижама очертила тело блондина, и Юнги всерьез подозревает, что его секретарь упустил пункт «вытереться» в своих сборах в ванной. И то, что ткань подчеркивает все изгибы тела Пака, очень беспокоит Юнги. О каких хлопьях на завтрак тут вообще думать? Когда тут Чимин в этой своей пижаме будто издевается над ним, довольно жмурясь и уплетая за обе щеки свою порцию. В эту самую минуту Юнги бы все завтраки мира променял на завтрак в виде Чимина. К стандартному утреннему стояку добавляется еще и возбуждение от внешнего вида блондина, и Юнги явно не хватит сил, чтобы продолжить просто сидеть и спокойно жевать хлопья. «Как хорошо, что я успел надеть штаны, когда забирал завтрак», — хвалит себя Мин, подрываясь с дивана и направляясь в ванную. — А как же хлопья? — с недоумением уточняет Чимин, наблюдая за удаляющейся спиной президента. — Потом доем, — напряженным голосом отвечает альфа. — Так совсем раскиснут же. А Юнги хочется приложиться лбом о стену. «Он в самом деле такой наивный или мастерски играет?» — сокрушается в удивлении мускатный. Ванная – спасение. Закрыв за собой дверь, Юнги хватает лишь на то, чтобы включить воду в раковине, прежде чем запустить руку себе в трусы. Воображение услужливо подсовывает брюнету образ Чимина в мокрой пижаме, который с удовольствием запихивает себе в рот его член и точно так же блаженно жмурится. Одной этой картинки вместе с остервенелыми движениями руки достаточно, чтобы Мин кончил. Но то, что его эрекция прошла, абсолютно не значит, что Юнги не хочет Чимина прямо здесь и сейчас. В этом и проблема. Юнги выключает воду в умывальнике и включает воду в душе, становясь под ледяные струи в надежде, что они остудят не только тело, но и разум. Закончив с завтраком, омега направился в спальню, дабы выбрать наряд для первого дня тендера, и с удивлением отметил, что Юнги уже об этом озаботился. На кровати лежали два костюма, один из которых точно принадлежал президенту, а второй ему. Именно эти костюмы приглянулись альфе в бутике Прада. «Они выглядят, как парные», — с ужасом осознает блондин, в очередной раз заливаясь краской. Отчего-то омеге становится очень дискомфортно. Ответ на вопрос он находит спустя минуту усиленных размышлений. Он – дорогая кукла. Его красиво одевают, чтобы похвастаться перед другими. Даже в другую страну привезли. Рациональная часть блондина просто вопит о том, что это высосанная из пальца недообида, и что все это – буря эмоций и гормонов в преддверии течки. «Я забыл выпить таблетки», — вспоминает Чимин и достает из сумки коробочку, в которую он ссыпал все свои пилюли, ища нужное количество подавителей в этом винегрете из лекарств. Когда в ванной всплески воды сменяются тихим гудением фена, Пак шустро переодевается в приготовленный наряд, не желая оголяться при альфе. Омега уже завязывает солидный шейный платок, когда в спальню заходит Мин в одном полотенце, повязанном на бедрах. — Чимин, ты не нанес парфюм, — сходу бросает альфа, возвращаясь к завтраку. «Бли-и-и-ин», — мысленно стонет Пак, направляясь в ванную с флаконом духов от Джебома. Омега в ускоренном режиме ополаскивается, вытирается и проходит под облачком мельчайших капель парфюма, после принимаясь укладывать полусухие волосы. Надев костюм обратно, Чимин выходит из ванной. В спальню Пак заходит как раз, когда Юнги застегивает на себе брюки. И почему-то это снова заставляет омегу краснеть. Президент на его появление никак не реагирует, поэтому блондин идет к туалетному столику, принимаясь наносить легкий макияж. — Стрелки умеешь рисовать? — интересуется Мин, принимаясь застегивать пуговицы рубашки. — Да, — отвечает блондин, бросая через зеркало настороженный взгляд на президента. — Нарисуй. — Хорошо, — соглашается Чимин. «Как хорошо, что прихватил с собой всю косметику», — хвалит сам себя омега, доставая лайнер.

*одними сборами спустя*

К 9:40 Чимин и Юнги уже подходили к нужному конференц-залу, где через двадцать минут должен начаться тендер. Здесь уже собралось несколько человек, которых блондин с интересом разглядывал. А лицо Мина нахмурилось. «Опять эти лица», — с презрением вещает внутренний голос, когда нос улавливает знакомый запах лотоса, а глаза находят его обладателя. «Нужно предупредить Чимина», — заключает Юнги и наклоняется к уху секретаря. — Видишь альфу в черном костюме с вышивкой на пиджаке? — на корейском спрашивает он у блондина. Омега лишь кивает, удивляясь тому, что Мин обращается к нему на родном языке. — Это Джексон Ван, глава китайского рекламного холдинга NRG. Думаю, ты о нем слышал. При возможности вообще избегай общения, но если не получится, то следи за тем, что говоришь и как себя ведешь. Он создал себе имя на интригах и сплетнях. Нам это ни к чему. — Хорошо, — только и кивает Пак, разглядывая привлекательное лицо некого Джексона Вана. — Девушка рядом с ним, — альфа указывает на даму на невысоких шпильках, — Тан Сяоси. Она его деловой партнер, правая рука и, говорят, любовница. С ней тоже будь осторожен, — рассказывает мускатный. Девушка, о которой говорит Мин, выглядит вполне дружелюбно, и омеге бы и в голову не пришло, что у нее может быть такая слава. — Дальше. Слева от китайцев стоят двое альф. Тот, что ближе к Вану, Фэн Тянвей, а второй, с желтым платком в кармане пиджака, Фэн Цзявэй. Братья владеют небольшой, но очень перспективной PR компанией в Сингапуре. Не удивляйся, если ничего не разберешь, когда они будут говорить. Путунхуа у них в стране не совсем тот же, что и в Китае. — Буду иметь это ввиду, — кивает блондин, рассматривая братьев Фэн. — Возле колонны стоят собственники японской компании Aero, Хинодэ Хидэо и его муж Хинодэ Хикару. Из-за того, что фамилия очень редкая, Хидэо уговаривал Хикару взять его фамилию. Они хорошие деловые партнеры, но приверженцы старых японских обычаев, поэтому может показаться, что они крайне витиевато говорят. — А… кто из них кто? — тихо спрашивает Пак, всматриваясь в профили супругов Хинодэ. — Хидэо тот, что слева, — коротко отвечает мускатный. — Еще, скорее всего, ты увидишь Джона Купера, собственника таблоида Unique. В последнее время американцы очень хотят проникнуть в азиатский рынок рекламы, но пока у них не очень получается. Я крайне удивлюсь, если он представит достойную идею. И к нам идет Ли Чиён, собственник этого комплекса, — добавляет Юнги и делает шаг ближе к Паку. Мускатный альфа и не заметил, как за кратким очерком конкурентов прошло добрых двадцать минут. — Господа и дамы, — поворачиваясь к Сяоси, начинает Ли. — Рад видеть всех вас сегодня. Прошу, проходите, — Чиён открывает дверь и делает приглашающий жест рукой, и к всеобщему удивлению, первым в конференц-зал заходит невысокий шатен, что сопровождал Чиёна. Паку этот парень не понравился с первого взгляда. Холёный вид, надменность в лице, искривленный в недовольстве рот и излишняя манерность в движениях выдавали в этом омеге персону разве что королевских кровей. Почему-то Чимин не сомневался в его поле ни секунды. А тем временем Юнги уже берет за руку Пака и заводит в помещение. П-образный стол в центре комнаты, экран на стене слева, рядом трибуна для спикера и темные жалюзи на окнах – стандартный набор составляющих конференц-залов. На столе расставлены именные таблички на английском, и все рассаживаются согласно намеченному плану. К большому удивлению, табличку со своим именем Чимин находит с другой стороны стола и по диагонали от места, предназначенного Юнги. Это настораживает Пака, и он поднимает вопросительный взгляд на президента. По лицу альфы понятно, тот не доволен таким раскладом. И это еще мягко сказано. На дне зрачков Мина зарождалась ярость, которую тот едва сдерживал. Все дело в том, что рядом с ним уселся неизвестный ему омега, который просто удушающе вонял иланг-илангом, и вся это сладость просто не давала Юнги возможности нормально вдохнуть. На омегу этого косились и другие альфы, слыша постепенно усиливающийся запах. «Видимо, предтечный», — заключил Мин. Но это еще пережить можно. А вот то, что Чимина усадили рядом с Ваном, – Юнги не уверен. Джексон самый любвеобильный человек на планете. И речь идет не о платонической любви. Лотосовый альфа перетрахал столько омег, бет и, поговаривают, даже альф, сколько Юнги в жизни не видел. С некоторыми у него еще и скандалы всплыли на той же почве, которые сам же Ван ярко освещал в прессе. А Пак выглядит слишком шикарно, что точно привлечет внимание Джексона, никогда не отказывающего себе в излишних посягательствах. И вот лотосовый уже педантично склоняется к блондину и что-то тихо шепчет тому на ухо. «Только попробуй», — зло думает мускатный альфа, понемногу упуская контроль и заполняя помещение привкусом пряностей. Джексон, по всей видимости, почувствовав его настрой и, конечно же, запах, поднял взгляд на мускатного альфу. Ван приветливо улыбается Мину и легонько машет рукой, продолжая диалог с Паком. Самоконтроль Юнги трещит по швам, и альфа уже готов подняться со своего места, чтобы подойти и донести «пару ласковых» этому засранцу, как Ли Чиён снова начинает говорить. — А сейчас, когда все вы уже заняли свои места, я бы хотел представить моих помощников в нелегком деле выбора лучшего проекта. Это, — обозначая альфу средних лет, что тихо сидел по правую руку от Ли, — Чжао Цзи, коммерческий директор The Venetian и моя правая рука. Вторым же помощником является мой сын и будущий наследник компании Ли Минчжу, — указав рукой на омегу рядом с Юнги, представил того Чиён. После вежливых поклонов каждому представленному члену импровизированной «комиссии», Ли продолжил: — А сейчас я предлагаю не затягивать и проговорить план мероприятия на сегодня. Каждая компания представит свой макет рекламной компании. Для того, чтобы все мы не слишком уставали, в 12:00 запланирован небольшой кофе-брейк, а в 14:00 обед в нашем ресторане с деликатесами от шеф-повара Джао. К 16:00 мы закончим ознакомление с макетами, и я попрошу всех вас предоставить мне аналитику с цифрами ожидаемой прибыльности и их сроками достижения. Первую половину пятницы я со своими дорогими коллегами буду знакомиться с этой информацией, а во второй половине дня огласим победителя тендера и устроим небольшой праздничный ужин для всех гостей. И начать представление своего проекта я предлагаю нашим гостям из Сингапура. Господа Фэй, прошу, — указав в сторону трибуны, закончил Ли и сел в свое кресло, готовясь выслушать их предложение. Чимин готов был на колени пасть пред Ли Чиёном просто за то, что тот заговорил. Потому что его скромная персона вызывала непонятный живой интерес у господина Вана. — Кажется, мы незнакомы, — раздалось низким бархатным голосом откуда-то слева, и Пак чуть не застонал вслух. — Вы правы, — вежливо согласился блондин, немного поворачивая голову к непрошенному собеседнику, дабы не показаться невежей. — Тогда предлагаю это исправить, — чуть более энергично продолжает шатен. — Я Джексон Ван, основатель и владелец рекламного холдинга NRG. А как зовут моего прекрасного собеседника и, я надеюсь, нового хорошего друга? «А вот это уже вряд ли», — с презрением думает Чимин. Он вспомнил пару скандалов с участием этого человека, и желание поддерживать даже формальную светскую беседу отпало. — Пак Чимин. Рад знакомству, — вежливо отвечает омега. — А уж я-то как рад, — лепечет Ван, понижая тембр голоса еще на тон. — Господин Пак, как я понимаю, Вы работаете с господином Мином? — Все верно, — кивает блондин. — Но насколько я помню, вторым совладельцем SOPE Corp. является Чон Хосок, — не унимается лотосовый альфа, ловя гневный взгляд своего заклятого недруга Мин Юнги. — Вы правы. — Тогда кем Вы, господин Пак, приходитесь господину Мину? — задает очередной вопрос шатен, изображая неловкость. — Я являюсь личным помощником президента Мина, — отвечает Чимин, сжав кулак под столом, чтобы этого не заметили другие. — И только? — продолжает свой допрос Ван. Отвечать Чимин не хочет и уже ищет варианты, как бы повежливее свернуть эту неприятную беседу. Однако Ли Чиён бросает пару фраз какому-то незнакомому альфе и поднимается, чтобы произнести вступительную речь. И за такое спасение омега готов поклониться всем известным ему Богам. Изображая крайнюю заинтересованность тем, что говорит Ли, Пак поворачивается слегка вправо, уходя из незанимательного диалога по-английски. Первыми презентовать свой проект будут братья Фэй. Президент говорил, что он может не разобрать их речь. Ну, что ж. Сейчас Чимин это и узнает. Спустя минуту презентации Чимин с сожалением обнаружил, что Юнги оказался прав. Тянвей тараторил и говорил с каким-то странным акцентом, что мешало воспринимать информацию, которую спикер пытался донести. Поначалу блондин пытался разобрать, что стрекочет этот Фэй, но потом бросил это дело, просто уткнув взгляд в слайды, по которым было трудно понять концепцию без сопроводительного текста. Спустя еще минут десять даже просмотр слайдов начал отягощать, и омега принялся тактично разглядывать присутствующих конкурентов. Джексон Ван переключился на Тан Сяоси, и судя по их поведению, вряд ли те говорили о презентации. За ними сидели супруги Хинодэ. Они внимательно слушали спикера, но то, как нежно Хикару поглаживал тыльную сторону ладони мужа, вызывало умиление. Почему-то этот омега вызывал в Чимине странное ощущение спокойствия и умиротворения. Пак смотрел на японца и видел в нем что-то типично Тэхёново: в мимолетном взгляде на мужа, в жестах и даже в чертах лица. «Наверное, таким и должен быть идеальный омега», — размышлял блондин, продолжая наблюдать за мужчиной. «Интересно, а что делает президент?» — промелькнуло в голове омеги, и он перевел взгляд на Мина. «Злой и недовольный. Интересно чем на этот раз?» — задумывается Пак, продолжая смотреть на брюнета. Спустя минуту омеге открывается очень неожиданная картина: Ли Минчжу в попытке усесться поудобнее пододвигает свое кресло ближе к углу стола и, соответственно, к Мину, альфа же, в свою очередь, задерживает дыхание и аккуратно отклоняется, пытаясь сохранить прежнюю дистанцию. Чимин приподнимает бровь, впивая в президента немигающий взгляд, на что через полминуты получает молчаливый ответ в виде короткого кивка в сторону омеги по соседству и буквально секунду поджатых губ. И Паку этого достаточно, чтобы понять причину недовольства своего руководителя. — Господин Пак, Вы ревнуете? — совсем тихо слышит омега слева и закатывает глаза. — Простите? — вежливо переспрашивает блондин у Вана. — После ваших гляделок с господином Мином, Ваш запах усилился. Смею предположить, что таким образом Вы показываете свои права на него, точно так же как сам Юнги сделал это часом ранее, — продолжает говорить Джексон, а у Чимина сердце падает куда-то в пятки. — Вы ошибаетесь, — картонным голосом отвечает Пак. Это все, что он сейчас может произнести. Чимин слышит гул в ушах, словно их заложило, и начинает прислушиваться к своему организму. Низ живота неприятно тянет, и это не сулит ничего хорошего. К счастью омеги, небольшой спазм быстро проходит, и он возвращает себе идеально ровную осанку. «Хоть бы не потекло», — как на повторе, то ли молится, то ли просит неизвестно кого Пак. Все мысли Чимина сейчас крутятся вокруг того места, на котором он сидит. Он пропускает момент, когда один спикер сменяет другого, и речь держит Ван, соловьем заливаясь касательно долгосрочных перспектив и выхода на международный рынок. Нервная система омеги на пределе и в любой момент может дать сбой. Блондин сдерживается из последних сил, чтобы не метнуться за злосчастной пробкой в номер, или разрыдаться, или съесть слона, потому что внезапно ощущает себя таким голодным, словно никогда в жизни не ел. Дыша глубоко и размеренно, он бросает взгляд на свои наручные часы. Без двадцати двенадцать. Осталось потерпеть совсем немного. И он сможет хотя бы выйти из этой комнаты, в которой воздух уже словно накалился. Время тянется безумно медленно, и такое желанное «сделаем небольшой перерыв на кофе» от Ли – манна небесная для блондина. Чимин первым выходит из конференц-зала, направляясь прямиком в ближайший туалет. К счастью, находится тот в боковом коридоре, и омега вздыхает с облегчением, запирая дверь изнутри. Несмотря на все опасения Пака, никаких мокрых пятен на брюках и белье нет, но вот учащенное сердцебиение и излишняя бледность вместе с ошалелым взглядом тут как тут. Достав из внутреннего кармана пиджака таблетки, Чимин запивает их водой из-под крана, наплевав на то, что она, возможно, питьевой не является. Мокрым бумажным полотенцем он промакивает лицо, стараясь таким образом вернуть себе более естественный вид. Спустя минуту разглядывания себе в зеркале Чимин все же заключает, что все не настолько плохо, как могло бы быть и, закрыв воду, выходит из уборной. Шум голосов доносится из соседнего с конференц-залом помещения, и блондин тайком заглядывает внутрь, ища взглядом знакомые лица. Вот стоит Юнги, натянуто улыбаясь Минчжу, а тот, в свою очередь, что-то увлеченно рассказывает. «Нужно выпить кофе», — заключает Чимин, направляясь к двум официантам и небольшому шведскому столу с различными закусками. — Чего желаете, господин? — вежливо интересуется один из сотрудников. — Буду очень признателен за чашечку латте, — вымученно улыбаясь, отвечает Пак. — Одну минуту, — отвечает ему официант, поворачиваясь к небольшой кофемашине. — Где ты был? — слышит у самого уха голос президента Пак. — В уборной, — так же тихо отвечает он, поворачиваясь к Мину лицом. — С тобой все хорошо? Ты выглядел бледным во время презентации Вана. Кстати, что он хотел от тебя? — сыпет вопросами альфа. Он тоже выглядит немного взвинченным. — Да, все хорошо, — врет Пак. — А господин Ван интересовался, в каких мы отношениях. — И что ты ответил? — напряженным голосом интересуется Юнги, внимательно смотря в лицо секретарю. — Что я личный помощник президента Мина, — почти слово в слово повторяет омега свой ответ. — И все? — вопросительно приподнимая бровь уточняет брюнет. — Спасибо, — принимая чашку с напитком, благодарит официанта блондин, и переводит взгляд на президента. — Да. — Ясно, — говорит Мин, подходя еще ближе. — Тогда сейчас будет небольшое представление для публики. Чимин не успевает спросить, о каком представлении идет речь, как чувствует руку Юнги на своей талии, что бережно притягивает его ближе. Второй рукой Мин обхватывает руку Чимина, в которой находится чашка, и тянет к своим губам, отпивая глоток напитка. — А мне что делать? — на грани слышимости, спрашивает Пак. — Подыграть, — одними губами отвечает Юнги. — Спасибо, милый, — достаточно громко продолжает альфа, оставляя целомудренный поцелуй на виске блондина. — Пожалуйста, — отвечает омега, ласково улыбаясь в ответ. — А дальше что? — нервно шепчет Чимин почти в ухо альфе. — А дальше можно еще вот так поперешептываться, а остальные пусть думают, что мы друг другу рассказываем какие-то пошлые глупости, — точно так же шепчет в ухо Паку брюнет, и щеки Чимина заливаются краской. — Но это выглядит неестественно, — возражает Чимин, заламывая брови. — Почему же? — удивляется Мин. — Твои красные щечки и возмущение выглядят весьма правдоподобно, — с довольной улыбкой заключает мускатный, немного отстраняясь. — Нам пора возвращаться, пей свой кофе быстрее. Чимин на это лишь кивает, делая глоток кофе. «Интересно, это может считаться непрямым поцелуем?» — отстраненно размышляет блондин, делая еще один глоток. — А что хотел Минчжу? — тихо спрашивает Пак. Но ответа не получает, потому что Юнги, достав телефон из нагрудного кармана пиджака, хмурится и еще раз целует в висок блондина, отходя и отвечая на звонок. Удивиться всему происходящему в полной мере омега просто не успевает, поскольку уже слышит опостывший за сегодня голос Джексона Вана. — Так, значит, я был прав, — вроде констатация факта, но нужно что-то ответить. — О чем Вы, господин Ван? — вежливо уточняет Чимин, сдерживаясь из последних сил, чтобы ненароком не нагрубить этому человеку. — О том, что ваши с Мином отношения выходят за рамки рабочих, — самодовольно улыбаясь, говорит Джексон. — Господин Ван, признаться, Ваш интерес меня настораживает, — тихо говорит Чимин, едва не скрипнув зубами. — О, не переживайте так, господин Пак, — с улыбкой парирует шатен. — Мне просто интересно, как долго продержатся ваши отношения с господином Мином. — Что Вы имеете ввиду? — уточняет омега, напрягаясь. — Я это к тому говорю, что господин Мин известен тем, что крутит интрижки со своими личными помощниками. И меняет их с разной периодичностью. Мне интересно, как долго сможете его заинтересовать Вы, — почти шепотом заканчивает Ван. В это же время к ним подходит Юнги, сверля гневным взглядом Чимина и бросая просто убийственный на Джексона. — Господин Ван, — со стальной ноткой в голосе начинает Мин. — Я заметил, что у Вас повышенный интерес к господину Паку. Поэтому вынужден просить Вас прекратить ставить моего истинного омегу в неловкое положение своими вопросами. — Ох, прошу прощения, — живо отзывается Джексон, делая шаг назад и поднимая руки ладонями вверх. — Это было непреднамеренно. Просто новые лица в нашей индустрии всегда вызывают интерес. Приношу свои извинения за навязчивость. Но Юнги не слушает эти формальности. Он берет Чимина за руку, отводя в другой конец помещения. — Сегодня в семь вечера нас ждет ужин с Юонгом, — коротко говорит мускатный. — И нам уже пора возвращаться.

*одним длинным тендером спустя*

Чимин смутно помнит вторую половину дня. Как выступал президент сразу после перерыва, как пришел господин Купер, который опоздал по причине отмены рейса из-за торнадо на восточном побережье США, и какие еще проекты были представлены. Все оставшееся время его мысли были заняты переживаниями о предстоящей встрече с Юонгом и тем, что вот-вот у него начнется течка. Омега безбожно врал президенту, что чувствует себя нехорошо после перелета и ему просто нужно время для акклиматизации. Видимо, такой ответ альфа все же принял, стараясь не трогать Пака без лишней надобности. И блондин был только рад этому. Но когда они в 16:10 вернулись в номер, чтобы подготовиться к встрече с отцом Юнги, общения избежать не удалось. По приходу Чимин был сразу же отправлен в душ, где смыл с себя весь макияж в том числе, а Мин снова подобрал наряды. В этот раз это были достаточно плотно сидящие штаны и свободная черно-белая рубашка, которую они приобрели на шопинге в понедельник. Аксессуарами стали коричневый ремень, шелковый шейный платок с ненавязчивым принтом, лоферы в тон ремню и сережки-гвоздики, которые Чимин впервые увидел только сейчас, и бирюзового цвета коробочка из плотного картона подтверждала догадку блондина, что ценник у них не меньше, чем у той же рубашки или шейного платка. Когда Чимин уже нанес парфюм и оделся, принимаясь за макияж, свои сборы начал и Юнги. Правда в его случае все происходило куда быстрее. Свой выбор одежды Мин остановил на черном костюме с большой брошью в виде цветка мака и простой белой рубашке, которая бы не отвлекала внимание на себя, дополнив это черным ремнем и такого же цвета классическими туфлями. За нанесением макияжа Чимин даже не обратил внимание на стук в дверь и разговор Юнги с сотрудником отеля, будучи полностью поглощенным своими душевными терзания. А переживать ему было о чем. Потому что Юонг одним своим телефонным звонком вселил в Пака чувство ужаса и обреченности поступать именно так, как надобно Мину-старшему. Видеться с ним в _таком_ состоянии – совсем не то, чего сейчас хотелось омеге. Ему бы мороженого да интересный сериал, а еще поспать, суток так двое, желательно, а не вот это все. Но сейчас уже почти шесть, а значит момент встречи с самым устрашающим для Чимина человеком приближается. — Чимин, — зовет его альфа, но тот не реагирует. — Чимин! — Да, — все же отзывается омега, поворачиваясь к Мину лицом. — Подойди, — говорит брюнет, и Пак делает несколько шагов навстречу президенту. — На тебе совсем лица нет, — немного тише продолжает мускатный, внимательно вглядываясь в лицо парня. — Переживаешь перед встречей? — Да, — хило отзывается блондин, кивая и опуская взгляд. Один разделяющий шаг и альфа порывисто обнимает Чимина, удерживая того в своих объятиях и продолжая говорить почти в самое ухо: — Если тебе станет легче, то я боялся Юонга лет до 17, а его подчиненные и по сей день опасаются этого человека. Помни, что ты будешь там не один, а я не позволю ему обидеть тебя или как-то задеть. Просто… веди себя так же, как ты ведешь себя со всеми остальными – вежливо и доброжелательно. — Спасибо, — тихо отвечает Чимин, наконец приходя в себя. — Я приложу все усилия. — Уверен в этом, — соглашается брюнет, продолжая обнимать Пака. Чимин не очень понимает, что ему стоит делать, поэтому осторожно приобнимает президента в ответ, легко похлопывая того по спине. — Может, ты все же отпустишь меня? — спустя минуту интересуется блондин, оставаясь по-прежнему заключенным в кольце рук Юнги. — Может, отпущу, — в тон ему отвечает старший. Для него в этих словах гораздо больше смысла, чем в простом ответе на вопрос. — Я жду, когда наши ароматы перемешаются хоть немного. Это не будет выглядеть подозрительно. — Вот оно что, — тянет Пак, все равно краснея. За сегодняшний день Юнги вторгался в его личное пространство так много раз, что Чимину это кажется, почти привычным. Но почему-то он все равно смущается. Видимо, для президента обнимать кого-то в поддержку – обычное дело. Сам же Чимин может так сделать только с очень близкими и родными людьми. Или, может, омега уже является таким близким человеком для Мина? От этого его щеки начали полыхать с новой силой, а низ живота непривычно потянуло. Почти расслабившийся Пак вновь напрягается от непонятных реакций своего организма на обычные объятия, не замечая, что Мин уже выпустил его из объятий. «Стало холоднее», — проскакивает мысль где-то на самом краешке сознания, когда они покидают номер. Юнги берет его за руку и ведет к лифтам, ведь их уже ждет такси. «Надеюсь, мы едем не в лапы монстру», — с иронией говорит внутренний голос, и Чимину лишь остается надеется на эту мимолетную мысль. Такси ждет их прямо напротив входа в отель. Первым в машину залезает Пак, ставя сумку рядом с собой, а следом Мин, садясь рядом с бутылкой какого-то алкоголя. И когда машина начинает отъезжать от комплекса, Чимин делает то, что даже он от себя не ожидал: омега садится ближе к Юнги, прикасаясь плечом к президенту и ища таким образом защиту и поддержку. Юнги на это лишь поднимает в удивлении бровь, а спустя секунду притягивает Чимина еще ближе к себе и приобнимает за плечи. Альфа чувствует, как вмиг напрягшийся секретарь постепенно расслабляется, и почему-то именно в этот момент брюнет испытывает радость. Казалось бы, ничего необычного, но осознание того, что объект твоей симпатии видит в тебе поддержку и защиту и сам идет на контакт – дорогого стоит. И Юнги кладет свой подбородок на макушку блондина, вдыхая смесь шампуня, парфюма Пака и его собственного пряно-терпкого запаха мускатного ореха, улыбаясь. «Возможно, Сону прав? Какая разница, какого пола Чимин, если с ним тепло и спокойно? И если сам он тоже чувствует себя спокойнее со мной? Нужно лишь постепенно сокращать дистанцию, и рано или поздно, у нас все будет. Тем более, что будь он действительно против жить со мной в одном номере, мог бы на этом настоять. Получается, что он просто занимает позиции ведомого, что значительно упрощает мне задачу. И хотя сексуальные предпочтения Чимина для меня по-прежнему – загадка, я точно знаю, как доставить партнеру удовольствие в постели. А дети… Можно воспользоваться услугами суррогатного материнства или усыновить/удочерить ребенка. Да и вообще о них мы подумаем позже», — размышлял Юнги, неосознанно поглаживая плечо Пака. Так, за размышлениями о том, что при должных усилиях и капельке симпатии к нему, шанс превратить эти отношения в настоящие все же есть, Мин не заметил, как такси подъехало к высоким воротам и свернуло на подъездную дорожку к особняку, громко шурша мелким гравием под колесами. Чимин же всю дорогу рассматривал Макао, снова поражаясь количеству неона и разного рода рекламе. Но действительно восхитился он величием особняка, рядом с которым уже парковалось авто. Чего стоила одна колоннада, поддерживающая крышу над парадным входом. Но времени на то, чтобы разглядеть здание, у омеги не хватило, потому что дверь им уже услужливо открыл средних лет мужчина, остановившись за порогом и ожидая гостей. Юнги, расплатившись с водителем, уже взял секретаря под руку, направляясь к незнакомцу. — Добрый вечер, господин Мин, господин Пак, — поочередно кланяется им мужчина. — Господин Мин и господин Линь уже ждут вас. Прошу следовать за мной. Юнги видит, как округлились в удивлении глаза блондина, поэтому лишь сильнее сжимает его плечо, говоря таким образом, что все нормально. А тем временем бета ведет их в столовую, где уже стоит Юонг, что-то говоря Лиёну. — Господин Мин, — обращается бета к Юонгу. — Господа Мин и Пак прибыли, — и поклонившись, приглашает жестом Юнги и Чимина войти. Первым в комнату заходит альфа, а Чимин держится на полшага позади, словно стараясь спрятаться за Мином. — Рад видеть тебя, сын, — начинает низким голосом Юонг, и Чимин дергается от его тона. — Господин Пак, Вас я тоже рад приветствовать в своем доме, — он подходит и обнимает Юнги, похлопав того по спине, после чего делает тоже с Чимином, шепнув едва: — Изумительно пахнете, господин Пак. — Рад встрече, отец, господин Линь, — деревянным голосом отвечает младший Мин. — Господин Пак, хочу представить Вам своего омегу, Линь Лиёна, — отходя на два шага назад и указывая на достаточно красивого, но явно немолодого омегу, продолжает Юонг. — Очень рад знакомству, господин Мин, господин Линь, — кланяясь, отвечает Чимин. — Ох, мы же почти семья, — мелодично отвечает Лиён. И Чимин находит голос омеги таким же красивым, как и его лицо. — Я уже просил Юнги обращаться ко мне неофициально, но он не слушает. И тебя попрошу, Чимин, звать меня Лиён-ши. И буду очень признателен, если ты уговоришь своего альфу делать так же. Чимин бросает быстрый взгляд на Юнги, на слове «своего», наблюдая, как на лице президента буквально на секунду появляется самодовольная улыбка. Но после она меняется обратно на вежливо-официальную. — Прости, Лиён-ши, - произносит младший Мин, делая виноватое лицо. — Так-то лучше, — тепло улыбаясь, говорит сливовый омега. — Полагаю, что вы оба голодные, поэтому присаживайтесь, сейчас подадут ужин. Чимину очень странно. Украдкой разглядывая этого омегу, у блондина возникло ощущение, словно настоящий родитель Юнги как раз-таки Лиён. У него такие же лисьи глаза, да и ведет он себя гораздо более дружелюбно. И если бы Пак не знал, что именно Юонг отец Юнги, то вряд ли бы распознал в них родство, столкнись они на улице. И все же были у Юнги проскальзывали наследственные черты от отца. Взгляд, как минимум. Будто тебя видят насквозь. У президента порой был такой же колючий взгляд, которым сейчас смотрел Юонг. А еще линия скул. Это стало заметно, когда Юнги напряг челюсть, раздосадовавшись тем, что Юонг попросил Чимина сесть по левую руку от него, как раз напротив Лиёна. Из-за этого мускатный альфа не сможет защитить Пака от тяжелого взора родителя. Но самое большое сходство блондин нашел, когда оба Мина столкнулись взглядами. И омеге показалось, что воздух вокруг них накалился, того и гляди, искры посыплются. И почему-то Чимин уверен, что ни один не пожелает уступить, будучи готовым и дальше играть в эти гляделки до самой победы над соперником. Первым реагирует на это Лиён, хватая Юонга за ладонь и начиная ее поглаживать, стараясь таким образом остудить пыл старшего. Чимин следует его примеру, находя под столом ладонь Юнги и ободрительно ее сжимая, мол, не переживай, я справлюсь. А тем временем в столовую уже вошли четверо парней в белых фартуках и подали первое блюдо. — Приятного аппетита всем, — произнес Юонг, и остальные ему хором поддакнули. Кажется, что столкновения взглядов и не было вовсе, будто то просто показалось Паку. — Очень вкусно, спасибо, — говорит Чимин, пробуя говяжий бульон с кимчи. — Рад это слышать, — тут же отзывается Лиён, тепло улыбаясь блондину. Ужин проходит достаточно спокойно. Чимин вежливо отвечает на вопросы касательно образования, увлечений, семьи и целей в жизни. Инициатором расспросов стал, к большому удивлению Пака, Линь. И пожалуй, отвечать этому омеге Чимину было проще в моральном аспекте. С другой стороны, Чимин бы не удивился, если бы оказалось, что Юонг все его ответы записывает на диктофон, так внимательно тот слушал рассказ. Когда с ужином уже было покончено, и Чимин наивно надеялся, что совсем скоро они смогут спокойно откланяться, как громом среди ясного неба прозвучало: — Сын, я видел, ты привез бутылку Гленфиддика. Предлагаю переместиться в мой кабинет и продолжить вечер там. У Юнги дежавю. В прошлую их встречу в этом доме все шло по такому же сценарию. Но выхода нет, и мускатный альфа поднимается на ноги, извиняясь перед Чимином и Лиёном, и следует за отцом на второй этаж в его кабинет. Решая повторить сценарий максимально точно, Юнги снова садится на диван, устремляя взгляд на книжную полку, ожидая, пока старший подаст ему тамблер с виски. — Господин Мин, вы снова проиграли, — не скрывая самодовольной улыбки, говорил Ли Чиён. — Боюсь, Вы не только не отыгрались, но и долг Ваш только увеличился. Как предполагаете решать ситуацию? Чертов покер, будь он неладен! Юонг мысленно клял себя последними словами, потому что снова повелся на провокацию, садясь за игровой стол. И снова проиграл. Здесь играли только несколько человек, и это самый закрытый клуб, который только есть в Макао. Обязательное условие членства – личная рекомендация небезызвестного Ли Чиёна, который и подбил Мина в этом всем участвовать. И в ту минуту Юонг был в шаге от банкротства своего дела в Макао. — Я предлагаю, — прокашлявшись, сказал шалфейный альфа. — Оценить стоимость моей компании и продать ее, перечислив все деньги на оплату долга. — Друг мой, — начал расстроенно тянуть Чиён. — Неужели ты хочешь лишить меня удовольствия играть в гольф на прекрасных полях твоего развлекательного комплекса? — Нет, — коротко ответил Юонг. — Я хочу избавиться от долга тебе. — Я могу предложить более интересный вариант его уплаты. Поверь, в конечном итоге все будут в выигрыше, как бы смешно это сейчас не звучало. Как ты видишь будущее своего сына? — задал неожиданный вопрос бергамотовый альфа. — Юнги уже взрослый и сам вправе решать, как ему жить. Моя основная задача, как родителя, выполнена, — коротко ответил Мин, силясь понять, куда же клонит его «друг». — С альфами проще, — согласился Ли, несколько раз кивнув. — А вот у меня омега, и я очень переживаю за его будущее. Молодость – пора необдуманных действий и ошибок, нам ли это не знать? — смеясь, продолжал Чиён. — Но мое сердце будет спокойно, если я буду знать, что мой Минчжу окажется в хороших руках такого альфы, как Юнги. — Значит, ты хочешь их поженить? — неверяще уточнил Юонг. Предложение по ликвидации долга весьма необычное, и будь у Юонга другой ребенок, то, возможно, он бы согласился. Но у него Юнги, который самого дьявола переживет, лишь бы доказать свою правоту и не прогнуться под чьи-то требования. И регулярно получая сведенья от Чхве о ночных похождениях своего сына, Юонг был уверен, что сладкий запах Минчжу явно придется не по вкусу Юнги. — Да, — кивнул Ли. — Ты только представь, какой может стать империя, если мы объединим все наши дела в руках детей. Рекламное агентство в Сеуле будет на всю Азию продвигать развлекательные комплексы в Макао. Развернемся в Корее, тем более, что у меня давно были планы построить свой отельный комплекс на Чеджу, — восторженно вещал Чиён, чьи глаза горели лихорадочным блеском. — А тебя не смущает, что Минчжу только 17? — не удержался от вопроса Юонг. — Цветок уже созрел и готов к тому, чтоб его сорвали, — кратко, но ёмко, ответил бергамотовый альфа. — Но если для тебя это имеет принципиальное значение, то восемнадцать ему исполнится первого января. — Я просто переживаю о том, как сие действие может выглядеть в глазах окружающих. Вряд ли наши дети истинные, согласись. И то, что альфа в самом цвету воспылал чувствами к только начавшему постигать взрослую жизнь омеге, не выглядит правдоподобно, согласись? Кстати об истинности, — сделал паузу Мин, пытаясь подобрать слова. — А что, если кто-то из них встретит своего истинного? Ты же сам женат на своей паре и точно знаешь, что когда ты его находишь, никакие силы не способны удержать тебя на месте… — В последнее время истинных пар все меньше, — возразил Чиён. Видно, что такой аспект разговора ему неприятен и неинтересен. — К тому же одной истинностью сыт не будешь. Хотя, признаюсь, я желаю своему ребенку испытать чувство завершенности рядом со своим альфой. Но я все равно в первую очередь являюсь бизнесменом. — Тогда предлагаю поступить по справедливости, — начал Юонг, подбирая каждое свое слово особенно кропотливо. — Если к Новому Году наши дети не повстречают своих истинных, мы их поженим, породнившись и объединив бизнесы. Но если случится так, что кто-то встретит свою судьбу, то я просто отдам весь долг до последнего доллара, так что ты в любом случае ничего не потеряешь. Так что, по рукам? — спросил Юонг, протянув свою ладонь. — По рукам, — согласился Чиён, скрепив уговор рукопожатием. С этого момента у Юонга оставалось восемь с половиной месяцев, чтобы всеми правдами и неправдами заставить этого несносного мальчишку взяться за поиски своего истинного. Ну, или неистинного, а просто омеги. Потому что Мин уверен, что Ли уже видит своего Минчжу в белом костюме, где женихом подле явится его Юнги. Что бы не думал сын о Юонге, тот заботился о своем ребенке. Правда Юнги не воспринимал то, что тот делает, как заботу. Однако Мин-старший был честен перед Ли, говоря о том, что свой родительский долг он выполнил. Потому что несмотря на все прошедшее, его ребенок вырос воспитанным, самостоятельным и целеустремленным альфой, который знает, как добиваться поставленных целей и получить желаемое. И то, что вместе с достаточно агрессивной манерой его воспитания, Юнги унаследовал и его же характер, даже на руку Юонгу. Ведь он знает все болевые точки своего сына и сможет заставить Юнги броситься на поиски своего омеги по щелчку пальцев. Задумавшись, Юонг прогадал с количеством виски, наполнив бокал едва ли не до краев. Он быстро исправляется, ставя перед скрывающим свое недовольство сыном тамблер, а свой держа в руке. — Ну и? — спрашивает Мин-старший. — Что «ну и»? — стараясь сохранять спокойствие, язвит мускатный альфа. — Долго вы еще будете в детский сад играть? — давит Юонг. — Если ты и в самом деле хочешь получить ответ на свой вопрос, то потрудись задать его так, чтобы твой собеседник понял, что от него хотят услышать, — взрывается младший и после пары глубоких вздохов добавляет: — Прости. — Я хочу понять, как долго вы с Чимином будете устраивать эти ясли. Я слышал на нем твой запах, но вот метки нигде не увидел. Встает вопрос: почему? — шалфейный альфа делает первый глоток виски. — А это разве имеет значение? — уточняет Юнги, тоже делая глоток. — Да, имеет. И ты прекрасно об этом знаешь. Метка – знак обладания и верности друг другу. Даже свадьба вторична, хотя и это правило необходимо соблюсти, — гнет свою линию Юонг. — Я слышал, что на тендере у Ли участвует Джексон Ван. — Да, — игнорируя первую часть монолога отца, отвечает брюнет. — И тебя не напрягает, что твой истинный находится рядом с такой персоной будучи немеченым? — не унимается Юонг, замечая как у Юнги начинает пульсировать жилка на виске. — Я постоянно рядом с Чимином, поэтому спокоен, — и глазом не моргнув, врет младший. — А еще до меня дошли слухи, что в комиссии тендера состоит сын Ли, Минчжу, — сменяет тон на более спокойный шалфейный альфа. — И я вынужден просить тебя вести себя осмотрительнее с этим человеком. — Это еще почему? — искренне удивляется Юнги, ведь последняя фраза выглядит крайне непривычно. В плане... неужели это попытка заботы? — Потому что ты теперь в отношениях, и я не потерплю, чтоб ты вел себя фривольно с другими омегами! — возвращая голосу требовательно-приказной тон, поясняет старший. — С появлением Чимина моя полигамия прошла, так что не беспокойся об этом. И не переживай, я никак не запятнаю твое светлое имя, — с ноткой сарказма, отвечает Юнги. Ну конечно, кто бы мог сомневаться, что Юонг печется в первую очередь о своей заднице и только потом о других. Брюнету лишь остается надеяться, что он сам никогда не станет таким, как его родитель. — Если это все, о чем ты хотел поговорить, то я, пожалуй, вернусь к Чимину, — поднимаясь с дивана, говорит младший. — Не все, — отрезает Юонг, делая шаг от столика с алкоголем навстречу сыну. — Я был весьма серьезен в вопросе свадьбы. Поэтому будь добр приложить усилия и организовать церемонию, как полагается и в ближайшее время. — А тебе не кажется, — окончательно кипит мускатный альфа. — Что это нам решать, когда жениться и когда ставить метки? Или ты создал идеальный план моей жизни, а я не вписался какие-то пункты в срок? — Щенок! — теряя контроль, повышает голос Юонг. — Ты мне потом еще благодарен будешь! — Уж точно… нет, — только и говорит Мин-младший, с размаху ставя тамблер на стеклянную поверхность стола и хлопнув дверью. «Нужно забрать Чимина и уезжать из этого дурдома», — запальчиво думает альфа, спускаясь на первые этаж и ища взглядом Пака. В то время, пока Юнги разговаривал с отцом в кабинете, Лиён предложил омеге переместиться в гостиную, попросив подать чай. Без альф атмосфера стала немного неловкой, но хотя бы более дружелюбной. — Чимин, — начинает сливовый омега, расплываясь теплой родительской улыбкой. — Если у тебя будет необходимость поговорить с кем-то, или понадобится помощь, то ты можешь смело звонить мне, и я ни в чем тебе не откажу, — Лиён протягивает свою визитку Паку, которую младший принимает обеими руками, как того требуют правила приличия. — Спасибо, Лиён-ши, — благодарит старшего блондин, пряча картонный прямоугольник в карман пиджака. — Хоть мы с Юонгом в отношениях всего пару лет, я знаю, что Юнги имеет точно такой же характер. Сперва мне казалось, что в одном теле просто две разные личности, и ты не всегда знаешь, кто с тобой говорит. Но позже я понял, что в поведении Юонга всегда есть причинно-следственные связи. Иногда они неочевидны, но все же… Лучшим вариантом справиться с воинственным настроением альфы – просто подтвердить, что он хозяин в доме, а ты всегда будешь на его стороне. Удивительно, но наблюдая мою иногда излишнюю беззащитность, весь воинственный настрой Юонга как рукой снимает. Полагаю, что и на Юнги это сработает. Думаю, будет лучше, если этот секрет останется только между нами, договорились? — подмигнув на последнем слове, говорит старший. — Хорошо, — с улыбкой соглашается Чимин, отпивая глоточек чая. — Очень вкусно, спасибо. — О, не за что, милый, — отмахивается Лиён, поедая пирожное. — Лиён-ши, — начинает аккуратно Пак. — У тебя просто прекрасная фигура, но ты вечером ешь сладкое. В чем секрет? — искренне поражается младший. — В физической нагрузке, — хитро отвечает сливовый омега. — Юонг переделал под танцевальную студию бильярдную комнату, и я иногда могу там провести полдня, вспоминая свое балетное прошлое. — Вы танцевали балет? — с восхищением переспрашивает Чимин, забывая, что нужно обращаться к собеседнику неформально. — Да, танцевал, — с меланхоличной улыбкой отвечает Лиён. — Был примой. А потом неправильно приземлился в прыжке, и о карьере в балете пришлось забыть. Но теперь я являюсь признанным тренером и учу балету других. — А я занимался современным танцем, — делится блондин. — Не профессионально, но это было очень весело. Хоть и сложно с прыжками. В фигурном катании у тебя есть возможность набрать нужную скорость перед прыжком, а в танцах это вряд ли возможно. Я очень долго перестраивался. — Ты и катанием занимался? — живо интересуется старший. — Да, — кивает Чимин. — Ну, судя по твоей фигуре, ты и сейчас занимаешься спортом, — одобрительно кивает Лиён, оглядывая Пака с головы до ног. — Только если беготню по поручениям президента можно так назвать, — с улыбкой отвечает блондин, вспоминая, как оббегал половину компании, выполняя одну из задач Мина. — А как же занятия спортом за закрытыми дверями спальни? — с озорными искорками в глазах уточняет сливовый омега. И только по взгляду собеседника до Пака доходит, о чем именно спрашивает Линь. Щеки снова становятся пунцовыми, и он опускает взгляд в пол. — Ох, ну, что ж. Наверное, это и вправду не мое дело, — истолковав реакцию Чимина по-своему, говорит Лиён. — Но, Чимин, ты сейчас выглядишь так, будто твой цикл не сегодня так завтра начнется. Понимаю, что у вас с Юнги есть дела, но и о своем здоровье подумай. — Запах сильно усилился? — переспрашивает блондин, поднимая испуганный взгляд на собеседника. — Нет, — отвечает старший. — Но ты же сам знаешь, что это не единственный маркер происходящего с твоим телом. Чимин на это кивает, задумываясь над тем, по каким же таким признакам Лиён определил, что с ним сейчас происходит. Но спросить не успевает, потому что в гостиную заходит Юнги с достаточно воинственным видом. — Мы уходим, — объявляет альфа Паку. Президенту сейчас возразил бы разве что самоубийца, поэтому Чимин встает с дивана, кланяется Лиёну и благодарит за теплый прием. Как только с формальностями покончено, блондин тут же подходит к президенту, что ждет его в дверях. Решая проверить, прав ли старший омега в своих наблюдениях, Пак награждает Юнги самым доверчивым и открытым взглядом, попутно беря кисть альфы в свою ладошку. — Пойдем, — гораздо мягче, чем до этого, говорит Юнги. — Я уже заказал машину, так что такси ждет. — Хорошо, — только и кивает блондин, одаривая брюнета робкой улыбкой. До отеля они едут молча, но Чимин собственными глазами убедился, что метод Лиёна работает.