В сказке, так в сказке

      С наступлением весны темп жизни во всех герцогствах ускорился, появилось много дел. Да, тёплые дни выводили людей из зимней дрёмы. Мужики начали готовиться к посевной, господа проверяли, как выдержали их дома и замки зимнюю стужу. Выискивали, что необходимо за лето починить. Ойгуль нашла несколько трещин в крепостной стене и обратилась ко мне с вопросом: «Что делать?» Объяснил ей, что ничего страшного в этом нет, и дал указание мужикам, которые работали со мной на строительстве, — летом, когда всё подсохнет, замазать щели. Багер принялся за расчистку места под новый замок. В эти дни я старался даже не приближаться туда — не хотел видеть, что там находят его работники. Потом узнал, что где-то недалеко от берега Арусы рабочие вырыли яму и сносили туда всё, что осталось от жителей замка Лерома.       Я пообщался с архитекторами и выяснил, что моя помощь им, в общем-то, не нужна, но всё равно сказал, что в случае необходимости готов помочь. Заодно посмотрел чертежи. Теперь от меня уже ничего не прятали. Выглядело всё очень красиво. На рисунках был настоящий дворец с прекрасным парком, который собирались разбить уже после окончания строительства. Видно, что Багер собрался всё делать с размахом и таким образом демонстрировать своё могущество. По расчётам иностранных специалистов, на возведение такого здания должно было уйти не меньше трёх-пяти лет, а поэтому на месте строжки было решено построить не очень большой, но достаточно просторный деревянный дом, где Багер собирался жить, до тех пор, пока не обоснуется в новом дворце. Ему надоело мотаться от сестры к матери и обратно, оставаясь гостем и там, и там.       Пока все были заняты своими делами, я оказался абсолютно свободным. Улетал рано утром и возвращался к замку уже затемно. Любовался сверху оживающей и расцветающей природой. Пристрастился к купанию в реке, нашёл довольно широкое место на Арусе, где я мог поплавать с помощью крыльев. Потихоньку, не торопясь, облетел и осмотрел все герцогства от реки Арусы до диких степей и лесов. Эти степи с северо-запада на юго-восток пересекала ещё одна река — Ола, на левом берегу которой располагалось самое южное из всех — герцогство Баросов, которым после смерти своего отца управляла Лира. Много раз я прилетал туда, кружил над её замком, но так ни разу не увидел герцогиню и не приземлился во дворе перед замком. Я не хотел пугать людей, да и заявиться перед девушкой, которая, возможно, вспоминает те события, как страшный сон. Мне казалось неблагородным предстать перед этой знатной дамой, как бы говоря, что она мне чем-то обязана.       К концу весны, как и обещал Ойгуль, я полетел на юг искать, не остались ли там её соплеменники. Три дня я не возвращался назад, облетел всё, что мог, достиг даже моря, в которое впадали обе известные мне реки. И главное — увидел первый город в этом мире, он располагался на берегу моря. Узнал, что в той степи, где Лимар Горагон чуть не погиб от жажды, есть вода. Они просто не знали, где расположены колодцы и, скорее всего, проходили мимо. Я же сверху их видел, правда, доставать ведро из колодца моими неуклюжими лапами не мог, дважды мне помогли люди. Один раз это были торговцы, везущие товары к морю, чтобы погрузить их на корабль. Подробности я не узнал, они очень боялись меня и не приближались, но воду мне оставили в том же ушате, из которого поили лошадей. Второй раз меня напоили кочевники. Они были более смелые, хотя тоже близко не подходили. От них я узнал печальную для Ойгуль новость — гуров больше нет. В прошлом году они все ушли на север и больше не вернулись. Очень старые, больные и немощные, что не могли отправиться в большой поход и остались в местах зимовки, либо умерли, либо были взяты из жалости другими кочевыми племенами. Они ещё многое пытались мне рассказать, но я плохо понимал их язык, так что больше общались жестами.       После получения этих печальных новостей, мне больше ничего не оставалось делать, как возвращаться назад. Настроение было хуже некуда — моё появление в этом мире привело к полному уничтожению целого народа. Пытался оправдать себя, что без моей защиты было бы уничтожено герцогство Горагонов, а может быть, и не только оно, но, вспомнив дальнейшее поведение Багера, пришёл к выводу, что уничтожив одного монстра, я сотворил другого. Поскольку я не очень торопился принести Ойгуль столь печальное известие, то решил сделать крюк и ещё раз пролететь над замком Лиры, а вдруг мне удастся увидеть её.       Когда до замка оставалось совсем немного, я заметил странную наездницу, направляющуюся в ту же сторону, что и я. Старая, сморщенная бабуся сидела боком на медленно плетущемся ослике и что-то бормотала — не то песню, не то молитву. Это меня заинтересовало, я усилил своё зрение, чтобы присмотреться к старушке, и тут я узнал её. Это была именно та «Баба Яга», которая продала мне то злосчастное кольцо, с помощью которого я попал в этот мир. Долго не раздумывая, я камнем бросился вниз и приземлился прямо перед осликом. На удивление, осёл даже не дёрнулся, а спокойно остановился, будто бы перед ним каждый день возникали на дороге драконы. А бабуся так вообще обрадовалась мне, как родному.       — Андр! Ну наконец-то! Что же ты так долго не прилетал сюда? — в голосе старухи звучала неподдельная радость.       — Что мне здесь делать? — удивился её вопросу. — Я живу в герцогстве Горагонов, на другом конце этих земель. Это сегодня я случайно здесь пролетал.       — Знаю, знаю, Бабка Гуня здесь всё знает: и как ты спас герцогиню Лиру от разбойников, и что построил каменную стену у Горагонов, и как уничтожил войско гуров. Слышала и о вероломстве Багера. Чувствую, что на этом он не остановится, натворит ещё дел. Уж слишком много возомнил о себе.       — Ладно, что натворит, — это мы посмотрим, а ты лучше мне расскажи, как попал я сюда? А самое главное, как мне вернуть человеческий облик и возвратиться в мой мир? — наконец мне удалось вставить несколько слов в бабкину болтовню.       — Что, милок, по невесте соскучился или по другу надёжному? — подколола меня Гуня.       — Причём тут невеста? — возмутился я. — Я человек и хочу жить в человеческом теле. И в своем мире, а не в этом диком и допотопном.       — Ну тогда слушай и не перебивай, а то ведь слушать меня не захотел, сказал, что без меня всё знаешь, вот и попал сюда. А выслушал бы тогда, узнал бы, что не любит тебя эта девка и верна никогда не будет, и выходит она замуж не за тебя, а за деньги твоего отца. Но я поняла, что ты всё равно мне не поверишь, вот и не стала тебя останавливать — сам должен был убедиться. В этом мире я живу. Я жрица Богини ветра — Руах, а в ваш мир наведываюсь, только если Богиня туда меня направит по своим, ей одной известной, надобностям. Не знаю почему, но понадобился ты ей в этом мире, так что назад не вернёшься. А вот человеческий облик принять сможешь, но пока ещё, наверное, время твоё не пришло.       — Да, как же так! Я хочу назад. Мои родители с ума сходят, не знают, где я, — мой голос уже зазвучал так громко, что даже безразличный ко всему ослик попятился.       — Успокойся, милок, не кричи, я всё тебе расскажу. Родители, конечно, очень переживают, но они знают про измену твоей Милочки и понимают, что сбежал ты как можно дальше, куда не дойдут сплетни. Невеста твоя через полгода всё-таки вышла замуж за одного богатого, как она считала, дурачка. Но он оказался далеко не дураком и быстро разобрался, что она любит только одного человека — саму себя. А поэтому выгнал её, да так прилюдно, что теперь ни один уважающий себя мужчина и близко к ней не подойдёт. А про друга своего знать хочешь? Что башкой качаешь? Нет? Ну так и не буду рассказывать, — и бабка замолкла, потянула за уздечку своего ослика, чтобы объехать меня.       Но я повернул голову в ту же сторону и перекрыл проезд.       — Куда собралась?! — рявкнул я. — Ты меня сюда закинула, так давай и возвращай обратно, — я так рассердился, что уже из ноздрей дым валил, — а то я не посмотрю, что ты жрица, возьму и перекушу тебя вместе с ослом пополам. Плевать я хотел на желание твоей богини. Хочешь жить — возвращай меня домой.       В ответ на мою угрозу Бабка Гуня рассмеялась, да так весело и заливисто, что подумал, не сошла ли она с ума со страху. Потом, успокоившись, сказала:       — Ну и дурак же ты, Андр, я считала тебя умнее. Нашёл, чем меня пугать. Знаешь, сколько прошу Госпожу свою Руах, чтобы забрала меня к себе. Уже и замену себе подготовила — одна молодая жрица лучше меня все обряды да зелья знает. Нет, не берёт меня Богиня, говорит, что не выполнила я ещё свою миссию до конца. И всё из-за тебя — пока ты не научишься из дракона в человека обращаться, а потом обратно, так и буду я на этом свете корпеть. А ты чем угодно занимался, а ко мне за два года ни разу не прилетел. Да и герцогиню Лиру Барос своим визитом тоже не осчастливил. Она каждый день тебя ждёт, всё в небо смотрит. Не забыла, кто её спаситель.       — Неудобно мне к ней прилетать. Как я, страшилище, предстану пред такой красавицей. Вот сделаешь меня человеком, тогда, может, и попробую представиться ей. А иначе просто стыдно.       — Теперь мне ясно, зачем я ещё нужна здесь, придётся подумать, как эту задачку решить. А в человеческий образ ты вернёшься, когда снимут с твоего пальца моё колечко. Надев его опять, снова драконом будешь. И не вздумай выбрасывать! Ты уже знаешь, как иногда нужна драконья сила.       — Так сними с меня это кольцо! — низко опустившись, протянул старухе лапу.       — Не всё так просто, милый, — вздохнула старуха, — снять его сможет только та девушка, что полюбит тебя такого, в теле дракона, но и ты при этом должен любить её и доверять ей.       Слова Гуни убили меня наповал. Кто ж такого, как я, сможет полюбить? Пока только одна девушка осмелилась приближаться ко мне — это Ойгуль. И вдруг у меня мелькнула мысль, а может, у Ойгуль получится снять с меня кольцо! Это надо срочно проверить.       — Ясно, спасибо, я плечу дальше. Сейчас тороплюсь очень. Может, позже ещё прилечу. Где ты живешь?       — Ничего-то тебе не ясно, но лети, коль торопишься. А живу я при дворе герцогини Лиры. Прилетай хоть ко мне.       Я поклонился жрице, махнул крылом и взвился в воздух.