Путь истинный

Тэхён сидел на яблоне второй час. Всего второй час, но по его собственным ощущениям, прошла гребанная вечность. Зад затек. Желудок завывал раненым китом, напоминая о том, что обедом он побрезговал, а пасущаяся под деревом ехидная скотина еще добавляла грусти. Козлиная морда выражала злорадство, время от времени он задирал голову и коротко противно мемекал, поглядывая на Тэ. Тот пытался бодриться, обзываясь и бросаясь яблоками, но все же явно унывал. Что будет, если козел его невзлюбит (а видеться им придется ежедневно, святой отец ясно сказал!) — ему даже думать не хотелось. Он даже начал немного раскаиваться. Надо было сюсюкать с этой чертовой скотиной, тогда бы он не приобрел себе в первый же день рогатого, вонючего, страшного как черт неприятеля. Тэ сорвал очередное яблоко, намереваясь метнуть, но передумал. Лучше съесть фрукт, а с козлом наладить отношения. Мама бы так и посоветовала, окажись она здесь. Мама… При мысли о том, что скоро его высохшие от голода и непосильной работы останки вышлют родителям в чугунном (цинковом?) гробу, он едва не расплакался. Но вспомнил о яблоке и осторожно откусил кусочек. Оно было слегка недоспелое, но на вкус вполне приятное, так что он менее чем за полминуты уничтожил все. А огрызок все-таки запулил в козла. Но голод не отступал, так что Тэ потянулся за следующим плодом. А потом еще за одним. И еще. Опомнился он только, когда откуда-то из глубин желудка раздалось многозначительное «бррррррррр!» сопровождаемое такими движениями и водоворотами, что он похолодел. Как будто туда целый аквапарк запихали и запустили толпу резвящихся детей без родителей! Выпучив глаза, Тэ вцепился в ветку дерева и тихонько застонал. Козел откликнулся насмешливым блеяньем, как будто поняв, в чем дело. Он издевательски уставился, даже бросив жрать свою траву. — Что мне делать? — вслух запричитал Тэ. — Он наверняка не даст мне спуститься. А долго терпеть я не смогу. Это будет несмываемый позор! Точнее, смыть-то можно, но репутацию уже не восстановишь… Желудок тут же сочувственно откликнулся такой трелью, что Тэхён зажмурился и сжался буквально весь, от кулаков до пальцев на ногах (и не только их), чтобы удержать в себе рвущуюся наружу кипящую лаву. — Помогите! — заголосил он на всю округу, решив откинуть стеснение до другого раза. — Уберите этого козла! У меня появились срочные дела! Мне срочно нужно… Хоть кто-нибудь. Хоть падре Шуга. Если он явится сейчас и спасет, Тэ обещает больше его не задирать. Ну, не так часто, по крайней мере. — Кто-нибудь! Пожалуйста! Его крики разносились, наверно, по всему монастырю. Козел, словно откликаясь на них, издевательски блеял. Но все напрасно — либо их не слышали, либо зловредные монахи делали вид. — Да где же все?! Издевательское мемеканье Арнольда вдруг стихло. Кто-то бежал Тэхёну на помощь — белый подрясник развевался. С удивлением и радостью Тэ разглядел своего послушника, прекрасного Чонгука! Мысленно застонав от стыда (а вслух — от бурлящих в животе водоворотов), он обнаружил, что за час сидения почти превратился на этом дереве в птичку. Руки и ноги задеревенели так, так что Тэ опасался спускаться. Лететь было бы недолго — пару метров, но больно, наверное. Чонгук, подбежав, схватил козла за ошейник и отвел от яблони подальше, где сочная трава ярко переливалась на солнце. Там он задержался, привязывая его к колышку — явно ждал, что Тэ слезет и свалит. Лучше бы он сам быстрее уходил, нетерпеливо подумал Ким, кусая губы и в отчаянии прислушиваясь к спазмам внутри. Хотя еще полчаса назад был бы счастлив поболтать с ним без посторонних! Жизнь так несправедлива. Но Тэ тут же забыл о рассуждениях, когда увидел Чонгука, уверенно направляющегося к дереву. С мгновенным ужасом он подумал, что напрасно не спустился сам. Каких бы потерь это ни стоило, включая испачканный подрясник. Потому что обкакаться в руках у парня-мечты категорически не входило в Тэхёновы планы, черт возьми! Он ощутил накрывающую панику. А потом — мощные руки на своих бедрах, осторожно подхватившие его и плавненько доставившие прямиком на грешную землю. Всего-то одно движение бицепсов. Тэхён даже грузануться как следует не успел. Очутившись на твердой поверхности, он по инерции хотел сделать шаг, но отвыкшие ноги плохо слушались. Он беспомощно взмахнул руками, и Чонгук тут же подхватил под локоть. До этого Тэ вроде бы не собирался падать. Но тут, оценив обстановку и замирая от ощущений, он нарочно-неловко привалился всем телом к послушнику, вдыхая запах сена и парного молочка. О, это ощущение — первые объятия парня, который приглянулся! Тэ много раз их испытывал. На танцполе, тиская какого-нибудь красавчика, или на домашних вечеринках у Хосока — в огромном загородном доме его родителей, у бассейна. Ему нравилась эта игра. Постепенно открывать для себя чужой мир, любоваться, флиртовать и соблазнять, а потом доставлять друг другу удовольствие на смятых простынях. Тэ никогда не занимался этим ради разврата, в каждого своего партнера он был искренне влюблен, хотя и недолго. Для него было нормой, что чувства проходят. Его рекорд — три месяца, именно столько он страдал по Намджуну, который не поддался его чарам. Но в итоге все равно перегорел, переключившись на милого очкастого паренька, с которым познакомился по пути в универскую библиотеку. Через неделю они переспали, а через месяц Тэ привычно потерял к Минхо всякий интерес. И с послушником произойдет так же. Но это будет недурное приключение, которое скрасит ему пребывание в этой дыре. Почему бы и нет? Парень еще слишком молод, чтобы заточить себя в монастырских стенах на всю оставшуюся жизнь. Он может и передумать. На свете полно по-настоящему классных и интересных вещей, и Тэхён намерен ему их показать! Так он думал, прижимаясь к широкой груди и вдыхая смесь ароматов — простое мыло, немного пота, парное молоко… Восхитительно. Чонгук осторожно попытался его отодвинуть, но Тэ нахально прижался ближе, лепеча, что ему нехорошо. Он имел в виду — дурно от такой красоты, но парень, видимо испугавшись, поддержал его за талию. Пару секунд Тэхён ощущал заполошный стук сердца «крола» и вдыхал его запах, пока натруженные крепкие ладони лежали на его спине. Чудесное положение. По опыту он знал, что таких застенчивых святош нужно целовать сразу же (чтобы не дать им осознать и передумать) — и потянулся губами к его лицу. Чонгук как-то панически-странно пискнул и закрыл глаза. Тэ ощутил азарт хищника, перед которым замерла беспомощная жертва. Аккуратные губки послушника все ближе, такие невинные, по-детски пухловатые, вкусные. Сейчас он засосет их по самые… Не иначе, как Чонгукову невинность уберег его бог. Тэ вдруг отстранился от него, в панике вырываясь из рук. Он ощутил в животе такой мощный спазм, будто там проснулся вулкан! Или стиральная машинка, решившая отжать его внутренности. Кишечник, по ощущениям, сразу намотало на барабан и принялось полоскать с таким усердием, что у него в глазах потемнело. — Ооооо, — вырвалось у Тэхёна, пока послушник с немым изумлением смотрел на него. — Прости! У меня появились срочные дела! Еще раз прости! Густые нестриженные кусты не очень вдалеке он присмотрел еще сидя на яблоне. С черным подрясником он прямо угадал, подумал Тэ, на бегу задирая его до самых бедер. На нем не так заметны разные пятна. Он прямо спиной ощущал изумленный круглый Чонгуков взгляд, пока несся, перепрыгивая через клумбы и грядки. Прости, малыш! В другой раз. С шумом и треском вломившись в кусты, Тэ заметался в поисках свободного пятачка, где можно было бы комфортно подумать о жизни. Видно его через негустую листву или нет, ему было уже глубоко фиолетово. Сам он видел какие-то пейзажи: вроде прудик, обложенный камнями, клумбы, газон… и чью-то голую красную задницу на нем, старательно нахлестываемую зеленой веткой. Вот это нихрена себе БДСМ!