Vicious soul. Драбблы.

— Еще раз, — эхом раздался голос в подвале. — У него мозги вскипят скоро, а у меня энергия сядет. Поимей милосердие, Майер! — я указала пальцем на привязанного к кушетке полуживого человека. Джон поднял на меня совершенно бесстрастный взгляд, оторвавшись от решения моего домашнего задания. — Я сказал "еще раз".       Я вздохнула и развела руками. Ладно, хозяин — барин, черт с ним. Собравшись с силами, я коснулась лба парня, лежавшего на кушетке. То, что он был без сознания, ему не помогло и вскоре в подвале раздались дикие страдальческие вопли. Я же задумчиво наблюдала за разворачивавшейся в голове пленного картинкой. Будучи способной видеть и оживлять чужие страхи, я с интересом наблюдала за каждой процедурой, развлекаясь от души. Развлечение, правда, длилось до тех пор, пока у меня не заканчивались силы, что произошло и сейчас. Изображения, стоявшие перед глазами, померкли и меня почти выбросило из чужого сознания. Откинувшись на спинку стула, я потерла переносицу, устало жмурясь. — Я все, я выдохлась, — буркнула я, глядя на друга. Тот лишь вздохнул и протянул мне тетрадь с почти решенными уравнениями. — Кыш отсюда.       За дверь меня как ветром сдуло, потому что медлительности Майер не любил, как и невыполнения его указаний. Которые я была вынуждена исполнять по одному из многочисленных условий нашего с ним договора. От Джона, естественно, не укрылось то, что я «особенная», и теперь я помогала ему с добычей той самой информации, которую у него просила. Ну и бегала по разным мелким поручениям, в то время как он отдавал мне на «съедение» особо ненужных никому грешников, с которых информация и вытряхивалась. Таким образом, я и энергией подпитывалась, и заодно тренировала способности под чутким контролем парня. Точнее, как тренировалась, просто проводила некоторые эксперименты, которые начинались со слов Джона «а что, если ты сделаешь вот так». Пока, за два месяца подобной работы, ничего глобального не случалось. Тишина за дверью затянулась, и я, вполне справедливо решив, что уже не понадоблюсь, бодрым шагом двинулась на уже начавшийся урок. Обычно я старалась не опаздывать, дабы ни у кого не возникало лишних вопросов по типу «где это ты пропадаешь», потому что исчезала я почти на каждой перемене и причину знала лишь Хлоя, которой я могла доверить все. Но сейчас дело немного затянулось.       В кабинете, как обычно, было не протолкнуться. Сегодня был сдвоенный урок с учениками другого факультета, а это значило, что придется тащить стулья из другого кабинета. Благо, моя драгоценная подруга владела умением освобождать места взглядом и теперь мы уместились рядышком возле окна в середине класса. Урок музыки обещал быть веселым хотя бы потому, что мы с Левернс на пару приготовили небольшой сюрприз. Фишка была в том, что наша учительница совершенно не признавала никакой другой музыки, кроме классики, а также была достаточно религиозна. Поэтому каждая лекция превращалась в нотации по поводу «будьте хорошими и попадете в лучший мир», а когда кто-то попытался заикнуться про то, что человека после смерти просто хоронят, нотация превращалась в «ах вы невежественные дети дьявола». Устало вздохнув, я кинула сумку себе в ноги и облокотилась на подоконник. Хлоя вздрогнула и подняла голову с парты. — Как прошло? У тебя, кстати, кровь на щеке, — хрипло пробормотала она, сонно моргая. Я тихо чертыхнулась и потерла щеку шелковым платком. Надеюсь, засохнуть ничего не успело. — Неплохо, чувствую себя живее. А ты как, все приготовила? — Сомневаешься? Я, между прочим, всю вентиляцию облазила, пока твою колонку установила, — Левернс фыркнула, протягивая мне футлярчик с берушами, — Тебе пригодится. Плейлист самый убойный. — Да ладно, одной песни хватит, чтобы на нас написали докладную, — я взяла беруши и осторожно вставила одну в ухо, мельком наблюдая за классом и учительницей, которая перешла в уже привычные высокие тональности, вещая то ли о музыке, то ли о религии. Обычно эти две темы у нее настолько перемешивались, что толком понять суть её речи было невозможно. Мы с Хлоей переглянулись и на счет «три» она дернула за шнурок, запустивший цепную реакцию. Спустя минуту стекла задрожали от раздавшегося в помещении рыка. Левернс была в своем репертуаре. Металл, да потяжелее. Учительницу метало по кабинету, как вампира на серебряных рудниках среди осинового леса. Сквозь музыку до нас долетали какие-то проклятья, обещания сдать директору и угрозы подвергнуть нас анафеме. Ладно, последнее было не совсем так, нам угрожали поотрывать головы и вызвать экзорциста, пока я тихо хохотала у Хлои на коленях, наблюдая за всеобщими поисками источника звука. В конце-концов, учительница хлопнула дверью, пообещав привести старосту, директора, завуча и прочих, и прочих. Звук немедленно был выключен, наступил мир и покой. — Хэй. Твоих рук дело? — Питер, наконец, перестал смеяться и обернулся ко мне. Я же кивнула с довольной улыбкой. — Моих, вообще-то. А вот задумка была её, — недовольно фыркнула Хлоя, щипнув меня за бок, чтобы лавры не отбирала, так сказать. Максимофф лишь рукой махнул. — Черт с ним, это было прекрасно. Кстати, Морс, какие у тебя планы на ночь? — поинтересовался он, с любопытством глядя мне в глаза. Едва не поперхнувшись воздухом, я расхохоталась. — Тебе не кажется, что этот вопрос малость не так звучит, как должен? — хитро прищурилась я, — Нет у меня планов. — Отлично, тогда я тебя заберу на рок-концерт. Так что рекомендую свалить с последних уроков и подремать, — Питер потрепал меня по волосам и шустро выскочил из кабинета, широко улыбнувшись. Я задумчиво уставилась на хлопнувшую дверь.       Вообще, с Питером у меня отношения складывались довольно странно. Он по-прежнему был весел, дружелюбен, как обычно мы устраивали розыгрыши и вместе получали от старосты. В какие-то моменты я даже забывала про его пассию, которая действовала мне на нервы одним своим существованием и раз за разом устраивала мне пакости. Но все равно мне казалось, что чего-то Максимофф недоговаривает. Что-то в его манере поведения все же изменилось, хотя оставалось совершенно для меня неуловимым. Как-то раз я даже попробовала докопаться с этим до Джона, но тот наотрез отказался говорить мне хоть что-то про Кэтрин или Питера. Возможно, он сам не знал, но мне не хотелось в это верить.       На большой перемене мы с Хлоей решили сходить в столовую, а заодно я хотела повидаться с сестрами. Последнее время мы виделись редко из-за учебы, а дома царила настолько напряженная атмосфера, что ни о каких душевных разговорах речи не шло. В столовой тоже, конечно, не посекретничаешь, но хотя бы что-то.       За столиком, как всегда, царила относительно дружная атмосфера, разве что Кара сверлила Хлою недобрым взглядом. Я задумчиво вздохнула и закурила. Десять лет дружим, но до сих пор бытует мнение, что Левернс на меня плохо влияет. Так оно и было, конечно, но я совершенно не терпела негативного отношения к моим друзьям, а потому всё еще пыталась зарыть топор войны между девушками. Шарлотта же увлеченно щебетала о последних новостях, умудряясь при этом еще и есть. Сзади периодически слышалось тихое хмыканье Джона, который стоял за колонной в углу. Внезапно, меня слабо дернули за кофту. — Мора, там того. Наших бьют, — отрывисто шепнула мне на ухо худенькая девочка с младших классов. Я нахмурилась и вздохнула, оглядывая весело смеющихся Хлою и Лотту. Кара к тому моменту уже ушла за едой. — Где действо? — бросила я через плечо, задумчиво глядя на сновавших по столовой людей. — Задний двор, возле заброшенного крыла школы. Я молча кивнула и шепнув Хлое, что на урок, возможно, опоздаю, обернулась к Джону, который спустя какое-то время все же кивнул мне в ответ, соглашаясь идти, куда сказали. Только я поднялась из-за стола, как дорогу мне перегородила группа ярко одетых подростков. Амелия, еб твою мать. Только её сейчас и не хватает. — Крыска, намылилась куда-то? — ехидно улыбнулась девушка, оперевшись рукой на стол. Я оглянулась назад. Столовая была слишком забита, а крюк совершать не хотелось. Да и не отстанут потом. Возле самого выхода я заметила довольную донельзя Кэтрин и Питера рядом с ней. Джон шустро подобрался к ним и застыл за колонной. За нашим столиком моментально образовалась тишина, а Хлоя подняла на меня тревожный взгляд, знаками быстро показывая, что в случае чего вмешается. Я отрицательно дернула головой и уставилась на Фрай, мельком оглядев её компанию. — Ну намылилась, и что с того? Со мной прогуляться захотела? Ну так у тебя вроде уже есть компания, так что свали с дороги, — я выжидающе сложила руки на груди, сохраняя спокойное выражение лица. — Не прогуляться, а поговорить. Ты, милая, некоторые правила нашей школы нарушила. — Как и вы. У нас не принято, кажется, наезжать на одного впятером, чем, кстати, ваш факультет и занимается, — равнодушно хмыкнула я, вскинув бровь. Амелия на мгновение сжала кулаки, но затем расплылась в приторной улыбке, что не обещало ничего хорошего. Обойдя меня, она приобняла меня сбоку за плечи. Я нервно покосилась на девушку, но пока промолчала. В столовой постепенно настала тишина. — Ну вот видишь, как раз пойдем с тобой, поговорим, дружески все обсудим с ребятами, и… — в середине своей речи Фрай запнулась и то ли случайно, то ли намеренно задела рукой графин с гранатовым соком. Тот качнулся пару раз и рухнул набок, выплескивая половину содержимого мне на платье. На мое, черт возьми, дорогое шелковое бежевое платье. — Ой, прости, пожалуйста, я случайно. Но впрочем, эту безвкусицу давно бы выкинуть надо. Купишь себе новое, в секонд-хендах как раз сейчас скидки, — притворное сочувствие на лице блондинки сменилось вполне правдоподобным ехидством. Я мрачно хмыкнула, соображая, что делать. Сзади маячила моя маленькая подруга, моих таких же маленьких друзей мутузили на заднем дворе, Джон у выхода хмурясь, смотрел на меня, поторапливая. Да собственно, вся столовая тоже теперь смотрела на нас. На долгую словесную баталию времени явно не было, но уйти все же надо было. И желательно не в мокром платье. — О, знаешь, мне приятно, что ты посоветовала мне магазины, в которых сама закупаешься, но видишь ли, я предпочитаю вещи подороже, элегантнее и не с чужого плеча, — так же приторно ухмыльнулась я Амелии, попутно развязывая пояс платья, которое запахивалось на манер халата. Положив полоску ткани на стол, я резко стащила с себя мокрую одежду, оставаясь в коротком спортивном топе и не менее коротких шортах в обтяжку. — Так вот, будь зайкой, постирай потом и верни. Только нежнее стирай, натуральный шелк, все-таки, — я с ехидной улыбкой вручила платье в руки растерянной девушки и бодрым шагом направилась к выходу, растолкав удивленный народ. На выходе меня словил за руку Майер, слегка сдавив место недавно набитой и забинтованной татуировки. — Слушай, ну фигура что надо, конечно, но могла бы и в мокром походить. Потом проблем не оберешься от замдиректора. Кстати, вон она, — Джон ткнул пальцем в фигуру в конце коридора. Недовольно поджав губы, я посмотрела на него. — И что предлагаешь? — Предлагаю бежать отсюда на задний двор, да пошустрее. А потом одеться, пока наш серебристый тебя окончательно не раздел глазами, — на последних словах я мучительно покраснела, кинув мимолетный взгляд на Питера, а Майер, наоборот, тихо рассмеялся, перехватив мою руку поудобнее и потащив к выходу. — Да, кстати, ты ножи захватила? — на мгновение он развернулся и притормозил, сворачивая в один из коридоров. Я все же вырвала свою руку и молча кивнула, указывая на карманы шорт, где покоились складные ножи и зажигалка. Еще один нож, но уже большой и кухонный, висел сзади на ремне.

***

      Когда вдали показались силуэты людей, я немного ускорила шаг, на ходу складывая руки за спиной. Было довольно прохладно, а будучи ещё и почти голой я чувствовала себя не очень уютно. Благо, Джон надо мной смилостивился и дал свою толстовку, которую я незамедлительно натянула на себя.       При относительно близком рассмотрении ситуация мне стала более или менее ясна. Над маленьким худеньким тельцем склонилась группа пестро разодетых подростков со старших курсов. Я недовольно рыкнула. Топазы, кто же ещё. Все в одном репертуаре. Молча кивнув Майеру, я направилась к ним, а парень скрылся за углом, на случай если подстраховать придется. — Молодые люди, а вас не учили, что впятером на одного ребёнка многовато будет? — окликнула я людей с наглой усмешкой. На мгновение избиение младенцев все же прекратилось и на меня уставились четыре пары глаз. — Тебе то какое дело, иди, куда шла, — хмыкнул один из парней, выступая вперёд. Остальная компания медленно начала меня окружать. — А мне с того дело, что у нас правило не бить младших и тех, кто не распределен. И я вполне могу доложить старостам о том, что тут происходит, — сложив руки за спиной, я угрожающе усмехнулась. На какое-то время люди замерли, а их «главарь» заметно подзадумался. В мыслях я уже смазывала синяки лежавшей на асфальте девочке, но тут раздался голос. — Да, может ты и пожалуешься старостам, это будет правильно, — вкрадчиво начал парень, с которым я говорила. — Но вот они, боюсь, встанут не на твою сторону. Девчонка была поймана на воровстве, а тебе известно, что у нас делают в таких случаях.       Я нервно сглотнула, лихорадочно соображая, что делать. Как ни крути, но парень был прав. Воровство у нас крайне не приветствовалось, а тем, кого поймали, могли и пару ногтей вырвать. Надо было что-то делать. — Она моя. Сама накажу, — я очень вовремя припомнила тот факт, что староста меня назначил главой младшего курса из-за моей любви к детям. Которая была вполне взаимной. Вот и водилась я с четвертыми, пятыми и шестыми классами, которые нехило мне помогали в некоторых делах. — Твоя так твоя. Может тогда и за её грехи ответишь, м? — пожал плечами парень, хищно улыбнувшись и шагнув ко мне. Я мельком обернулась. Отступать было некуда, разве что сквозь кольцо людей в стену. Крикнуть было тоже так себе идеей. Едва я хотела потянуться за ножом, как пояс с меня попросту сорвали, забрав тем самым оружие. — Воу. Нехилая железка, — сзади тут же послышались комментарии. Я обернулась на того, кто держал пояс. Им оказался невысокий парень лет 17 с длинными блондинистыми волосами. — Отдай сюда немедленно. Это моё, — угрожающе зашипела я, сжав руки в кулаки. — А что ты сделаешь? — насмешливо спросил он, вертя мой нож в руке. Я нервно вздохнула. Я спокойна, я спокойна я спокойна…       После ещё более ехидного «Я жду ответа», я поняла что ничерта не спокойна. Организм требовал чужой крови и энергии. Требовал настолько, что у меня едва чёрная пелена в глазах не встала.       Первый удар пришелся одному из парней в челюсть, второму моментально прилетело между ног. Выхватив запасной нож, я вонзила его кому-то в ногу и даже успела провернуть, чтобы медленнее заживало. Сзади на спину обрушился удар, но я вовремя отклонилась, чтобы не упасть на спину и пускай мимолетно, но коснулась чужого лба ладонью. Этого вполне хватило, чтобы оживить пару страхов и ввести парня в замешательство. Выпрямившись, я живо ухватила того за волосы и со всего размаху приложила почти безвольное тело головой об угол стены. — Вот что я делаю с людьми, которые забирают моё, — рыкнула я, глядя на корчившихся на земле людей. В конце концов, те, кто пришли в себя первыми, активно похватали товарищей и уковыляли прочь. Я же подошла к забившейся в угол девочке и протянула ей окровавленную руку. — Подъём, невнимательная моя. Как тебя вообще поймали? — поставив ребёнка на ноги, я аккуратно одернула на девочке пиджак. — Вернулись раньше положенного. Держи, — она вытащила из-за пазухи и протянула мне пару смятых записок, которые после прочтения я сунула за пояс. — Аккуратнее надо быть. В следующий раз я тебя не смогу вытащить, сечешь? Мне и так от старосты влетит за драку. Ну или не очень влетит…— Задумчиво протянула я, припомнив что староста-то у нас и сам малость раненый остался в последней стычке. Мишель дня три наверное, из его комнаты не выходила, а все обитатели факультета старательно изображали тихих мышей и ходили по коридорам общежития на цыпочках. Даже Питер, который обычно устраивал шум, гам и анархию семь дней в неделю и то угомонился. Короче, шансы получения подзатыльников от старосты значительно сократились. Отпустив ребёнка восвояси, я первым делом направилась в раздевалку к умывальникам, стараясь при этом не попасть на глаза директрисе, завучу или кому-нибудь из учителей. Потому что выслушивать лекции морали будучи полуголой и уделанной в чужой крови мне не очень хотелось. Майера нигде не виднелось, что означало, что этот сучий сын меня просто бросил, уйдя «по очень важным делам», как и каждый чертов раз. Мысленно я поставила в голове пометку подкинуть ему парочку ментальных кошмаров. Зря он, что ли, меня тренировал.       В раздевалке, как обычно, не было ни души, что было мне весьма на руку. Натурально выкупавшись и даже сполоснув волосы, я взглянула в зеркало. Последнее время я слишком похудела. Или мне просто так казалось из-за того, что на лице выделялись только скулы и глаза, которые меняли свой цвет от темно-серых до совершенно чёрных без намека на зрачок. Сейчас они были именно такими от насыщения энергией. Отойдя от процедуры самолюбования, я шустро шмыгнула в общежитие. Питер советовал выспаться, а в таких случаях я ему доверяла. Да и не впервой ходить на рок-концерты, знаю, что с чем. Немного пошарившись по своей комнате, я переоделась в футболку с рокерским принтом, драные джинсы и кеды. По карманам тут же были рассованы ножи, пачка сигарет, зажигалка и небольшое количество денег на всякий случай. Оставшись довольно своим видом, я вышла из комнаты и устроилась на диване, чтобы поспать. В самой комнате я решила не оставаться, так как оттуда было сложнее выбраться после отбоя и вдобавок, моя соседка вымолила у меня обещание, что ночевать я в комнате не буду, так как она хотела кого-то там привести. Поэтому мне осталось только слоняться по гостиной и лежать в кресле, обдумывая, чем бы заняться до вечера. Долго думать не пришлось, в целом, так что устроившись на диване, я сначала задремала, а затем и полноценно уснула.

***

      Ночью меня разбудило что-то, ощутимо ткнувшееся в бок. — Доброе утро, Хлоя обещала тебя пристрелить за прогулы, — раздался тихий шепот над ухом. Тихо проворчав что-то неразборчивое, я отвернулась лицом к спинке дивана, после чего получила ещё один тычок. — Максимофф, имей совесть, приличные люди спят уже все! — в конце концов буркнула я, открыв глаза и поднявшись со своей импровизированной постели. Питер, сидевший на спинке дивана, улыбнулся мне настолько довольно, что плохое настроение все же куда-то ушло. — А я неприличный. И бессовестный. Ты собралась?       Я коротко кивнула и ухмыльнулась, оглядывая его прикид и невольно любуясь блестящими в свете луны серебристыми волосами. Почему-то ко мне пришла мысль, что я слегка упустила тот момент, когда Питер стал настолько красивым. Хотя, не зря же на него половина девчонок класса вешаться пытаются. — А чего ты со своей ненаглядной то не идешь? Ревновать же будет. — Не будет, она не знает, где я. — А, так вот как у нас теперь отношения работают, — хмыкнула я, прищурившись. Максимофф все же слез с дивана и подошёл ко мне. — Шучу. Она сказала, что у неё дела, — неопределенно мотнув головой, он почему-то обошел меня и приобнял за плечи, одной рукой легонько схватившись сзади за шею. — Что ты творишь, скажи на милость? — я вздрогнула и попыталась дернуться, чего, естественно, сделать мне не позволили. — Делаю так, чтобы ты не получила перелом седьмого шейного позвонка. Травмы шеи надо избежать, короче. — Чего-чего?       Питер вздохнул, убрал руки и закатив глаза, вновь склонился к моему уху. — Трав-мы ше-и. Не доверяешь мне, тогда можешь идти спать. Правда, сомневаюсь, что ты попадешь в свою комнату, — тихо выдохнул он мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. Меня будто током ударило от этого шепота. Застыв, словно завороженная, я совершено расслабилась, чувствуя бегающие по коже мурашки. — Ну так что, я могу коснуться твоей величественной персоны? И закрой глаза лучше, — Максимофф тихо хмыкнул, возвращая руки на прежнее место. Я лишь осторожно кивнула и зажмурилась, позволяя делать с собой все, что душе угодно. Сзади раздался шорох и тихое «Ну держись…».       А затем произошло что-то совершенно неясное. За одно мгновение меня будто резко толкнуло вперёд, затем вернуло на место, к горлу подкатила тошнота, а голова страшно закружилась. От падения на землю меня удержал Питер, вовремя подхвативший моё тело, которое уже не стояло на подкосившихся ногах. — Тихо, тихо. Потерпи, сейчас пройдёт, — коротко усмехнулся он, прижимая меня к себе. Я же продолжала стоять с закрытыми глазами, вдыхая запах попкорна и сладостей, которым пропахла, казалось бы, вся одежда парня, а заодно и он сам. Когда в ушах перестало шуметь, а организм полноценно пришёл в себя, я нехотя отстранилась, разлепив глаза. Почему-то находились мы не в гостиной факультета, а где-то на улице. И мест я совершенно не узнавала. — Я тебя выебу, Максимофф, что ты со мной сделал вообще, у меня органы чуть не отъехали…— медленно произнесла я, будто заново осваивая навыки речи и параллельно осторожно массируя виски. Мир перед глазами почему-то немного двоился. Сзади послышалась усмешка. — Я буду охренеть как не против, но давай ты это сделаешь потом. После концерта, например, — тихо рассмеялся парень. Закатив глаза, я села прямо на асфальт и стащив с себя кроссовок, запустила его в хохочущего Питера. — Ага, разбежалась, дай только шнурки поглажу. С девушкой своей будешь развлекаться. А теперь, если ты не объяснишь мне, что только что было, получишь вторым кроссовком по голове. — Да шучу я, зануда, — отмахнулся Максимофф, за ворот куртки поднимая меня с земли. — Короче, я с недавних пор типа быстрый. Прям пиздецки быстро бегаю, а все остальные мне кажутся жутко медленными. Вот. — Это ладно, но какого хрена мы в ебенях другого города?       Питер задумчиво вздохнул и закатил глаза, пробормотав что-то вроде «глупые медлительные смертные». От меня набрался, сразу видно. Нацепив на глаза какие-то странные очки, которые очень уж напоминали плавательные, он мотнул головой, а затем…       Что было затем, мои глаза не совсем уловили. Точнее, уловили они только странное размытое пятно, а сам парень возник в совершенно противоположной стороне буквально за милисекунду. Продолжалось это около минуты. Питер появлялся то ближе, то дальше, то с одной стороны, то с другой. Словно он был везде и нигде. В конце концов, он появился прямо передо мной и стащил с головы очки с широкой улыбкой. — Когда я говорил про «пиздецки быстро», я имел ввиду что-то вроде этого. Ну что, нравится?       Я молча кивнула. Я читала, конечно, про мутантов, относительно смирилась с тем фактом, что сама отношусь к ним. Но вот к другу-скороходу меня жизнь нихрена не готовила. Век не забуду, спасибо. В голове завертелась сотня вопросов и пока я лихорадочно соображала, какой из них задать, парень, глянув на часы, шустро потащил меня за руку в сторону неебически большого скопления народа и сцены, попутно рассказывая мне музыкальную программу, в которую я вникала лишь наполовину. Ладно, разговор о мутантах можно и на потом отложить. До поры, до времени.

***

С концерта мы вернулись уставшие, все в пыли и порошковой краске, которой в людей кидали со сцены, но зато жутко счастливые. Обратно мы шли пешком, потому что ещё одного сверхскоростного перемещения я бы не вынесла. Да и Питер был не против прогуляться, и пофиг, что прогулка заняла у нас половину ночи. — В следующий раз надо взять с собой машину, — констатировала я, завидев здание школы. Максимофф аж кофе поперхнулся, за которым минут десять назад успешно смотался, прихватив ещё одну порцию мне. — Чью, прости, машину? — развел он руками, откашлявшись. Я обернулась и похлопав парня по спине, отпила свой ореховый раф. — Мою машину, точнее, она была маминой. Разбитая сейчас в гараже стоит, но думаю, я её смогу починить. — И кто ж тебе права выдаст в шестнадцать лет? — Допустим, Хлоя все это подделает. — Ну вот когда подделает, тогда и поговорим. А пока что на мне будешь кататься, — хмыкнул Питер, оглядывая высокий забор с колючей проволокой. Я отрицательно замотала головой. — У меня от одной такой поездки чуть тело не отнялось, даже не тяни больше ко мне свои руки, — слегка побледнев от одного воспоминания об этих «восхитительных» минутах, я уцепилась за край забора и осторожно запрыгнула на него, стараясь в темноте не напороться на проволоку. На другой стороне забора, то есть, территории школы, меня словил Питер, поставив на ноги. Как оказалось, его способности давали нехилый бонус — на своей скорости он мог бегать по стенам, а потому проблем с проникновением практически куда угодно не возникало. Отряхнувшись, я направилась было к зарослям плюща, которые вели прямо к моей комнате, но затормозила. Комната-то занята была. А Хлоя сегодня ночью вообще в другой город на неделю уехала и в её комнату было не попасть. Твою же мать, блять. Рядом послышался весёлый смех. Видать, мыслительные процессы слишком уж явно проявлялись на моём лице. — Ну вот что ты ржешь, расскажи мне. Я тут не знаю, где отоспаться, а ты…— я шутливо ткнула друга в бок, правда, руку мою он на сверхскорости перехватил и несильно сжал. — Ну, можешь переночевать у меня, я сегодня добрый, — пожал плечами Максимофф, ехидно ухмыльнувшись. — Все равно уже через три часа на занятия вставать.       С минуту я стояла в ступоре, обдумывая предложение. С одной стороны, мне безумно хотелось остаться рядом с ним, тем более, что днём мы почти не контактировали. С другой стороны, друзья обычно не ночуют друг у друга. И вообще нас вряд ли можно было назвать друзьями после того, как я пропала. В какой-то степени он ведь был прав, когда выговаривал мне все по этому поводу, но во мне все ещё играла гордость и старые обиды и потому извиняться я не хотела. Хотя что-то мне подсказывало, что этого Питер и ждёт.       В конце концов, я все же кивнула и послушно направилась за парнем, который все же решил воспользоваться сверхскоростью и вновь схватил меня за шею. Крепко прижавшись к чужому телу, я успела только выдохнуть перед тем, как мир перед глазами померк.