i'm on fire

      — Паршивая идея — компенсировать нехватку секса алкоголем, — со знанием дела пропел Баки и поставил передо мной очередной бокал с коктейлем. — Твой «секс на пляже».       Налитый в бокал для мартини, яркий и притягивающий взгляд, увенчанный сладкой вишенкой, поднять мне настроение после тяжелой недели он, увы, не мог. Вот если еще парочку таких пропустить, хотя я только что влила в себя два мохито. Естественно, алкогольных.       На сей раз в бедах моих был повинен не Капитан Айсберг, безжалостный и бессердечный в своей подчеркнутой холодности, а мистер Старк — наш болельщик номер один. И Квентин Бек.       Второй все пять рабочих дней безвылазно торчал у меня в кабинете, а первый в наказание за это завалил меня заданиями и уволил несчастного парня, не оклемавшегося до сих пор от моего безрассудного танца, предназначавшегося не ему, пусть и возымевшего хоть какой-то эффект на Стива.       Я уверена, у него шевельнулось что-то не только в душе, но и в штанах тоже. Черт! Когда он целовал меня, я чувствовала его эрекцию!       И только о ней и думала, не обращая внимания ни на ухаживания Бека, ни на сердитого босса. Стояк Роджерса был для меня порцией «Ред Булла», позволившей дожить до конца тяжелой недели без других стимуляторов, и впечатления от него еще грели мне сердце, но энергией уже не заряжали. Я вымоталась. Устала. И хотела надраться, чтобы немного отдохнуть. Впереди выходные, можно себе позволить.       Стив, кстати, все это время не появлялся. За что я ему была благодарна. Дистанция, которую он сохранял принципиально и сам же так сладострастно нарушил, только мне на руку в сложных условиях. Но в вечер пятницы мог бы и прорезаться, уложить меня в кроватку, позаботиться обо мне, раздеть, например. Да, напряженная неделя определенно не излечила мою одержимость.       — Издеваешься, да? — с осуждением покосилась я на усмехающегося за стойкой Барнса, но подачку приняла.       — Самую малость.       — Смотри, сейчас выпью этот коктейль, — я медленно скользнула пальцем по изгибу бокала и его стройной ножке, — и соблазню тебя.       — А я охотно соблазнюсь, солнце, — заверил меня он. Еще и таким серьезным тоном.       — Мной или любой желающей?       — Пусть это будет интригой вечера.       Не став сдерживаться, я расхохоталась. Он ужасен. Но это не делает его менее очаровательным, потому что Баки Барнс — просто сногсшибательный парень, правда, не без пороков и не без изъянов. И я даже не знаю, с кем светит большая нервотрепка — с его мерзлым приятелем или с этим бесенком.       — Ни за что не поверю, что Стиви ничего не дал тебе после того танца. Уходил он в запале. Да и, черт, ты бы мертвого с могилы подняла, солнце! У меня клиенты будто с ума сошли — все хотят тебя. Целую неделю аншлаг в баре!       Оглянувшись по сторонам, я констатировала, что здесь и правда многолюдно. И зря я, наверное, не прихватила с собой бейсболку и темные очки.       — В смысле хотят меня? Ты ведь о еще одном танце? — состроив недоуменную мордашку, я пригубила коктейль и причмокнула — чертовски вкусно. Баки — мастер своего дела!       — Ты взрослая девочка, и знаешь, о чем речь. Мне такие суммы за твой номерок предлагают, что их нельзя озвучивать вслух. Думаешь, почему ты пьешь за счет заведения? За красивые глазки?       Изумленно захлопав этими самыми глазками, я пару мгновений не шевелилась вообще. Что это еще значит?!       Зато Барнс залился смехом.       — Ты бы видела свое лицо сейчас. Уморительно!       — Ах ты! А я уж было подумала, что скоро на меня обрушится шквал звонков от пылающих мужиков! И я не буду знать, с кем спать первым, ведь приятель твой продвигается со скоростью черепахи!       — Не обрушится, не надейся, — заговорщицки шепнул он, перевесившись через стойку, дабы быть ближе ко мне, — ты девушка для Стива, ни для кого больше.       — Чувствую себя наложницей султана, впавшей в немилость, — пробурчала я, разом осушив бокал. — Повтори.       — Не-а, я сделаю тебе другой. А ты пока расскажи, что там со Стивом.       — Не знаю, я работала эту неделю. Не видела его совсем, — только во снах, но их чрезвычайно высокий рейтинг был не для Барнса, хоть он и взрослый мальчик, если использовать его систему оценивания.       — То есть по-прежнему глухо?       — Ну, как сказать, — замялась я: стоит ли говорить, что мы целовались? — Тем танцем я все же привлекла его внимание!       — Я знал! Знал, что Стив не умер! — воскликнул он, привлекая внимание стайки девушек, сидящих неподалеку. Они дружно захихикали, когда он развел руками и послал им обаятельную улыбку. Вот почему Роджерс не может быть таким, а? Дамским угодником, по первому зову сбрасывающим штаны!       — Да нет, он определенно жив, — и довольно резво и настойчиво шевелил языком у меня во рту, — но, понимаешь, неопределенность убивает.       — Все будет.       — Не устал еще убеждать меня в этом?       — Нет, — закончив смешивать что-то в шейкере, он вылил его — теперь ядрено-голубого цвета — содержимое в высокий стакан, и вновь угостил меня. — Процесс пошел.       И этот процесс пошел настолько хорошо, даже отлично, что я выпила еще пять коктейлей, пообещала Барнсу найти девушку в ответ на его просьбу устроить ему с кем-нибудь свидание — как я весьма смутно поняла, у них с Наташей в последнее время не клеилось, — и устроивший во мне вечеринку с зажигательной сальсой алкоголь потянул меня домой — ближе к горизонтальному положению, пусть без мучителя Роджерса, зато с фантазиями о нем.       Баки любезно вывел меня из бара и усадил в такси. Поинтересовался, не попросить ли Стива встретить меня у дома, но я категорически отказалась, так активно замахав руками, что двинула его по плечу. Хорошо, что друг Капитана Замерзшее Сердце не обидчивый. Надо и правда кого-нибудь ему подыскать.       Сосредоточившись на возможности побыть сводницей и одновременно отвлечься от пьянящих сильнее, но убивающих неудовлетворением, мыслей о Роджерсе, я перебирала кандидаток для Барнса и тут же отсеивала, выдумывая причины, по которым они не могут быть вместе. Надеюсь, не из-за моей ревности. Сейчас, в таком состоянии, трезво разобраться в этом я не смогу.       До квартиры я добралась тихонько, даже странно, что ни во что не врезалась, а вот возле двери с грохотом упустила связку ключей. Позади моментально послышался знакомый голос:       — Помочь?       — Он сдал меня, да? — устало вздохнув, повернулась я, от чего меня слегка занесло влево.       Всего секунду замешкавшись, Роджерс неодобрительно нахмурился и ринулся ко мне. Через миг я уже таяла в его крепких, надежных объятиях, на которые, оказывается, могла положиться, о чем до этого мгновения не знала вообще.       От него слабо пахло одеколоном и чаем с сахарным датским печеньем. Абсолютно не возбуждающая, лишь усыпляющая смесь, но меня все равно завела его близость. Как и разморила. Разом обессилевшей тряпочкой повиснув на нем, я порядком усложнила ему миссию по запихиванию меня в квартиру. Пьяные, одержимые тобой соседки, Стиви, опасны и очень. И еще они сами не знают, что творят. Информация проверенная, из надежного источника. Потому что я понятия не имела, что делаю. Просто хотела и дальше соприкасаться с ним кожей, пусть и через одежду.       — Ты доведешь меня до кроватки? — мечтательным тоном поинтересовалась я, когда Роджерс, проявив чудеса то ли акробатики, то ли гимнастики, то ли йоги, продолжая удерживать меня руками, пальцами правой ноги подхватил связку ключей. Погодите-ка, он босиком что ли из квартиры выскочил?! И этот вопрос тут же улетучился из мыслей: в них сейчас ничего не держалось, из-за коктейлей они дырявые, как решето.       Дабы отомкнуть замок, ему пришлось лишить меня своих объятий. Затем Стив аккуратно ввел меня в квартиру и, прислонив к стене, прикрыл дверь, и вновь развернулся лицом ко мне.       — Я знаю, чего ты ждешь, но этого не будет. Не сейчас. Не в таком состоянии.       Какой суровый! Мне даже почудилось, что я, поежившись, протрезвела от его твердого голоса. Но нет, показалось.       Хорошо хоть, что он вновь расстался с маской садиста, наслаждающегося чужими похотливыми страданиями и всепоглощающим голодом. Мы наконец-то могли говорить напрямую, без полутонов и намеков, и вуали недосказанности, стыдливо прикрывающей мои сладостные желания.       — Я соскучилась.       — Я тоже. Но это ничего не изменит.       — Забудь, — отмахнулась я, выскользнув из туфель. Это было лишним — меня занесло, и Роджерс не упустил шанса опять побыть моим персональным героем. Да, Стив, да, я твой котенок в отчаянии на пылающем дереве, спаси меня! Желательно несколько раз. И в разных позах, пожалуйста.       Неразборчиво простонав ему что-то на ухо, я зажмурилась — с его ладонями на моей талии головокружение усилилось. Он терпеливо выждал, пока я приду в норму. Если рядом с ним это вообще возможно.       — Что происходит, Стив?.. — я заглянула ему в глаза без надежды услышать правду в ответ.       — Ты не поймешь, не в таком состоянии. Ты всего лишь пьяная вдребезги девочка, — с пониманием прошептал Роджерс, это прозвучало ласково. Убийственно ласково.       — Твой друг споил меня.       — Напомни мне убить его за это.       Я улыбнулась.       — Не нужно. Я буду тосковать по нему. И он убеждает меня не отказываться от тебя. Вот коктейлями пытался купить тебе еще немного времени.       — Наутро у тебя будет раскалываться голова, — выдохнул он совсем близко. — Ты, правда, не понимаешь?       Я продемонстрировала ему скрещенные пальцы.       — Честное слово. Может, я солгала тебе с кексами, или немного схитрила, но сейчас все иначе.       — Ладно, — сдался Стив. — Не уверен, что ты не позабудешь это, едва твоя голова коснется подушки, но… Называй меня старомодным, но я фанат отношений. Мне нравится идея быть с одной девушкой, любить ее, спать только с ней…       — Продолжай, — заворожено уставившись на него, протянула я, будто слушала сказку на ночь, чувствуя, что начинаю таять еще больше.       — Не знаю, что сказал тебе Баки, и не хочу знать, — поморщившись, добавил он, — но я привык не торопиться, чтобы зародилось что-то настоящее. Между нами. Между мной и тобой.       Вжавшись в стену, я кивнула, осознавая, что согласилась бы и президента убить, если бы он попросил об этом так вкрадчиво и нежно!       — Между нами много чего может быть, — еле слышно проговорила я. Кажется, просто пошевелила губами, но Роджерс разобрал.       — Может. Ты ошибаешься, думая, что я не хочу этого. Я очень хочу. Ты современная щедрая девушка, ты готова дать все и сразу.       — Да-а-а, — всхлипнула я, — ты можешь взять все. Прямо сейчас.       Эмоции накалялись, вспыхивали под кожей, покалывая натянутые нервы. Я плавилась, плавилась рядом с ним, и готова была сгореть.       Склонившись к моим губам, Стив пообещал:       — Я возьму. Но позже.       — Тогда дай мне что-нибудь взамен, иначе я умру.       И как я только сообразила попросить об этом? Без понятия. Но в экстренных ситуациях люди принимают самые неожиданные решения, вот и…       Ноги подкашивались, а сердце рисковало вот-вот выскочить из груди, гулко громыхая под ребрами. С ним находясь в полнейшей, абсолютной безопасности, я мечтала, чтобы он уничтожил меня. Прямо здесь, в прихожей. Так, как не принято произносить, молить вслух. Я хотела сорвать с него эту чертову серую футболку, так бесстыдно облегавшую его рельефный торс, хотела сама вжаться в его тело, почувствовать его тяжесть, ощутить, как он врывается, вонзается в меня, и сойти с ума. Позволить ему все, что он только пожелает. Терпение — не мой конек, оно никогда не было моей сильной стороной. И я знала, что проиграю эту битву, что буду пытаться смухлевать.       Но также я понимала, что влипла. Давно. И, кажется, надолго. Потому что Стив Роджерс стоил каждой — моей — мучительной минуты ожидания. Он одновременно был и пыткой, и вознаграждением, маячившим впереди. И то, как я пьянела рядом с ним, как, обезумев, смахивала на кошку, отведавшую кошачьей мяты, лишь подталкивало меня к смирению, следом за которым я должна была получить его. В полнейшее мое распоряжение.       Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что убивать меня все же не стоит. Уткнулся губами в местечко на шее, откуда до этого слизывал глазурь, и прикусил кожу зубами. Ласково и осторожно. Но для меня возбужденной этот укус послужил катализатором. Представляю, как удивится домоправитель, увидев на стене выгоревший дочерна силуэт человека, но что я могу поделать, если я, мать его, в огне, и виноват в этом капитан пожарной части, притворявшийся волком в овечьей шкуре, отважно спасавший котят и хладнокровно сжигавший девушек дотла неудовлетворенной похотью...       Никакого милосердия, он лишь намеренно подливал масла. И еще кучу горючих веществ, повторно пробуя меня на вкус. Основательно, как заправский гурман, чередуя зубы с языком, только усиливая и усиливая потребность в нем, ноющую влажной пустотой между ног.       Прочесав ногтями по его шее, я не смогла сдержаться и всхлипнула, рассчитывая на второй не менее страстный поцелуй, бесстыдно простонав лишь одно-единственное слово:       — Еще.       Роджерс, как адски опытный мучитель, мгновенно остановился и отстранился. Ну почему? Почему ты делаешь это со мной?!       — Тебе пора в кровать.       — Может, ты сделаешь так еще пару раз и у меня будет самый быстрый оргазм в жизни?       — Ты неисправима, — полумрак в прихожей не давал увидеть, покраснел ли он или нет, но улыбнулся точно, это было слышно по голосу.       — Ты всегда можешь наказать меня за это.       — Могу, — боги, мой обморок не за горами! — но не стану. Надеюсь, мы поняли друг друга?       — Точно не хочешь пройти глубже? В спальню, — я продолжала топить себя, но я пьяная, мне можно нести всякую непристойную чушь и потом обвинить в этом Барнса, если не забуду.       — Сначала свидание, — возразил он.       Я ухватилась за эту фразу, как за соломинку, которая должна была вытащить меня из болота.       — Свидание? Ты зовешь меня на свидание?       Роджерс кивнул. А я едва поборола желание не кинуться благодарно ему на шею.       — Я согласна.       — Главное — вспомни об этом утром.       — Ты недооцениваешь меня, Стив.       — Прости, — бросил он на прощание, затем проследил, чтобы я благополучно добралась до спальни, и покинул мою квартиру.       Да какого он обо мне мнения?! Считает, что я забуду о свидании!       Выудив из сумочки ручку, для чего пришлось высыпать на пол у кровати все ее содержимое, я поставила на запястье жирный синий крестик. Подумала пару секунд и написала на внутренней стороне ладони целый, пусть и краткий, пересказ событий сегодняшнего вечера, на фоне хоть какого-то успеха с Роджерсом пропустив одно важное обещание — найти девушку для Баки.