После конца

Адская боль накрыла тело Беллы своими ужасными объятиями. Она горела. Её крики и неестественные извивания тела выглядели страшно, но они передавали лишь часть того, что она испытывала. Чужому взгляду огонь не показывался. Каждая клетка её тела сейчас переживала то, что гораздо хуже любого другого способа пыток. Возможно, именно такие мучения уготованы грешникам в царстве дьявола. Остального не существовало. Она не замечала никого и ничего: ни места, в котором находилась, ни Калленов, с жалостью смотревших на неё и не способных ей помочь избавиться от боли. Они все знали, как мучителен процесс перерождения. Эдвард больше не мог на это смотреть, и он ушел в свою комнату. Однако там вампир тоже не нашёл спасения — крики его любимой слишком громко раздавались по дому. Его душа страдала вместе с ней, и в голове кипели мысли, мучившие его: «Я не уберёг. Я не спас. Я не был рядом.» Вскоре крики прекратились. Наступила тишина. Она стала одной из самых напряженных в жизни Эдварда. Он раздумывал над тем, выйти ему в гостинную или нет, боясь, словно маленькое дитя. Он увидит её, а она — его. Вампир боялся второго, боялся её реакции на него, боялся увидеть презрение и ненависть по отношению к нему. А она ведь, ко всему прочему, ещё и новорожденная. Эдвард решил, что пока не будет спускаться вниз. А тем временем новообращенная Белла с широко раскрытыми глазами лежала на диване, не решаясь совершить какое-либо телодвижение. Она абсолютно ничего не понимала и чувствовала себя очень странно. Её тело. Она не узнавала привычных ощущений в нём, таких как усталость или мигрень, которая уже стала для неё обычным делом. Наоборот, каждая её частичка наполнилась энергией и легкостью, какую она не испытывала даже в юности. Где она? Во сне? А может, её душу забрала смерть? Белла сконцентрировала своё внимание на потолке. Точнее на том, как необыкновенно он выглядел. У его поверхности кружились в танце крохотные пылинки, что заставляло потолок мерцать. А какие запахи она улавливала! Белла почувствовала розы, стоявшие аж в двух метрах от нее, аромат зимнего лесного холода, исходившего из полуоткрытых окон, а также запах тех, кто присутствовал в помещении. Здесь есть кто-то ещё, и новообращенная услышала их неспокойное дыхание. Не успела она и подумать о том, чтобы заставить себя встать, как она уже твёрдо стояла на ногах. Но сверхбыстрота действий не так сильно удивила её, как-то, что она увидела. Каллены. Белла застыла на месте, уставившись на вампиров так, словно перед ней стоял сам дьявол. — О господи. — нервно произнесла она и обошла взглядом каждого. — Нужно срочно проснуться. Она закрыла глаза, сильно зажмурила их и, в надежде очнуться ото сна, стала мысленно повторять: «Мне нужна реальность, мне нужна реальность, мне нужна реальность…» — Белла! Ох, этот голос. Этот милый, похожий на перезвон колокольчиков голос её старой, странноватой подруги. Как же давно она его не слышала! А его тембр звучит всё также, словно и не было всех этих долгих лет. Даже ещё лучше. Элис… Низенькая девушка со счастливой улыбкой на лице подошла и крепко обняла Беллу, всё ещё стоявшую с закрытыми глазами. Каким же реальным казалось это объятие, эти прикосновения! Вот только теплая кожа вампирши говорила об обратном, о том, что это действительно всего лишь сон. — Как ты себя чувствуешь, Белла? — послышался голос Карлайла. — Мне нужно проснуться. — с серьёзностью ответила новообращенная, упорно не веря в реальность происходящего. Элис выпустила Беллу из объятий и, взглянув на неё с удивлением, спросила: — Неужели ты и правда думаешь, что спишь? Открой глаза. Та нехотя послушалась и поняла, что всё также находится в доме Калленов и до сих пор видит их. Однако, хоть приём «открыть-закрыть глаза» и не отправил её в реальность, есть же и другие способы. К примеру, ущипнуть себя. Тогда новорожденная сильно ущипнула себя за запястье. Снова ничего не вышло. Послышался смешок Эммета и Джаспера. Карлайл невольно улыбнулся. — Перестань наносить себе травмы! — попросила Элис, заметив всю нелепость поступка старой подруги. Белла почувствовала себя глупо и смутилась. Представив, как густо она покраснела, мисс Свон смутилась ещё сильнее. Но она не подозревала, что краснеть её кожа теперь никогда не будет. И сейчас Каллены собирались ей об этом рассказать. — Ты выглядишь очаровательно. — подала голос Эсми, восхищенно смотря на новообращенную. Этот комплимент лишь заставил Беллу помрачнеть. Она считала, что жена Карлайла лукавит. Причем, самым обидным образом. Это они, Каллены, выглядят очаровательно, застыв в своей великолепной молодости навсегда, а не она, сорокалетняя разведенка с кучей морщинок и начинающими седеть волосами. — Спасибо, но комплименты из вежливости мне не нужны. — опустив голову, печально улыбнулась Белла. — Ты будешь в восторге, когда увидишь себя в зеркале! — воскликнула Элис и уже готова была побежать за зеркалом. — Стой. — остановил вампиршу Карлайл. — Лучше будет сначала всё ей рассказать. Белла недоумевала ещё больше. Хотя, куда уж больше? Ей казалось, что мир сходит с ума. Доктор Каллен подошёл к ней с таким видом, словно он сейчас донесет до неё ужасную весть. Страх начал поглощать душу. Причём, чрезмерно её нагружая. Словно, эмоциональный диапазон увеличился в разы, и теперь он наполняется до краёв. — Белла, ты попала в автокатастрофу и получила тяжелейшие травмы головы. — начал Карлайл. — Из-за травм ты впала в кому. Страх резко сменился удивлением. Но позже в голове начали всплывать последние воспоминания. Конец рабочего дня, мистер Мэйер со своим навязчивым предложением, автомобиль, визг тормозов, а дальше — ничего. Больше не получалось что-либо вспомнить. Будто её резко окунули в мир снов. А затем какая-то необъяснимо сильная боль, и тогда она открыла глаза и очутилась здесь, в грезах юности. — Ты пролежала в больнице почти месяц, показания всё ухудшались, и однажды настал такой момент, когда я понял, что ты не выживешь. Белла начала догадываться, к чему ведёт доктор Каллен. Это необычное состояние бодрости, необыкновенно хорошее обоняние, зрение, слух, быстрота действия… О боги… — Элис, дай мне зеркало. — попросила новообращенная, безумно боясь того, что она там увидит. Вампирша кивнула и побежала наверх, пока внизу начинали накаляться чувства. Белла, чья жизнь уже никогда не станет прежней, нервно скрестив руки на груди, принялась беспокойно ходить по гостиной, думая над тем, куда же её, чёрт возьми, занесло. Все теории и догадки никак не хотели состыковываться с чем-то разумным, а принимать всё это за реальность она отказывалась. Каллены забеспокоились, но пока не принимали никаких мер. Совсем скоро вернулась Элис, держа в руках старое зеркало, едва ли не в два раза больше её самой, и поставила его в центр комнаты. Белла посмотрелась в него и увидела в отражении очень красивую, молодую незнакомку, повторявшую за ней все её жесты. Словно маленький ребенок, она изумленно разглядывала её, изучая каждую черту этой незнакомки. Стройная, с бледной, почти белоснежной кожей и густыми, каштановыми кудрями. Но вот только глаза. Белла ужаснулась, когда взглянула ей в глаза. Они были алыми, словно налитыми кровью. И в тот же момент она осознала самое главное. — Не может быть… — проговорила она, отступив от зеркала назад. Глаза Беллы отразили её страх и неимоверный шок. Волнение Калленов усилилось, и Джаспер решил помочь новорожденной справиться с тем, что на неё только что обрушилось — с эмоциями. Он приблизился к ней и спокойно попросил: — Посмотри на меня. Белла повиновалась. Она почувствовала, как напряжение, вызванное трудно контролируемыми эмоциями, постепенно спадало. Взгляд Джаспера гипнотизировал, манипулировал подсознанием, но создавал лишь иллюзию покоя. Вампир не мог помочь ей смириться с той мыслью, что она больше не человек, а также с тем, что сейчас рядом с ней Каллены. — Элис, я бы хотел, чтобы вы с Джаспером отвели Беллу на охоту. — обратился Карлайл к приемной дочери. — А мы с Эсми пока поговорим с… Доктор Каллен осёкся в последний момент, решив, что в присутствии голодной новообращенной Беллы об Эдварде лучше стоит умолчать. Розали закатила глаза, не видя смысла в скрывании от новорожденной присутствия её непутёвого брата, по милости которого она будет вынуждена терпеть в доме его бывшую подружку. Эммет взял свою возлюбленную за руку, в надежде, что это хоть немного утихомирит Роуз прежде, чем её взрывной характер выльется в итак нагруженную, неспокойную атмосферу. Пока Каллены не упоминали об охоте, жажда Беллы не мешала ей раздумывать над абсурдностью ситуации, но теперь всё изменилось. Обратив своё внимание на физические ощущения, она почувствовала, как в её горле постепенно всё пересыхало. В итоге, эта сухость, преобразовавшаяся в боль, заняла центральное положение в сознании. Из-за неё было бы трудно устоять даже перед кровью своих близких людей. Белла схватилась за своё горло, но хватка не помогала главной потребности утихнуть. — Пойдём, мы знаем отличное место! — воскликнула Элис, словно в рекламе самого дорогого курорта. Взяв за руку новорожденную, она потянула её к двери, в то время как Джаспер шёл за ними, пристально наблюдая за поведением юной вампирши. Белла никогда не любила зиму со своим, как ей казалось, лютым холодом и мокрым снегом. Но сейчас, глядя на зимний лес новым зрением, она по-настоящему восхищалась тем, что видела. Даже тьма не могла упрятать от её глаз всю красоту белоснежной пелены, накрывшей деревья и землю. — А теперь бежим! — крикнула Элис и кинулась вглубь ночного леса. Джаспер побежал вслед за своей девушкой, а Белла продолжала стоять на месте, думая, что, видимо, ей придётся охотиться в одиночестве, ибо этих двоих она никогда не догонит. Но делать было нечего. Горло изнемогало от жажды и возвращаться в дом Калленов, жалуясь на то, что те двое бросили её, являлось не самым лучшим вариантом. И поэтому Белла тоже побежала в ту же сторону, куда, как она считала, улизнули от неё Элис с Джаспером. Будучи человеком, новообращенная терпеть не могла бегать. В её памяти всё ещё свежи были воспоминания о том, как издевались над ней и её сокурсниками преподаватели в студенческие времена, заставляя бегать по несколько километров за определенное время. Но сейчас Белла получала от бега воистину настоящее наслаждение. Она никогда в жизни не чувствовала себя более сильной и бодрой, чем сейчас. А как быстро она бежала! Она буквально летела, лишь на какую-то долю секунды приземляясь на твердую поверхность. Вскоре Белла увидела знакомые силуэты Элис и Джаспера, продолжавших бежать и ускорилась, желая их догнать. Когда это произошло, она решила проучить их и обогнала вампиров, в душе испытав ребяческую радость. На её лице возникла торжествующая улыбка, она готова была кричать, кричать во всё горящее от жажды горло, потому что чувствовала себя невероятно свободно и как никогда хорошо. Однако, в один миг юная вампирша остановилась. В её сердце зажглось сомнение, потому что перед собой она увидела огромный овраг не меньше пятнадцати метров в глубину. Перепрыгнуть необходимо было почти столько же. Догнавшие её Джаспер и Элис остановились рядом с ней. — Вот так, милая. Ты самая последняя из нас! — самодовольно улыбаясь, говорил парень. — Но ты и не первый, так что не воображай о себе многого! — возражала вторая, ткнув пальцем в грудь своего возлюбленного. — Это естественно, ведь она новорожденная! — продолжал спорить Джаспер. Элис решила оставить этот спор до недалекого будущего. Она обратила внимание на Беллу, в нерешительности стоявшую у глубокого оврага. — Не бойся, Белла. — произнесла вампирша, пытаясь её ободрить. — Мы и не через такое перепрыгиваем. — Думаешь, у меня получится? — неуверенно спрашивала новообращенная. — Если ты сомневаешься, мы можем перепрыгнуть вместе. — предложив это, Элис взяла ту за руку. — Ну… — колебалась Белла. — Джаспер, возьми мою руку. Парень подчинился, и все трое отошли на несколько шагов назад. Теперь для колебаний времени не оставалось. Только для надежды на то, что они не разобьются вдребезги. «Главное — не смотреть вниз, главное — не смотреть вниз.» — На счёт три. — скомандовала Элис. — Раз… — Два… — продолжил счёт Джаспер. Поняв, что объявлять «три» нужно будет ей, Белла, сделав глубокий вздох, сделала это: — Три! Вампиры кинулись вперёд, держа друг друга за руки. И в то время как Элис с Джаспером уверенно неслись к оврагу, человеческий разум новорожденной возмущался, считая, что она бежит прямиком навстречу смерти. Но думать было уже поздно. Оказавшись на самом краю страшной пропасти, Белла оттолкнулась от земли, что есть мочи, почти синхронно с Джаспером и Элис. Она не смотрела вниз, как того и хотело сознание, поэтому перед её глазами расстилалось только невероятно красивое звездное небо. И тогда страх мгновенно улетучился, отдав свое место эйфории. Это было пределом счастья для Беллы. Она летит, смотря на звезды, а рядом с ней те, кто когда-то являлся для неё самыми близкими созданиями на свете. Да и продолжают являться таковыми. На этот раз новообращенная не сдержалась и из неё вырвался крик свободы и удовольствия, какого она не испытывала никогда раньше: — ДА! Когда они вместе аккуратно приземлились на землю, на лице Беллы выражалось радостное изумление вперемешку с адреналином, что, казалось, она готова была прыгать от счастья. Она еле удерживала себя от этого, но, всё же, от словесного выражения эмоций, сдержаться ей не получилось: — О боже, это было просто потрясающе! Я даже представить не могла, что когда-либо смогу сделать что-нибудь подобное! — О, ну значит тебе понравятся вылазки Эммета и…и его друга. — отметил Джаспер, едва не проговорившись об Эдварде. — Им нравится прыгать по скалам и перепрыгивать через глубокие ямы. — Это потом. Сейчас нас ждет ужин. — напомнила Элис, окинув возлюбленного предупреждающим взглядом за его неосторожность. Вампиры побежали дальше и после нескольких минут учуяли неподалеку запах. Медведи. Этот запах заставил горло Беллы загореться с новой силой. Он соблазнял новорожденную, а её разум тем временем начинал полностью уступать своё место инстинктам. Она прислушалась к своим ощущениям и поняла, что аромат крови исходит справа, примерно в двухстах пятидесяти метрах от неё. Вампирша, не дожидаясь Джаспера и Элис, понеслась туда. Очень скоро она увидела перед собой пятерых взрослых медведей. Будь Белла в данной ситуации человеком, она бы смертельно испугалась, она бы несомненно являлась жертвой для этих хищных животных. Но она не была человеком. Это они были её жертвой. Медведи почувствовали исходящую от неё опасность и принялись отступать, но они не успели. Никто из них не успел. Когда Элис и Джаспер нашли и Беллу и медведей, перед ним предстала не самая прекрасная картина: алый, пропитанный кровью снег, на котором лежали трупы пяти убитых животных и новообращенная, ещё продолжавшая высасывать у одного из них жизнь. — Кажется, нам с тобой придётся охотиться завтра. — удивленно наблюдая за кровожадной сценой, проговорил вполголоса Джаспер. Его девушка тем временем просто стояла, не в силах что-либо сказать. Белла тем временем завершила свою трапезу. Ей стало гораздо лучше, несмотря на то, что пожар в горле лишь подутих, а не закончился окончательно. Взглянув на друзей и заметив, какими пораженными те выглядели, она почувствовала себя виноватой. Не только за то, что им пришлось увидеть, но и за то, что не оставила им и одного медведя. — Извините. — смутилась Белла. — Да ничего, на самом деле мы уже недавно охотились. — отмахнулся Джаспер, который всё-таки был немного расстроен. — Ну как ты? Тебе легче? — Да, определенно легче. — ответила новорожденная, слегка улыбнувшись. Обратив внимание на Элис, Белла и Джаспер заметили, что та всё ещё находится в состоянии шока. Она глядела на юную вампиршу так, словно та стояла с выпотрошенным животом. Но позже всё стало ясно: — О господи, я так долго подбирала для тебя одежду, а теперь она вся в крови! Белла оглядела себя. Она только что заметила, что на ней надета весьма красивая черная кожаная куртка с темными джинсами. Вот только эта одежда была испачкана кровью. Новорожденная почувствовала себя ещё более виноватой. — Да ладно тебе. — пытался унять свою девушку Джаспер. — Ты же не в белое платье её одела. — Хорошо. — расстроенно выдохнула Элис. — Кстати, у тебя и лицо в крови. Подотри немного снегом. Белла уже хотела поднести руку к лицу, но её подруга вмешалась и решила помочь. После небольшой очистки лица вампиры принялись очищать территорию от трупов и кровавого снега. Занятие не из приятных, но чужое внимание ни к чему хорошему ещё не приводило. Закончив с ним, они решили возвращаться домой. Добежав до крупного пня, находившегося неподалеку от обители Калленов, вампиры решили идти спокойным ходом, во время которого Белла ошеломила своих спутников следующим заявлением: — Я поняла, что со мной случилось. На самом деле это не сон. Всё дело в том, что я умерла. Элис и Джаспер посмотрели на неё с недоумением. Однако, не только слова новорожденной вызывали вопросы, но и настроение, с которым она об этом говорила. В её голосе словно проносились нотки радости и надежды, а глаза наоборот, указывали на то, что в ней скрывается некий необъяснимый страх. — Машина мистера Мэйера столкнулась с фурой. Я сидела на переднем сидении. Она въехала в нас… После такого невозможно выжить! — продолжила приводить аргументы в пользу своей теории юная вампирша. — Белла, послушай… — хотела перебить её Элис, но не вышло, потому что её слова ничего сейчас не стоили. — На самом деле я рада, что это произошло. Потому что кроме дочери у меня ничего не было. — голос мисс Свон отражал мрачные оттенки реальности, в которой она жила до аварии. — До сих пор я поддерживала жизнь в своем теле только ради неё. И сейчас я хочу признаться вам кое в чем, несмотря на то, что вы являетесь лишь проекцией моей загробной жизни. Элис и Джаспер смотрели на Беллу теперь уже с жалостью. Особенно первая, которая когда-то являлась для новообращенной лучшей подругой. Она молча стояла, словно красивая кукла, и лишь глаза выдавали в ней присутствие жизни. — В общем, я хочу, чтобы вы знали следующее. — заговорила Белла гораздо тише. — В последний раз я была по-настоящему счастлива только когда вы были рядом со мной. В воздухе повисла необычная тишина, состоявшая из мрачного умиротворения новорожденной вампирши и внезапно вспыхнувшего чувства вины Элис. Возлюбленная Джаспера была потрясена признанием, ведь она также, как и Эдвард верила, что Белле будет гораздо лучше без их семьи, по милости которой её жизнь неоднократно попадала под риск. И что же она слышит сейчас? Её подруга погрязла в несчастной жизни настолько, что она не может поверить тому, что перед ней стоят её старые друзья. Элис подошла к новорожденной и, крепко её обняв, сказала то, что, по её мнению, являлось самым правильным в данный момент: — Прости меня за то, что оставила тебя. Мне тоже было нелегко. — в голосе улавливалась искренность, которую Белле редко давалось слышать. — Я не буду больше убеждать тебя, что это не сон и не загробная жизнь. Рано или поздно ты поймёшь всё сама. Джаспер чувствовал себя неудобно. Он уже собирался продолжать путь один, но к тому времени девушки перестали обниматься. Когда все трое вошли в дом, они отправились в гостиную и никого там не обнаружили. Тогда в незатуманенном жаждой и эйфорией сознании Беллы встал главный вопрос, который она беспокойно озвучила: — Моя семья. Что с моей дочерью и мамой? — С ними всё в порядке. — ответил Карлайл, неожиданно появившийся в комнате. — Правда, они беспокоятся. Ведь ты пребывала в коме почти месяц. Они часто навещали тебя. — С этим могут возникнуть проблемы. — добавил Джаспер, неутешительно помотав головой. — Ведь теперь Беллы нет в больнице. Нужно будет объяснить её отсутствие. — Нам придётся либо проинформировать их о её смерти, либо рассказать им правду. — очень просто разъяснил доктор Каллен, будто говоря о какой-то посредственности. Услышав первый вариант, застывшее сердце новообращенной чуть было не разбилось, и она собрала всю свою волю в кулак, чтобы не завизжать «НЕТ!». Раз так, то Белла начала рассматривать второй. Что, если её семья узнает о том, кем она стала? Юная вампирша подошла к зеркалу, которое всё продолжало стоять посреди гостиной, и повторно оценила свой новый облик. Совершенно другая. Ничего общего с женщиной, чей возраст уже перевалил за сорокет. Ей с трудом можно было дать тридцать лет. И то, только из-за взгляда, в которых уже не было и тени наивности. Ни единой морщинки, бледное лицо, как у альбиноса в третьем поколении и… …эти ужасные алые глаза. Пожалуй, единственное, что не понравилось Белле. Пока новорожденная смотрела на своё отражение, присутствовавшие в комнате Каллены наблюдали за ней и ждали, когда она выскажет свою точку зрения. Однако, вместо того, чтобы обратиться к кому-то, из Беллы вырвался вопрос, адресованный, скорее, самой себе: — Как же я появлюсь перед ними в таком виде? Они вряд ли поймут… А дочка и вовсе будет меня бояться. В сознании молодой вампирши на долю секунды промелькнула мысль об использовании первого варианта. Но хватит ли у неё сил причинить такую боль дочери и маме? Хватит ли мужества оставить их сиротами? Как они будут жить без Беллы? Питер, узнав о смерти бывшей жены, наверняка заберет дочь к себе, и тогда Мэри будет страдать в обществе новой пассии своего отца. А Рене? Она останется в Форксе, абсолютно одинокая и абсолютно несчастная… Поток нерадостных мыслей прервался появлением в зеркале отражения ещё одного вампира. Бронзовые, спутанные кудри обрамляли его молодое, красивое лицо. Он стоял позади новорожденной и смотрел на неё глазами, которые были так ей знакомы и которые она бы никогда не спутала ни с одними другими глазами на свете. Тишина. Никто из присутствовавших тогда не осмелился издать и звука, но эта тишина всё равно звучала безмерно громко, потому что она концентрировала в себе все эмоции и чувства, таившиеся в сердцах тех двоих, которых отражало тогда зеркало. Парализованная Белла продолжала глядеть на отражение вампира и казалось, что сейчас зеркало треснет, не стерпев на себе её взгляда, полного смятения, шока, страха и желания исчезнуть. Воспоминания хлынули через край, возрождая в голове моменты из далекой юности, в которых она была счастлива с существом, бывший когда-то смыслом её жизни. Но этот смысл недолго грел её душу. — Здравствуй, Белла. — произнес Эдвард всё тем же бархатистым баритоном, который часто снился новообращенной во снах. — Ты… — еле выдавила та дрожащим голосом, всё ещё не решаясь обернуться. Остальные Каллены, взволнованно наблюдавшие за данной сценой, стояли, подобно камням, не зная, стоит ли им присутствовать здесь. — Ты обещал, что я никогда не увижу тебя, словно тебя никогда и не было. — точь в точь повторила Белла те ужасные слова, которые когда-то раскромсали её душу. Она говорила с упреком. Этот упрек пронзил сердце Эдварда чувством вины и болью, и теперь он говорил с сожалением, выраженным в его печальном голосе: — Прости меня. — он выдержал тяжелую паузу, а затем заговорил тише. — Я нарушил своё обещание и причинил тебе боль, проникнув в твою спокойную жизнь. Я не мог позволить тебе умереть. — Так это ты обратил меня? — Да. Беспокойство Калленов начало набирать обороты, но они продолжали стоять на месте. В теле Беллы тем временем вспыхнул пожар, и злоба принялась потихоньку завоевывать её разум. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы произнести следующее не слишком грозным голосом: — Из-за тебя теперь я не смогу быть рядом со своей семьёй. Из-за тебя моя дочь будет бояться даже подойти ко мне. — Это не так. — с уверенностью опроверг её предположения Эдвард. — Твоя дочь такая же, как и ты. Она никогда не отстранится от тебя. К тому же, Мэри знает достаточно для того, чтобы… — Что?! — Белла резко обернулась и окинула Каллена уничтожающим взглядом. Тогда она вспомнила, как её дочь рассказывала про очень красивого и странноватого парня из школы, который ей нравился. Новорожденная выстроила пазл, скрывавший в себе страшную правду. Он назвал её Мэри… Он говорил о ней так, будто хорошо знал её. В глазах Беллы сверкнула ярость, полностью затмившая рассудок. Мышцы сильно напряглись. Теперь Каллены не стали ждать. Джаспер и Карлайл начали двигаться в её сторону, но они не успели. Новорожденная толкнула Эдварда что есть мочи, и он отлетел, с грохотом ударившись о стену. Доктор Каллен и Джаспер схватили Беллу по обе руки. Пока вампирша пыталась вырваться, она зарычала на Эдварда: — НЕ СМЕЙ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К МОЕЙ ДОЧЕРИ! НЕ СМЕЙ ВПУТЫВАТЬ ЕЁ СЮДА! — Эдвард, тебе лучше уйти. — посоветовал Карлайл, еле как справлявшийся с силой новообращенной. Тот послушался и поспешно направился в сторону двери, напоследок обернувшись и взглянув на Беллу полным сожаления взглядом.