Hermitage

Встреча пройдет за час до восхода солнца недалеко от города — на небольшой поляне к востоку от замка. Вокруг нет ни навесов, ни укрытий, где можно было бы затаиться, поэтому Ди в итоге решает, что это место будет самым подходящим для обеих сторон. Ни стрелок тут не спрячется, ни вампир не скроется от солнца, что поставит встрече четкие временные рамки. Да и мэр не сможет что-то незаметно предпринять. — Я, конечно, не совсем знаком с городом или имеющимся у них арсеналом, — говорит Ди Поттеру. — Возможно, у них есть снайперские винтовки. — Ну и пусть, — Гарри беззаботно пожимает плечами. — Я вполне доволен тем, что мэр вообще согласился на эту встречу. — Согласился, — подтверждает Ди. Впрочем, мэр пошел на это не то чтобы с огромной радостью. — Может быть, хочешь что-то сообщить до встречи? Поттер задумывается буквально на пару секунд, а потом качает головой. — Да нет. Не вижу в этом особого смысла, пока не поговорю с ним вживую, — он разворачивается, чтобы продолжить свой путь по коридору, по которому шел, когда Ди нашел его в замке. — Останешься на ночь? Наверняка эльфы уже приготовили для тебя комнату. Ди в нерешительности оглядывается по сторонам. — Нет, — все-таки говорит он. Правда, ему действительно любопытно, но это только усложнит ситуацию. — Как знаешь, — Гарри улыбается, слегка наклонив голову. — Бедные эльфы — ты опять их расстраиваешь. Ди предпочитает промолчать. Разочарованные домашние эльфы, о существовании которых он и не знал еще несколько дней назад, сейчас мало его волнуют. — До утра, — он разворачивается, чтобы уйти. Гарри согласно хмыкает и вдруг окликает его: — Независимо от результата встречи, Хогвартс останется тут. Что бы там ни потребовал наш чудесный мэр, не стесняйся сказать ему, что об уходе не может быть и речи. Ди оборачивается, натыкаясь на легкую улыбку. — Это не угроза, — продолжает Гарри, — а всего лишь констатация факта. Подвальные этажи за день успели прорасти вглубь, поэтому мы уже твердо укоренились. Пройдет как минимум век, прежде чем она вновь сдвинется с места. Так что мы остаемся, нравится это людям или нет. *** К назначенному часу встречи небо успевает затянуться тонкой сеткой облаков. Ди поднимает голову, про себя удивляясь такой погоде. В большинстве регионов, согласно их потребностям и выделяемым на это средствам, солнце сменяет дождь, а дождь потом вновь следует за солнцем, и так друг за другом. Мало кого интересует обычная облачная погода без дождя. Даже когда на востоке небо начинает светлеть от восходящего солнца, вокруг еще стоит полумрак. — Поехали, — бормочет левая рука. Первым появляется мэр и, естественно, он нарушает договоренность и приходит не один. По обеим сторонам от него скачут двое убийственно серьезных типов, да еще и до зубов вооруженные. Сам мэр трясется так сильно, что едва не падает с лошади, когда спешивается. — Я был уверен, что предельно ясно изложил свои требования, — Ди скашивает взгляд на охранников. — А я уверен, что не собираюсь подставляться, потому что мы встречаемся с чертовым аристократом, — огрызается мэр. — На мне держится целый город. И если что-то случится, то с этим местом будет кончено! Я просто не могу рисковать. Радуйся, что я не привел больше! А ведь он привел больше. Ди их и слышит, и чувствует их запах. За сараем, что стоит в шести сотнях метров, прячется целая группа. И если их чувствует Ди, то и для Поттера это не будет проблемой. Ди буквально душит в себе желание вздохнуть. Что же, это было ожидаемо. Все-таки, на то, что мэр будет придерживаться установленных правил, шансов не было. И Ди сам в этом виноват. Он пошатнул доверие мэра и веру в свои способности, в какой-то мере встав на сторону вампира. Естественно, что теперь его вряд ли будут воспринимать всерьез. Все, на что Ди остается надеяться, что Гарри Поттер не сильно обидится. — Оу, да у вас тут вечеринка. Ди едва не хватается за меч. Странный вампир в очках не приходит пешком, не приезжает на лошади и не прилетает. Он просто внезапно оказывается прямо посреди поляны, заставляя все нервы Ди безмолвно взвыть, а людей в ужасе отпрянуть. Поттер смотрит на всех с каким-то безразличным любопытством, а потом одним пальцем поправляет очки, пожимая плечами. — Ну, чем больше, тем веселее, — он совершенно игнорирует направленные в его сторону ружья. — Что, даже стульев нет? — скашивает взгляд на Ди. Ди молча смотрит в ответ. Поттер, слегка улыбаясь, приподнимает брови. — Ну и ладно, придется тогда самому, — с этим словами он вытаскивает из рукава свою тонкую деревянную палку. Ди и нервным горожанам приходится с сомнительным удовольствием наблюдать, как Поттер нарушает все законы физики. Он машет веткой и из ниоткуда появляется красивый деревянный стол и стулья с высокими спинками и даже на вид мягкими сиденьями. А потом он задумчиво всматривается в небо и добавляет огромный черный тканевый шатер на металлическом каркасе. Тяжелые шторы сами собой привязываются лентами к колоннам. Какое-то время Гарри разглядывает свое невероятное творение, а потом опять пожимает плечами. — Полагаю, есть еду, которую я мог бы предложить, вы не станете. И ладно, — он наконец-то убирает деревяшку обратно в рукав, садится во главе стола и, смотря на мэра, указывает на пустующие стулья: — Прошу. Мэр, кажется, вот-вот задохнется — так тяжело он дышит. Есть во всей этой ситуации кое-что странное. Ди смотрит на Поттера — невероятно могущественного древнего вампира, старейшего и однозначно сильнейшего из встреченных Ди за очень долгое время, — а потом переводит взгляд на нервничающих, напуганных до смерти людей, которые все еще держат Поттера на прицеле. Вот оно. Здесь нет того кошмарного ужаса, который внушают людям все вампиры. Мэр и его люди боятся Гарри Поттера, потому что он незнакомый вампир, и они думают, что он аристократ. Но их не одолевает въевшийся на биологическом уровне застарелый ужас, который обычно поражает людей в присутствии вампиров. Если бы он все-таки был, то они бы уже давно убежали отсюда или лежали бездыханными. Поттер ждет, разглядывая мэра. — Пожалуйста, — предпринимает он еще одну попытку, — присаживайтесь. Нам много что надо обсудить, а времени маловато. Мэр делает глубокий вдох, выдыхает, вздыхает еще раз, а потом резко садится напротив Поттера, так быстро отодвигая стул, что чуть не опрокидывает его. Едва он это делает, как его телохранители молча встают за его спиной, так и не опустив оружие. — Я… — мэр переводит дыхание, — я Эллес Олврайт, мэр Тервича. Почему… почему вы здесь? Поттер молчит долгие пару секунд, поставив локти на стол и сложив пальцы домиком. — Меня зовут Гарри Поттер. Я являюсь директором Школы чародейства и волшебства Хогвартс, — он указывает рукой в сторону замка. Впрочем, ничего кроме древних руин люди все равно не видят. — И Хогвартс сейчас здесь, потому что в вашем городе есть магия. — ...что? Так увлекательно наблюдать, как Поттер вводит в ступор кого-то другого. — Когда-то давно в… полагаю, для вас эти времена древние, — Гарри вытаскивает из кармана кровавый леденец и начинает его разворачивать, — жили люди, которых называли волшебниками и волшебницами. И у них были магические способности. Вроде тех, что я сейчас продемонстрировал, — он засовывает леденец в рот. — Прежде чем аристократия захватила власть, им потребовалось какое-то время, чтобы истребить волшебников. Тогда шло соперничество за власть. Человечество оказалось разбито, и никто не знал, кто в итоге будет властвовать на Земле — вампиры или волшебники. Вампиры победили в той битве, а волшебники… умерли. Мэр неверяще трясет головой. — Впрочем, время от времени в человеческой чистокровной семье магия появляется вновь, — продолжает Поттер, не вынимая леденец изо рта. — Я не уверен на все сто процентов, но все-таки думаю, что так и случилось в вашем городе. По крайней мере, у одного ребенка проснулась магия. И я здесь, чтобы обучить его. — Черта с два! — кричит мэр, вскакивая на ноги. Он наконец-то находит, за что может зацепиться и с чем поспорить. Он ударяет кулаком по столу. — Ты не притронешься к нашим детям! Поттер спокойно наблюдает за разгневанным человеком. — Ну, я не знаю, так ли это на самом деле. Я могу только предполагать, что такая возможность существует — в этом городе может быть ребенок со способностями, — он пожимает плечами. — В общем, я тут именно поэтому. — Раз ты здесь из-за этого, то пакуй вещички и вали, потому что наших детей ты не получишь. Ни одного, слышишь?! Поттер вытаскивает леденец изо рта и указывает им на мэра. — Не получится. Хогвартсу понравился ваш холм. Так что, боюсь, никуда мы не уйдем. Мэр открывает рот и по-звериному тонко сипит. — И вот мы, кстати, подобрались к основному вопросу, из-за которого я хотел встретиться. Сколько за холм? — спрашивает Поттер. — Ч-что? — переспрашивает мэр. — Холм, — Гарри машет леденцом в сторону замка. — Я сначала хотел его арендовать, но Хогвартс пустила корни, а это значит, что в ближайшее время с места мы не сдвинемся. Платить аренду ближайшую сотню лет или даже больше у меня нет никакого желания, поэтому я просто хочу купить весь холм целиком. Кто им владеет и сколько может за него запросить? Мэр открывает рот, но в этот раз не издает ни звука. — Имейте в виду, — продолжает Поттер, — у меня нет никакой местной валюты — немного отстал от времени. Надеюсь, чистое золото или серебро подойдут. Или нам придется торговаться тем, что у меня есть, потому что предложить мне больше нечего. Возможно, у меня найдется несколько драгоценных камней, но я не знаю их нынешнюю ценность... Даже Ди, не сдержавшись, изумленно вскидывает брови. А мэр вообще вдруг начинает задыхаться. Гарри непонимающе смотрит в ответ. — Что? — Ч-чистое серебро? — подает голос один из людей мэра. Поттер удивленно наблюдает, как мэр медленно садится обратно на стул. Когда ему уже надоело ждать хоть какого-то ответа от людей, Гарри оборачивается к Ди. — Объяснишь? — Ты вампир, который предлагает людям серебро, — резковато отвечает Ди. — И? Ди давит вздох. — Серебро убивает вампиров, — и практически любое другое существо ночи. — Оно… очень редкое в наши дни. Выражение лица у Поттера сменяется на понимающее. — Хм, — он откидывается на спинку стула. — ...да, смысл в этом есть. Они с корнем вырвали из себя все слабости, которые только могли. Видимо, и до серебра добрались, — рассуждает сам с собой, а потом поворачивается к мэру: — Насколько серебро сейчас ценно? Предположим, у меня есть унция. Что я смогу получить взамен? Или десять унций. Да, давайте остановимся на десяти (п/п: 1 унция ≈ 28 грамм). А мэр все молчит, уставившись на Поттер. Гарри со вздохом смотрит на Ди. Практически умоляюще. — За десять унций чистого серебра? — Ди на мгновение задумывается. — Возможно, их даже хватит на небольшой дом. А вот теперь уже очередь Поттера выглядеть шокированным. — Серебряная пуля, пущенная прямо в сердце, с одного выстрела убьет аристократа, — поясняет Ди. — Сейчас мало что ценнее этого. — ...ясно, — откликается Гарри и замолкает. А все присутствующие наблюдают за ним — до невозможности богатым и, видимо, наивным вампиром, — когда он слегка наклоняется и почти театрально щелкает пальцами. И между ними на столе появляется поднос серебристого цвета, по центру которого лежит отрез красного бархата. А на бархате — цельный кусок сверкающего серебра со странным символом сверху и гравировкой «1 КГ». — Один килограмм серебра, — говорит Гарри. Люди, как один, и Ди вместе с ними смотрят в безмолвном шоке. — Проверьте его, протестируйте. Оно ваше. Пусть это будет жест доброй воли, так сказать. Мэр, открыв рот, предпринимает очередную попытку что-нибудь сказать, но у него это опять не получается. — Я бы хотел купить холм за… разумное количество вот этого, — Поттер кивает на чрезмерно дорогой жест доброй воли. — Если вы в этом, конечно, заинтересованы. Все упорно молчат. — Ладно, — продолжает Гарри, суя кровавый леденец в рот. — Полагаю, вам, людям, надо много что обсудить между собой, поэтому я откланиваюсь. Мне уже пора спать, — он поднимается со стула. — Кстати, есть еще кое-что. Вас, наверно, сильно интересует этот… кровавый вопрос. Вот. Еще один щелчок пальцев и очередной поднос. На этот раз на подносе стоит миска. Целая миска кровавых леденцов. У Ди сжимается горло. — Это я ем. Можете и их проверить, если хотите. За всю свою жизнь я не выпил ни капли человеческой крови. И никогда не выпью. По своей воле, по крайней мере. Никто не издает ни звука. — Ну что же, — вздыхает Гарри, — завтра в это же время? Мэр тяжело сглатывает, отмирая. — З-завтра. — Чудесно, — Поттер улыбается. — Очень надеюсь, что вы всерьез рассмотрите мое предложение. А после этого мы, возможно, сможем вернуться к вопросу о магии. С этими словами он кивает и растворяется в воздухе, оставляя группу замерших людей, которые продолжают во все глаза смотреть на невероятный дар, и Ди, который, в свою очередь, гипнотизирует кровавые леденцы и размышляет обо всех возможных последствиях. Кровь и серебро — две слабости вампира, которыми Гарри Поттер так просто распоряжается. — Ну, — мэр прочищает горло, — э-это было… — сбивается, замолкая. Ди выгибает бровь и переводит взгляд на холм, на котором, нависая над Тервичем, стоит Хогвартс. Это действительно было, да? *** Поттеру очень повезло, что его замок весь окутан чарами и является людям только в виде руин, потому что, едва стоило расползтись слухам о неимоверном количестве серебра, которым он владел, сразу пошли разговоры, что серебро просто необходимо отдать городу. — ...да с этим серебром мы в один миг избавимся от вампира, — кто-то кричит в толпе, которая жадно смотрит на слиток серебра. В нем легко будет около миллиона даласов. — Расплавьте его, сделайте пули или наконечники для стрел и... — И что тогда? — Ди говорит тихо, однако шум в кабинете мэра моментально стихает. — Пойдете бродить по руинам, ища вход в место, которое даже увидеть не в состоянии? — Мы отправляли полицейских проверить руины, но безрезультатно, — мрачно бормочет мэр и смотрит на Ди: — Почему ты можешь видеть замок? — Потому что Гарри Поттер дал на то свое разрешение, — отвечает Ди. — До этого я различал лишь малую часть строения. — Но ведь сейчас ты его видишь! — повышает голос капитан той самой полиции. — Если это так, то можешь и войти! Приведешь нас туда, найдешь, где он хранит серебро и... Ди впивается в него взглядом, но молчит, а у капитана слова сами застревают в горле, и он неловко замолкает. — Нет, — говорит мэр, опять смотря на слиток. — Нет, нам нельзя настраивать этого аристократа против себя. У него есть… сила. И раз уж он хочет отдать нам целое состояние, то не стоит ему в этом мешать. — А что насчет... остального, что он вам дал? — спрашивает Ди. — Вы провели анализ? Майор переводит на него взгляд и глубоко вздыхает, откидываясь на стуле. — Это какая-то форма дегидрированной синтетической крови, — он небрежно машет рукой. — Но мы знаем, что аристократы делают нечто подобное, в этом нет ничего особенного. Но это не гарантия, что он будет питаться только ими. Так и есть. Впрочем, мэр явно недооценил их значение. — Ди, — опять говорит мэр, разглядывая серебряный слиток. — Что хочет вампир? Ди какое-то время смотрит на него, а потом оборачивается к окну, через которое можно видеть замок, заливаемый утренним солнечным светом. — Думаю, он хочет передать свои знания и способности. И возродить касту волшебников, частью которой он был однажды. — И что это должно значить? — требовательно спрашивает мэр. — Он хочет сделать одного из наших детей аристократом? — Волшебником, — поправляет Ди. — Вот же гулье дерьмо, — бормочет кто-то из людей. Ди слегка наклоняет голову. — Что еще ему нужно? — не унимается мэр. — Наша верность? Беспрекословное подчинение? Мы должны позволить ему свободно перемещаться по нашей земле, отдать ее ему? Ди уже привычно давит вздох. — Вы знаете о его намерениях ровно столько же, сколько и я, мэр, — отвечает он. — Я не могу гадать о его будущих планах. — Но ты можешь сказать еще хоть что-нибудь? — не сдается мэр. — Могу только добавить, что вы имеете дело не с обычным вампиром. И он уж точно не аристократ в привычном нам понимании, — сухо говорит Ди. — Этот вампир провел годы в изоляции, когда правила аристократия. Я даже не уверен, что он до конца осознает, как себя обычно ведут вампиры. *** Ди опять находит Поттера в большом обеденном зале. В этот раз тот сидит за одним из четырех длинных столов, которые полностью пусты — вся золотая посуда убрана. — Хогвартс стала причиной того, почему мои люди оказались уничтожены, — вдруг говорит Гарри. — Здесь дети обучались так, что в итоге они в будущем не были способны к гибкому мышлению. Со времен основания тут была кастовая система, которая делила студентов по четырем типам личностей: лидеры, воины, мыслители и рабочие. Детей сортировали согласно признакам, предположительно подходящим для каждой группы, но система… плохо перенесла вопрос времени. А Хогвартс была нашей старейшей школой. Каждая следующая школа создавалась по ее подобию, с тем же принципом распределения… — он замолкает, медленно оглядывает зал, а потом смотрит на Ди: — Ты ходил в школу? Ди молчит. — Это очень полезный опыт, который часто определяет всю будущую жизнь. В конце концов, у нас оказались люди, которые выросли в окружении точно таких же людей, в среде, которая подтвердила все их предубеждения и навязала идею, что любой, кто мыслит иначе, принадлежит к другой группе. Не один из нас, а один из них. И после семи школьных лет они несли эти предубеждения во взрослую жизнь. Гриффиндорец однажды, гриффиндорец навсегда. Слизеринец однажды… Гарри опять замолкает. Вздохнув, он трясет головой. — Когда человечество прострелило себе свою метафорическую ногу, а существа ночи пришли к нам с предложением присоединиться к ним в управлении планетой… мои люди рассмеялись им в лицо. Они даже помыслить не могли, были просто не способны понять, что из всех возможных вариантов сработает самый старый... Зал опять погружается в какую-то гнетущую тишину, пока Поттер наконец-то не вздыхает: — Если Хогвартс когда-нибудь снова будет школой, придется отказаться от системы факультетов, — он поднимает взгляд на Ди: — Не думаю, что у тебя для меня есть хорошие новости. Ди подходит ближе, разглядывая его. — Мэр обдумал твое предложение, — медленно говорит он. — Ты можешь забрать холм за сто килограмм серебра. — Готово. Ди удивленно отстраняется. — Ожидалось, что… ты не согласишься так сразу. — Я учитель, а не торговец или политик, — Поттер встает со скамьи. — Хогвартс — последний оплот моего народа, это все, что осталось от волшебников. Для нас серебро не имело такого уж значения. У меня его тонны. Буквально. — ...хм, — Ди пытается уложить полученную информацию у себя в голове. У него не получается. А Гарри слабо улыбается. — Прошлое — это другая страна, — он не перестает улыбаться, — там все иначе.*