Ненавижу и люблю

      Когда меня привезли в Германию, то я сразу поняла, что всё здесь не так просто… На протяжении всей поездки, Дазай старался, чтобы меня вообще не трогали и не находились рядом со мной на расстоянии больше трёх метров. Мне кажется всё это подозрительным. И от Шварца он, скорее всего, спас меня не просто так… Остановили нас у в какого-то здания. Солдаты обходились со мной грубо, ведь для них я была всего лишь игрушкой и пленницей. Не буду удивлена, если мне предложат «оказывать услуги» немецким солдатам… Откажусь тут же от такого! Я лучше доложу всё, чем отдам свою честь этим фашистам! На протяжении поездки, любой, кто смел трогать меня или даже пытался изнасиловать, сразу получал наказание от штандартенфюрера. Насколько я поняла, то Дазай вообще не позволяет прикасаться ко мне никому, кроме него самого… Странно всё это… Была поздняя ночь. Стоило нам войти в само здание, меня привели меня в кабинет Дазая. Я осмотрелась и увидела, что в комнате были такие предметы мебели, как: стол с кучей бумаг, шкаф, стеллажи с книгами и двухспальная кровать… Штандартенфюрер приказал солдатам выйти из его кабинета, закрыл дверь (он предпочитал закрывать её на два оборота) и повернулся ко мне. — Что? — спросил Дазай, — Ты так и будешь молчать? — А что я должна сказать? — спросила я, непонимающим взглядом смотря на Осаму. — Ну уж явно не это! — сказал штандартенфюрер, — Помойся и переоденься. Чистую одежду я для тебя приготовлю. — Где же я должна мыться, скажите мне на милость? — фыркнула я. — Я тебе покажу, — ответил мне Осаму.       Немец открыл дверь кабинета и сказал, чтобы я шла за ним. Я удивлена такому поведению моего врага. Это слишком странно, что он так заботливо обходится с пленницей. Ведь насколько я слышала, немецкие солдаты очень жестоки по отношению к пленным. А уж про участь красивых девушек я вообще молчу. Коммунистов, их родственников и крепких отправляли в Германию для работы. А вот зачем Дазай взял меня? И отправил он меня сюда не на работы, а оставил у себя… Мне кажется всё это подозрительным… Сам штандартенфюрер провёл для меня небольшую экскурсию по всему зданию, где мы находились. Насколько я поняла, это здание для военных переговоров, где живут и работают офицеры СС. Когда я уже помылась, то Дазай провёл меня в свой кабинет и лично в руки дал мне чистую одежду. К счастью, все спали и никто не видел моего тела, завёрнутого в одно лишь полотенце. Я взяла одежду и положила её на кровать, собираясь переодеваться. — Вы можете не смотреть? — спросила я. — Обращайся на «ты», — сухо ответил мне Осаму. — Дазай, ты можешь не смотреть? — спросила я, ещё раз посмотрев на него. — Нет, — сказал Дазай, да он что издевается надо мной?!       Я, краснея, стянула с себя полотенце, встала к нему спиной и принялась одеваться. Насколько я поняла, из одежды у меня были нижнее белье, бюстгальтер белого цвета, длинные белоснежные чулки и бежевое платье-рубашка. Ну хотя бы такой наряд, чем никакой. Дазай продолжал смотреть на меня похотливым взглядом, я понимала, что к добру это не приведёт… Дазай встал и подошёл ко мне, на лице у него по-прежнему та самая наглая ухмылка, а теперь ещё и похотливый взгляд… — Говорю тебе всего один раз, — начал он, сменив выражение лица на более серьёзное, — Теперь ты будешь жить со мной, нравится тебе это или нет, но ты вынуждена. Ведь ты всего-навсего моя пленница.       Что?! Я вынуждена жить с этим фашистом?! — А что будет, если я не согласна? — спросила я. — Ты не сможешь, — ответил мне Осаму, — И запомни: ты будешь называть меня «Господином», но почему, я раскрывать тебе пока не хочу.       Да я уже догадываюсь, о чём это он говорит… — Так уж и быть, придётся. — сухо ответила я. — Ну вот и хорошо, — сказал Дазай, улыбнувшись по-прежнему своей улыбкой, — Ладно, отдыхай. Завтра я тебе ещё всё объясню. — А где… — я хотела спросить, где находится ночная рубашка, но не успела договорить. — Ночная рубашка в шкафу, — сказал Осаму, — Думаю ты и без меня найти сможешь.       Штандартенфюрер вышел из кабинета, заперев дверь, а я открыла шкаф и нашла там белую ночную рубашку. Я быстро переоделась, на мне были только три вещи: нижнее белье, чулки и ночная рубашка. Снять бюстгальтер было немного трудновато, но я справилась. Я забралась под одеяло и стала смотреть в потолок. Сейчас воспоминания были в основном о моих родственниках и знакомых… Я помню, как мы с папой и тётей Рейко играли вместе, когда я жила в Йокогаме и была маленькой; Как я впервые оказалась в Москве в восемнадцать лет; Как мы все счастливо жили до начала войны… Больше всего меня тревожили мысли о моём отце и дедушке… Что с ними? Я надеюсь, что они ещё живы и вернутся к нам. Но особенно мне было жаль Сашу, мою подругу… Пусть мы и подружились по-настоящему только тогда, когда вступили в разведку. До этого мы просто общались. А теперь её и вовсе нет… Я пролежала с воспоминаниями наедине примерно час, и затем старалась заснуть. Мне страшно… Я боюсь солдат, они меня ведь в любой момент могут изнасиловать или даже убить… Тревожные мысли продолжали нарастать, но я пыталась отогнать их. Откинув все тревожные мысли, я уснула.

***

      На следующее утро всё было тихо. По крайней мере, мне так казалось. — Фройляйн Каваками! — я подпрыгнула от неожиданности, когда это прозвучало у меня над головой.       Приняв сидячее положение, я увидела Дазая, который стоял рядом с кроватью и смотрел на меня. — Выспалась? — спросил Дазай с серьёзным лицом. — Да, — ответила я. — Это уже хорошо, — сухо ответил он, подойдя к столу и взяв в руки сигарету и зажигалку, — Вставай и одевайся. На завтрак я пойду вместе с тобой, ведь тебя кто-то захочет тронуть, я в этом уверен.        Мне ничего не оставалось, кроме как подняться. Я взяла свою одежду и закрылась дверью шкафа, не желая показывать Осаму своё тело. Мне хватает того, что он вчера смотрел на меня слишком пошло… Я не собираюсь показывать ему своё тело, ведь вдруг он меня повалит на кровать, а затем… Я старалась не думать об этом, но мысли брали своё. Я стала надевать платье, когда парень спросил: — Ты всё?       Я ничего не ответила ему, а просто застегнула пуговицы на своём платье. После этого я закрывала дверцу шкафа и показалась перед ним. — Неплохо выглядишь, — сказал Дазай, ухмыльнувшись своей ухмылкой.       Я была без обуви. Единственной обувью у меня были мои военные сапоги. — Смотрю, ты без обуви, — сказал Осаму, докуривая сигарету, — в общем, жду тебя за дверью. А обувь сможешь найти в шкафу. Прости, если я не угадал с размером.       Штандартенфюрер бросил окурок на пол, потушив его ногой, а после вышел за дверь. Я открыла шкаф и нашла внизу ботинки на шнуровке с небольшим каблуком. Я взяла ботинки и Дазай с размером не ошибся. Тут для меня всё сюрпризы и сюрпризы… Я вышла из кабинета и пошла к Дазаю. — Иди за мной и не отставай, — сказал штандартенфюрер с серьёзным лицом.       Осаму развернулся и пошёл в правую сторону, я пошла за ним медленно, но старалась не отставать. А как ещё я должна идти за своим врагом? Быстрым шагом? Нет. Лучше бы он пристрелил меня на месте, как Нойманн убил Сашу… Но немцы предпочитают забирать себе красивых девушек, чтобы они «оказывали услуги» им. Я не понимаю, как можно согласится на такое. Хотя конечно, война заставит пойти и не такое… — Почему ты такая медленная? — крикнул мне Осаму, когда заметил, что я отстала от него, — Иди быстрее! Мы уже пришли.       Я подбежала к немцу и прошла за ним в столовую. Было тихо, похоже, что Дазай специально выбирал время, когда все заняты и никого не будет. Парень посадил меня за стол, а сам ушёл за едой. Вернулся он с тарелкой каши, кружкой чая и куском хлеба. Он протянул мне мой завтрак, а я послушно взяла. — Держи, — сказал он, давая мне салфетку. — А теперь ешь.       Я взяла салфетку из его рук и положила рядом с собой. После этого я принялась есть. — А как ты сумел достать для меня порцию? — спросила я, беря кусок хлеба в руку и отталкивая от себя пустую тарелку. — Попросил дополнительную для себя, — сказал Дазай, — Обычно пленным такого не дают, но для тебя делаю исключение.       Я была удивлена этому ответу. Никогда не видела более заботливого немца, чем этот… Он так со всеми пленными девушками обращается или только со мной?.. Когда я закончила есть, то Дазай взял мою тарелку и отнёс её за меня. — Идём, — сказал он, беря меня за запястье.       Он дёрнул меня и я встала. После этого он потащил меня куда-то, а вот куда, точно не знаю. Может для того, чтобы изнасиловать? Да скорее всего… Мои мысли нагоняли страх о том, что сейчас произойдёт. Но штандартенфюрер просто привёл меня к себе в кабинет. — Что с тобой? Испугалась? — спросил он. Чёрт, видимо заметил, что я дрожу от страха.       Я посмотрела на него своими большими лазурными глазами, которые больше напоминали цвет морской волны. Сейчас они были полны тревоги и страха. — Думала, что я притащил тебя сюда, чтобы грубо трахнуть, да? — спросил шатен с усмешкой на лице.       Я лишь продолжала смотреть на него глазами, полными страха. — Я притащил сюда для того, — начал он, — чтобы ты, Хироми, была в безопасности. Пока я здесь, тебя никто не тронет. А если кто-то попытается, то его будет ждать жёсткое наказание.       Эти последние слова были сказаны с усмешкой. Я уже догадалась, зачем Дазай так заботится обо мне… Решил просто-напросто сделать своей игрушкой, а когда он наиграется со мной, то бросит как ненужную вещь… — Можешь помочь мне с бумагами, — сказал Дазай, присаживаясь за свой стол, — Здесь всё на немецком, уверен, что ты не до конца понимаешь, что здесь написано. Если ты, конечно, изучала немецкий в школе. — В школе я изучала только английский, — сказала я, — детство я провела в Японии. — Понятно, — сказал Осаму, закуривая очередную сигарету, — Я тебе объясню, а ты старайся понять. Присаживайся.       Я села на стул, который находился напротив его стола. Дазай стал объяснять мне, что обозначает каждая надпись на бумаге, а я старалась понять. В принципе, чтение немецких слов было намного легче, чем в английском языке. Я просто разбирала их и отдавала Дазаю нужное. Этих бумаг было столько много, что я даже не знаю, сколько ещё нужно времени, чтобы разобрать их всё до конца… Но закончили мы ближе к десяти вечера. Мне даже стыдно, что я, разведчица Красной Армии, помогаю нацисту… — Можешь идти спать. — сказал Дазай. — А ты не собираешься? — спросила я. — Я тебя здесь подожду, — ответил немец, — не волнуйся, тебя никто не тронет. Отбой у нас уже в девять вечера, так что можешь идти и мыться, а потом приходи ко мне.       Я встала со стула, взяла полотенце, чулки, чистые трусики и ночную рубашку. После этого я вышла из кабинета, даже не подозревая, что ждёт меня…