Переживания

«Вы меня видите, а внутри я пуст». «Учитель на замену», 2011.

      В груди разливаются горящий бензин и жидкий азот, испаряя душу. Пусто. Холодно. Тяжело.       В голове остаются только обрывки мыслей, ничем не связанные друг с другом.       Эдмунду уже ничего не кажется, ничего не хочется и ничего не болит. Эдмунд смертельно устал, устал так, как может устать только старик.       Или Правитель.       Эдмунду семнадцать, а послевкусию на секундную Вечность больше. Оно практически незаметно, затёрто на заднем плане, и проявляется только в мелочах — в том, как бывший король потирает запястье, в том, как он откидывает голову и прикрывает глаза, в том, как временами он просто стоит и смотрит на быстро перемещающихся людей. Эдмунду семнадцать, но послевкусие не даёт ему забыть о сотне прожитых лет.       Каждый вечер его жизни неоправданно красив и обоснованно уродлив одновременно. Каждая ночь заставляет его задыхаться весом собственных рёбер. Каждый день стирает прошедшую жизнь в порошок.       Эдмунд смотрит на часы, а в голове его сталкиваются в бесконечном броуновском движении несформированные вопросы. Он бы многое отдал, чтобы не мыслить, но, пожалуй, слишком многое, чтобы думать об этой псевдовозможности забытья.       Младший король чувствует себя мгновенной пылинкой в аппарате времени.       Эдмунд не знает, это ли чувствовала Сьюзен, вернувшись из Нарнии в последний раз, но если это, то не он ей судья, потому что такую боль в груди не унять и не спрятать.       У Эдмунда в груди ледяными иглами разрастается жёсткий космос, который отчего-то непонятно болит.       Эдмунд задыхается и не может поверить в то, что Сьюзен могла прятать такую боль. В груди умирают миры, разрывая Эдмунда изнутри.       Эдмунд часто просыпается, чувствуя на щеках слёзы. Это его как-то совершенно неправильно удовлетворяет, потому что кроме этого дикого страха непонятно перед чем Эдмунд не чувствует ничего. Он словно выгорел.       Днём его чувства составляют только смертельная усталость и боль; ночь возвращает животный страх перед миром.       Эдмунд чувствует скорость своего внутреннего выгорания почти физически. В груди непонятно холодно, несмотря на то, что Эдмунду кажется, что там подожгли бензин.       Эдмунд чувствует это всё то как-то отрешённо, то упиваясь собственным ощущением пустоты.       Эдмунд совершенно не знает, как разорвать этот круг. Эдмунду семнадцать, а холод в его груди на секундную Вечность старше.       …Но почему-то Эдмунду иррационально становится легче, когда Питер прижимает его к себе так, что впору задохнуться и задуматься о целости рёбер.       Свитер Питера пахнет им самим, теплом, старыми временами и Нарнией.       И Эдмунд, не скрываясь, плачет, зарывшись лицом поглубже в серую шерсть и чувствуя, как с каждым хриплым выдохом становится легче, а холод в душе исчезает.       Питер только молча гладит младшего брата по волосам.