В сказке, так в сказке

      Моя эйфория по поводу приобретения сородичей быстро улетучилась. Прошло всего несколько дней, и я понял, что всё не так хорошо, как показалось в первый момент. Меня встретили замечательно, вся стая была очень рада ещё одному дракону. Только прожив несколько дней и разобравшись в их взаимоотношениях, я понял значимость моего появление здесь.       Но начну с того, что драконы — это просто животные, они не обладают интеллектом, хотя бы немного приближающимся к человеческому. У них действуют исключительно инстинкты. Разговаривать они не умели, только издавали разные звуки, а также несколько десятков сигналов, позволяющих понимать друг друга. Это были и крики тревоги, и выражение радости, и мурлыканье нежности. Кроме того, жесты передних лап, телодвижения и движения хвоста помогали уловить оттенки передаваемых сообщений. Поэтому я догадывался, что мне хотят сказать без изучения их сигналов. Я же говорил с ними человеческим языком, настолько внятно, насколько позволяли мне мои голосовые связки. Драконы меня прекрасно понимали, кроме того, это сразу повысило мой авторитет.       Наблюдая за драконами и их жизнью, я быстро разобрался, как отличить особь мужского пола от женского, а также понял, что они полигамны. В этой стае было всего пять взрослых самцов и по три-четыре подруги жизни на каждого из них. В семьях подрастали детки, разные по возрасту. Кроме того, было ещё несколько молодых самок, которые жили отдельно, хотя и общались ближе с какой-то из семей. По всей вероятности, это были старшие дочери, оставившие семью, чтобы жить самостоятельно. Именно эти «девушки» больше всего радовались моему появлению и всячески старались привлечь к себе моё внимание. Молодые самцы, достигшие определённого возраста, вообще покидали стаю, чтобы искать себе невест в других, и таким образом избежать родственных связей. Они иногда прилетали погостить к родителям, обязательно принося с собой тушу убитого ими животного, как бы показывая, что могут жить самостоятельно и даже угостить родителей.       Между членами стаи было чёткое распределение обязанностей: самцы, включая и подростков, занимались добыванием пищи, то есть охотой, а также охраной всех жителей. Я не понимал, кто мог напасть на них. Летая в этом мире, ни разу не видел животного, которое могло бы вступить со мной в противоборство. Но, несмотря на это, каждый день в стойбище оставался один взрослый самец или двое подростков мужского пола. Самки же занимались домашним хозяйством: ухаживали за маленькими детьми, наводили порядок в пещерах и на всей территории, выбрасывали мусор. Для этого они иногда, собрав отходы еды и всё прочее в передние лапы, взлетали в воздух и покидали ненадолго стойбище. Кроме того, на данный момент в стае было три яйца, и на каждом из них почти постоянно сидела одна из самок, высиживая драконёнка. Причём я заметил, что на каждое яйцо, меняя друг друга, садились только самки из одного и того же семейства, чужих не подпускали.       Моё появление с первых же дней принесло стае пользу. Я оказался хорошим охотником, хотя тактику охоты мне сразу пришлось поменять. Когда еда нужна была мне одному, то я мог долго летать над стадом тех или иных животных и выбирать, кого мне хочется съесть, а кого жалко или просто не приглянулся. Теперь же задача стояла накормить около сорока драконов. Для этого требовалось много мяса. Пять взрослых самцов или четыре взрослых и два подростка за одну ходку не могли столько принести, а летать приходилось иной раз далеко, ведь стада кочевали. Я пытался что-то придумать, чтобы уменьшить число ходок. Например, чтобы с нами летело и несколько самок. Пусть даже они не будут охотиться, а только помогут переносить пойманную добычу. Но сколько я не убеждал, никто на это не соглашался. А может быть, они просто не понимали, чего я от них хочу. Единственное, что я смог предложить, так это ловить жертвы сразу четырьмя лапами, то есть одновременно хватать двух животных. Поначалу у меня это не получалось, но потом приноровился. Правда, лететь становилось труднее, зато время на охоту тратилось меньше. Потихоньку и другие драконы переняли мой метод. Только подросткам не разрешалось так делать. У них просто не хватало на это сил.       Моё изобретение нового способа охоты сильно повысило мой авторитет. Даже глава стаи — старый тёмно-зелёный дракон — стал относиться ко мне с уважением, как к равному, а не смотрел покровительственно свысока, как на остальных. Насколько я понимал, он очень хотел, чтобы я прижился в стае, а со временем встал вместо него вожаком. При нашем общении он уже не раз пытался обратить моё внимание на вечно крутящихся рядом со мной трёх молодых самочек, не стесняясь показывал жестами, что мне с ними делать. Я сам не раз поглядывал на этих «девушек». Проведя некоторое время в стае и рассмотрев драконов, понимал, что они молоды, красивы и даже, по драконьим меркам, изящны. Лучших жён мне, как дракону, и не найти. Видел и то, что стоит мне сделать хоть какое-то движение в их сторону, как они с радостью приподнимут свой привлекательный хвостик, допуская к себе. Но проблема была в том, что я не хотел их. Мой человеческий разум не видел в них партнёрш по сексу. Для меня до сих пор эталоном красоты была женщина, а не дракониха. До того злополучного дня этой женщиной была Мила. Но после всего произошедшего она мне стала неприятна, а её место заняла незнакомка, случайно встреченная и спасённая мною уже в этом мире.       В один из дней я был оставлен на охрану владений стаи. Мне показали и постарались объяснить, за чем я должен следить. Насколько я понял, надо было поглядывать за небом. Таким образом, я решил, что может напасть дракон из другой, может быть, враждующей с ними стаи. Ещё нужно обходить периметр. Я честно это делал, хотя не верил, что какое-то существо может перелезть через такие крутые скалы, окружающие поселение. Обойдя, обследовав каждую щель и не найдя ничего подозрительного, я улёгся на большой плоский камень в самом центре площади. На нём обычно и лежали другие охранники. Оттуда, если поднять голову и усилить зрение, можно увидеть всё, что происходит вокруг, включая и переднюю часть каждой пещеры.       Это был первый день за всё моё пребывание в этом мире, когда я мог лежать, ни о чём не заботясь. У меня появилась возможность спокойно обдумать положение, в котором я оказался. С одной стороны, всё прекрасно: живу в стае себе подобных и пользуюсь уважением и, пожалуй, даже любовью. Я не переживаю за завтрашний день. Наоборот, передо мной открываются отличные перспективы: жениться на трёх красивых драконихах, жить с ними, быть любимым, растить детей — маленьких розовеньких дракончиков, стать главой стаи, придумывать разные вещи для улучшения драконьей жизни. Возможно, даже смогу научить их разговаривать. Что ещё мне надо? Но вот почему-то такое меня не устраивало. Человек внутри не хотел уподобляться зверю, не хотелось мне и крыть самок. Они были для меня животными, и скотоложество никогда не привлекало. Не мог смириться с жизнью, в которой всё сводилось к животным инстинктам и потребностям. Я понимал, что способен на большее, но для этого надо было идти к людям. Но как, они же боятся меня? Ничего умного придумать у меня не получалось.       Мои размышления были прерваны тем, что краем глаза я заметил что-то, пролетевшее надо мной. Подняв голову, увидел, как довольно большая хищная птица плавно и бесшумно хочет приземлиться недалеко от входа в одну из пещер. Присмотревшись, тут же понял, что её заинтересовало. Это было яйцо. По всей вероятности, безалаберная мамаша отошла куда-то, оставив своё сокровище без присмотра, чем и решил воспользоваться хищник. Я не знал, каким способом следует отгонять таких наглецов, поэтому тут же взлетел и, оказавшись над птицей, выпустил в неё струю пламени. Крылья орла сразу загорелись, и он упал в нескольких метрах от своей цели, но теперь его волновала уже не добыча, а то, как выбраться отсюда. Тут из пещеры выскочила нерадивая мамочка и со злостью растоптала врага, посмевшего покуситься на жизнь её будущего ребёнка. А через минуту место происшествия окружила целая толпа «дамочек» с детьми, которые визжали и кричали, обсуждая случившееся. Насколько я понимал их возгласы, кто-то ругал самку, оставившую яйцо без присмотра, другие хвалили меня, что вовремя заметил и среагировал. Детишки просто верещали от радости или страха. Всё это создавало такой шум, что мне казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Я просто отошёл и лёг назад на наблюдательный камень. Через некоторое время все разошлись и занялись своими обычными делами.       Случившееся показало, что не зря оставляют охранников в стойбище. Хоть и на этот раз я оказался на высоте, но моё настроение ухудшилось. Вид этого драконьего переполоха ещё раз показал, что вокруг просто животные. Остаться здесь означало для меня полную потерю всего человеческого, что осталось внутри меня. Решил ещё раз попробовать поискать возможность найти контакт с людьми.       Когда мужское население стаи вернулось с охоты, им тут же рассказали о моих подвигах и показали то, что осталось от хищной птицы. Вожак стаи поощрил меня, приобняв мою шею. Я же сказал ему, что хочу полетать, так как почти целый день лежал. Он понял мои слова и разрешил, хотя я видел, что ему это не очень понравилось. Но меня это совсем не волновало, я полетел в этот раз на запад, надеясь найти больше людей и попытаться наладить с ними контакт.       Начало вылазки очень обнадёжило меня. Как только я перелетел через хребет, то сразу у подножия гор увидел большой и красивый деревянный терем, окружённый частоколом, вокруг которого вырыт ров, заполненный водой; через него перекинут подъёмный мост. От моста куда-то вдаль уходила дорога, а с обеих сторон от неё располагались вспаханные поля и сады. Трудно даже передать мою радость: значит, есть в этом мире люди, сумевшие построить такую красоту, а также они умеют обрабатывать землю, значит, существует какая-то цивилизация. Забыв от возбуждения, что люди могут меня испугаться, стал быстро спускаться к терему. Но тут я увидел, что одни люди побежали прятаться, а другие стали быстро стягивать грубую ткань с чего-то стоящего посредине двора. Когда я разглядел, что это был огромный лук с заряженной в него стрелой, было уже поздно — стрела летела мне навстречу. Я моментально сообразил, что если начну сейчас подниматься, то стрела попадёт мне в пузо — место, хуже всего защищённое чешуёй. Тогда я камнем бросился вниз, подныривая под летящую навстречу смерть. После этого стал резко тормозить и остановил падение, находясь в полуметре от лука. Тут, повинуясь какому-то инстинкту самосохранения, я выпустил из носа струю огня, и лук сразу загорелся, а я взмыл вверх.       Только поднявшись высоко, я осознал, что совершил непоправимую ошибку. После такой попытки контакта они никогда не захотят со мной общаться.