Бойся своих желаний

Китай 1943 год. Где-то под Ланьчжоу. Днем ранее. POV Автор       Рота Клауса была припаркована на небольшом возвышении. С него открывался отличный вид на лежавшую внизу деревню. Одну из многих вокруг города.       Высунувшись из танка, он осматривал местность в бинокль. Маленькая китайская деревушка казалась брошенной и пустой, но он знал, что это обманчивая тишина. Разведка доложила о нескольких советских танках, маркированных китайскими знаками, обходящих по широкому кругу город. Диверсия.       «Не иначе русские хотят занять город первыми, — Клаус скривился. — Жадные твари, не могут ничего сделать толкового с той землёй, что у них уже есть, но тянут руки за ещё большими территориями». — Русские что-то задумали. — Думаешь? — спросил Вольф, высунувшись из танка через боковой люк.       Штандартенфюрер Ягер с огромным удовольствием воссоединился со своим давним другом. Для этого пришлось, конечно, напомнить нескольким офицерам в верхушке Вермахта об оказанных ранее услугах, но зато теперь Вольф был подле него, и на сердце наконец-то стало спокойно.       Трение, существовавшее между Вермахтом и Ваффен СС в начале, постепенно исчезало. Если сразу после образования Ваффен СС, солдаты Вермахта презирали их, называя «асфальтовыми солдатами», годными лишь к выступлению на парадах, то за несколько лет непрерывных военных действий им удалось набраться опыта и доказать свою готовность умереть за Германский Рейх. Высокий уровень военной подготовки и патриотизм, делающий солдат СС бесстрашными в бою, были оценены офицерами Вермахта по достоинству. Их стали уважать как настоящую армию, а не псевдополицейских. Учитывая, что большая часть офицерского состава СС не имела вначале профессиональной военной подготовки, обучение было поручено офицерам регулярной армии, и между частями происходил непрерывный обмен кадрами. Так штандартенфюрер СС получил под своё командование дивизию Вермахта, в которой числился его друг. Теперь в его силах было защитить Вольфа. — Деревня выглядит мирной. — Русские всегда что-то задумали. — Кофе? — в ответ Ягер качнул головой. — Мне кажется, так далеко на запад они ещё не продвинулись. Наша разведка заметила бы большое перемещение войск, а отправлять небольшую группу — это безумие. — Русские достаточно безумны для этого. — К сожалению, да. Но мы всё равно победим, потому что с нами Бог.*       Тяжёлое молчание повисло между мужчинами. При обмене кадрами не существовало жестких требований к типу формы. Военнослужащий мог носить как свою форму, так и форму армии, в которой временно проходил обучение. С соответствующими знаками отличия. Вольф был одет в форму Вермахта. Он снял свою фуражку и покрутил в руках. Потом Вольф нервно оглянулся по сторонам, убедившись, что их не подслушивали. — Клаус, я тут кое-что заметил. — Да не бойся, китайцы трусы и не умеют воевать. — Нет я не об этом. Когда ты последний раз смотрел на свою фуражку? — Что? — Когда ты последний раз смотрел на кокарду на своей фуражке? — Я редко разглядываю фуражку, — Клаус пожал плечами. — А что? — Я вот смотрю на твою фуражку и думаю. Тебя не смущает, что на ней маленький череп? — Почему меня это должно смущать? — Ну-у, ты никогда не задавал себе вопрос: «Я что злодей?» — Клаус посмотрел на него с непониманием и немного раздражённо. — К чему ты клонишь? — Почему именно череп?       Клаус задумался на секунду, потом победно сказал: — Может быть это черепа наших врагов? Врагов Германского Рейха. — Может быть, но разве эта мысль первой приходит в голову? У вас же рядом с черепом не написано: «Да мы его завалили, но поверьте нам, он это заслужил». — Нет, не написано, но… — Вот какие мысли приходят тебе в голову, когда ты думаешь о черепах? — давил Вольф. — Смерть… Каннибалы… Обезглавливание… Э-эм… Пираты… — Пиратство — это весело. — Я не говорил, что ты скучный. Но как не крути, пираты тоже злодеи. Я не могу придумать ничего хорошего, связанного с черепом. — Как насчёт демонстрации чистой, Арийской формы черепа? — до Клауса начало доходить, что разговор несерьёзный, но он всё ещё не мог поверить, что у него ушло так много времени, чтобы это понять. — Да, но они обычно изображаются с кожей.       Клаус присмотрелся к Вольфу. Лишь легкий подъём уголков рта выдавал то, что он подтрунивал над другом. — Вот взять, например, союзников… — начал он. — Ой, да ладно. Надеюсь, ты не слушал союзническую пропаганду? Конечно они скажут, что мы плохие ребята, — перебил Клаус. — Но это не они придумали вашу униформу! — Клаус замолчал, возразить было нечего. — У других армий мира символика довольно-таки симпатичная. Звёзды, львы, полоски, серпы. — Что хорошего в серпе? — Да уж точно ничего. Аграрной отрасли СССР срочно нужна механизация. — И не говори. — Но всё же признай, серп лучше черепа. Я вообще с трудом могу придумать что-то менее подходящее в качестве символа, чем череп.       Клаус, словно скинувший десяток другой лет и вновь ощутивший себя пацаном, дурачившимся на пару с Вольфом, отжёг: — Крысиная задница? — Учитывая наше продвижение внутрь Азии, возможно, день, когда нам придётся сражаться с дикарями под флагом крысиного ануса, не за горами.       Мужчины заржали. Отсмеявшись Клаус хлопнул Вольфа по плечу. — Я скучал. — Я тоже. Как в старые добрые, м? Громим врагов так, что щепки летят. — Надеюсь, ты прав. Я поставил эти часы, на то, что мы опередим Иванов и первые будем в Ланьчжоу. — Ты сам уже, как Иван, зарос весь. Когда бриться собираешься? — Скоро, — сказал с улыбкой Клаус и передал по рации приказы остальным танкам: — Заводи моторы. Танки, приготовиться. Интервал двадцать пять метров. Вперёд, марш!

***

      Капитан Ив Уш Кин сидел в засаде под стогом сена и ждал немцев, чтобы как следует надрать им задницы. Именно такой приказ поступил от военного руководства. Максимально затормозить продвижение врага к городу, в одном из направлений и сделать это минимальными силами. Нужно было выиграть время на приближение остальной армии к Ланьчжоу. Для этих целей ему был выдан аж один танк, на который в спешке были нанесены опознавательные знаки китайской армии. Больше было нельзя, иначе немцы обиделись бы, что советская армия воюет против них, а с одним танком можно было отмазаться, что китайцы купили его у Союза. По-крайней мере так объяснило приказ стоять насмерть руководство. Личное же мнение Николая на этот счет нельзя было высказать вслух литературным языков. Но конечно как любой военнообязанный он смолчал и пошел выполнять самоубийственный приказ. Ещё несколько других советских танков были стратегически отправлены на другие участки, чтобы попытаться там сдержать продвижение противника.       В дополнение к танку, китайцы расщедрились и смогли наскребсти роту солдат. Дела у китайской армии шли совсем плохо. Они по сути проиграли войну уже японцам. А когда Союз и Рейх решили использовать территорию Китая для личной разборки, даже самые оптимистичные не питали иллюзий на то, что у них хватит сил противостоять бронированному механизированному кулаку Вермахта. Глядя на маленьких, низеньких китайчат, Ив Уш Кин испытывал смутное чувство тревоги, и его начинали раздирать сомнения в том, смогут ли они преуспеть.       Капитан приказал китайцам заныкаться среди деревянных лачуг и, если потребуется, отвлечь внимание на себя. Так как подать им сигнал капитан никак не мог, оставалось только надеяться, что они поймут, когда пора действовать по ситуации.       Криво усмехнувшись, Ив Уш Кин посмотрел в бинокль, порвут их гансы, как тузик грелку. Идти в бой с китайцами это тебе не тоже самое, что и с красноармейцами. Схожие сомнения были и у его мехвода Василёнка и наводчика Ли Си Цына и заряжающего Вэй Кэ То Эра. — Вон они голубчики. — Поползли, як воши от керосина. — Чё там? Чё там? — поинтересовался заряжающий Вэй Кэ То Эр. — Тихо всем! — шикнул капитан.       Экипаж, затаив дыхание, наблюдал за спускающейся к деревне ротой немецких танков. — А красиво идут, як утята за наседкой. — Чё это он вылез из танка? Пулю захотел? Щеголь.       Командующий ротой офицер высунулся по пояс из танка и Ив Уш Кин с радостью узнал в нём Ягера. Ну так это всё меняло. Теперь, когда у него была достаточная мотивация, он готов был на великие подвиги, лишь бы увидеть, как гордый немец с глазами цвета арктического льда стоит перед ним на коленях. — А наседка мне, кажется, знакома.       «Сейчас опять его натяну, — подумал Ив Уш Кин. — Как тогда у границы».       Немцы почти съехали вниз по кривой дороге подставляя борта, но в последний момент замерли. — Да ты ж блять! — ругнулся капитан глядя на немца. Так близко и так далеко. — Почуял нешто. — Давайте, узкоглазые, самое время отличиться.       Но китайцы вели себя тихо, как мышки.

***

      POV какие-то китайцы — Чем это воняет, Лаовэй? Ты что пукнул от страха? — Не от страха, а от любой ненависти к hànsī**, Ли Вэнь. — Лаовэй не пора ли нам начать стрелять по hànsī? — Да ты что? Они ещё не подъехали к нам. Подождем. — А тот злой русский guǐzi*** говорил, чтоб мы не ждали. Чтоб мы отвлекли внимание hànsī на себя. — Да Будда его знает, что он там говорил. В основном ругался на своём языке. Нет, подождем. Всё равно мы не сможем докинуть гранаты до них. Далеко слишком.       POV Клаус       Клянусь душой покойного Гитлера, кто-то копошился вон у той лачуги. А что если это мирное население? Или курица? Стать известным в армии и поднятым на смех за расстрел из танкового орудия куриц мне не хотелось, поэтому я ждал, надеясь, что враг себя выдаст, и рассматривал в бинокль местность.       «Ой, а это что такое? Дуло танка?»       Чёрт, прямо на меня из стога сена справа смотрело танковое дуло. Не меньше 85-го калибра. Никогда ещё я так ловко и быстро не спускался вниз в танк. — Что там? — спросил Вольф. — Русские. В стоге сена.       Симпатичная мордаха Вольфа, разбившего не одно дамское сердце, погрустнела. Иметь дело с русскими не хотелось. — Поворачивай башню. Бронебойный заряжай.

***

      POV Ив Уш Кин       Заметили! — Степан Савельич, заводи! Уводи нас назад! Бронебойный снаряд. — Готов! — Стреляй по главному танку. — Под таким углом не пробьём.       Глядя на поворачивающуюся башню панциря, я заорал: — Ебашь давай! Сейчас он нас размажет.       Залп! Броня не пробита, но нам это и не нужно было. Пока Ягер там внутри приходил в себя, хоть отступим назад немного.       «Ну, китайцы, мать вашу! Если переживу этот бой, вам хана».       Т-34 вылетел из стога сена и задницей начал откатываться назад. Бамбуковые лачуги представляли из себя плохое прикрытие. Танковая армада поползла вперёд. Китайцы очень вовремя повылазили из укрытий, обозначив своё присутствие, и тут же застрекотали пулеметные очереди. Пехота немцев с лёгкостью валила бегающих китайцев. Все танки открыли огонь по тридцатьчетвёрке. Василёнок показывал чудеса балета, крутясь и избегая снарядов врага. Сейчас бы сюда нормальное бревенчатое здание, где можно было бы спрятаться и пересидеть немного. Типа конюшни. Но это Китай, детка. И ничего, кроме бамбука и перекошенных рож, бегающих вперед-назад, китайцев, я не видел. Рискнув высунуться из танка, чтобы найти где спрятаться, я увидел китайца, подбегающего к танку сзади. — Zhàndòu mínzú****, спаси меня, спаси от железных демонов! — верещал он с протянутыми руками.       Может, он хотел спрятаться? Но несся прямо под танк. Я заорал вниз мехводу. — Василёнок стой, там китаец! Стой! — Чаво? — Бля-я-я… Всё проехали… Гони давай! Виктор, дымовой снаряд. — Готов! — Огонь!       Плотная завеса дыма дала нам минутную передышку, но Ягер гнал вперёд, чувствуя, что мы в безвыходном состоянии. Немецкие танки буквально сравняли деревню с землёй. Пехота шла вперёд, закидывая гранатами и пуская в ход огнемёты против китайцев. Это был полный провал.       «Всё проиграли, — понял я. — Надо отступать, пока экипаж жив. Я ещё вернусь за реваншем, Квазимодо».       POV Клаус       Вражеский танк ушёл в густом дыме. Я вызвал авиаподдержку, чтобы его догнали и добили. Штуки долго гнали петляющий танк аж до позиций советской армии, но так и не смогли его подбить, как мне потом доложили.       А я рвался дальше. Оставив за собой раздавленную деревеньку, заваленную трупами китайцев, моя танковая рота первая вошла в Ланьчжоу, первая приняла бой с защитниками города. Соединившись с другими ротами, первая выехала на главную площадь в центре города. Я с гордостью довольно улыбнулся, часы останутся при мне. А Гудериану придётся отдать трофейную саблю, которую он поставил на кон. __________ * «Gott mit uns» (с нем. — «Бог с нами», МФА: [ɡɔt mɪt ʊns]) — девиз, изображавшийся на гербе Германской империи, широко используемый в немецких войсках с XIX века, в частности выбитый на пряжке ремня. ** hànsī — немцы «гансы» (пренебрежительное название немцев) *** guǐzi — демон, черт (единое прозвище для всех иностранцев) **** zhàndòu mínzú — русские, дословно «боевой народ». Русских в Китае считают воинственным народом, нацией.