В сказке, так в сказке

      Зайдя в замок, я направился в кабинет Лиры. Как жаль, что ещё какое-то время нам придётся изображать только деловые отношения, но на этот раз надо было доложить о допросе мальчика. Герцогиня выслушала меня и посмеялась над удивлением ребёнка, когда я сам рассказал ему всё, что тот пытался скрыть.       — А почему ты не поговорил с конюхом? — спросила она.       — Пусть он посидит вместе с семьёй одну ночку в подвале. У него будет время подумать, глядишь, и станет сговорчивым. Я считаю, что стоит разрешить ему и дальше посылать донесения Рану, но под нашим контролем.       — Ну что ж, пожалуй, ты прав, завтра поговорим с ним. Как же мне хорошо просто так сидеть с тобой. Но, как видно, тебе придётся уйти к себе, а когда в замке всё стихнет, — приходи, буду ждать тебя.       Я нехотя поднялся, учтиво поклонился герцогине и вышел.       Почему, когда ждёшь, время тянется так медленно? Особенно раздражает то, что в этом мире нет часов, даже не с чем сравнить свои ощущения. Я успел выяснить, где здесь можно искупаться, помылся и уже несколько раз собирался выйти и направиться в спальню любимой, но каждый раз звук чьих-то шагов останавливал меня. Наконец наступила тишина, и я на цыпочках пробрался в комнату Лиры.       — Что ты так долго не приходил, любимый? — девушка протянула в мою сторону руки, приглашая в объятия.       — Да, но у тебя тут не замок, а какой-то проходной двор. Только соберусь выходить, как опять кто-то топает по коридору, — пробурчал я, обнимая Лиру.       — Не ворчи, милый, ещё немного — и все будут знать, что мы вместе.       Продолжить ей я не дал, прижавшись губами к её губам, и мы слились в страстном поцелуе. Нацеловавшись всласть, мы стали раздевать друг друга. Мне почти нечего было делать, ведь на милой была только тоненькая и коротенькая ночнушка, а вот Лире пришлось повозиться подольше, но мы никуда не торопились — вся ночь была впереди. Долго и нежно ласкали друг друга, я старался настроить любимую, подготовить — это было у неё впервые. Постепенно возбуждение росло, пока не перешло в сжигающую страсть, и мы растворились друг в друге. Потом отдыхали и снова занимались любовью. Только под утро Лира уснула, а я на цыпочках вернулся к себе, чтобы поспать хоть часок-другой.       Утром поднялся с трудом, тут мне сообщили, что герцогиня пригласила меня позавтракать вместе, — сон как рукой сняло. Быстро сполоснул лицо, собрался и направился в столовую. Это был довольно большой, красиво украшенный зал с длинным столом посередине. Во главе стола сидела Лира, а мой прибор стоял через угол, справа от неё. Только я уселся, как мне стали предлагать блюда на выбор. Всё это, конечно, очень приятно, но я бы предпочёл остаться с любимой наедине, чтобы обнять и поцеловать её. Такой возможности нам не предоставили, так что всё время пришлось вести светскую беседу. Только после завтрака, придя в кабинет герцогини и приказав охраннику привести задержанного конюха, мы остались ненадолго одни и смогли дать волю своим чувствам. Но вскоре, услышав тяжелые шаги стражника, ведущего на допрос арестованного, чинно расселись на стулья, поправили на себе одежду и сделали серьёзное выражение лица. Лира сразу дала знак стражнику покинуть помещение и посмотрела на меня, давая возможность говорить.       — Скажи мне, Пудан, — обратился я к конюху, — как давно ты шпионишь в пользу Графа Шаеса? Ещё при старом герцоге начал? Ни за это ли он тебя на конюшню отправил?       — Что вы, Ваше Высочество, я пятнадцать лет служил герцогу верой и правдой, и он доволен был, но на старости лет чудить начал, везде ему враги казались. Вот и прогнал меня от себя, — принялся оправдываться конюх.       — Ну а когда ты начал посылать донесения Рану?       — Не посылал я ему ничего…       — Что?! — гаркнул я. — Ты знаешь, что тебя ждёт за измену герцогине?! Ещё одно слово лжи и пойдёшь на эшафот. Быстро говори, как так получилось, что ты стал поставлять ему сведения? Насколько часто посылаешь к нему сына? Какую плату за это получаешь?       Пудан опустил голову и молчал, возможно, обдумывал ситуацию, а я не стал его торопить. Наконец он заговорил:       — Это было года два назад, после того, как умер старый герцог, и нами стала править Госпожа Лира. Как-то я подавал коня графу Рану после его визита к герцогине, и он мне говорит: «Не надоело тебе конюхом быть?» Я промолчал, а он: «Помоги мне немного. Я скоро стану герцогом и смогу приблизить тебя к себе. Мне только надо знать, что тут у вас происходит». Так я и стал посылать ему записочки, если что-то интересное у нас случалось. Вот дракон к нам прилетал, так я ему сразу написал. Теперь вы, Ваше Высочество, приехали, тоже должен сообщить. Ещё, когда мне сказали коня к Бабке Гуне отвести, я сразу понял, что будут происходить какие-то события, вот и послал Гимку посмотреть. До сих пор не пойму, как могли мальца заметить.       — Я его не увидел, а почувствовал. Я многое могу понять и почувствовать, не зря же Госпожа пригласила меня помогать, — я решил припугнуть его немного. Вот хочешь, скажу, сколько платит тебе Ран?       — Ну, скажите, этого же никто не знает.       — А я знаю. Ты получаешь золотой в месяц.       Если бы челюсть у конюха отстёгивалась, то упала бы на пол — так широко он раскрыл рот от удивления.       — Вижу, что в точку попал, так что врать мне бесполезно. Вот что я подумал: отпущу тебя и твою семью, будете жить и работать, как обычно, и донесения будешь писать. Вот только прежде чем отправить, мне показывать будешь. Может, понадобиться там кое-что подправить, а может, и нет. А как всё будет готово, отправишь Гимку к Рану. Так он платить тебе продолжит, а я буду знать, что ему известно, а что нет. Договорились?       Долго Пудан стоял и думал, а потом молча махнул рукой.       — Всё, иди. Жду твою записку для Шаеса, — Конюх направился к двери. — Да, — остановил его я, — если Гим передаст Рану хоть одно слово, которое я не прочёл, или скажет что-нибудь лишнее, а я это точно узнаю, то висеть будете рядом. И ещё, Шаес никогда не будет герцогом, для этого я и приехал.       Когда конюх наконец вышел, Лира посмотрела на меня сердито и сказала:       — Что ты так жёстко с ним разговаривал? И как ты узнал, сколько Ран ему платит?       — Надо было его припугнуть, чтобы не пытался нас обмануть. Ты дополнительно прикажи охранникам докладывать тебе или мне, когда Гим выезжает за ворота и через сколько времени возвращается. Не верю я этому семейству. А угадал, сколько граф ему платит, очень просто. Ран довольно богат, и вряд ли у него в карманах медяшки валяются, а давать золотой за каждое сообщения жадность не позволяет. Вот он и даёт один золотой в месяц. Как видишь, я не ошибся. А Пудан точно поверил, что я всё без слов узнать могу. Подождём, что он напишет в своём сообщении. У тебя на сегодня есть ещё какие-то дела или мы сможем поехать прогулять?       — Пока, как мне кажется, нет. Сейчас предупрежу охрану насчёт Гима, дождёмся Пудана, и мы свободны, — глаза любимой так озорно засверкали, что не смог удержаться и чмокнул её.       Пока мы ждали конюха с его запиской, Лира потихоньку вводила меня в курс событий, происходящих в герцогстве. Там были и мелкие ссоры, и подготовка к зиме, и ремонт в каких-то помещениях — то есть обычные повседневные заботы. Вскоре появился Пудан, принёс записку на кусочке бересты, где сообщал, что приехал некий принц Андрако (имя, наверное, у прислуги узнал). Как и откуда прибыл этот принц — никому не ведомо. Заниматься, по всей видимости, будет защитой и безопасностью герцогства. Я прочёл и разрешил отправлять это с Гимкой к графу.       — Ну, поехали, покатаемся на лошадках? — спросил я Лирочку, как только вышел конюх.       — А куда поедем?       — Да куда поведёшь, я-то местных дорог не знаю. Хочу проверить, насколько уверенно я смогу держаться в седле, попробуем и побыстрее поскакать, надеюсь, что не упаду. У вас же другого транспорта нет, а в карете молодому мужчине не очень-то красиво ездить.       Мы упражнялись несколько часов, то рысью скакали, то переходили в галоп, чтобы проверить, удержусь ли я в седле. Как ни странно, конь слушался меня прекрасно и, казалось, сам оберегал наездника от падения. Лира даже предположила, что он знает, кого везёт, вот и старается не рассердить дракона. Потом мы нашли укромное местечко и спешились, чтобы наобниматься и нацеловаться вдоволь.       Это были наши самые счастливые дни. Ночи мы проводили вместе, днём занимались делами. Я начал учиться владеть мечом, хотя особых успехов не показывал. Как видно, нужно, чтобы рука к оружию привыкала с самого детства. Тогда у меня родилась идея сделать для себя оружие, к которому я больше приспособлен. Пошёл к оружейникам и предложил им изготовить арбалет. Принцип его я знал, а мастеровые сразу смекнули, что и как. В общем, через неделю у меня уже был первый образец. Потом ещё кое-что подправили, чтобы было легче прицеливаться. Изготовили несколько арбалетных болтов. А потом добавили магазин для болтов, пружина которого подавала арбалетный болт, как только улетал предыдущий. Эту идею я заимствовал у автоматов из моего мира. Вручную оставалось только натягивать тетиву, всё это увеличивало скорострельность оружия.       В свободное время мы с любимой садились верхом и уезжали, чтобы побыть вдвоём. А уж если удавалось выкроить весь день, то, привязав коней в укромном месте, я раздевался и превращался в дракона, а Лира пристёгивалась, как обычно, и мы летали, наслаждаясь последними тёплыми деньками наступающей осени.       Прошло две недели со дня нашего обручения. За это время я ни разу не был у Ойгуль и не знал, что затевает Багер. Вспомнил о них только тогда, когда Лира получила приглашение от герцога Прата прибыть для обсуждения вопросов безопасности южных герцогств.