Ум и книги

      Колокольчик над входом, исполнил положенную ему судьбой мелодию и затих, успев заглушить скрип и хлопок закрывшейся двери. Оставшаяся снаружи вывеска над дверью гласила: «Тот и Маат. Писчие принадлежности, букинистические редкости, календари и ритуалы – 6231 год на рынке».       Надо сказать, изнутри магазин выглядел довольно странно. Стена слева была испещрена миниатюрами и клинописью в шумерском стиле, средняя – древнеегипетскими письменами и изображениями, правую украшали эллинистические барельефы и надписи на древнегреческом и латыни. Пол и потолок, в свою очередь, были поделены на четыре треугольника, сходящихся вершинами к центру помещения, и оформлены в соответствии со своими стенами. Лишь та часть пола, на которой она стояла и потолок над ней были пусты. Гермиона оглянулась. Стена сзади была попросту прозрачной витриной, выходящей на Косую аллею.       Но не это, в высшей степени странное оформление, вызывало удивление, а то, что в разгар дня торговый зал магазина был совершенно пуст. Ни людей, ни мебели, ни дверей, ведущих куда–либо. Не было даже мусора и пыли. Идеально пустой куб, со странным оформлением и одной прозрачной стеной.       Пробежавшись по стенам глазами еще раз, и мысленно хмыкнув:        – «Вот тебе и 6231 год на рынке! Видать совсем недавно разорились», – Гермиона, а это была она, снова повернулась к выходу…       И, после нескольких секунд ступора осознала, что в той самой прозрачной стене-витрине, через которую она, буквально только что, вошла, двери нет. Совсем. Нет и, только что, звонившего, колокольчика. И профессора МакГонагалл, что характерно, тоже нет.       Подавив начинающуюся панику, Грэйнджер шагнула ближе к прозрачной стене и обнаружила, что профессор, в сопровождении девочки с взлохмаченными каштановыми волосами, довольно быстро удаляется в сторону салона мадам Малкин.       – Здравствуй, дева из рода Гермеса! – Прозвучало за спиной, и сознание покинуло ошеломленного одиннадцатилетнего ребенка.       – Что с Вами, мисс Грейнджер? – голос Минервы МакГонагалл, даже в этой ситуации не потерял строгости. – Энервейт!       Гермиону подбросило в воздух. Сказать, что примененное к ней заклинание, а это наверняка было заклинание, вызывало неприятные ощущения, это не сказать ровным счетом ничего.       – Ой! Ч–ч–что это, профессор? – от только что полученного разряда тока, а больше сравнить ощущения было не с чем, прорезалось заикание. Нижняя челюсть норовила двигаться самостоятельно в мелкой дрожи.       – Энервейт – это заклинание, выводящее из бессознательного состояния.       – Я теряла сознание?       – Да, мисс Грейнджер, на минуту, я думаю, не более, – уверенный голос, преподавателя, уже успевшего заработать немалый авторитет в глазах будущей ученицы, пресек зарождавшуюся панику на корню. – Теперь с Вами все в порядке? Может быть отложить закупки?       Вернув, наконец, контроль над собой, разум лучшей выпускницы начальной школы, немедленно занялся анализом всего произошедшего и окружающей её обстановки.       Первое, она лежит на мостовой и вокруг уже успела собраться небольшая толпа любопытствующих. Гермиона села и, опираясь на стену, не спеша, осторожно, поднялась. Она четко помнила, что резко двигаться, а тем более вскакивать после обморока не рекомендуется.       – «Обморока?» – мелькнула мысль.       И это второе. У нее был обморок. Сколько помнила себя Гермиона, такого с ней не случалось никогда.       – «В чем причина? Должна быть причина.» – мысли пытались метаться в голове. – «Что-то произошло перед тем как я упала в обморок».       Она привычно, так, как делала всегда, когда было нужно вспомнить урок, или прочитанную книгу, отмотала воображаемую ленту памяти назад, и, начала просмотр.       Вот профессор МакГонагалл ведет ее по Косой аллее, к банку Гринготтс. «Стоп! Было еще что–то! Точно, на ступенях лестницы Гринготтса, было ощущение пристального взгляда. Но, увы, это не может дать ровным счетом ничего, в месте, где логика сделала ручкой еще в момент перехода из «Дырявого котла», на Косую аллею. По крайней мере пока. Поэтому запоминаем и смотрим дальше.       Вот они меняют фунты на галлеоны у кассира. Выходят на улицу. А дальше... Вот дальше становится уже намного, намного запутаннее и интереснее.       На противоположной стороне Косой аллеи, появилась витрина магазина, которого раньше там не было. Гермиона несколько раз перепроверила себя… Вот она озирается вокруг из–за ощущения слежки и никакого «Тот и Маат» нет. А вот они выходят из Гринготтс и... Есть! Есть витрина!       В памяти, четко, можно сказать черным по белому записано, как она вместе с профессором направилась в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». И там же было записано, как она, бросив этого же профессора, прямо со ступеней Гринготтса ринулась к «Тот и Маат. Писчие принадлежности, букинистические редкости, календари и ритуалы – 6231 год на рынке».       Смотрим дальше! Происходящее все больше напоминает просмотр сюрреалистического фильма, в котором как в русской матрешке в одной безумной картинке спрятана другая, еще более странная и безумная, а в той еще одна и так, видимо, до бесконечности.       Вот открывается дверь, и она с профессором заходит внутрь. Пока она осматривается, профессор МакГонагалл разговаривает о каких–то пустяках с приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато–лиловые одежды. Это, как оказалось, и есть та самая, мадам Малкин.       – Едешь в Хогвартс? – спросила она.       Гермиона кивнула.       – Забирайся! – Мадам указала на небольшую скамеечку.       Вот открывается дверь, и она без профессора заходит внутрь. Пока она осматривается, дверь за спиной исчезает...       – Здравствуй, дева из рода Гермеса! – раздается из–за спины...       Новый приступ головокружения и тошноты выбросил из воспоминаний.       – Ай–я–яй! – Послышалось, где-то на краю восприятия, – Не торопись Дитя, не торопись. Не привлекай к себе излишнего внимания, обычно это, знаешь ли, опасно для жизни, в нашем с тобой случае. Всему свое место и время! Ты все вспомнишь, когда это понадобится. И сейчас время для завершения Ритуала открытия года, а не для воспоминаний. Ступай.       Голос был каким–то родным, вызывающим почему–то глубокое, искреннее доверие...       На самом деле, исследование Гермионой собственной памяти заняло всего несколько секунд. За столь короткое время, толпа любопытствующих, окруживших заместителя директора и будущую студентку лучшей школы магии в мире, упавшую в обморок, не только не рассосалась, а наоборот выросла. И это несмотря даже на то, что первоначальная причина ее возникновения уже исчезла. Многолетний опыт общения со сверстниками, да и взрослыми, указывал, что быть в эпицентре внимания стольких людей, небезопасно. Необходимо было срочно как–то избавиться от излишнего внимания, а значит оставаться на месте было неправильно.       – «Я обдумаю это позднее» – решила Гермиона, и обратилась к МакГонагалл:       – Профессор, ни в коем случае! Я думаю, это от волнения. Столько всего нового и все так интересно! Я справлюсь, не стоит тратить на меня еще один день, такого занятого человека как Вы.       Поколебавшись всего мгновение, Минерва МакГонагалл решила продолжить шоппинг. Она сама не знала, почему необходимо производить закупки именно в этот день. По каким–то совершенно непонятным причинам все они, профессура Хогвартса, собирались за назначенными им министерством маглорожденными волшебниками строго в один и тот же день. И Мерлин знает почему, но именно в этот же день, на Косую аллею устремлялись за покупками чистокровные. Так было всегда, сколько она себя помнила. И если честно, это нисколько ее не напрягало и никогда раньше не вызывало вопросов. Если бы не происшествие с этой девочкой, ей бы и в голову не пришло, что можно сходить за покупками в любой другой день! Покатав эту мысль в голове туда–сюда, Минерва отбросила ее, как раздражающую, но несущественную.       Словно в подтверждение ее размышлений, мимо них в сторону салона мадам Малкин, прошествовало, иначе язык не повернется сказать, семейство Малфоев в полном составе. Глава семейства, направился было к ним, видимо, чтобы поздороваться с будущим преподавателем своего наследника. Но, заметив, что, собравшаяся возле заместителя директора, толпа рассматривает какую-то, прислонившуюся к стене, очевидную грязнокровку, отвернул в сторону, предпочтя пройти по дуге, но не приближаться к месту возможного скандала.       – Ну, что же, идемте дальше, раз уж Вы так уверены в собственных силах. – профессор направилась к «Флориш и Блоттс». – Вам, мисс Грейнджер, необходимо приобрести учебники.       Послушно идущая следом за ней Гермиона, на ходу снова попыталась ковыряться в собственной памяти. Она просто не могла иначе. На этот раз, ей очень хотелось понять, откуда она знает термины «грязнокровка», «наследник магического рода», и главное, откуда она знает каждого из Малфоев в лицо...       Обход заведений Косой аллеи подходил к концу. Застряв надолго в книжном, далее Гермиона строго следовала инструкциям преподавателя и время было навёрстано. Завершив, наконец, покупки, и пара из учителя и ученика аппарировала в гостиную дома Грейнджеров практически из дверей лавки Олливандера.       В последние секунды перед аппарацией, Гермиона заметила Хагрида и Поттера, направляющихся прямо к ним, а, на самом деле, конечно, к Олливандеру, за той самой, знаменитой в будущем, волшебной палочкой из остролиста с пером феникса.       На эту колоритную парочку, с разной степенью откровенности, таращились прохожие. Полувеликан и щуплый, лохматый очкарик со шрамом, несущий клетку с белоснежной совой, были в точности такими как в... Накатила, обещанная при аппарации, тошнота, мысли смешались, и ниточка к чему–то важному опять потерялась. А точнее, свилась с другими ниточками и превратившись в веревочку вытянула откуда–то из глубин памяти еще одно странное знание.       Ритуал открытия года.       ...Для ритуалов открытия года использовалась специальная золотая статуя, изображавшая бога, которому посвящен данный храм. ... В Эдфу, это была статуя Хора(Гора)–сокола. В течении всего года, статуя хранилась в полной тьме, в скрытом от людей месте.       В урочное время фараон – бог на земле, или хотя бы жрец высокого ранга, направлялись к месту хранения золотой статуи, и выполнив положенные богослужения, переносили со служками статую бога в зал Эннеады – богов предков главного божества и далее в молельню, называвшуюся «Чистое место». Приведя статую в порядок, нарядив в специальные одежды и водрузив корону, производили со статуей ритуальные объятия, символизирующие благодарность и единение.       Далее формировалось праздничное шествие в место, защищенное высокой стеной, чтобы народ не мог видеть, что происходит в этом месте. В «Место первого праздника».       ...После «Единения с Солнцем» статую вновь погружали во тьму, до следующего ритуала открытия года.       Попрощавшись с профессором МакГонагалл, Гермиона открыла конверт, оставленный преподавателем и всмотрелась в билет.       Итак, «Хогвартс-экспресс», платформа 9 и 3/4... Шествие в «Место первого праздника» назначено на 1 сентября...