В сказке, так в сказке

      Первое, на что я обратил внимание после возвращения, так это на то, как изменилась Ойгуль. Теперь не было девочки в гурской одёжке, которая беззаботно бегала по двору. Со ступенек замка с важным видом спускалась герцогиня Кораусулова. Её светлые волосы красиво уложены в сложную причёску и прикрыты небольшой шляпкой. Девушка изящным движением приподнимала подол светлого платья с кринолином. На её руках сверкали браслеты и кольца, в ушах серьги, на шее прекрасное ожерелье. Все низко кланялись ей и называли не иначе как Ваша светлость. Если она отправлялась куда-то верхом, то ей помогали усесться в женское седло. Так, чтобы она ехала, свешивая обе ноги на один бок лошади. Только раз в неделю Ойгуль позволяла себе рано утром одеться, как прежде, и прийти ко мне, чтобы полетать или поскакать нормально на коне. При конной поездке я должен был сопровождать и охранять её. И то, всё делалось по секрету от Багера, когда он ночевал в замке Манбург.       Поведение Багера после этой бескровной победы было мне непонятно и, пожалуй, даже подозрительно. Он позволил женщинам: матери и сестре возглавить два герцогства, а сам вроде остался без владений. Мне не очень верилось в альтруизм Багера. Я чувствовал, что он замышляет что-то недоброе, но никак не мог понять что. Этот герцог без герцогства развил бурную деятельность. Почти каждый день посылал гонцов то к сестре, то к матери, в зависимости от того, где сам находился. Отправил своих посланников за дикую степь к другим народам искать специалистов, которые бы смогли построить большой каменный замок, вёл какие-то переговоры с соседями, но о чём шла речь, не знал никто. По крайней мере, Ойгуль точно не знала, иначе бы я у неё выпытал. Эта девушка, хоть и стала изображать из себя знатную даму, врать ещё не научилась.       Единственно, какие переговоры не держались в секрете, так это с герцогом Леромом. Тот не зря посылал разведчиков, он хотел дождаться, пока всё затихнет, воины разойдутся по домам, и только после этого приехал к Ойгуль. Он сообщил ей, что войска её герцогства нанесли значительный урон его полям, что привело к потере урожая, а значит, она должна выплатить за это компенсацию. Девушка была шокирована, она и понятия не имела, что Багер повёл конницу через земли соседа. Она обещала тут же сообщить брату, чтобы он связался с Мэтом и решил вопросы возмещения ущерба. Багер был занят и не торопился платить деньги. Потом всё-таки съездил к Лерому и переговорил с ним. Он не отказывался от уплаты, но не соглашался с суммой. Так время шло, а спор между соседними герцогствами не прекращался.       В самом начале осени из дальних земель приехали три специалиста по строительству каменных замков. Они увидели стену, которую построили под моим руководством, и захотели пообщаться. Но тут возникла проблема — мы говорили на разных языках. Язык людей, живших в этой местности, я понимал и уже неплохо говорил на нём, хотя не уверен, что он походил на русский. Такое впечатление, что знания его я получил вместе с телом дракона. А вот язык приезжих мне не давался, не помогали и мои знания английского из прошлой жизни. Пришлось объясняться на пальцах, что было очень нелегко, учитывая мои размеры. Каждое моё движение поначалу вызывало у них страх и желание убежать. Немного помогал в общении толмач, что привёз их. Проблема в том, что он не знал специфических строительных терминов. Мы больше рисовали — они на чём-то похожем на бумагу или на кусочках бересты, а я ногтем на земле. Но потом Багер куда-то их повёз, как мне показалось, на место, где собирался строить новый замок. Мне тоже хотелось его посмотреть, но тут неожиданно ко мне прибежала Ойгуль, одетая для полётов, и стала уговаривать полетать, пока брат уехал с архитекторами. Я не стал отказывать, хотя мне показалось её поведение несколько странным. Походило на то, что Багер попросил сестру отвлечь меня. Подтверждало моё сомнение и то, что девушке захотелось полететь на юг, чтобы погреться на солнышке, как она сказала. Туда мы направились впервые после битвы с гурами. До этого даже упоминание о южных землях наводили её на грустные мысли.       Через несколько дней Багер вернулся один, оставив приезжих в замке у матери. Когда же я, поймав его во дворе, спросил, где будут строить новый замок, он ответил, что ещё не решили.       Вскоре произошли события, отвлёкшие меня от мыслей о строительстве, — в замок Ойгуль приехал граф Оран Горагон — дядя Багера, младший брат его отца. Это был очень уважаемый человек, один из немногих, кто выжил в битве с гурами. Правда, он потерял в бою правую руку и охромел, но на удивление их лекарей всё-таки выжил. Из своего графства он редко выбирался и только по очень важным делам. Почти сразу они с Багером закрылись в одной из комнат замка для приватной беседы. Однако «приватной» она была недолго — они так кричали друг на друга, что дворовые, обладающие не таким хорошим слухом, как у меня, тоже многое узнали. Я же услышал абсолютно всё с самого начала. Просто к графу Орану обратился герцог Мэт с просьбой поговорить с Багером о выплате компенсации за нанесённый его войсками ущерб. Лером объяснял, что это не просто его прихоть и желание нажиться за счёт соседа, а действительно необходимость, так как была загублена бо́льшая часть урожая. Скоро наступит суровая зима, и многие его крестьяне просто не переживут. Получив выплату, герцог сможет закупить продовольствие и раздать его, чтобы крестьяне не померли с голода. Услышав такое, Оран был возмущён поведением своего племянника и приехал, чтобы потребовать выплатить всё, что положено по закону. Сначала Багер пытался обвинить Мэта, что тот сильно превысил свои потери и требует много денег. На что Оран достал свиток, в котором записаны потери урожая, и цены там были самые низкие. Тогда герцогу пришлось ссылаться на занятость и большие расходы на оплату иностранных архитекторов и будущее строительство нового замка. Спорили они долго, но так и ни к чему не пришли. Граф Горагон тут же уехал к себе, отказавшись даже остаться на обед. Багер тоже был взбешён, но всё-таки проводил графа до кареты. Зато, возвращаясь назад, бурчал себе под нос: «Вот старый дурак, лезет не в своё дело и не знаешь, как заткнуть ему глотку». На следующий день Багеру пришлось поехать в замок Лерома, но, насколько я понял, они вновь ни о чём не договорились.       Осень тем временем входила в свои права: зачастили дожди, дороги все развезло. Если ехать верхом, ещё можно куда-нибудь добраться, но с большим трудом. А в карете или на телеге вообще не проедешь. Это, как я понимаю, было на руку Багеру, он почти не приезжал к Ойгуль, ссылаясь на распутицу. Девушка недостаточно хорошо разбиралась в хозяйстве и даже пару раз просила меня слетать в замок Манбургов и передать брату свиток. Я про себя смеялся, что из меня сделали почтового голубя. Как мне было интересно узнать, что же там написано, но читал я плохо — буквы у них были очень странные. Пока я ждал ответа, заглядывал в окно к архитекторам. Когда они в первый раз мне показали свои чертежи, я был поражён размахом и размером проектируемого замка. Это был скорее дворец. Его невозможно возвести, не снеся существующие строения ни у Манбургов, ни у Кораусулов. Когда прилетал во второй раз, дождь прекратился и ставни на окне комнаты архитекторов были приоткрыты. Это дало мне возможность засунуть туда морду, не постучавшись. В дальнем углу заметил общий вид дворца с парком и, как мне показалось, там, справа от здания, было изображено два каменных моста через реку. Правда, рассмотреть чертёж мне не дали, поспешно прикрыв другими. Вернувшись назад, забрался в своё жилище и долго обдумывал, какую подлость готовит Багер. Картина складывалась настолько ужасная, что я даже не смел в это поверить!       Морозы грянули, как и в прошлую зиму, неожиданно выпал снег, но пока неглубокий. Жизнь сразу возродилась, можно было ездить и верхом, и на санях, даже летать и то стало приятнее. На удивление, Багер сам поехал к своему дяде и, взяв его в свидетели, отправился к Лерому. Вернулись они нескоро, но граф был доволен. Багер обещал подготовить деньги в течение месяца и передать их Орану, а тот со своей охраной лично доставит Лерому. Всего должны были отдать пять весов золота. Вес — это небольшой мешочек. На мой взгляд, килограмма два-три, не больше. Я видел эти мешочки, когда везли награбленную у гуров добычу, там их было несколько десятков. Но Багер вдруг развил бурную деятельность. И было непонятно, то ли он хотел показать, как трудно собрать такие деньги, то ли затевал что-то очень опасное. Каждый день из замка выезжали гонцы, приезжали посланники вассалов как Ойгуль, так и Холы. Все они о чём-то разговаривали с Багером, причём где-то в глубине замка, что я никак не мог услышать ни слова.        За этот месяц морозы усилились настолько, что я опять, как в прошлый год, должен был пробивать лёд на реке, прыгая на него всем своим весом. Несмотря на холод в районе полудня, граф Оран въехал во двор замка. Ему торжественно загрузили золото, и карета графа под охраной дюжины рыцарей направилась к герцогству Лерома. Всё это я наблюдал с большой высоты. Специально вылетел со двора пораньше, чтобы никто не отвлёк меня, как не так давно Ойгуль.       Кавалькада продвигалась быстро и уверенно. До замка оставалось километра три, не больше; там дорога проходила через небольшой лесок, отделявший сады и пашни от охранной зоны замка. Вдруг рыцари, сопровождавшие карету, стали падать один за другим. При всём моём хорошем зрении я не мог увидеть, что происходит, и стал быстро спускаться. Но к тому моменту, когда я уже смог что-либо рассмотреть, все, включая графа, оказались мертвы. В каждом из охранников было по нескольку стрел, а карета вообще походила на ежа. Несколько человек, одетые во всё чёрное, с закрытыми лицами быстро вытаскивали мешочки с золотом, прицепляли по два к сёдлам лошадей и исчезали в лесу. Поняв, что здесь я ничем помочь не могу, поднялся выше, чтобы проследить, куда повезут золото. Сделать это было нетрудно — грабители направлялись именно туда, куда я и ожидал.