***
POV Автор Теодор прошел вперед, нависая над Кэти. — Тааак, нашла себе отличную компанию, Schatzi? А знаешь ли ты то от этой девчонки одни неприятности? Она уже угробила кучу невинных людей, своим неумелым и неправильным поведение. Клянусь Рейхом, она как будто не от мира сего. Хочешь стать очередной жертвой ее глупости и своеволия? — Она мой единственный настоящий друг. Она не бросила и не забыла меня как только ее дела пошли в гору. Ты слишком суров с ней. Она лишь беспомощная девушка, брошенная в мир жестоких мужчин, которые вершат ее судьбу как хотят. У нас много общего. Мы обе пострадали от рук Гейдриха. И не только. И мы продолжаем страдать. Даже ты ты! Ты такой же жестокий как он! Тебе нужно от женщины только одно. Он скривил губы в презрительной ухмылке. Дура, он пытается ее спасти, а она ставит его в один ряд с такими как Гейдрих. — Уж не она ли тебя перетащила из борделя сюда? Кэти натянула платье через голову. — Она. — Значит тебя перевели сюда по приказу обергруппеныфюрера? На кухне больше не будешь работать. Таким как ты нет доверия и подпускать тебя к еде немецких солдат недопустимо. Еще отравишь. Будешь горничной. Сегодня через час жду тебя у себя в комнате. Там много работы которую нужно сделать. — Я не пойду. Его глаза опасно сузились. — Кажется ты забыла в какой ситуации оказалась, Schatzi. У тебя нет выбора. Он взял ее за подбородок, наклонился вперед, прикоснулся губами к ее губам. — Не бойся, насиловать тебя не стану. Даю тебе слово офицера, что только твое согласие отдаться мне, побудит меня лишить тебя девственности. — Никогда этого не случится. — Ты заключенная отбывающая срок за выступление против Германского Рейха, если не хочешь оказаться в концлагере, делай как тебе говорят, это не курорт, здесь нужно работать. Он пожал плечами и с разбойнической улыбкой вышел из комнаты.***
POV Тилике Я нашел офицера, отвечающего за обслуживающий персонал, и проинформировал его о том, что отрабатывающая срок Кэти с этого момента переходит под мой личный контроль в связи с имеющимися подозрениями в ее связях с врагом. По офицерскому составу уже ходили слухи о моем скорой переводе в СД. Частые визиты в кабинет Гейдриха чтобы отчитаться, подлили масла в огонь. Я не собирался никуда переходить. Если Гейдрих сделает предложение, я вежливо откажусь. Как только закончится война, я вернусь домой и к адвокатской практике. Я устал и хотел простой, но счастливой жизни семьянина и возможно фермера. Немцы массово получали в собственность участки земли и необходимое количество рабочих рук для обработки этих земель. Гиммлер реализовывал свою давнюю мечту о вооруженных фермерах. Но слух уже пошел и другие офицеры раньше с удовольствием общавшиеся со мной теперь начали меня избегать. Даже среди СС, офицеры СД были предвестниками беды и все даже самые фанатично верные Рейху и фюреру нацисты не могли не чувствовать опасности исходящей от фигур с нашивками SD. Закончив ремонт танка, я выбрался из-под него. У меня как раз оставалось двадцать минут чтобы дойти до комнаты и принять душ перед ее приходом. Хотяяя… почему бы не соединить приятное с полезным… POV Автор Когда Кэти вошла в комнату, Тилике всё ещё перепачканный с ног до головы машинным маслом и еще Бог знает чем, сидел в кресле напротив двери, улыбался довольно как кот и попивал коньяк. В руках у девушки было ведро, швабра и несколько тряпок. Он едва не заржал, поняв что она подумала, он реально заставит ее убираться в комнате. Теодор собирался соблазнить ее, не было еще ни одной женщины в его жизни, которая смогла бы устоять перед природным обаянием и крепкими мускулами. Состроив серьезное лицо, он ждал первого хода. — Так я начну мыть комнату? — кисло спросила девушка, все в ней клокотало от необходимости прислуживать немецким свиньям. Нашли, млять, себе негров на плантацию. — Нет, иди лучше ванну наполни водой. Я люблю потеплей. — Зачем? — ее глаза расширились. — Ты что умственно отсталая? Ванну принимают когда грязные. Видишь я грязный? Кэти обиженно поджала губы и прошествовала в ванную. Через пять минут, он решил что уже достаточно подождал и пошел вслед за ней. Ванна была наполовину наполнена и вода все еще текла. — Ты правда тупая, неужели тебе все нужно говорить? Почему не добавила в воду пену для ванны? Я же должен приятно пахнуть. Девушка злобно глянула на него, взяла бутылочку из шкафчика. — Эта? — Да. Она хлопнула дверкой. — Полегче. Сломаешь. Дойдя до ванны, щедро вылила в воду. «Может у него глаза разъест от такой концентрации» — мстительно думала она. Разогнувшись она спросила, может ли вернуться в спальню и начать уборку. — Это подождет. — Что мне еще сделать? Раздеть тебя? — кисло спросила она. — Я не инвалид. — возмутился он притворно, — сам разденусь, и вообще это неприлично молодой незамужней девушке трогать мужчину. — сказал он стягивая майку через голову. А потом и штаны и нижнее белье. Засмущавшись она быстро отвела взгляд, повернувшись спиной. «Нет, Schatzi, смотреть тебе придется.» — подумал Теодор, забираясь в ванну. Вода была очень горячей, еще чуть-чуть и он не смог быть выдержать. От нее поднимался пар. — А пены-то нет. Иди сюда и поводи руками в воде. — Ты серьезно? — Серьезен как смерть. Он робко приблизилась к ванне. Стараясь смотреть куда угодно, кроме его паха, начала бултыхать в воде рукой, нагнетая пену. Нецелованная никем до него, она пришла в шок от вида обнаженного мужского тела. Большее что она делала это держалась за руки с парнями. Слишком велик был риск залететь от случайной связи, а она и так была по уши в неприятностях, загнавших ее в Китай. Кэти была слишком разумна чтобы добавить себе бед случайной беременностью, да и подходящих мужчин до Теодора в ее жизни не было. Загорелый, широкоплечий, с курчавыми темными волосами, он выглядел великолепно. Длинные ноги были красивой формы. Откинувшись спиной и положив обе руки на борта ванны, он разглядывал ее. Она не смотрела на его пах, но боковое зрение выхватывало вид большого белого члена безобидно лежащего на черных волосах. Размер его не очень впечатлил ее. Это немного успокоило расшатанные нервы девушки. — Ты очень красивая. — произнес он, аккуратно распуская тугой пучок, в который она завязала волосы, чтобы не намочить. — Я знаю. — буркнула она. Пальцы Теодора продолжали играть с ее кудрями. Она терпела. Ему лишь нужно наиграться, скоро он устанет и переключится на другую женщину. Он не насильник, а пустое преследование скоро надоест ему. Главное не злить его. — Мне кажется уже достаточно пены. — Да, бери щетку и мыло и приступай. — Что?! — Кто-то же должен меня помыть. Я слишком устал, работая не покладая рук на благо Рейха. Казалось, притягательные карие глаза видят ее насквозь. Она взяла щетку из жесткого волоса и начала оттирать пот и грязь. Она работала очень медленно, но энергично, начав с ног. — У тебя неплохо получается. — заметил Тилике, когда она добралась до бедер. Рассерженная она вспомнила, что делает это в общем-то не по своему желанию. Зачерпнув жидкого мыла, она нанесла его на плечи и груди и начала растирать так энергично, что он запротестовал. Забрав у нее щетку, впихнул в ее руки губку, пригрозив втащить ее в ванну к себе если ему еще раз будет больно. Теперь она терла его не спеша, смывая мыло теплой водой и снова намыливая, пока его кожа не освобождалась от черных пятен машинного масла. Он словно специально уделался как следует и ей пришлось постараться оттирая его. Она скосила глаза на его лицо. С него станется реально перепачкаться, чтобы вынудить ее провести уйму времени моя его. Закончив с его телом она принялась за его голову. Он довольно застонал когда ее пальцы массировали его голову. Как следует помыв волосы, она выдернула пробку спуская грязную воду и одновременно включила воду. — Сядь ровно, я потру спину. Он беспрекословно подчинился. Его спина была покрыта старыми шрамами. Она аккуратно провела по одному из них. — Откуда они? — Закрыл телом друга от разрыва гранаты. Немного зацепило меня. — Он выжил? — Да. — А почему он тебя не закрыл? — Он был без сознания. Я вытащил его из горящего танка в таком виде. А эти турецкие твари бросили гранату почти к нашим ногам. — Мне очень жаль. Тебе должно быть было очень больно. — она нежно потерла его спину. — Ерунда. Мы оба выжили. А на войне как на войне. К тому же мы после выздоровления, мы догнали отступающую танковую дивизию и практически никого не взяли в плен. Скорей всего те кто нас ранил были среди убитых. — Все я почти закончила. — Мда? А мне кажется ты пропустила кусок. Бооольшой такой кусок мяса. Я бы даже сказал просто огромный. — он указал на свой член. — Там сам себя помоешь. — возмутилась Кэти. — Нет, давай ты. — Не буду. — Тогда в карцер. — А я не боюсь. — Тогда не тебя в карцер, а, а толпу твоих соотечественников. Из какой-то там страны? Великобритания? Отправляю пару десятков англичан на тот свет, и все из-за тебя. Не ломайся. — Какая же ты нацистская сволочь. — зашипела она. Брать на душе грех и отвечать за несколько невинно убитых, только потому что она не взяла в руки член, она не хотела. — Я знаю. И меня все устраивает. Я тебе немного помогу. Мужчина поднялся. Мыльная вода стекала по его телу — по плечам, торсу, все ниже и ниже… Зачерпнув немного мыла она принялась мыть его. Щедро намылив его, она обхватила ствол рукой и начала делать движения вверх вниз, даже не глядя на него. От такой стимуляции он начал оживать у нее в руке, но девушка даже не замечала. Пока. Прикрыв глаза он наслаждался скольжением по всей длине. Кэти почувствовала что-то неладное. Его член был в три раза больше на ощупь чем когда она начала и почему-то тверже. Она рискнула повернуть голову и посмотреть. Кэти завороженно посмотрела на возбужденную плоть мужчины, а потом и на него самого. От одного взгляда на напрягшуюся плоть мужчины у нее все сжалось внутри, а по спине пробежала мелкая дрожь. Теперь его инструмент напоминал ей по размеру ее собственную руку до локтя, может чуть покороче, но такой же ширины. Покрытый мыльной пеной его могучий и набухший член выглядел очень соблазнительно, она даже поймала себя на мысли какой он на ощупь и вкус если потрогать его языком. — Оттяни крайнюю плоть и помой под ней. — Что оттянуть? Со вздохом он показал ей. Он на автомате вымыла и там, думая почему он такой огромный. Был же небольшим минуту назад. Все мужчины такие большие? Нужно поинтересоваться у Анны при случае. И почему он смотрит на нее такими безумными и голодными глазами? Ей стало очень некомфортно находиться одной с ним в ванной. Встав она взяла душевой шланг и смыла с него мыло и шампунь. Теперь кристально чистый, он переступил через край ванны и стоял перед ней, протягивая руку за полотенцем. — Кто-то должен меня вытереть. Она помогла ему завернуться в теплое полотенце. Вместе они вышли из ванной комнаты. Он чистый и посвежевший. Она в пропитанной потом и паром одежде с волосами начавшими закручиваться от пара. — Расстели постель и можешь уходить. Или останься, и я заставлю тебя кричать от удовольствия, пока не сорвешь голос. Она покачала головой и быстро расстелив постель, выбежала из комнаты глядя себе под ноги. Прямо как Ярцева, та тоже никогда не смотрела ему в глаза. Он вздрогнул вспомнив как та закончила. Нет, он правильно сделал что прибрал к рукам Кэти. Нужно держать ее подальше от Анны. Пусть лучше ненавидит его, чем умрет. Кэти оказавшись за дверью комнаты разрыдалась, бессильно опустившись на пол, прижавшись спиной к входной двери и уронив голову на руки. Она потеряла все в этой жизни. Свой статус ради которого так усердно училась, у нее не было ни гроша за душой и она ничего не могла предложить такому мужчине как он. Для него она никогда не будет чем-то большим чем очередное завоевание. Теодор, который находился не в лучшем состоянии, размышлял о том же. Если бы не обещание, данное Кэти, то он залез бы на нее и овладел не слушая просьб остановиться. Он не хотел больше встречаться с ней как со служанкой. Не желал притворяться перед ней, что он без труда переносит вынужденное воздержание. Тяжело вздохнув, он отправился назад в ванную, дрочить чтобы немного утихомирить разбушевавшуюся эрекцию.***
POV Клаус В выходные, Клаус тщательно продумал стратегию отступления. Она написал и отправил несколько писем с подробными инструкциями для банков в которых находились его денежные средства. Деньги будут конвертированы в золотые слитки и перемещены в банки в нейтральных странах. Слитки разместят в ячейках, так что даже несколько лет спустя придя в банк и пройдя аутентификацию с паролями и кодовыми словами, он сможет забрать бессрочный вклад. На случай если им с Анной придется удирать от людей Гейдриха по всему миру. Неизвестно в каком углу они окажутся, но без средств к существованию они не будут. Как только он заберет Анну, за ними скорей всего сразу же пустят погоню. Искать будут несколько лет, но рано или поздно Гейдрих должен успокоиться и сдаться. Возможно тогда они смогут приехать инкогнито и повидать родных Клауса. Сейчас самое главное раздобыть фальшивые документы и вырваться с континента. Теодор был на хорошем счету у Рейнхарда. В воздухе витала возможность его перевода в отдел СД. За Вольфа он не волновался. Рейнхард не настолько психопат чтобы причинить вред его семье или друзьям, не найдя Анну. Он конечно та еще сволочь, но за убийством семей и друзей, навредивших ему людей, не был замечен никогда. Более того после смерти Гитлера подобная практика вообще была прекращена в Германском Рейхе. Война практически закончена, скоро Вольф сможет вернуться в Рейх. С подписанием очередного мирного договора с СССР, весьма маловероятно что между двумя странами разразится настоящая война. Сейчас когда у Германского Рейха есть всё для процветающего существования, было бы безумием, ставить все под удар и нападать на Союз. И ради чего? Холодных полей на которых ничего не растет? Нефтяных месторождений которых русские черти будут защищать до последнего? Нет, гораздо проще отжать все у китайцев и прочих слабых стран. Клаус тщательно разрабатывал путь по которому они будут убегать от Гейдриха. Стараясь не думать о том что пока он все подготавливает, ей возможно приходится удовлетворять его. В понедельник его ждал неприятный сюрприз. Анна не появилась на работе. Как и во вторник. Гейдрих был в офисе, работал как обычно, а вот Анны не было. Клаус которому много нужно было ей передать о предстоящем побеге, напрасно терся возле штаб-квартиры спецслужб.***
POV АВТОР Ее притащили в спальню в подвале. Комната была огромная и оформлена в синем цвете. В дорогих викторианских комодах и шкафах висели разнообразные предметы для разнообразия сексуальной жизни. Все стены были обиты мягкой тканью. Ей дали отдохнуть и успокоиться до вечера. В смежной комнате была ванная. Хотя назвать ее так язык не поворачивался. Скорее то было продолжение секс подземелья с крюками и цепями вмонтированными в стены и потолок. С дорогим кафелем и мраморной ванной. Вдоль стены примостилась душевая кабина с резными стеклянными дверями и стенками украшенными кристаллами. Вся сантехника блестела золотом. Полотенца были из дорого египетского хлопка. Ей приносили разнообразную и вкусную еду в течение дня, так что мук голода как в прошлый раз она не испытывала. Открыв шкафы и комоды Анна разглядывала что в них. В одном из них было много откровенной одежды. Она скорее подчеркивала определенные части тела, чем скрывала и девушка решила что лучше останется голой. — У него окончательно поехала крыша. — пробормотала она, разглядывая многочисленные дилдо и анальные пробки, прищепки, наручники, кнуты и прочие предметы, назначение которых она не знала и не могла догадаться по виду. Вечером две женщины в медицинских халатах пришли и сделали ей очищающую клизму. Ей сказали что если будет отбиваться, то они позовут солдат и ее будут держать за руки. Так что Анна безропотно подчинилась, чтобы не превращать неприятную процедуру в еще большее унижение. Когда ее вернули в комнату, у Анны были очень плохие предчувствия. Сидя на кровати, завернувшись в простыню, она теребила край и нервничала, когда он вошел внутрь. — Ай-яй-яй. При мне ты больше не будешь закрывать своё тело, если только не получишь особое разрешение. Помня об угрозе жизни Клаусу, она решила пока подчиняться, с целью усыпить внимание Гейдриха, и найти возможность сбежать и предупредить оберфюрера. Сорвав простыню она бросила ее на пол. Он покачал головой. — Иди сюда и помоги мне раздеться. С красным лицом она прошлепала до него босыми ногами и принялась снимать с него форму. Он разглядывал ее и говорил: — Раз не хочешь вести себя хорошо, придется держать тебя на цепи и взаперти. С сегодняшнего дня если и будешь сосать члены других мужчин, то только с моего разрешения. Ее глаза испуганно округлились при упоминание о том, что он может поделиться ею с другими. Он мысленно занес это в каталог в голове, может пригодиться позже. — Правило только одно — ты делаешь всё что я тебе скажу, иначе оберфюрер умрет какой-нибудь очень болезненной и неприятной смертью. Поняла? Ты в любой момент можешь перестать повиноваться и прекратить игру. Но цену ты знаешь. Она смотрела на него с молчаливой яростью в глазах. — Поняла или нет? — Поняла. — Если мне еще раз придется тебя переспросить, ничем хорошим для Ягера это не закончится. — Рейнхард сколько ты планируешь меня здесь держать? — Пока не забеременеешь. — Что? — Ты же хотела ребенка? Вот я тебе и подарю его. Будешь нянчится с младенцем и забудешь про Ягера. Да и ему ты с прицепом будешь уже не нужна. Она расхохоталась, громко и закидывая голову. Все еще хохоча, опустилась вниз и стянула с него сапоги. У судьбы больное чувство юмора. Она хотела Рейнхарда и семью, но ее выкинули в реку. Она смирилась и подумала, что появившийся в ее жизни Клаус — ее любовь, впустила его в свое сердце, а их разлучили. А теперь Рейнхард собрался обрюхатить ее. Он смотрел на нее с любопытством. Отсмеявшись и оставив его в одном нижнем белье, она поднялась, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Гейдрих приподнял одну бровь, спрашивая в чем заминка. — Рейнхард… я не хочу заниматься анальным сексом. — А тебя никто и не спрашивает. Она посмотрела на него с мольбой: — Но ты же не будешь меня принуждать? — То есть ты можешь ранить мои чувства, трахаясь с другими мужчинами, а я должен вести себя учтиво? — Это не одно и тоже. Можешь пойти и переспать с кем-нибудь, мне будет очень больно. Можешь даже заставить меня смотреть. — Обязательно так и поступлю, но позже. Его лицо смягчилось. — Будь месть моей единственной причиной я бы не стал. Правда. — он склонился ко мне, целуя в губы. — Но видишь ли, дорогая, я очень-очень хочу. Он схватил ее за руку и повел к кровати. Она упиралась пятками. Он сгреб ее в объятия, прижимая к груди спиной. Его губы начали целовать ее шею, плечи, между лопаток. — Ты такая мягкая… — пробормотал он, глядя ее бедра и грудь. — Рейнхааард… — проныла она, видя что он неумолимо толкает ее к центру кровати. — Если не можешь что-то остановить — расслабься и получай удовольствие. — Так только насильники говорят. Он хмыкнул в ответ. Уложив ее на живот на кровать, он подложил пару подушек под бедра, из-за чего ее попа оказалась приподнятой вверх. Она решила отнестись ко всему как к медицинской процедуре которую надо перетерпеть. Если подвернется удобный случай она с ним еще поквитается. Рейнхард забрался перед ней на кровать, встал на колени у головы. — Ты знаешь что делать. Анна подняла голову от подушки. Его полувозбужденный член висел у ее лица. — А не боишься что укушу? — Нет. Давай не мешкай, с каждой секундой что ты медлишь наказание для твоей задницы становиться всё хуже. Открыв рот, она принялась сосать его как он ее учил. Он перебирал волосы у нее на затылке, довольно порыкивая. Несколько минут она глубоко заглатывала его, держа свой вес на локтях и даже немного возбудилась от своей власти над ним. Может быть удастся уговорить его на обычных секс? Перенеся свой вес на одну руку, она скользнула другой вниз к своим складочкам. — Нет-нет. Только я решаю когда и с кем ты получишь удовольствие. Он выскользнул из нее. — Возьми меня. Я хочу тебя. — умоляла она, чувствуя как сжимается попка от страха. — Конечно возьму. — Нет, по-нормальному возьми. Он рассмеялся. — Хитрюга. Звук открывающегося шкафа. Она глянула назад, он возвращался с парочкой фаллоимитаторов и пробок в руках. — Я не хочуууу! — взвыла она. — Я начинаю уставать от твоего нытья. Если хочешь иметь возможность дать знать когда тебе будет реально больно, лучше молчи, иначе получишь кляп в рот. На анус ей полилась холодная смазка. Он даже не удосужился разогреть ее в руках. Вздрогнув, она замолчала, уткнувшись лицом в матрас. Его теплые пальцы погладили тугое колечко. Она честно пыталась расслабить мышцы, но они не подчинялись, тело было против. — Ноги раздвинь пошире. — Пошел ты! — огрызнулась она, но ноги развела. Один из его пальцев скользнул внутрь, потом второй, она закрыла глаза. Это было даже хуже чем она себе представляла. Помимо физического дискомфорта, который она ожидала ей пришлось столкнуться и с моральной стороной вопроса. Чувство того что над ней надругались и подчинили физически, жгло также сильно как растягиваемые мышцы. Проклиная богов за то что она не прошла мимо умирающего Гейдриха, она отчаянно пыталась расслабиться и привыкнуть к чужеродному предмету в анусе. Мысль о том что за этим вторжением последует другое, еще большее и унизительное не давала покоя. Хотелось вскочить и бежать, но страх за Клауса держал ее на месте. А он уже активно работал пальцами, с лёгкостью скользя внутри и сгибая пальцы, чувствительно нажимая на стенки. — Не дергайся, иначе поранишь себя. Немец застыл, с пальцами внутри нее, удовлетворенный что достаточно разработал ее и пора переходить на следующий уровень. Освободив ее проход, он добавил еще смазки и приставил анальную пробку к отверстию. Она чувствовала холод, исходящий от пробки и застонала. Холодная и гладкая, повинуясь толчку мужчины она без труда проникла внутрь. Анна застонала кусая простыню, когда внутрь проходило самое широкое место игрушки. Ледяная пробка медленно нагревалась от тепла ее тела, но слишком медленно. Он проталкивал ее внутрь, пока анус не сузился на тонкой ножке пробки, оставив лишь ограничитель снаружи. Чертыхаясь, он разглядывал невероятно возбуждающее зрелище, его член был такой напряженный, что даже малейшее прикосновение к нему, отзывалось почти что болью. Сцепив зубы он начал двигать пробкой взад-вперед. Спина девушки самопроизвольно выгнулась, кажется ей начинало нравиться. Яркие ощущения стимуляции ануса разбудили в ней блудницу. Хоть ситуация и была унизительной, но видимо в ней было какое-то глубоко спрятанное желание, чтобы над ней доминировали и грубо подчиняли чужой воле. Иначе как объяснить то, что она уже не хотела чтобы он остановился? Ей все еще было страшно, что такой огромный член как у него порвет ее, но возбуждение затмевало рассудок. Сжимая и разжимая мышцы сфинктера вокруг ножки пробки во время движения, она зажмурилась и наслаждалась невероятно сильными ощущениями. Он одобрительно погладил ее по ягодице. Потом вытащил игрушку. Она почти расстроенно заскулила. — Сейчас-сейчас, просто меняю инструмент, бесстыжая ты дрянь. Еще больше смазки и вместо пробки внутрь скользнул прохладный силиконовый фаллоимитатор состоящий из шариков. Каждый следующий был чуть больше предыдущего. — Как ты себя чувствуешь, сладкая? Тебе не больно? Анна потрясла головой, он дьявольски рассмеялся, она полностью была у него в руках. Беспомощная, загнанная в угол и преданная собственным телом. Он начал активно двигать им внутри нее— взад-вперед, то быстро, то медленно. Тугое колечко как будто обнимало каждый шарик, начиная с узкого места, потом растягиваясь на самом широком месте и снова сужаясь в обманчивом облегчение. Обманчивом потому что каждый следующий шарик был больше предыдущего. Она настолько возбудилась, что уже не понимала — на какую глубину вводился этот фаллос. И была готова кончить — из киски текло. Прошло минут десять беспрерывного движения и она поняла что в заднем проходе стало свободно. Но его член все равно был намного больше игрушек, так что будь ее воля на том бы они и закончили. — Достаточно. Ты хорошо течёшь, и мы сейчас продолжим. Освободив ее, он потрогал пальцем отверстие, образовавшееся в попе, но уже сужающееся, и потянул его в стороны. Потом наставил свой большой член на отверстие. — Стой! — оживилась она, он лишь выкатил глаза. На контрасте с игрушками, от его фаллоса исходил жар. Он был горячий, пульсирующий и она особо остро ощутила каждый его сантиметр нежными стеночками. Он входил очень медленно, предварительно щедро смазав себя. Его головка проскользнула внутрь и ее мышцы сомкнулись на перешейке. Оба застонали: он потому что она была тесной, она потому что вспомнила его ужасающую длину члена. Она начала пытаться приподняться на руках, он властно толкнул ее рукой в спину, роняя обратно на кровать. — Нет, ты же этого хочешь. Не бойся своих желаний, — она почувствовала, как мышцы сомкнулись вокруг члена. Он аккуратно толкался в податливую плоть. Ему тоже было очень тяжело, в отличии от орального и вагинального секса, тут его член равномерно и неумолимо сжимали по всей длине с одинаковой силой, и приходилось приложить немало усилий, чтобы не спустить в нее, за пару минут, как какой-нибудь зеленый юнец. У нее по спине пробежали мурашки, ощущение заполненности было ни с чем несравнимым. Несмотря на то что он старался быть экстра нежным и аккуратным, обилие смазки и погоня за удовольствием, иногда способствовали его непроизвольному ускорению. Комната заполнилась звуками шлепков его паха о ее ягодицы. И его рваным дыханием. При каждом толчке из нее лишь вылетало несвязное мычание, заглушаемое матрасом. — Нравится? Скажи мне что тебе нравится. Кое-как подняв голову она не удержалась. — Нет, извращенец чертов. Рейнхард начал играться с нею, почти полностью выскальзывая и снова загоняя себя на всю длину. Все это делалось медленно, чтобы не поранить ее, но без пауз и очень долго. Она чувствовала, как судорожно сжималось колечко мышц, когда он выскальзывал из нее. Когда он в очередной раз оказывается внутри, она сжала зад и он гортанно зарычал. Она самая лучшая из всех что у него были. Он слышал как гулко бьется в ушах пульс и понял что долго не выдержит. Склонившись к нее плечу, укусил ее не повреждая кожу. Его рот оставил влажный след на коже и отстранившись он дунул на него. Это оказалось тем самым последним толчком, который послал ее падать в пропасть за гранью удовольствия. В пояснице словно ударило током и со стоном она сотрясается от кульминации. Это был странный оргазм, внутри растеклось тепло и приятная пульсация. Но не в районе клитора, а где-то внизу живота. Застонав она поднялась на руках, дернулась пару раз, насаживаясь на его член, стремясь продлить необычное удовольствие, но оно уже отступало, как волны отбегающие назад в море. Разочарованно, она шлепнулась назад вниз на матрас. Столько труда и ради чего? Саднящая попка начинала гореть изнутри. Завтра будет весело, поняла она, предвкушая болезненный денёк. В тот же момент волна страсти накрыла и его. Он кончил в нее, и она почувствовала как по внутренностям растекается что-то густое и теплое. Он мягко толкнулся внутри нее пару раз и наконец покинул ее. На смену его члену, пришел холодный воздух, ее попка сжималась назад, но недостаточно быстро. Девушка поежилась и слезла с подушек, ложась на бок. Сидящий на краю кровати Рейнхард уже очищал себя влажными салфетками. Дойдя до комода он вернулся с каким-то тюбиком к кровати. Она встретила его испуганными глазами. — Нет, все хватит экспериментов на сегодня. — она отползла от него подальше. — Это специальная смазка с пантенолом, иди сюда смажу чтобы быстрее зажило. Он нежно смазал ее снаружи и выдавил немного внутрь, потом накинул сверху на ее тело простыню, подталкивая края, лег сзади прижимаясь к ней всем телом. Ее глаза после пережитого закрывались. Обман какой-то думала она засыпая. Он ведь даже не трогал ее киску, а она кончила. Странно, но она не жаловалась, в целом ей понравилось, и она оценила как нежен и аккуратен, он был на протяжении всего процесса. Взяв одну из его рук, она положила ее на себя, убаюкиваемая теплом и чувством защищенности. Морально и физически опустошенная она проваливалась в сон, чувствуя жар исходивший от его тела прижатого к ней сзади. «Клаус, спасай меня, пока не поздно. Пока мне еще имеет значение кто из вас вжимает меня в матрас» — подумала она засыпая.