Бойся своих желаний

Северный Рейн-Вестфалия       Кэти проснулась от солнечных лучей падающих ей прямо на лицо. Недовольно перевернувшись на живот, девушка ударила подушку кулаком, одновременно взбивая ее и вымещая злость. Уткнувшись в нее лицом, она решила что еще пять минут никому не навредят. Еще один день проведенный в неволе. Как птица в клетке, только не золотой, да и самого птичника нигде не видно. Теодор остался в столице. Она уже сбилась со счета сколько прошло времени с момента как их с Полиной привезли сюда.       Мужчина отправил обоих под конвоем из Берлина. Полина медленно шла на поправку, потихоньку гуляя с палочкой по огромному поместью. Полостная рана за пару недель не проходит без последствий. Прошло два месяца, когда она наконец-то смогла ходить без поддержки. Казалось ее даже устраивало ее новое положение. Крыша над головой, вкусная еда, одежда и некоторые развлечения. Возможно русские непритязательный народ, — подумала с неприязнью Кэти. Скоро Тилике вернется и она не удивится если медсестричка тут же раздвинет перед ним ноги.       Кэти сразу же выразила свое несогласие с тем, что её как куклу перевозят с места на место. Но чертову нацисту похоже было глубоко наплевать на ее чувства и мнение. Едва успев перекинуться парой прощальных фраз с Анной, девушка оказалась закинута в машину и отправлена на запад страны. Теодор приобрел замок в котором теперь велась серьезная реконструкция. И само здание и прилегающая к нему территория долгое время стояли без необходимого ремонта и пришли в серьезный упадок, что и позволило Теодору выкупить собственность за бесценок. С детства он всегда мечтал о своем собственном безопасном угле. А что может быть безопаснее и защищеннее чем крепость?       Нельзя сказать что жизнь Кэти была так уж ужасна. Вряд ли на свете есть место прекраснее западной Германии. Здесь сосредоточились все чудеса природы: от величественно несущей свои воды реки Рейн до прекрасного горного региона Зауэрланд. Малонаселенная горная местность с живописными лесами и большой рекой могла похвастаться обилием замков расположенных на горных пиках. Каждый из них был шедевром архитектуры. Если кто-то решил бы поспорить о том что немецкая нация является более развитой и продвинутой, все что им потребовалось сделать бы это показать фотографии этих замков и их точка зрения была бы доказана. Искусность постройки и величие отделки каждого замка поражали воображение. Кэти солгала бы сказав, что не влюбилась с первого же взгляда в природу западной Германии. Люди были спокойнее и доброжелательнее чем в центральном регионе Рейха. Если бы не нацистские флаги украшающие замки и улицы уютных красивых городком с мощеными улочками, Кэти могла бы забыть, что где-то далеко на Востоке, льется кровь и гибнут миллионы людей, и не только на полях сражений. Люди здесь жили безопасной, обеспеченной жизнью. Немецкие фрау рассекали на кибитках запряженных двумя лошадьми. Рядом с ними обязательно бежали немецкие овчарки. Девушка ненавидела этих женщин. Ненавидела за то, что они проживали жизнь о которой она только мечтала. Вряд ли эти холеные женщины хотя бы один день в своей жизни боялись что их изнасилуют. Нет, их немецкие мужчины защитили их и от ужасов войны и от свободной воли и независимого мышления. Красивые куклы, рожающие детей, следящие за домой и ходящие в церковь. Куклы, которых их мужья любили, боготворили и носили на руках.       Кэти в тот момент жила как и они. Она отдыхала, ела, читала немецкие книги в пыльном библиотеке, гуляла по окрестностям, конечно же под присмотром. Но для нее это было лишь временная иллюзия, которую легко мог уничтожить один единственный мужчина, стоило ему лишь захотеть. Эта мысль о собственной беспомощности не давала ей расслабиться. Слишком туманным, неопределенным и полным потенциальных опасностей было ее будущее. Тилике когда-нибудь приедет домой. Она подозревала, что его с Полиной связывало нечто большее чем просто знакомство и жалость к раненой девушке. Обида бушевала в ее сердце. Конечно, он не давал ей обещание оставаться верным, да и не было у нее никаких прав на него, но она все равно не могла простить ему измену.       Кроме того они так и не обсудили ее предательство. Злится ли он? Захочет ли отомстить или наказать? Из-за нее он и его друг чуть не погибли. Они все чудом выкарабкались из передряги. Кэти вовсе не предвкушала предстоящую разборку между ними.       Еще одна мысль не давала ей покоя. Что если он захочет разделить с ней постель когда приедет? Как долго еще он будет терпеливо принимать от нее отказ? Сколько времени осталось до того, как он просто возьмет то что хочет силой? Кэти, как любая другая девушка, боялась ожесточившихся на войне мужчин. А то, что Теодор был именно таким она не сомневалась. Она знала, что в глубине души он был не таким. Его темно карие глаза были добрыми и теплыми, в них часто плясали смешинки. Он легко улыбался, часто шутил и смеялся слегка закидывая голову назад. Жестокость не давалась ему легко. Те немногие случаи когда она оказывалась рядом с ним и наблюдала как ему приходилось отдавать суровые приказы о наказании мирных китайцев, она успела заметить что он всегда словно физически подбирался, замыкаясь в себе и нацепляя на лицо каменную маску. Он морщился если вынужден был совершить насилие. Иногда на его лице проскакивали истинные эмоции, которые он все еще не научился прятать, и наверное никогда уже не научится. Его все еще шокировал вид мертвых тел, особенно женщин и детей. За это Кэти его и полюбила. За то что глубоко внутри у него еще оставался жив добрый мальчик, который морщился при необходимости кого-то ударить. В отличии от Клауса Ягера и Рейнхарда Гейдриха и им подобных которые никогда, абсолютно никогда, не выдавали своих истинных эмоций. А последний и вовсе наслаждался страданиями ближних. Кэти почувствовала как закипела кровь при мысли об этом монстре. Все ее беды от него. Ее жизнь сломана его руками. И все же хоть Тилике и был лучше их, он все же оставался врагом, беспощадным к врагам Рейха нацистом, офицером СС, танковым командиром, адъютантом еще более холодного и беспощадного оберфюрера. Кэти не сомневалась что у обоих мужчин руки были по локоть в крови. Как же хорошо что он всегда в своей чертовой форме. Это проклятая форма помогала ей, не давала забыть кто он и кто она. Не позволяла расслабиться и совершить ошибку.       Кэти вспомнила как переживала первые дни войны в Польше. Она всю жизнь провела в переездах, сначала Штаты, где она родилась, потом Англия, Франция, Польша и наконец Китай. Но даже там, они ее достали. От судьбы не убежать. Неужели ее ждет быть изнасилованной и обесчещенной?       Тогда, в Польше, она еще думала что сможет потихоньку существовать при нацистском режиме, ведь в ее родне не было ни евреев, ни коммунистов. Она просто хотела чтобы ее оставили в покое. Поэтому когда Германия вторглась в Польшу 1 сентября 1939 года, Кэти уставшая бежать и прятаться от войны, решила просто держать голову пониже и остаться незамеченной. Она верила, что рано или поздно всё устаканится, и Польша будет спокойно существовать под нацистами. Как же сильно она ошибалась.       Началось всё с рассказа о девушке, которую изнасиловали где-то в баре в Варшаве. Слух студенты передавали шепотом, при каждом пересказе он обрастал новыми дикими подробностями, точных имен никто не называл. Якобы какие-то студентки пошли в бар гулять с немецкими солдатами, рассчитывая что те будут вести себя в рамках дозволенного и любое сексуальное действие будет только с согласия обоих сторон, а закончилось тем что их или её разложили на столе и изнасиловали. Кэти тогда отмахнулась от истории, думала что за подобное офицеры сразу же отправили бы провинившихся солдат в штрафбат, да и мифические девушки если и существовали должны были думать, когда шли в бар к пьяной солдатне.       Жизнь в оккупированной Варшаве была сложной, но терпимой. Студентка третьего курса Кэти передвигалась между конурой, которую она звала домом и университетом, без каких-либо неприятных приключений. Через неделю, когда слух об изнасиловании сам собою утих, и Кэти и думать забыла об опасности, студентов и студенток стали отправлять на принудительные физические работы. Военную разруху кто-то должен был исправить. Кэти конечно была не в восторге, но сцепив зубы думала, что скоро все будет восстановлено и жизнь вернется в свою колею.       Чтобы студенты не прятались и не пропускали лекции, на принудительные работы всегда отбирали неожиданно. В тот день Кэти попала в группу девчонок, которых вывезли за город восстанавливать разрушенную дорогу. Бабье лето, конец сентября, солнце ярко светило в небе, красивые девчонки при полном параде в платьицах и на каблуках копали дорогу. Проезжающий мимо грузовик с немцами не мог не остановиться. Ангел хранитель Кэти тогда отработал на отлично, за минуту до того как грузовик обогнул холм, она спустилась в кустики растущие на обочине, чтобы пописать. Девушка сидящая на корточках сделала свое дело и уже собиралась вылазить, как поняла что машина остановился как раз над ее головой. Двигатель заглушили. То что случилось дальше, до сих пор заставляло кровь в жилах Кэти застывать. Отдаленные звуки немецкой речи, увещевающей девушек не шуметь, проклятия студенток и беззлобный смех солдат. Втащили девчонок в кузов по очереди и конец истории. Перепугавшаяся Кэти ничком упала в лужу собственной мочи и лежала полчаса свернувшись клубком, чувствуя как платье намокает и прислушиваясь к страшной возне над головой. Заросли внизу оврага, никак не могли обеспечить нормального прикрытия, и она все ждала, когда же кто-то из солдат пойдет отлить, увидит ее и со смехом потащит в кузов. Скоро солдаты повыпускали шипящих и ругающихся полячек из кузова и крича комплименты и лестные оценки их «мастерству» укатили по своим делам. Вроде даже обещали завтра вернуться. Кэти выползшая из зарослей лебеды столкнулась с осуждением и порицанием. Кто-то даже сказал что не по-товарищески это — отлеживаться пока все отдуваются. Из-за нее кому-то больше внимания досталось. В целом, девчонки были в нормальном состоянии, с ужасом Кэти поняла, что это уже не первый раз для многих из них, оказаться в центре внимания солдатни, и они привыкли не рыпаться, а потому и физических увечий не получали. Кто-то тихо размазывал по лицу горячие слезы, кто-то зло плевался и клялся отомстить, кто-то смотрел перед собой невидящими глазами, явно пребывая не в своем теле в тот момент, кого-то просто потряхивало. Естественно быть изнасилованной — это не то про что хочется рассказывать, и предыдущие случаи и этот девушки будут держать в себе. Кэти осознала что это и ее будущее, если не убежит на край света. Недовольно тряся кулаками в сторону, куда уехал грузовик, группа девушек поплелась назад в город, завтра предстоял тяжелый день, и не только из-за ремонта дороги.       Кэти собрала немногочисленные пожитки и присоединилась к экспедиции от университета отправляющейся в Китай. Из-за царящего хаоса, разделения земель Польши между Союзом и Рейхом, еще можно было с легкостью ускользнуть на Восток. Кэти состроила глазки научному руководителю, который разрешил красивой девушке присоединиться к ним. Уже в Китае пришло осознание того, что она вовсе не собирается с ним спать из чувства благодарности. Кэти передернула плечами, вспоминая того щуплого очкарика. Ничтожество. Как заискивающе и с надеждой он заглядывал ей в лицо, надеясь на милость. То ли дело Теодор.       Уткнувшись лицом в подушку она вдыхала запах порошка и пыталась вспомнить как он пах. Чертовски приятно — это она помнила, но память стерла детали. «Ах, — мечтательно подумала Кэти, — как было бы здорово прижаться к нему, чтобы он держал ее в объятиях, чтобы принадлежал только ей, а она ему, чтобы клялся ей в любви всю ночь напролет в перерывах между поцелуями.       Она полностью погрузилась в мир книг по приезду в Рейн-Вестфалию. Они давали ей лазейку через которую можно было хоть не надолго забыть о мире вокруг. Умная и независимая студентка стала читать совершенно чуждые ей прежде книги. Любовные романы, в которых длинноволосые красавцы завоевывали невинных девушек. И между ними совершенно точно не стояли непреодолимые преграды в виде расовых предубеждений и жены с ребенком. Кэти злилась на себя за глупость, но проглатывала бульварные книжонки одну за другой. Иногда по вечерам она проваливалась в сон, мечтая о Тилике держащем ее в объятиях, его крепкие, мускулистые руки нежно обвившиеся вокруг нее. Ей так хорошо и спокойно, никто и ничто не может ей навредить, пока она рядом с ним…       Подушка оказалась выдернута из-под ее лица, ткнувшись носом в матрас, Кэти почувствовала как кто-то стукнул ее по голове ею же, добавляя еще больше унижения к урону. — Вставай засоня! Опять небось полночи читала бредятину.       Бесцеремонная Полина стояла над кроватью Кэти и неодобрительно оглядывая девушку. На прикроватном столике лежала книжка, с очередным полуодетым мачо, сжимающим нескромно одетую девицу в мускулистых руках и смело смотрящим вперед. Девица естественно смотрела на него снизу вверх. — Пошла бы лучше что-нибудь полезное сделала. Волосы себе накрути или губы подкрась. — Полина явно издевалась, сама она была настолько красива, что ей не требовалась никакая косметика. А может дело было в том, что у русской никогда и не было возможности ее купить и пользоваться. — Отстань. — рявкнула Кэти, натягивая одеяло на голову. Полина откровенно ее бесила. Хотелось отлупить ее, но вначале она не могла напасть на раненого человека, а потом поняла что простая русская деваха без труда может ей навалять. «Когда-нибудь я все-таки решусь» — подумала Кэти выглядывая в щель из-под одеяла. И что он в этой пигалице нашел? Подумаешь красивые волосы, фигурка и смазливое личико. — Скоро Толик вернется и вряд ли обрадуется узнав, что ты целыми днями ничего не делаешь. — А еще ему не понравится, что ты его Толиком величаешь. — прошипела Кэти выбирающаяся из-под одеяла.       Полина дерзко улыбнулась и прыснула. В чем-то американка ей даже завидовала. Жизнь тяжелая и страшная, отовсюду как из рога изобилия сыпятся неприятности, а эта русская не унывает и шагает смело. — Я серьезно, лучше не буди в нем зверя. — А я не боюсь хомячков. — сострила Полина. — Он все-таки эсэсовец, ты не знаешь на что он способен. Думаешь он до штурмбаннфюрера дослужился за красивые глазки? — Ой, да ладно, видела я его зверя, не так страшен зверь как его малюют. — Полина легкомысленно отмахнулась.       Кэти покачала головой. Ох, беда с этой Полиной. — Слушай, а давай сходим в город? Прогуляемся по лавочкам и просто воздухом подышим. — Не хочу. — отмахнулась Кэти. — Не заставляй меня умолять. Ты же знаешь, что старый мудак Фридрих сказал, что больше не поведет одну из нас на прогулку. — Интересно связано ли это как-то с тем, что ты называешь его «старым мудаком Фридрихом»? — язвительно поинтересовалась Кэти.       Полина отмахнулась: — Да это же шутка. Тем более он и правда мудак. Ну пошлииии. Пожаааалуйста, заодно прикупишь себе нормальных книг.       Кэти посмотрела на бульварный роман. Может русская права и пора завязывать с глупостями. Тряхнув головой, она приняла решение. Сдаст назад все глупые книги и возьмет парочку учебников. Надо подтягивать физику и геометрию. Пущенное под откос Гейдрихом высшее образование ни в коем случае нельзя потерять. Война закончится, а ей еще себе на жизнь зарабатывать. О том, чтобы существовать на средства мужчины, Кэти даже думать себе не позволяла. Тем более если Тилике ее попортит, кому она нужна будет? Девственность уже не так сильно ценилась как в средние века, но ни один нормальный мужчина не возьмет в жены бывшую подстилку эсэсовца. От такой репутации она уже не избавится. — Хорошо пойдем, но только если ты пообещаешь себя прилично вести и не оскорблять людей.       Полина скрестила пальцы: — Мамой клянусь.       У Кэти было очень плохое предчувствие чего-то нехорошего, но она отмахнулась и позавтракав и нацепив пиджак с надписью «OST» позволила Полине вытащить себя и старого мудака Фридриха в близлежащий городок.