Бойся своих желаний

      Анна очень расстроилась. Это ее вина и ничья больше. Это она, не специально конечно, влезла в историю и дала нацистам ужасающее по своей мощи оружие. А потом пришлось и Сталину подсобить, иначе размазали бы Союз немцы. Она недостойна быть с Клаусом. Он благородный, добрый, щедрый, смелый. Он убивает врагов только на поле боя. Нет, ей гораздо больше подходит ужасный Рейнхард. Потому что она тоже ужасна. Раздавленной грузом совести Анне и свет стал не мил.       Ее привезли домой к Рейнхарду, поселили в гостевую комнату, двое солдат встали у дверей и зорко, но вежливо наблюдали за ней. Сначала она не поняла зачем они там, следить за тем чтобы она не убежала, они могли бы и снаружи, но потом до нее дошло, что Гейдрих боится как бы она чего с собой не сделала. От этой мысли, приуныла еще больше. Видимо он и правду думал невысоко о ее способности сносить удары судьбы, а еще это говорило о том что человеческие потери были очень велики, раз он ожидал от нее такой серьезной и бурной реакции. — Я хочу помыться! Тоже будете смотреть? — с вызовом спросила девушка.       Один из них, типичный супер блондинистый немец, нахально улыбнулся. Он был очень привлекательный, но наглый до чертиков, так что ей захотелось залепить ему пощечину. Парень явно был бы не против и посмотреть, но его напарник объяснил, что если она пойдет мыться, с кухни позовут пару служанок приглядывать за ней. Приняв душ, под присмотром двух ухмыляющихся фрау, которые видимо не понимали положение, которое она занимала подле Рейнхарда, Анна обтерлась полотенцем и грубо наорав на них, залезла в постель. Вечером, когда вернулся Рейнхард, у нее даже не было сил орать еще и на него за то что по сути похитил ее. Клаус наверное волнуется за нее, может даже с ума сходит. Рейхсфюрер присел на кровать, с сочувствием разглядывая ее. — Все очень плохо? Сколько людей погибло? — рискнула спросить она. — Не забивай себе голову ерундой Анна. Это вовсе не твоя вина, что человечество во всем мире воюет. Война между моей страной и Великобританией началась не по-твоей вине. И задолго до твоего появления в этом мире. Рано или поздно нам пришлось бы штурмовать этот остров и многие немецкие мужчины погибли бы в бою. А теперь они капитулировали без долгих боев. Подумай о тех кого ты спасла, подумай как много жизней ты сохранила. А японцев вообще не жалко, дикий народ. Ты же знаешь что они творили с китайским населением. По сравнению с ними моё гестапо выглядит гуманно.       В очередной раз поразившись его умению манипулировать словами и убеждать собеседника хитро извратив факты, она положила голову ему на грудь. Хоть ей и было жалко мирное население обоих стран, пугало на самом деле что будет дальше. — И что теперь? Война между моей страной и твоей? Вы же на нас все равно нападете? Закидаете ядерным оружием, а мы вас.       Он улыбнулся ее детской наивности. — Что ты, не переживай, производство ядерного оружия сложный процесс отнимающий много времени. Это тебе не машину на конвейере собрать. По данным разведки ни у моей, ни у твоей страны сейчас нет больше ядерного оружия, а на выработку радиоактивных материалов уйдут несколько месяцев.       Немец лукавил, он знал что война уже неизбежна, но чем позже Анна это поймет, тем позже придется держать ее под замком. Теперь когда Рейх разобрался со всеми врагами на континенте, остался только Советский союз. Ничто более не было способно отвлечь внимание Гиммлера от искоренения славянства. В своей речи перед руководством СС фюрер указал на планы сокращения славянского населения на 30 миллионов человек. Гиммлер благоговейно почитал Генриха Первого Птицелова, известного своими походами против венгров. Считая себя реинкарнацией этого первого короля из Саксонской династии, Гиммлер поклялся довести начатое саксонцем дело продвижения на восток, до конца и настоял на том, чтобы останки Генриха Первого были перезахоронены в Кведлинбургском соборе. В общем у Гейдриха были все причины считать что его давний друг все больше теряет рассудок и погружается в спиритизм и расизм, но поделать он ничего не мог. Лишь доблестно исполнял свой долг, кропотливо создавая планы по уничтожению врагов Рейха. — Ладно, отпусти меня, я возвращаюсь к Клаусу. — она не полностью ему верила, но идти на открытый конфликт было неразумно прежде всего для нее. Все козыри у него в руках. — Оберфюрер переведен во Францию, руководит вторжением войск в Великобританию. Англичане капитулировали, но мы все равно оккупируем их страну. — Он уехал не попрощавшись? — возмутилась она, он врет, не мог Клаус уехать не увидевшись с ней. — У него не было выбора, Анна. Сброс бомбы на столицу сильной державы с целью продемонстрировать мощь Германского Рейха это тебе не шутки. Мы должны быть на страже. Теперь все возможно: от попыток отомстить устроив теракты в Берлине до покушений на жизни высокопоставленных политиков и военных. В стране объявлено военное положение, войска мобилизованы и готовы к чему угодно. Есть еще США про которые нельзя забывать. Я уверен, он вернется как сможет. Тем временем мы договорились, что я присмотрю за тобой. Ты ни к чему не будешь принуждена. Я просто хочу убедиться что ты в безопасности. — Но уйти я не могу? — Там слишком опасно. На улицах. Да и куда ты пойдешь? Кроме того, тобой заинтересовалась советская разведка. Достаточное количество свидетелей пережило бойню, чтобы рассказать как ты добровольно ушла с немцами. В Союзе тебя ждут допросы, пытки и казнь. Именно в таком порядке. Не вздумай убегать от меня. Поняла?       Анна кивнула соглашаясь, потом свернулась под простыней: — Я хочу спать. — ее глаза непокорно поблескивали. Он еле сдержался, чтобы не выругаться. Ничего она не поняла, как всегда впрочем. Будет пытаться сбежать и опять нарвется на неприятности. Типичная Анна. Со вздохом он поднялся, с сожалением оглядел ее тело спрятанное от него. Похоже этой ночью ему ничего не перепадет. — Спи. Когда Клаус вернется, я передам ему тебя с рук на руки.       Когда он ушел, девушка еще долго перемалывала услышанное. Большая часть ее была уязвлена что он так и не попытался ее принудить к сексу. Неужели она теряет свою привлекательность? Она не знала, что Рейнхард был слишком уставшим и задолбанным грозящей войной и напирающим Гиммлером, чтобы думать о сексе. Не меньшая часть ее радовалась, что останется верна Клаусу. «Черт подери, со мной что-то не так!» подумала она, проваливаясь в сон.       Недели невыносимо медленно потянулись одна за другой, Клаус писал ей письма, за что она была очень благодарна и ему и Рейнхарду за то, что передавал их. Конечно же в них не было ни слова о побеге, Клаус понимал что Гейдрих может их прочитать.       Она навестила Кэти и познакомилась с выздоравливающей Полиной. Девушка оказалась достаточно милой, но немного предвзято отнеслась к Анне. Ее семья пострадала от репрессий и возможно поэтому ей не нравились ее соотечественники. Оказавшись вдали от Союза, она уже не считала нужным притворяться и открыто выражала недоверие и сторонилась. А может думала что Анна немецкая подстилка. Потом Кэти и Полину увезли в поместье Тилике. Германский Рейх как и обещал выделял всем воевавшим землю и предоставлял беспроцентные займы для начала своего дела. Анна не знала, чем именно Тилике планировал заниматься после успешной оккупации Франции. Он пока воевал с Клаусом, но по всей видимости решил что это не повод тратить время и начал обустраивать гнездышко. Обоих девушек отправили якобы отбывать трудовую повинность за преступления. Кэти понятно за что, ей еще Гейдрих вынес обвинение в измене и подрывнической деятельности, а Полину наказывали за то, что добровольно работала в лагере, где незаконно удерживались немецкие офицеры, но Анна ясно себе представляла что за труд Теодор им там готовил. Если Полина апатично относилась ко всему и видимо просто пыталась сориентироваться в ситуации, прежде чем начать действовать, то Кэти закатила скандал. Ее брыкающуюся, затолкали в машину, но конечно не били и вообще относились аккуратно. Анна, попытавшаяся вмешаться, наябедничав Гейдриху, получила от него шутливый щелчок по носу и снисходительный совет не лезть в чужую постель. «Сами разберутся.» — сказал он и насмешливо наблюдал за ее бессильной злостью. Обоих девушек увезли в неизвестном направлении и Анна осталась без единственной подруги в этом мире. Она надеялась, что у Кэти все сложится хорошо. Возможно спи она с Гейдрихом и результат был бы другим, но она каждый вечер проведенный с ним стойко отправляла его ночевать одного. Они ужинали, иногда он играл ей на скрипке, а потом она говорила что устала и глазами указывала на дверь. То как покорно он каждый раз подчинялся, наводило на мысль что возможно, он не лгал когда признавался в любви. А может он в ней постепенно разочаровывался и эта мысль не давала уснуть ей по полночи. Но это уже не имело значения. Она все решила. Копит деньги и бежит в США. Почему в США? Там достаточно далеко от Германии и Союза и даже если война и начнется, ее не зацепит. Клаус и Рейнхард останутся в своей любимой Германии, делать идеальных арийских детишек. К черту их обоих! Рейнхард не заслуживал ее любви и верности, какие бы щенячьи глаза он не строил, а Клаусу ломать жизнь, навсегда оторвав от родной страны и всех людей, что он любил, она не могла. Она останется в гордом одиночестве. Рассудком она понимала что ведет себя как вздорный, глупый ребенок заявляющий «Умру, чтоб вам всем было больно!», но остановиться уже не хотела.

***

      Она закончила читать очередное письмо от Клауса, сложила его аккуратно и спрятала в карман. Он обещал скоро вернуться к ней. Оставшись без Черчилля, англичане потерявшие столицу и миллионы сограждан, сложились как карточный домик. Боль потерь выжгла из их сердец всю храбрость и стойкость, они просто были не способны терять еще что-то, страх потерять любимых вынуждал сложить оружие и пойти на мир. Впервые за многие столетия туманный Альбион пал под ударами врагов с континента. Немцы легко захватили весь остров, выкинув с него американцев, которые в спешке эвакуировались. После триумфа танковых дивизий, скоро они должны были возвратится на Родину.       «Отлично, поговорю с ним честно. Он поймет мое решение. Конечно он будет пытаться меня переубедить, но в итоге осознает, что оно единственное правильное.» Целыми днями девушка читала книги и выполняла разные упражнения, которые память выуживала из походов в фитнес-зал в таком далеком прошлом, занималась смесью пилатеса, стретчинга и йоги на коврике, стремясь улучшить физическую форму, чем немало повеселила Гейдриха.       В один из таких дней в саду, ее и нашел Гейдрих. Лениво поотжимавшись для виду Анна перекатилась на спину и перестала строить из себя фитоняшу, устроилась на пледе под деревом и жевала травинку. — Присоединяйся ко мне. — позвала она. — Ты выглядишь уставшим. Хорошо спишь? — Я спал бы лучше с тобой под боком. — хитро ответил он, Анна улыбнулась и накинула кусок пледа на него для тепла. Неисправимый! Она будет скучать по ним обоим. — Тебе нужно побольше отдыхать, работа не волк, в лес не убежит.       Рейнхард лег на спину, раздумывая над тем что она сказала. Вся его жизнь была мотивирована достижением различных целей. От того чтобы стать лучшим среди морских офицеров до сосредоточения неограниченной власти в своих руках. Он никогда не был просто счастлив, потому что всегда работал. Единственные моменты когда он позволял себе расслабиться были во время секса. Поэтому он и любил секс так сильно. У него не было друзей, так как он никому не доверял. НУ может быть чуть-чуть Гиммлеру. Он никогда просто не останавливался чтобы насладиться жизнью. Все время гнал вперед. — Вы русские просто ленивые.       Она фыркнула. — Зависть это не хорошо. — Чему это я завидую? — Моей огромной, богатой ресурсами стране. Нам не нужно вкалывать как белка в колесе чтобы выжить как вам в вашей маленькой Германии. — она знала что все не так просто, но не устояла перед соблазном раззадорить его.       Но он не поддался на уловку. Посерьезнев, повернулся к ней. — Хотел попросить тебя пару следующих дней провести в своем крыле дома. Не выходя из него и особенно во двор и сад. — Это еще почему? — Я буду проводить конференцию. Не хочу чтобы офицеры гестапо и приближенные к Гиммлеру люди видели тебя. Чем ты незаметнее, тем в большей безопасности. — Я тоже не хочу им на глаза попадаться. Можешь не переживать из комнаты не выйду. — мрачно отозвалась она. Реальность того кто он и что за работу делает, когда уходит утром из дома, резко напомнила о себе. — Спасибо. — он поднялся предлагая ей руку. — Нет, я еще полежу. — Спорт это хорошо. — подколол он ее попытки заставить себя заниматься.       Выкатив глаза, она перевернулась на живот решив все-таки отжаться сколько планировала. И вовсе не для того чтобы ему что-то доказать. «Интересно я смогу подслушать что они говорят?» — думала Анна. В ее голове возник хитрый план.

***

      На следующий день, она с раннего утра слышала отдаленный шум прибывающих гостей. Хлопанье дверей машин, гул моторов. Поругавшись со служанками, она отправила их прочь, лишние глаза ей были не к чему. Гейдрих давно уже убрал солдат от ее двери, уверившись что резать запястья она не станет. Охрана стояла только на выходе из крыла, на случай если она не сдержит свое слово и полезет в остальную часть дома.       О том чтобы проскользнуть по коридорам и подслушать беседу под дверью не могло быть и речи. Везде были слуги и охрана. Конференция проходила в формате званого обеда. Они должны были поболтать, пожрать, еще поболтать, потом выпить дорогого коньяка и выкурить сигары. И все это конечно без непрекращающихся интриг и заключения тайных союзов за спинами друг у друга. Так как делать было нечего Анна решила послушать, что они там будут обсуждать. Наверное скучную дичь типа экономики и внешней политики, на которые она все равно не сможет никак повлиять. У нее был план, если он не выгорит, она просто вернется к себе и продолжит читать книжки. Не большая потеря.       Одна из неиспользуемых комнат особняка имела большой камин. Анна, в детстве мечтавшая о том, чтобы жить на чердаке или устроить штаб-квартиру в подвале и строившая форт из дивана и всего что было не приколочено, к ужасу родителей, которым потом приходилось все это разносить на свои места, сразу же смекнула две вещи. Во-первых, камин был достаточно большой, чтобы в него мог залезть даже взрослый человек, во-вторых, в такой большой доме по-любому должен быть чердак, огромный чердак — объединяющий весь дом. Немцы люди цивилизованные и своих детей жить там не заставляют, значит чердак стоит пустой. Вот если в него попасть, она спокойно смогла бы перемещаться по всему дому. В том числе оказалась бы и над комнатой в которой проходит конференция. А там можно открутить люстру и в образовавшуюся дырку подсматривать и подслушивать. Она точно где-то в кино это видела. Чем больше Анна думала об этом, тем больше заводилась как ребенок, да это же целое приключение! Одевшись в темное платье которое скрыло бы грязь и сажу, она выдвинулась навстречу неизвестному. Добравшись до пустой гостиной, закрылась изнутри и подошла к камину. Он был завален дровами, которым видимо так и не судьба была быть подожженными. Забравшись на них, она аккуратно встала во весь рост прямо в каминной трубе. Так она и думала! Места полно. На уровне лба была огромная полка на которую можно было залезть. Изрядно попотев она все-таки затащила свою тушу на эту полку. Уселась там поудобнее и стала смотреть вверх. Труба уходила вверх и сужалась к выходу. Никаких дыр ведущих на чердак там не было. Странно. Но ведь эту трубу как-то чистили в свое время? Трубочисты как по ней перемещались? Разочарованная Анна уперлась руками и ногами в стены и поползла вверх. Прямо как Брюс Уиллис в Крепком орешке. Анна заржала, некстати вспомнив, что террористы в фильме тоже были немцами, один Грубер, другой Ганс вроде. И сползла вниз хихикая. Всё, тут нечего ловить. Никаких дыр на чердак в дымоходе не было. Логично, че? Иначе весь дым валил бы на чердак, а не на улицу. Усевшись на диван, она недовольно сложила ногу на ногу. Откровенно говоря она и не рассчитывала на успех, но и на такой быстрый слив тоже не была согласна. Сверля ненавистный потолок, посмевший отделить ее от столь желанного чердака, гневным взглядом, она вспомнила, что еще в богатых домах бывает потайная лестница, которая опускается если потянуть за специальную веревку. Терять было нечего и она двинулась на поиски.       Разглядывая коридоры уже опостылевшего крыла, она надеялась что никто не наткнется на нее. Потому что купиться на непринужденный вид с которым она разглядывала непримечательные стены и потолки словно в картинной галерее мог только полный придурок. Веревку за которую можно было бы потянуть она так и не обнаружила, зато нашла лифт в стене, для спуска и подъема грязной одежды и подносов с едой, прислугой. Тесновато, но если постараться можно влезть. Изнутри лифт был деревянный, а сам механизм стальной. обливаясь потом и пыхтя она полезла вверх упираясь руками и ногами. Бред какой-то. Первые пару метров она легко проползла, но не учла что впереди еще метра три не меньше, а руки предательски задрожали. В детстве она часто таскала у старшего брата книжки почитать, а тот оказался любителем Стивена Кинга, так что уже в пять лет, а то и раньше, Анна начиталась всякого треша. Вроде именно у него был рассказ про отца семейства, который полез в камин на Рождество с подарками в мешке, свернул себе шею да так и остался там, пока не начал вонять. «Так стоп, хватит всякую дичь думать! Все будет нормально. «Именно в этот момент рука, ставшая скользкой от пота, начала скользить вниз, а за ней и вторая. Ноги лишившись поддержки, тоже не выдержали вес девушки и с противным звуком ладоней, скользящих по гладкому лакированному дереву, она полетела вниз. Сил хватило лишь на то чтобы не заорать благим голосом, ведь летела она навстречу неизвестности. Сколько этажей в этом особняке и что с ней сделает Гейдрих, когда найдет со сломанной жопой на полу где-нибудь в подвале? — волновало ее больше всего.       Анна упала на бетонный пол, попытки затормозить падение и то что в момент вылета из шахты, она уцепилась на секунду на край, смягчили падение. Она практически приземлилась на ноги с высоты двух или трех метров. Да, ее щиколотки отдали болью во все тело, в конце концов она не кошка и такой же крутой амортизации у нее не было, но могло быть гораздо хуже. Оставшись лежать на спине, некоторое время, она приходила в себя, не веря что так легко отделалась. Идиотка. Кроме того до нее дошло, что раз на пути не попался сам лифт который остановил бы падение, все это время он был над ее головой и выбраться из шахты на верхнем этаже, скорей всего не позволил бы. Мда, шпион из меня прямо скажем так себе. — подумала Анна поднимаясь с пола. Все, пора отступать, назад в комнату. Если сможет вернуться к себе не попавшись, можно сказать что это успех.       При всей своей удаче, она все же ударилась и походка у нее была неуверенной и неуклюжей. Побродив по подвалу, она поняла, что выйти из него, значило оказаться в залитой светом и наполненном людьми коридоре. Приуныв Анна вернулась назад. О том чтобы добраться до дыры в потолке и повторить подвиг не могло быть и речи, она не Спайдермен. Похоже придется дождаться вечера и выйти, когда будет меньше свидетелей. Гейдрих будет в ярости. И тут она заметила маленькое окно, ведущее наружу. Старая вентиляция, такая была и на даче у родителей. Ее открывали несколько раз в год чтобы проветрить подполье. А здесь видимо после реконструкции дома и установки нормальной вентиляции необходимость в окне отпала. Но присмотревшись она поняла что даже заколачивали окна немцы аккуратно. Гвоздики были вбиты ровно и небольшие. Русские забили бы так что только гвоздодером можно было бы открыть. Найдя отвертку и плоскогубцы она убила около часа, и построила трехэтажный мат, но открыла таки окно вытащив гвозди один за другим. Едва протиснувшись пышной грудью в окошко, она наконец-то оказалась в саду, моментально спрятавшись в кустах. Ура, теперь шанс добраться до спальни не попавшись снова появился. Впрочем и тут она затупила и видимо двинулась вокруг дома, вместо того чтобы пойти по короткому пути, иначе как объяснить что на дороге у нее встретились два мужчины, что стояли у дома и курили сигареты. Заметившая их слишком поздно Анна замерла в кустах, надеясь что ее приближение осталось незамеченным. — Амбициозные планы, конечно.       Второй мужчина угукнул, наклонившись к предложенной зажигалке и прикурил. — Думаешь это им по силам? — Что именно? Они много задумали. — Им легко придется. Повоюют, захватят Союз, а нам с тобой разгребать как всегда самую тяжелую и неблагодарную работу. Еще и финансирование урежут. Гейдрих достал, каждую неделю вызывает на ковер и требует результатов. А как я их предоставлю? Мне нужно больше материалов для строительства лагерей. Я не могу построить крематории из воздуха. А он орет и угрожает. Недостаточно мотивирован и трудолюбив я, по его мнению, видите ли. — Тише! — шикнул на него второй мужчина. — Да что тише-то? Если я буду молчать и не справлюсь с объемами по уничтожению евреев, мне все равно конец. Я не могу молчать, мне нужно выбить ресурсы. Хоть ты не молчи и поддакни мне. — Ты же его слышал, все ресурсы идут сейчас на фронт. Окончательная победа важней. — Хах, пойду к фюреру значит. Уж он-то понимает, как важно то что я делаю. Окончательной победы не может быть, пока мы не искореним евреев и большевиков в Европе. — Не советую пытаться переступить через Гейдриха. Он такого не простит. А фюреру сейчас не до евреев. Ты же слышал, скоро наступление на Союз, а там миллионы славян от которых нужно освободить земли. Думаешь им есть дело до 11 миллионов евреев? Георг сообщил мне что уже составляется план по созданию искусственного голода с целью уничтожения миллионов советских граждан. Так что лучше сиди тихо и не навлекай гнев РСХА на себя. Скоро все наладится, года через два после победы над Союзом, мы все будем купаться в деньгах и ресурсы больше не будут настолько ограничены.       Докурив мужчины ушли в дом, а Анна осталась стоять на коленях в кустах. Шок, теперь она понимала что значит шоковое состояние. Значит войне быть. Гейдрих лгал ей. Лгал ей и уже планировал убивать ее сограждан, как турков и поляков в свое время. Девушку замутило от отвращения и ужаса. Какая же она дура, овечка поселилась с волками и думала что они в веганов превратятся? Нет, фашизм только огнем можно выжечь и сталью вырезать как опухоль. Она думала со временем национал-социалистическая партия успокоится и свои мегаломаньяческие аппетиты они поумерят, но нет. Гиммлеру все мало. Но что теперь делать ей? На автопилоте она добралась до окна спальни и забралась вверх по лозе в окно. Так же на автопилоте, разделась, набрала горячую ванну и села отмачивать многочисленные ссадины и ушибы. Как загнанный зверь, она не знала что делать, с кем бороться, со всеми что ли? И много ли будет от этого толку? Может быть судьба улыбнется ей и подкинет решение? Утро вечера мудренее, как всегда сказала она себе. Ее мама давным давно, сказала ей, не принимать важных решений по вечерам, всегда нужно хотя бы одну ночь взять на раздумья. Рейнхард так и не пришел к ней тем вечером, наверное напился с гостями, чему она была очень рада, ибо не была уверена что не кинется с ножом на мужчину задумавшего уничтожать таких как она миллионами.