Скрытая жизнь бродячих псов

Экраны, экраны, экраны. Люди ходят, суетятся, у каждого свои планы на сегодня, на завтра, на жизнь. Но Ивану все кажется другим. Все сосредоточенно смотрят на него, ищут подвох, ищут изъян, чтобы посмеяться. Он сидит перед экранами уже несколько суток и следит, чтобы не следили за ним. Слышатся чьи-то тяжелые шаги, стук в дверь, скрип петель. Федор зашел в квартиру, которую делил с Гончаровым еще со школы. Мрачная обстановка на территории как-то еще сильнее удручала, чем уставшие глаза сожителя. Он только сидел и вглядывался в экраны, потеряв чувство голода и усталость, обернувшись в плед. Подойдя к двери его комнаты, Достоевский крикнул: — Ваня, ты в комнате? — ответа не последовало и парень решил войти. Тот был в плачевном состоянии, словно пережил войну, но он действительно сражался. С собой. Со своим страхом. Его волосы нежно спадали по пледу, переплетаясь с белоснежными бинтами, обвивающими голову. — Все хорошо? — Федор раздернул шторы, а так как на улице было темно, то светлее не стало. Тишина становилась гнетущей, — как день прошел? Достоевский задал еще несколько вопросов, отключил экраны, слегка прибрался и поплелся на кухню. Пусть Иван и не выпьет свою порцию кофе, но ему эта чашка сейчас нужна, как ничто иное. В полупустой квартире никогда не было идеального порядка, но хаос, что творился сейчас, поражал воображение самого зашуганного перфекциониста. Федора это раздражало, однако сделать он ничего не мог: работа, совмещенная с учебой выматывала сильнее, чем что-либо. Иван же не мог выйти из своей комнаты, не вглядевшись предварительно в каждый миллиметр коридора, он искал откуда за ним могут наблюдать. Занятость и паранойя жили здесь лучше хозяев. Минуты шли очень затянуто, словно кота за хвост оттаскивали от миски с молоком. Кофейный аромат разнесся по комнатам, погружая в мягкое спокойствие. Обойдясь без ужина, Достоевский еще раз проверил своего сожителя и отправился спать. Кипяток внутри, теплые батареи и зимнее одеяло почему-то не спасали от холода. Тот пробирался до самых костей и заставлял стискивать зубы до скрипа. Что-то упало, потом щелкнула ручка, но парень продолжал лежать, пытаясь согреться. Затем одеяло приподнялось и кожу обдало новым порывом холодного воздуха, который сменился неожиданным теплом. Федор распахнул глаза, пытаясь понять сон ли это. Он аккуратно повернулся лицом ко второй части кровати и увидел Ивана, который уже успел заснуть. — Неужели? —  Достоевский прикоснулся к рукам, которые обнимали его и грустно улыбнулся, — ты прошел такой сложный путь, надеюсь, что он был сделан ради меня. Парень повторил действия своего сожителя и приобнял его, прижимая ближе к себе и согреваясь. Запах кофе до сих пор стоял в квартире, за окном началась вьюга, а занятость и паранойя уже собирали свои вещи. Так и должно было быть. И никак иначе.