Кто ты мне?

      Он не приходил неделю, а может и больше, она подумала, что он забыл про нее, оставил гнить в этом сыром подвале, иногда закрадывалась мысль, что он пощадил её, дал время пережить потерю, но она вызывала лишь смех. Малфой и пожалеть, сжалиться. Он убийца, пожиратель, такой же, как и те ублюдки, что убили Гарри. «Поттер мертв». Нет! Малфой врёт, он специально сказал это, чтобы разбить её. Гарри не может умереть, а Рон… Рон не может предать Гарри, оставить её, Гермиону, в этом чертовом месте, в котором один запах-смерти. — Мисс, — Гермиона вздрогнула, она и не заметила, как в ее личной клетке оказался эльф. Он смотрел только в пол, а большие уши слегка подрагивали, когда он причудливо кланялся. Разве в этом доме кто-то соизволит поклониться ей или назвать «мисс». — Молодой господин велел отвести Вас к нему.       Зачем? Это её конец? Он убьет её? Убьет так, как убили Гарри? Нет, нет, она не готова умирать, даже смотря на всё это, она хочет жить. — Мисс, прошу, пройдёмте, не заставляйте молодого господина ждать, он будет гневаться. А господин в последнее время и так часто сердит, очень сердит! — эльф резво схватил её за руку и потащил к выходу. — Он убьёт меня? Ответь! Убьёт? Будет пытать? — упираться смысла нет, да и сил тоже. Что она может? Разбитая, без палочки, без сил. Казалось, что усталость должна перекрывать страх. Но нет, она чувствовала его каждой клеткой тела, чувствовала, что он, как змея, ползет под её кожей, подбираясь к самому горлу, чтобы задушить её; чувствовала, как трясутся руки, и подкашиваются колени.       Гриффиндорцы бесстрашные? Бред! Тогда она не гриффиндорка, тогда она сама не знает, кто она. Эльф упёрто молчал и лишь сильнее дергал её за руку, а затем хлопок, и опомниться она не успела, как в нос ударил запах вишнёвого аромата. Казалось, что она в саду — вишня была повсюду — такой сильный и непривычный запах для обстановки. От запаха на глазах начали выступать слёзы. — Мисс нужно привести себя в порядок перед встречей с молодым господином, мисс нужно принять ванну и переодеться в чистую одежду, — тараторил эльф, пока Гермиона понимала, что она находится в огромной ванной комнате, одна стена была заполнена маслами, тюбиками, склянками, а напротив находилась огромная ванна, в ней можно утонуть, если захотеть, если попытаться. — Зачем? Молодой господин брезгает убивать меня грязную? — передразнила она. — Не спорьте, мисс, господин будет гневаться…. — Мне плевать! — перебила она — Плевать на него, слышишь? Мне все ровно, он подонок, твой господин подонок и убийца. — Мисс не смеет оскорблять господина! — пропищал эльф. — Мисс — грязнокровка! Мисс не смеет! — он не привычно для эльфа выпрямился. — Мисс выполнит приказ господина! — он щёлкнул пальцами, и невидимая сила подхватила её, опуская в одежде в теплую ванну. — Мисс избавится от одежды сама, или я… — Нет! Уйди! Я сама, я сделаю сама, уйди! — она понимала, что это ловушка, так почему хотя бы не падать еще больше. — Я буду тут, рядом! — настоял эльф. — Отвернись, прошу… — спустя минуту размышлений, эльф всё-таки отвернулся, пока она стаскивала с себя грязные тряпки.       Вода приятно расслабляла, по телу бегали мурашки, и она, откинув голову, просто наслаждалась последним часом, а может и минутами жизни. — Мисс нужно вымыть волосы, — прервал её размышления эльф.       Волосами это было сложно назвать, скорее просто «гнездо». Волосы запутались и превратились во что-то невообразимое, поэтому она просто намочила их и разгладила руками. Эльф не торопил её, как и обещал, постоянно находился в комнате, то протягивая ей что-то похожее на гель, то косо поглядывая.       Выйдя из воды, она надела, заранее приготовленную эльфом, белую сорочку, которая ассоциировалась у Гермионы с её простыней, и не предупредив, схватил за руку и перенес в другой зал. — Какого чер… — фраза оборвалась, когда она увидела его.       Он сидел в центре комнаты в огромном черном кресле, а в руках у него была книга. На нём черный, как и всегда, костюм, бровь слегка приподнята в изумлении. — Какой сюрприз, сама Грейнджер! — он слегка усмехнулся, откладывая книгу на маленький столик. — Какими судьбами? — Издевается.       Столько времени молчал, а теперь издевается. В Малфоевских глазах тот азартный огонь с курса третьего, он выглядит счастливым, даже довольным. Но она знает, что это маска, у него нет лица. Ей иногда кажется, что он безликий. — Убьешь меня? УБЬЕШЬ КАК УБИЛ ГАРРИ? — она даже удивилась, насколько просто получилось произнести слова, которые неделями разрывали её душу. — Не приписывай мне наград, Гренджер, Поттера убил Лорд, хотя я думаю, что скончался он по вине Уизлиэтта! — он показательно начал потирать подбородок и даже задумчиво нахмурил брови. — Заткнись! — она сама не понимает, откуда в ней эта смелость.       Гермиона резко срывается с места и кидается на него, чёрт, он высокий, стал выше, и больше. — Ты мерзкий! Малфой, ты мерзкий хорек, ты убийца, ты думаешь, что принял правильное решение, остался в победителях? Думаешь твой Лорд уважает тебя? Думаешь ты важная шишка? Ты никто! Твоя семья уже не имеет той власти, а ты… — Круцио! — она не слышит, что он говорит, но зато чувствует каждой клеточкой тела.       Непростительное заклинание не будет действовать, если не хотеть, а он хочет, её кости выворачивает, кажется, что она может выплюнуть органы, а он ещё сильнее прокручивает палочку, слёзы текут по её щекам, голос срывается, и она, как рыба открывает рот с застывшими от ужаса глазами, ещё немного и она умрет, чуть-чуть. Он останавливается, а она не может поднять взгляд на него, она видит его туфли, его стремительный шаг к ней, он хватает её за волосы и присаживается на корточки, а другой рукой хватает за подбородок. — Ты сука, Гренджер! — шипит он буквально ей в лицо. — Магловская сука! — глаза въедаются в неё, и он кривит губы. — Такие, как ты не имеют право говорить о моей семье, о чистокровных волшебниках, таким, как ты я нахожу другое применение. — Он отталкивает её. — Но я позвал тебя сюда не для того, чтобы обмениваться любезностями… — он выпрямляется, а она поднимает взгляд в ожидании кончины. — Поттер мёртв, Уизли ещё немного и тоже сдохнет, мозгов не хватит выживать, Орден с каждым днём слабеет, а ты… — он с призрением смотрит ей в глаза. — «Лучшая ведьма Хогвартса» — больше не представляешь угрозы. Тёмный Лорд отдал тебя мне, как трофей, как напоминание, что мой выбор был уж получше твоего, ты теперь моя, Грейнджер, моя слышишь? — он фыркает, а до неё доходит смысл его слов.       Её. Продали. Как. Рабыню. Игрушку. Трофей. — И, на первое время, я решил, что ты побудешь у меня за служанку, другого применения я тебе не вижу, мог бы оставить тебя гнить в подвале, но какой дурак прячет свои трофеи? — ухмылка. — Тем более, ты женщина, — её кровь застыла. Он сделает из неё… Нет! — А я держу тебя уже месяц, я даю тебе возможность не сдохнуть в сыром подвале в собственной крови. ≪Благородно! ≫ — она фыркает, но на деле лишь молча смотрит на него. — Я сказал тебе свои условия, надеюсь, ты больше не будешь такой дурой и будешь следить за словами. — Он садится в кресло, давая понять, что разговор окончен.       А она так и лежит на полу, не имея сил встать. Она трофей Драко Малфоя.