В сказке, так в сказке

      Я опустился во дворе замка, когда уже начали сгущаться сумерки, усиливался ветер и вовсю валил снег. Но не успел я даже сложить крылья, как ко мне бегом по ступенькам выскочила Ойгуль. Хоть она и была в одежде герцогини, но из-за сильного волнения не могла вести себя в соответствии с этикетом.       — Андр, ну наконец-то! Где ты был? Я заждалась тебя, — в её голосе чувствовалось сильное беспокойство.       — Я летал на юг, захотелось немного погреться, — вынуждено солгал ей. — А что случилось?       — Граф Оран повёз Лерому деньги и до сих пор не вернулся.       — Ну и что? Возможно, они с Мэтом решили обмыть получение возмещения, да так, что подняться нет сил. А тут ещё ветер усиливается, ночью точно будет метель. Так что даже не стоит ждать возвращения графа раньше завтрашнего дня, — как же трудно врать и успокаивать девушку, зная, что Оран уже мёртв.       — Я бы и не волновалась, но из имения графа прискакал гонец и сказал, что туда приплёлся конь одного из рыцарей, сопровождавшего Орана, без седока, но со стрелой в бедре.       — Да, дело плохо, — нехотя согласился я, — а где твой братец?       — В том-то и проблема, что он уехал к матери. У него, как всегда, срочные дела. Андр, давай слетаем, посмотрим.       — Конечно, усаживайся, только тебе переодеться надо, у меня же нет женского седла, да и холодно сейчас наверху, и ветер крепчает.       — Некогда мне переодеваться, я тепло «там» одета, а шапка для полётов лежит рядом с седлом, у тебя в сарае.       — Ну, дело твоё. Седлай, поехали.       Девушка быстро принесла снаряжение, а я склонил голову, чтобы было удобнее его прикрепить. Ойгуль привычными движениями ловко приладила седло, надела свою знаменитую шапочку и, не стесняясь меня, высоко задрала юбку, уселась сверху, после чего шепнула мне в ухо:       — Андри, взлетай быстрей, пожалуйста!       Я тут же взмыл в это холодное, белёсое от снега небо. Поначалу делал вид, что понятия не имею, каким путём они ехали, и летел туда, куда указывала моя наездница, но подлетев к месту событий, понял, что она ничего не заметит. Поэтому сам указал ей, куда надо смотреть, а потом и приземлился там. Дорога была пуста, трупы людей и убитых лошадей затащили в лес, бросив между деревьями. Коней, что везли карету, распрягли и то ли увели, то ли отпустили гулять. Саму карету откатили с дороги поближе к лесу. Трупы кучера и графа оставили там же, где их настигла смерть — на облучке и в карете. Увидев такую картину, девушка разрыдалась:       — Кто это сделал?! Как они посмели?! За что убили невинных людей?!       Что я мог ответить?! Только попытался неуклюже обнять её своими лапами и прижать к своей твёрдой чешуе.       — Садись на меня, полетим и расскажем всё твоему брату, — предложил я, когда рыдания немного поутихли.       Багер, услышав эту весть, буквально рвал и метал, сразу обвинив в убийстве Лерома. Он уверял всех, что это специально сделано, чтобы потребовать ещё деньги. Но несмотря на то, что он был так расстроен, ехать на место преступления отказался. Сказал, что Ойгуль удобно, — села на дракона и полетела, а скакать так далеко, в такую метель нет смысла. Мёртвым уже не помочь, и до утра они никуда не денутся.       Я попытался отозвать его в сторонку и поговорить, но он отказался, сославшись на усталость и горе из-за утраты любимого дяди. Так мы с Ойгуль вернулись в замок одни.       К утру метель стихла и вышло солнце, начинался ясный и морозный день. На место нападения на графа Горагона приехало много вооружённых людей из обоих герцогств. Они долго рассматривали стрелы, с чем-то сравнивали. Мне сверху это было не очень хорошо видно. Как я понял, все пришли к тому решению, к которому их подталкивал Багер, — графа убили люди Мэта Лерома, чтобы потом сказать, что денег они не получили, и значит, ущерб не оплачен. Об этом решении говорило то, что весь отряд во главе с герцогом Горагоном помчался в замок Лерома.       Я был уверен — дело закончится войной, но совершенно не ожидал, что Багер уже к вечеру не только соберёт громадное войско, но и полностью окружит замок. Причём воины, идущие из герцогства Манбург, подошли к замку с севера (задней стороны замка), таким образом отрезав его от помощи вассалов. Войска Горагонов перешли реку по льду и сразу оказались рядом с противником. Теперь я понял, почему Багер тянул с выплатой — ждал, когда можно будет перейти реку без мостов. Я летал над замком и никак не мог сообразить, что будет дальше. У нападавших не было никаких средств для разрушения частокола, а значит, на приступ они идти не могли. Но вести долгую осаду зимой тоже невозможно: люди в замке находятся в тепле, а осаждавшие на морозе. При такой погоде за одну ночь можно лишиться половины людей. Но вскоре подъехали телеги с какими-то бочками и связками прутьев. И тут я услышал голос Багера:       — Что, ребята, замёрзли? — кричал он. — Сейчас согреемся.       Какие команды давали командиры, я не слышал, но воины быстро разбирали «прутья», которые оказались стрелами, окунали их в бочки и доставали луки, готовясь к стрельбе. А потом, когда стало уже совсем темно, зажгли факелы. И тут прозвучала команда «ОГОНЬ»! Воины поджигали наконечники стрел, на которых было что-то намотано, и, пропитанные маслом, они тут же загорелись. Стрелы полетели в сторону замка. Поначалу это было даже красиво — тысячи огней, как салют, но потом я вспомнил свои же слова: «Прятаться от меня в деревянном тереме бесполезно, мне ничего не стоит его сжечь». Сердце моё остановилось на миг от возмущения и гнева — Багер просто решил сжечь заживо всех обитателей вместе с замком. Бежать им было некуда, тушить нечем. А замок уже загорелся со всех сторон, и оттуда доносились крики и плач. Я почувствовал себя бессильным в этой ситуации. Да, я мог уничтожить всех воинов, которые просто выполняли приказ, но потушить здание я не мог. Я просто развернулся и улетел, чтобы не видеть этого страшного зрелища и не слышать крики ни в чём не повинных людей, которых просто решили убить, потому что они мешали планам честолюбца.       Когда опустился на землю рядом со своим сараем, увидел Ойгуль в окружении ещё десятка людей. Все они смотрели на зарево пожара, с того места было хорошо видно.       — Что там происходит? — бросилась девушка с вопросами ко мне.       — Ничего особенного, — с сарказмом ответил я, — просто Багер сжигает замок Лерома со всеми, кто в нём находился.       — Как?! Ты что говоришь? Не может быть! Зачем он это делает?! — по лицу Ойгуль текли слёзы.       — Он просто освобождает место для строительства своего дворца, — нарочито спокойно ответил ей. — Иди ложись спать, всё равно ты ничего не изменишь. Даже я не смог изменить. Если сказать честно, увидев «это», вообще не хотел сюда возвращаться, прилетел только из-за тебя — знал, как тяжело ты воспримешь такое. Но я давно понял, что твой брат захотел объединить под своим началом земли трёх герцогств, и пошёл на всё ради достижения своей цели. Вот увидишь, он вскоре провозгласит себя королём.       На следующий день Багер распустил часть войска по домам, но оставил довольно большой отряд охранять пепелище. Замерзнуть там они не могли: ещё тлеющие головешки излучали такой жар, что близко к ним невозможно было подойти. Сам же повёз трупы графа и его рыцарей в его имение, чтобы со всеми почестями предать их земле. А на следующий день разослал гонцов всем вассалам Лерома с письмами, в которых требовал признать его своим сюзереном. В течение нескольких дней им пришлось принести Багеру присягу на верность.