********
Брюс иногда задается вопросом, не рассчитывал ли тот, кто поджег Аркхэм, на то, что так много пациентов сбегут и будут отвлекать Бэтмена и полицию так эффективно. Он задается вопросом, помог ли кто-то многим пациентам избежать ареста и из лечебницы. Он почти озвучивает эти мысли Тиму и Дику, но в последнюю секунду передумывает. Единственный, с кем Брюс делится своими размышлениями, — Джокер, который долго молчит, прежде чем заявляет, что разочарован тем, что тому потребовалось так много времени, чтобы прийти к очевидному выводу. Брюс сталкивает его с кровати, улыбаясь возмущенному визгу и смеху, которые следуют после падения Джокера на пол.********
Дик возвращается в Бладхейвен. Он уверяет и успокаивает Брюса, что вернется, как только сможет, но его городу нужен Найтвинг, поэтому он должен уйти. Не то чтобы Брюс пытался ему помешать; он знает, что Дик несет ответственность за Бладхейвен и никогда не будет сдерживать его. Так же, как и сейчас он отказывается позволять Тиму забросить школу, независимо от того, как сильно тот пытается. — Это химия, — стонет Тим, когда Брюс приказывает ему оставаться дома и учиться. — Всё будет нормально. Брюс сжимает зубы — он не уверен, из-за Тима или из-за возросшего числа простых черных фургонов в Готэме — и открывает изображение фургона, который, возможно, использовался при химической краже. Альфред нашел фургон, когда просматривал записи с камер наблюдения, но они, были достаточно далеко от тайника Джокера, и у Брюса возникли сомнения. — Если ты не получишь «A» за этот тест, я попрошу Джокера учить тебя. Тим смеется, но когда Брюс не улыбается, его смех стихает, сменившись настороженным взглядом. — Серьёзно? — Он — лучший химик, которого я знаю, так что да. Я уверен, он хочет, чтобы ты был его учеником. Тим кивает. — Пожалуй, подготовлюсь к тесту. Лучше сдать его с первого раза, чтобы не тратить потом время, верно? Особенно учитывая все, что сейчас происходит. Брюс поднимает бровь. — Ты готов доверить Джокеру прикрытие своей спины, пока Нигма пытается убить тебя одной из своих смертельных ловушек, но занятия химией с ним — это слишком много? — Я бы чувствовал себя более комфортно один в ловушке Нигмы, чем один в комнате с Джокером и химикатами, — отвечает Тим. — Я почти уверен, что смертельная ловушка с меньшей вероятностью убьет меня. Брюс не может сказать, что такая логика неверна. И, по крайней мере, он заставил Тима сосредоточиться на школе на одну ночь. — Не говори Джокеру, что я сказал, что он лучший химик, которого я знаю. Его эго не должно стать ещё больше, чем сейчас. Тим фыркает и качает головой. — Конечно. Брюс наблюдает за тем, как Тим покидает пещеру, прежде чем обращает внимание на фото фургона. Он понятия не имеет, каким должен быть его следующий ход. Может, вина в том, что он работает над одним и тем же часами, и его разум нуждается в перерыве, независимо от того, сколько Бэтмен хочет заставлять себя работать. Вздохнув, он отворачивается от экрана и протирает глаза. Ему нужно что-нибудь поесть. Вместо этого он берёт телефон и звонит Джокеру. Брюс ждёт полминуты, пока тот возьмёт трубку; из-за новой динамики их отношений — они теперь всегда отвечают друг другу или, по крайней мере, пишут сообщения, если не хотят говорить (в основном так было задумано, чтобы Джокер мог предупредить Брюса, в случае, когда ему понадобится отлучиться на время). И даже если они не могут взять трубку или отправить сообщение сразу, они делают это, как только освободятся, просто чтобы дать понять друг другу, что они живы и заняты. — Привет, пирожок. — голос Джокера заразительно радостен, и Брюс не может удержаться от улыбки. — В Готэме слишком много черных фургонов, — говорит он. — Я не могу найти нужный. Джокер вздыхает. — Хотел бы я тебе помочь, но у меня нет никаких таинственных черных фургонов. Хотя есть синий, если нужно. Обдумываю отдать его Джервису в обмен на… вещь. — Я не хочу знать. — Брюс сжимает переносицу и качает головой. — Никогда. — Как жаль, — в голосе Джокера отчетливо слышится недовольство. — Я надеялся тебя удивить. Все, что Джервис Тетч мог дать Джокеру, обязательно принесёт с собой ужасы, но Брюс не говорит этого вслух; он звонил Джокеру не для того чтобы ругаться. — Это… это наркотики, что-нибудь, связанное с убийством или…? — Нет, просто одежда, — отвечает Джокер. — И чайный сервиз для Джонни. — Одежда Безумного Шляпника? Джокер мычит, задумавшись. — На самом деле, нет. Это не будет разъебывать разум, если ты об этом беспокоишься. Брюс позволяет себе облегченно улыбнуться и покачать головой. — Хорошо. Итак. Чем занимаешься? — Всё по-старому, всё по-старому. — В каком смысле? — Ты действительно хочешь знать о моей преступной деятельности? Или тебе достаточно знать, что я не собираюсь никого убивать? — Полагаю, этого может быть достаточно, — отвечает Брюс, стараясь, чтобы в голосе не была слышна нерешительность. — Так ты хочешь знать, чем я занимаюсь? Или это слишком сильно ограничивает твой стиль борьбы с преступностью? — в голосе Джокера звучит веселье, и Брюс начинает испытывать желание заставить его заткнуться. — Ну, давай, — говорит он вместо этого и садится. — Я граблю Фальконе, — заявляет Джокер. — Судя по-всему, у него есть особое химическое вещество, которое Крейн хочет заполучить в свои соломенные руки, и если я получу его первым… ну, это будет хорошо для меня, менее хорошо для Крейна. Ты же знаешь, как это. Поэтому, если ты знаешь комбинацию сейфа Фальконе или что-то в этом роде, сейчас самое время рассказать мне. — Нет, прости. Но я знаю, что они недавно усилили охрану во дворе, так что будь внимательнее. И ты позволишь мне взглянуть на химикат, когда его найдешь? — Все, что угодно, маффин. Им действительно нужно поговорить о том, как часто Джокер использует клички для питомцев. — Где ты потерял фургон? — небрежным тоном спрашивает Джокер, который не сулит ничего хорошего. Брюс дает ему адрес. Джокер хмыкает, а Брюс старается не обращать внимания на звук открывающейся и закрывающейся дверцы машины. — Полагаю, ты знаешь, что делаешь, и проверил близлежащие парковки? И гараж на углу? Знаешь ли ты, что многие люди, собирающиеся сделать что-то с машиной, первым делом идут туда? Также они дают там аренду. Легко доставить туда свою машину в любое время дня, взять другую и продолжить движение без полицейских на хвосте. Если, конечно, у тебя есть деньги, они трудолюбивые люди, поэтому им нужна компенсация. Брюс хмурится. Он знает о сомнительных вещах, которые делают многие компании, связанные с автомобилями, и он подумывал проверить гаражи, хоть и сомневаясь, что кто-нибудь отвезет в гараж фургон, с помощью которого дважды крали химикаты, и поменяет его там на автомобиль. Тем не менее, если Джокер думает также… — Я проверю. Ты лучше сосредоточься на… ограблении Фальконе. — Как пожелаешь, — отвечает Джокер. — Я должен идти. Зайду позже. Джокер вешает трубку, Брюс вздыхает и возвращается к работе.********
Альфред расспрашивает его о стрельбе и о том, почему Брюс не занимается этим в первую очередь. Тот оправдывается, говоря о приоритетах, но правда в том, что он ждет. Джокер узнал человека, стреляющего в них, и видевший его Нигма только подтвердил это. Таким образом, говорит себе (отчаянно пытается убедить себя) Брюс, нет смысла искать стрелка, когда всё, что ему нужно сделать, это ждать, пока Джокер расслабится и будет в достаточно хорошем настроении, чтобы заставить его говорить. Ему просто нужно немного подождать. Брюс обнаружил, что терпение является ключом к успешным отношениям с Джокером.********
Верный своему слову, Джокер заходит позже. Хотя «позже» — это через три дня после звонка посреди ночи, когда Брюс патрулирует улицы. Джокер не возражает, он счастлив позависать в поместье, ожидая возвращения Бэтмена домой. Зная, что Джокер находится в усадьбе и то, как устали он и Тим, Брюс говорит мальчику, что тот может поехать в пентхаус, если захочет. Что Тим с удовольствием и делает. Брюс возвращается в поместье один, уставший и чувствовавший боль во всём теле. Он с нетерпением ждет возможности лечь в постель с Джокером и проспать до позднего вечера. Едва спустившись в пещеру, Брюс приказывает Альфреду ложиться спать; он выглядит уставшим после того, как наблюдал за Джокером, помогая Брюсу и Тиму в редкие моменты, когда Барбара была слишком занята. Альфред более чем счастлив покинуть его, перед этим убедившись, что Джокер не сожжет поместье. Брюс посмеивается, принимая быстрый душ и надевая свежую одежду. К тому времени, как он поднялся в поместье, солнце поднялось вверх над горизонтом, окрашивая небо красивыми оттенками красного и оранжевого. В поместье тихо, когда Брюс без спешки ищет Джокера. В конце концов он находит его в библиотеке; полдюжины книг валяются на полу, возле стульев и стола, распахнутые на случайных страницах. Чашка кофе из кухни стоит на одной из книг на столе, рядом с пустым стаканом из кофейни, которая недавно открылась возле Башни Уэйна. — Ты опоздал, — бормочет Джокер, не поворачиваясь лицом к Брюсу. — Мне стоит начать беспокоиться, что ты встречаешься с кем-то за моей спиной? Брюс качает головой, улыбаясь. — Никогда. — Хорошо, — говорит Джокер, уже потеряв интерес к разговору. Брюс хмурится и преодолевает расстояние между ними, холодок пробежал по его позвоночнику, когда он увидел фотографию Джейсона в руках клоуна. Если Джокер и замечает перемену в настроении Брюса, то он не показывает этого; он просто хмурится, кусая губу. Брюс почти вырывает фотографию из его рук. Он почти огрызается, почти говорит Джокеру никогда больше не трогать эту фотографию. Но он этого не делает. Джокер смотрит на Брюса, его поза меняется от несколько напряженной до беззаботной за считанные секунды. Он улыбается, машет фотографией и небрежно опускает её на стол. — Бедняжка, ты выглядишь измученным. Брюс должен принять предложенный выход из ситуации. Он должен заставить себя улыбнуться, взять Джокера за руку и потащить его в спальню, поцеловать и снять с него дорогой костюм. Это было бы разумно, но Брюс не может заставить себя улыбнуться, не может заставить себя говорить. Он молчит слишком долго, и улыбка Джокера увядает. Он фыркает и оглядывает комнату, слегка отодвинувшись от Брюса. — Хочешь, чтобы я извинился? Да, Брюс думает. — Нет, — отвечает он. Извинения Джокера, независимо от того, как бы нежно клоун их не произнёс, будут пусты. Они только разозлят Брюса и причинят боль Джокеру. — Ты уверен? — Джокер смотрит на Брюса, и тот делает все возможное, чтобы не вздрогнуть под этим пристальным вниманием. — Выглядишь так, будто хочешь что-то сказать. Да, ему есть что сказать, но это может разрушить то, что между ними установилось, а Брюс этого не хочет. Не после всего, через что они прошли. Джокер вздыхает и закатывает глаза. — Просто скажи, обещаю, что не буду злиться. — Дело не в тебе, — тихо отвечает Брюс, наконец, продвигаясь вглубь комнаты. Он притворяется, что осматривает книги на полках, повернувшись спиной к Джокеру. — Если мы поговорим об этом, то не сможем спрятать это обратно в коробку и проигнорировать, и я не хочу рушить наши отношения только потому, что… Джокер долго молчит, пока не понимает, что Брюс не собирается заканчивать свою мысль. — Ну, а я не хочу рушить наши отношения, потому что ты хочешь притворяться, что ничего не произошло. Я тебя знаю. Ты рано или поздно взорвёшься. Слова Джокера имеют смысл, и Брюс ненавидит это, немного. Он поворачивается, смотрит на Джокера, и они изучают друг друга в напряженной тишине. В какой-то момент Брюс больше не может этого терпеть и отводит взгляд. — Я просто… я не… это не то, что я… ты — это ты. — Я понятия не имею, что ты пытаешься сказать. — Откуда ты знаешь, что лучше? — огрызается Бэтмен. — Что, теперь ты внезапно стал разбираться в эмоциях или что-то в этом роде? Ты не можешь исправить то, что сделал, и я не хочу, чтобы ты думал, что стоит говорить об уничтожении нас. Джокер смеётся. — То, что я не волнуюсь о том, что думают или чувствуют большинство людей, не означает, что я слеп к этому, понимаешь? Я, вроде как, лучше читаю людей, чем все психиатры в Аркхэме — извини, существовавшем до недавнего времени Аркхэме, — вместе взятые. Я вижу маленькие шестерёнки в твоем мозгу, которые усиленно крутятся от желания накричать на меня, так что не пытайся это отрицать. — Джокер разводит руки в стороны и скалится. — Так что, давай. Брюсу хочется ударить Джокера, и когда клоун подходит к нему, с тем же оскалом, он делает это. Джокер отступает назад и прижимает руку ко рту, его плечи дрожат от тихого смеха. Это не первый раз, когда Бэтмен его ударил, и они оба знают, что не последний, но, когда Джокер снова выпрямляется, и он видит, как кровь сочится из разбитой губы, вся ярость покидает Брюса. — Чувствуешь себя лучше? — спрашивает Джокер, склоняя голову на бок и поднимая бровь. — Нет, — вздыхает Брюс. Он знает, что лучше не извиняться за эту выходку, поэтому держит язык за губами, пока ищет правильные слова. — Просто… объясни, о чём ты думал? Снова наступила напряжённая тишина, в течение которой Джокер не говорит и не двигается; Брюс остается неподвижным, молча ожидая, пока клоун решит, хочет ли он об этом говорить. В конце концов Джокер вздыхает, берет бутылку виски, которую он, скорее всего, украл у Брюса, с маленького стола, и садится на стул. Бэтмен наблюдает, как он пьет прямо из бутылки, задумчиво нахмурившись. — Ты обращал на него больше внимания, чем на меня, — говорит Джокер через некоторое время, его голос звучит так тихо, что Брюс почти не слышит его. Тот скрещивает руки и прикусывает язык, приказывая себе молчать, и Джокер продолжает. — И ты всегда брал его с собой везде, где был. Больше не было никаких нас, стали ты, я и твой маленький мудак. Он смотрит на Брюса, внимательно наблюдая за его реакцией. — По крайней мере, старший птенчик знал, когда ему лучше быть в стороне. Это правда, ведь, в то время как Дик всегда позволял Брюсу одному идти за Джокером, занимаясь в свою очередь приспешниками, Джейсон всегда пытался взять Джокера на себя, часто оскорбляя клоуна, даже когда тот обращался к Бэтмену, а не к Робину. Брюс не раз предупреждал Джейсона, но безрезультатно. Когда Брюс ничего не говорит, Джокер пожимает плечами и делает ещё один глоток из бутылки. — Когда ты послал его за мной, хотя я говорил тебе не делать этого, я подумал, что если ты сам не справляешься с ребенком, то этим должен заняться я, — говорит он, но тон его голоса изменился, приобрёл легкий оттенок, который, как знает Брюс, явно показывает, что Джокер что-то скрывает. Брюс почти спрашивает, но он уже исчерпал себя, а Джокер не говорит больше ничего. На мгновение мужчина надеется, что клоун пошутил о том, как сильно он ненавидел Джейсона, вставшего на его пути. Если это так, то Брюс найдет в себе силы разозлиться. Если бы Джокер легкомысленно относился к тому, что произошло, Брюс смог бы притвориться, что он мог предотвратить все, если бы был немного строже с Джейсоном, если бы просто убедился, что тот не встал на пути Джокера. Потому что Брюс видел растущую злость клоуна на Джейсона. Он наблюдал, как она переходила от вспышек горячего гнева к глубокой кипящей ярости, и он ничего не делал, потому что думал… он уже больше не уверен в том, что думал раньше. — Я иду спать, — спокойно говорит Брюс, что привлекло внимание Джокера. Брюс оглядывает комнату. — Ты можешь… ты тоже можешь пойти. Или ты можешь остаться здесь или уйти. Мне все равно. Просто — мне нужно поспать. С этими словами он уходит. Джокер не следует за ним, и Брюс готовится ко сну, не интересуясь, присоединится к нему Джокер или нет. Брюс наполовину спит, когда матрас прогибается, и Джокер кладет подбородок на его плечо, мягко постукивая по бицепсу Брюса. — Ты спишь? Брюс издаёт недовольный звук. — Просто я не хочу, чтобы ты злился на меня. Ты не должен ложиться спать злым на любовь всей своей жизни. Брюс невольно фыркает в подушку. — Мы должны что-то делать с твоей манией величия. — Позже. Прямо сейчас, ты не должен злиться на меня. — Джокер продолжает постукивает по его руке. Брюс вздыхает и поворачивается лицом к клоуну. Он замечает преувеличенную надутость и нерешительный блеск в глазах Джокера, и Брюс не впервые поражается тому факту, что тот позволяет ему увидеть проблески настоящих эмоций за маской, которую обычно носит. — Я не злюсь, я просто… Я устал, хорошо? Я устал и хочу спать, — говорит Брюс, протирая глаза. — Можем ли мы поговорить об этом утром? Джокер склоняет голову в бок. — Ты же понимаешь, что сейчас утро. Брюс прищуривается и не удостаивает его ответом. — Я просто не хочу, чтобы ты стал загадочным, когда проснешься, — говорит Джокер, когда Брюс слишком долго молчит. — Загадочным? — Да, ну, ты знаешь… — Джокер взмахивает рукой. -… загадочным. Ты становишься таким, когда злишься и притворяешься, что это не так. Мне это не нравится. — Я не буду загадочным. — Ты говоришь это сейчас, но уверен ли в этом ты? — Я буду загадочным, если ты не дашь мне поспать. Мне действительно нужно поспать. — Брюс смотрит на Джокера, пока тот не дует губы и не пожимает плечами, отстраняясь от Брюса. — Хорошо. Но если ты станешь загадочным, я заставлю тебя пожалеть об этом. Брюс улыбается и снова устраивается под одеялом. — Давай спать. Джокер ворчит, раздеваясь, и толкает Брюса локтем, устраиваясь на кровати рядом. В конце концов он сворачивается калачиком и засыпает, а Брюс, уже наполовину спящий, обнимает его и притягивает ближе.