Dragon's place: Naruto

      Стоячий воздух мастерской ударяет в ноздри, и хочется закашляться от плывущей мимо взгляда пыли. Дейдара сглатывает, подавляя зуд в горле, и мысленно возмущается: и это ему высказывают какие-то претензии по поводу пороха? Он хотя бы на свежем воздухе работает, а не в тёмной конуре, которую кое-кто даже проветрить толком не желает. Дейдара закатывает глаза на свои мысли и старается бесшумно проникнуть вглубь помещения, не задев разбросанные повсюду деревянные, фарфоровые, тканевые детали – длинные ноги, голые руки и детские пальчики. С дальней полки за вошедшим следят с десяток пар искусственных глаз, кажется – отвлекись на секунду, и манекены со скрипом повернутся в сторону постороннего. «Рай для чокнутого куклофила».       Дейдара видит, как над большим хорошо освещённым столом сгорбилась мужская спина, и улыбается сам себе: Сасори в очередной раз теряет себя в работе и забывает о времени – вон, даже раскрытая упаковка с давным-давно остывшей лапшой одиноко стоит у него под рукой. Хорошо, если это та, которую Дейдара передал ему с утра, хуже – если она стоит здесь с прошлой недели.       Дейдара кладёт татуированную ладонь на чужое плечо и жарко выдыхает на ухо:       – Вечерочка, мастер.       Сасори дёргается, едва не опрокидывая на рабочий фартук бутылёк с краской, и шипит со злостью, когда понимает, кто только что беспардонно оторвал его от кропотливого творчества.       – Дейдара... – сдержанно тянет он, поворачиваясь к нарушителю покоя, но тот лишь беззаботно смеётся, притворяясь, будто напуган строгим голосом мастера.       – Как продвигается работа, Сасори-сан? – невинно хлопает глазами Дейдара, оголяя кромку зубов, и Сасори закатывает глаза, отворачиваясь от блондинистого торнадо.       – Отлично, – сухо бросает он через плечо.       Дейдара улыбается и льнёт ближе, опираясь локтем о спину Сасори, вновь вернувшегося к сборке своей новой марионетки – изящного юноши, облачённого в расшитое золотыми нитками кимоно. Красота, какой не бывает в мире живых – искусственная, кукольная, поддельная, но завораживающая и пленяющая столь сильно, что разум теряется, не позволяет оторвать взгляд. Поодаль лежит почти законченная фигура большого величественного дракона, расписанного красными и жёлтыми красками. В глазницах у куклы поблёскивает голубой полудрагоценный камень, напоминающий апатит. Сасори нравится то, что он создаёт, – бессмертная красота, запечатлённая в вечности, точно застывшее миллионы лет назад насекомое в янтаре.       Дейдара никогда не признается мастеру, но считает, что его творения и правда выглядят волшебно.       Дейдара кладёт голову на плечо Сасори, прижимаясь теснее.       – У них есть история? – тихо спрашивает он, опаляя дыханием чужое ухо. Дыхание самого Сасори на секунду сбивается с налаженного ритма.       – Есть, – в тон Дейдаре отвечает мастер. – Дракон похитил молодого принца, когда узнал, что тот невероятно красив и одинок. Принц стал его главным сокровищем: бледная фарфоровая кожа, глаза точно два аметиста, голубая кровь.       Дейдара прикрывает глаза, растворяясь в размеренном тембре Сасори, позволяя образам захватить сознание.       – Дракон гордился им, – мягко произносит мастер, и Дейдаре не обязательно видеть его, чтобы знать, что тот улыбается. – Но принц был поглощён страхом смерти. Он так боялся старости, боялся утратить свою красоту, что спустя время заболел.       – Он погиб? – не раскрывая глаз, хмурится Дейдара.       – Нет, – успокаивает его Сасори. – Дракон сказал ему кое-что, и эти слова успокоили его.       Дейдара отстраняется, чтобы заглянуть в глаза весело улыбающегося Сасори.       – Что он сказал?       Сасори издевательски выгибает бровь.       – Догадайся сам, – дразнится он, и Дейдара в расстроенных чувствах бьёт его по руке.       – Ну ты и сволочь.       Сасори смеётся, и Дейдара на мгновение готов простить ему все издевательства. Но лишь на мгновение.       – Староват ты для сказок, – щурясь, произносит Сасори, а затем мастерски меняет тему, увиливая от дальнейших расспросов. – Ты здесь просто так или по делу?       Дейдара меняется в лице и опасно ухмыляется.       – Пошли, – острота его усмешки режет по сердцу. Он хватает мастера за руку и тянет к выходу, пока тот негромко чертыхается и притворяется, будто пытается скрыть страдальческие стоны.       Ночь звёздная, ясная, без единого сизого облака – в самый раз для фейерверка.       – Я сделал кое-что новенькое для тебя, – загадочно улыбаясь, произносит Дейдара, и в следующий момент раздаётся громкий взрыв, а за их спинами небосклон разбивается сотнями звёздных осколков. Искры разлетаются по всему тёмному полотну, грубыми мазками рисуя в небе яркие внеземные цветы. Секунда – они расцветают, озаряя землю волшебным сиянием. Ещё секунда – они увядают, умирают, таят в кромешной ночи, оставляя в память о себе лишь тлеющий след, пересекающий небо. Искусство мгновения.       – Дейдара, – шепчет Сасори, не смея оторвать заворожённого взгляда от буйствующих огней.       – Да, Сасори-сан?       – Сказать, чем тогда поделился с принцем дракон?       Дейдара кивает, внимательно разглядывая профиль мастера, и тянется рукой к его раскрытой ладони.       Сасори улыбается.       – Он сказал тогда: «Иногда можно забыть о вечности. Наслаждайся моментом».       Их пальцы переплетаются, купаясь в отблесках фейерверков.