Однострочники

Chore (тяжелая работа) Лорд Хеллсинг, Алукард|Уолтер Артур Хеллсинг не выходил из себя. Не повышал голос, не делал грубых выговоров и не стучал кулаком по столу. Он затягивался дорогой сигарой, хмурил брови и постукивал пальцами по крышке массивного дубового стола. - Он еще ребенок, Алукард, - негромко проговорил он с нотками усталости в голосе, и это было той малостью, которая выдавала его расстроенные чувства. - Он не вырастет настоящим бойцом, если не дать ему взглянуть на кровь, - усмехнулся вампир и продолжил. – А ты воспитывал его как воина, Хозяин. - Он слишком юн для такой работы, - нахмурился Артур, рассеяно стряхивая пепел. - Он – твое оружие, а для оружия нет таких слов как юный возраст. Хеллсинг устало прикрыл глаза. - Почему ты так настаиваешь на этом? - Потому что мальчишка рвется в бой, и если не сейчас, то через год он все равно ощутит кровь на руках. Но тогда это будет упоительно и слишком пьяняще, чтобы сохранить здравый рассудок. А сейчас он испытает страх, который будет держать его у черты, - задумчиво ответил вампир, глядя куда-то мимо собеседника. Вероятно, это был взгляд, обращенный в прошлое, вернувший графа на пару столетий назад. - Самая тяжелая работа достается самому неискушенному, - вдруг добавил он, и сэр Артур слегка приподнял бровь, выказывая удивление. Алукард объяснил, неспешно поднимаясь и подходя к высокому окну кабинета. - Только так можно проникнуться сутью того, что ты делаешь. Уолтер не видел войны, не видел искусственно созданных вурдалаков, не видел всего того, с чем ему вот-вот предстоит сражаться. Он не искушён и именно поэтому сумеет сделать все правильно – сумеет вовремя остановиться, поняв, в чем суть. Не в убийстве, не во власти над жизнями, а в сдерживании того зла, которое нельзя уничтожить. Лорд Хеллсинг, внимательно слушавший все это время, кивнул. - Хорошо, Алукард, я отправлю мальчишку с тобой на задание в Польшу. Только… ответь мне на один вопрос – почему ты возлагаешь на него такие надежды? - Что вы, Хозяин, никаких надежд на род людской, - лукаво усмехнулся вампир. - Жалость? – выпустив струйку дыма, поинтересовался лорд. - Нет, уволь. Всего лишь моя тяжелая работа, - Алукард поднялся и с легким поклоном попросил разрешения удалиться. Сэр Хеллсинг небрежно кивнул. - Всего лишь моя тяжелая работа, - повторил про себя вампир, проходя из одной пустой залы в другую. – Оставаться почти человечным, но быть чудовищем на услужении выдуманной справедливости. И ждать, пока появится кто-то, кто выполнит свою тяжелую работу – останется человеком, сражаясь с чудовищами, и уничтожит, наконец, меня. Жду тебя, малыш Уолтер. Жду, пока ты выполнишь свою… тяжелую работу. *** После Алукард будет долго перебирать в памяти кусочки мозаики, сложившейся вдруг не так, как следовало. Он будет вспоминать каждое слово и каждый жест и вспоминать все схватки и побоища. Он будет искать тот момент, где он оступился и где его вековой опыт оказался в тупике. И, вспомнит, наконец, этот вечер. И разговор с теперь уже давно покойным лордом Хеллсингом. И слишком яркую луну, висевшую всю ночь над поместьем. И яркие-яркие глаза мальчишки, который, бредя утром по пустым коридорам, молился несуществующему, возможно, богу. Он молился о том, чтобы никогда не выбирать между чудовищами и людьми. И тогда древний вампир не понял, отчего в глазах мальчишки-дворецкого стояла такая тоска; он лишь решил, что Уолтер, в самом деле, боится пока убивать. Осознание пришло лишь сейчас, после того, как открылись все карты, после того, как обнаружилось предательство и пролились реки крови: самая тяжелая работа для человека – убивая чудовищ, не полюбить их.