********
Брюс идёт в банк, поскольку намеревался сделать это в течение недели, и это своего рода стрессовая, нормальная вещь, которая должна ослабить напряжение, вызыванное ситуацией в Аркхэме. Все насторожены, поскольку больше нет места, в котором можно держать самых опасных людей за решеткой. Банк также усилил меры безопасности, и Брюс покорно проходит через все проверки, вежливо улыбаясь, чтобы ослабить дискомфорт, который охранники пытаются скрыть, объясняя ему, что они не могут просто позволить ему встретиться с Мейерсом, директором, который всегда настаивал на том, чтобы заботиться о деньгах Брюса лично. Брюс не возражает против этого, поскольку Мейерс менее склонен воровать, в отличие от предыдущего директора. Брюс, наконец, входит в кабинет Мейерса, отвечая на рукопожатие и вежливо спрашивая о его благополучии. — Я в порядке. Как вы? — отвечает Мейерс, садясь за свой стол и поправляя и без с того стоящие аккуратно вещи. Брюс давно заметил его склонность сосредотачиваться на порядке, когда все становится напряженным, и сегодня даже его седые волосы аккуратно уложены, а очки без оправы, сидящие на носу, тщательно протерты. — Все замечательно, — отвечает Брюс как обычно. Это знакомый обмен фраз между ними, прежде чем они переходят к официальному делу. — Теперь, — начинает Мейерс, хмуро смотря на компьютер. — Кажется, в одном из ваших аккаунтов какое-то несоответствие — ничего серьезного, просто я хотел кое-что прояснить. Несколько дней назад сняли довольно крупную сумму денег, недостаточно большую, чтобы поднимать тревогу, но раньше такого не было, и, к тому же, вы не делали этого лично. Я лишь хотел убедиться, что вы знаете об этом. Брюс хмурится. — Сколько? Мейерс записывает число, и Брюс едва сдерживает свое удивление. — Разрешите мне позвонить? — Мейерс кивает, и Брюс встает, достает телефон и набирает номер Джокера. — Привет, милый, — начинает Брюс слишком бодро. — Оу, это прозвучало болезненно. Хочешь попробовать снова? — отвечает Джокер. Брюс смеется. — Помнишь, я говорил, что ты можешь снимать деньги, если они тебе понадобятся? — Этого не было, но если ты предлагаешь, я не откажусь. Просто надеюсь, что ты знаешь, сколько денег мне нужно, я готов очистить твои счета, сахарная слива. Брюс заставляет себя улыбнуться и кивнуть. — Да, ты снимал деньги? Джокер мгновение молчит, затем смеется. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу с тобой трахаться прямо сейчас. — Брюс хмыкает, продолжая улыбаться. — Но нет, я не прикасался к твоим деньгам. — О, хорошо. Я не был уверен, сколько тебе нужно для… — Брюс хмурится, гадая, что ему следует использовать в качестве описания покупки. — Экспериментальных наркотиков и нескольких секс-игрушек для нас, медовый пирожок? Брюс молча проклинает Джокера, хотя его улыбка становится немного более искренней. — Этого. Да. Спасибо за разъяснение. — Оно того стоит, — смеется Джокер. — И, если кто-то обокрал тебя, я готов заняться этим. Никто не связывается с моим маффинпаффом. Брюс заставит Джокера страдать за эти проклятые прозвища. Где-то должна быть граница. — Нет, я понял. Не беспокойся об этом. — Если ты так говоришь, очаровашка. Просто помни, что предложение в силе. — Конечно, — говорит Брюс, успокаиваясь, представляя все способы, которыми он собирается убедить Джокера прекратить давать ему прозвища. — Увидимся. — Увидимся, сладкий пирожок. — Джокер кладет трубку, прежде чем Брюс может случайно назвать его как-то на подобии. Брюс берет себя в руки, прежде чем поворачивается к Мейерсу. — Извините, новые отношения и все такое. Я забыл точную стоимость вещи, за которую согласился заплатить, так что все решено. Плечи Мейерса расслабляются. — О. Это хорошо. Брюс садится, и хотя он слушает Мейерса и обращает внимание на все, что нужно, он думает о пропавших деньгах. Если ему повезет, в этом нет ничего серьезного — возможно, кто-то из детей просто забыл сказать ему, что они сняли деньги, — но пока он не разберется в сути проблемы, Брюс будет относится к этому серьезно, хотя бы потому, что кто-то снял достаточно денег, чтобы это не выглядело слишком подозрительно, а Брюс не может поверить, что это случайность.********
— Ты уверена, что никто из вас не брал деньги? — в последний раз спрашивает Брюс, получая усталый вздох от Барбары. — Да. Я проверила и перепроверила всех — даже тебя — но никто из нас не снимал твои деньги. Нам они даже не нужны! У нас есть собственный доход. — разочарование ясно звучит в её голосе, и Брюсу не нужно видеть её, чтобы знать, что она злится, не из-за Брюса, а из-за ситуации, в которой они оказались. — Ты уверен, что это не Джокер? Брюс прикусывает губу, прежде чем отвечает. — Да. Он предпочитает мошенничество, чем обналичивание; он думает, что будет смешнее, если я получу счет и буду оплачивать его покупки, чем он возьмёт деньги и сделает всё сам. Я знаю, что он может выяснить детали всех моих счетов и получить деньги, но это не его стиль. Это кто-то другой. — Кто-то, кто знал, сколько нужно снять, чтобы не было слишком подозрительно, плюс, остальные детали, которые нужно знать, чтобы получить деньги с твоих счетов, — говорит Барбара. — Утешительно. — Да уж. Ты сможешь с этим разобраться? — спрашивает Брюс, слегка улыбаясь. Барбара фыркает. — Теперь ты сомневаешься в моих способностях? Улыбка Брюса становится шире. — Прости. Конечно, нет. Просто, держи меня в курсе? — Ты обо всём узнаешь. Они заканчивают разговор, и Брюс возвращается к изучению отчетов, которые Люциус передал ему, когда он вошел в свой офис в Уэйн Энтерпрайзес. Ему понадобится много работать, чтобы наверстать упущенное, и он проводит остаток дня, занимаясь именно этим. К тому времени, когда солнце скрывается за горизонтом, глаза Брюса болят от чтения. У Бэтмена слишком много дел, как и у Брюса Уэйна. И подождать не может ни тот, ни другой. Когда Брюс наконец выходит на улицу ночью, он уже устал. Он проверяет Тима и Дика, и они сообщают ему, что с помощью Джокера проникнули в клуб гораздо интереснее, чем ожидали, но пока не нашли своего дилера. Без дополнительной помощи Брюс сосредотачивается на проверке текущих дел, захватывая нескольких преступников по пути. В конечном итоге он тратит больше времени, чем хотел бы, исследуя зацепку в расследовании убийства, но в конце концов он находит убийцу — заключенную Аркхэма, сбежавшую во время суматохи, — и забирает её. Гордон обессилен, когда Брюс заходит к нему, мешки под глазами более заметны, чем обычно, кожа бледна, а плечи напряжены. — Ты когда-нибудь отдыхаешь? — спрашивает Гордон усталым голосом. Брюс не отвечает, но тот и не ждет этого. — Не бери в голову, — говорит он минутами позже, проводя рукой по волосам. — У меня есть кое-что важное, о чем я хотел бы поговорить. — Что такое? — Проблема заключенных Аркхэма. Конечно. Это самый насущный вопрос для всех; даже мэр с его помощью усиливает свою позицию, чтобы попытаться переизбраться. Заключенные находятся на улицах, и, даже если их ловят, им негде жить. На данный момент есть старое крыло в Блэкгейте, но там места недостаточно, а условия не подходят для людей, отчаянно нуждающихся в психиатрической помощи. — Лучшее, что можно сделать, — это переместить спокойных пациентов в другую больницу, — говорит Брюс. — Буйных… возможно, можно заключить сделку с другой больницей, которая заботится о безумных преступниках. — Понадобится много денег, — отмечает Гордон. — Денег у Готэма нет. — У Брюса Уэйна есть. — Брюсу всегда немного странно говорить о себе как о незнакомце, но он также находит это забавным, в некотором смысле. — И мэр может использовать прессу. Я уверен, что он что-нибудь придумает. Гордон вздыхает. — Я поговорю с мэром. Завтра. Брюс ждет, пока Гордон скажет что-то еще, и через несколько секунд тот потирает затылок и хмурится. — Я уверен, что ты уже знаешь, но ходят слухи, что Светлячок может находиться поблизости. Брюс слышал об этом. — Я займусь этим. Как только Гордон отводит взгляд, Брюс тихо покидает крышу, наслаждаясь возможностью исчезать без предупреждения. — Оракул? — Да? — Светлячок мог вернуться, есть где-нибудь его следы? — Брюс устраивается на пожарной лестнице, ожидая, пока Барбара проверит свои датчики. — Хм, я не могу быть уверена. Есть некоторые незначительные вещи, которые могут указывать на его присутствие, но ничего конкретного. Я разберусь с этим вопросом, — говорит она в конце концов. — Желательно до того, как он подожжет что-то, — отвечает Брюс, и его тон достаточно легок, чтобы Барбара могла притвориться, что смеётся. — Знаешь, ты намного веселее в эти дни, — начинает Барбара. — Это потому что… — Мне нужно идти, — вмешивается Брюс и отключает линию связи. Он демонстративно не думает о своем настроении, поскольку направляется в ближайшее известное убежище, которое любит использовать Светлячок.********
Светлячка нигде нет, но это не успокаивает Брюса. Барбара сообщает ему, что есть большая вероятность, что он в городе, и Брюс хочет найти его, прежде чем тот начнет поджигать. Но не прямо сейчас; солнце поднимается над горизонтом, и Брюсу нужно уйти с улиц. Он подумывает вернуться в усадьбу, но это слишком далеко. Когда он пробирается по городу, он обдумывает идею пойти в пентхаус, но не поворачивает туда. Вместо этого он направляется к дому Джокера, надеясь, что он будет там, а не в одном из своих многочисленных убежищ. К облегчению Брюса, Джокер у себя дома, и он, прижавшись к стене у окна его спальни, стучит, цепляясь за стену изо всех сил, чтобы не упасть. Это занимает мгновение, но, в конце концов, Джокер раздвигает шторы и выглядывает из окна, его хмурый взгляд сменяется яркой улыбкой, когда он замечает Брюса. Джокер открывает окно и высовывает голову. — Мои родители убьют нас, если узнают об этом. Ты же знаешь, я не должен позволять мальчикам залезать ко мне через окно. Брюс заталкивает Джокера внутрь и лезет в окно. — Я сделаю так, что ты не пожалеешь. — О, я знаю, что так и будет, — смеется Джокер, когда Брюс поднимает его и толкает к стене, прежде чем целует. Джокер стонет, его ногти впиваются в броню и плащ, пытаясь притянуть Брюса ближе. Тот кусает его губы, наслаждаясь восторженным вздохом, который издаёт Джокер. Брюс хотел бы продолжать целовать Джокера, но рана, которую он получил ночью, еще не проверена, и он хотел бы как можно скорее залатать её. — Могу я попросить об одолжении? — шепчет он в губы клоуна. Джокер мычит. — Конечно. — Подлатаешь меня? Джокер мягко смеется, что в его исполнении звучит слишком здраво. — Если ты настаиваешь. Брюс опускает Джокера на пол и снимает броню, в то время как тот отправляется искать аптечку. Сняв доспехи, Брюс направляется на кухню, чтобы взять себе столь необходимый стакан воды. — Садись, — говорит Джокер, входя в комнату, и тот кивает, затем снова наполняет стакан и берет его с собой. Джокер осматривает рану на его плече, выглядя так, словно это личное оскорбление для него, и очищает её. Он нежен, но уверен в своих движениях, и Брюс закрывает глаза, радуясь, что Джокер может позаботиться о его травмах. И не открывает глаз, даже когда тот начинает зашивать рану, на мгновение удивившись, что оказался в такой ситуации, когда чувствует себя комфортно с Джокером, держащим в руках иглу и не собирающимся его ранить. В конце концов Джокер объявляет, что закончил, и прижимается к плечу Брюса. — Прими душ. От тебя плохо пахнет, и я готов поспорить, что в ране появится инфекция, если ты этого не сделаешь. И это отвратительно. Брюс фыркает. — Попробуй носить мое снаряжение часами, и мы посмотрим, будешь ли ты пахнуть лучше. Джокер поднимает голову достаточно, чтобы положить подбородок на его плечо. — Нет, я не думаю, что смогу нарядиться задумчивой летучей мышью. Брюс целует Джокера в висок, прежде чем отправляется в душ, пока тот убирается на кухне. Брюс не задерживается надолго, хотя у него было искушение. Он выбирает самое чистое полотенце, которое может найти, и вытирается, прежде чем отправляется в спальню, где стоит шкаф Джокера, в котором тот прячет одежду, украденную у Брюса. Это оказалось полезным, так что по большей части Брюс не препятствует его привычке. — Что ты делаешь? — спрашивает Джокер, стоя на пороге и удивляя Брюса своим присутствием. Он держит стакан, наполненный скотчем, и предлагает его Брюсу. — Я думал о поиске одежды, — отвечает Брюс, беря стакан и наслаждаясь жжением в горле. Джокер обнимает его за плечи. — Звучит скучно. Брюс смеется и допивает свой напиток. — Да. Он позволяет Джокеру забрать стакан и поставить его на тумбочку. Брюс следует за ним, ожидая, когда он обернется, а затем притягивает к себе в поцелуе. Джокер обнимает его за шею, издавая восторженные звуки. Ему не понадобилось много времени, чтобы перейти от объятий к вонзанию ногтей в грудь Брюса. Тот дрожит, предвкушение скручивается в его животе, заставляя дыхание замереть. Джокер улыбается в губы Брюса и делает это снова. — Дразнишься, — бормочет Брюс, и Джокер смеется, искренне тепло, что было редкостью. Джокер прикусывает губу Брюса и проводит пальцами вниз, пока, наконец, не обхватывает своими талантливыми пальцами быстро твердеющий член. Брюс позволяет ему взять ситуацию под контроль. Джокер прокладывает поцелуями путь вниз по его телу, медленно опускаясь на колени, и затем берет его член в рот. Брюс стонет и зарывается пальцами в волосы Джокера, не стараясь быть мягким, поворачивая голову Джокера так, как ему хочется. И клоун позволяет ему это ободряюще постанывая. Брюс легко может кончить в рот Джокера, если бы этого захотел. И он искушен этим. Очень искушен. Язык Джокера греховно талантлив, а его ухмылка и стоны незаконны. Тем не менее, каким-то образом Брюс снова втягивает Джокера в кровавый поцелуй. Тот тянет его за волосы, пока Брюс не понимает намек и поднимает Джокера только для того, чтобы бросить его на кровать. Он не дает ему возможности подняться, взбираясь на него, прижимая к себе и целуя. Брюс не думает о том, чтобы быть нежным, снимая с Джокера костюм (почему он даже в ранее утро одет в костюм?), тот лишь мягко предупреждает его, чтобы он ничего не порвал, прежде чем позволяет Брюсу делать то, что ему нравится. Итак, как только он избавляет Джокера от одежды, Брюс помечает его кожу укусами и поцелуями, пока Джокер не начинает извиваться и не пинает его. — Продолжай в том же духе, и я завтра кого-нибудь заколю! Брюс смеется, но тянется к тумбочке и достает оттуда смазку. Джокер тянет его к себе, кусая губы и шею, царапая спину, помня о недавно зашитой ране. Брюс кратко целует его, смазывая, и нежно кусает его в шею, чтобы отвлечь, толкая в него палец. — Не мог бы ты — — Нет. Джокер фыркает и пинает Брюса в бок, не достаточно сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы образумить. Брюс подумывает притормозить, просто чтобы позлить Джокера, но отбрасывает эту идею и добавляет еще один палец, наслаждаясь счастливым вздохом, который получает от клоуна. Брюс не тратит больше времени на подготовку; ни один из них не хочет ждать дольше, чем нужно. Брюс вытаскивает пальцы, но прежде чем он успевает сделать хоть что-то, Джокер толкает его на кровать и устраивается сверху. Он усмехается, так зло и красиво, и на мгновение Брюс удивляется, почему ему потребовалось так много времени, чтобы понять это. Эта мысль быстро покидает его, когда Джокер смазывает член Брюса и пристраивается к нему. У Брюса перехватывает дыхание, когда Джокер опускается на него, и Брюс хватает его за бедра, подталкивая вперед. Не то чтобы тот нуждался в побуждении, но Брюсу нравится сохранять какое-то подобие контроля. Джокер наклоняется, чтобы поцеловать его, долго и глубокого. Джокер кладет руки на его грудь и двигает бедрами в медленном, мучительном ритме; Брюс стонет, его ногти впиваются в бедра Джокера. Вскоре он садится и движется немного быстрее — с большим намерением. Брюс крепче сжимает его бедра, пытаясь заставить двигаться так, как он хочет, но Джокер игнорирует его. На самом деле он замедляется. — Доверяешь мне? — он говорит слишком нерешительно, чтобы заставить Брюса нахмуриться. — Конечно. Джокер усмехается, проводя руками по груди и шее Брюса. О. Он сглатывает, но не останавливает клоуна, когда тот обхватывает его горло. Брюс сжимает бедра Джокера, сдерживая себя от инстинктивного захвата рук, чем от какого-либо беспокойства или страха. Джокер не причинит ему вреда. По крайней мере, сильного. Вместо того чтобы сосредоточиться на руках Джокера сжимающих его горло, Брюс позволяет себе затеряться в блаженстве, которое тот приносит ему. Он кончит смущающе быстро, особенно, если Джокер продолжит издавать эти довольные звуки. Брюс теряет способность дышать, но не сопротивляется, он только смотрит в глаза Джокера, удивляясь их красоте, когда он такой; распутный и темный. Брюс любит это. Перед глазами появляются черные пятна, недостаток кислорода начинает влиять на него, но вместо того, чтобы пытаться остановить Джокера, Брюс обхватывает его эрекцию, наслаждаясь моментом, когда глаза Джокера на мгновение закрываются. Джокер ослабляет хватку на горле Брюса, прежде чем тот теряет сознание, бормоча похвалу за то, что он не боролся с ним. Брюс закрывает глаза и позволяет этому захлестнуть его, подталкивая ближе к краю. Он толкается в Джокера, почти выбивая его из равновесия. Без предупреждения клоун снова сжимает горло Брюса и наклоняется, чтобы поцеловать. Это грязно, с зубами, и Брюс стонет. Он сжимает бедра Джокера, удерживая неподвижно, и трахает его. Рот Джокера открывается, когда он стонет в губы Брюса, затем он отпускает его горло. — Брюс. — его голос ломается. — Бэтс. Брюс крепко прижимает Джокера к себе, выдыхая слова любви в его шею. Джокер кончает мгновением позже, и если бы Брюс немного отдавал себе отчёт, ему было бы стыдно, что он практически не сделал ничего, чтобы помочь Джокеру, но у него и так хватает проблем с дыханием. — Люблю тебя, — бормочет Джокер, целуя Брюса в висок. Тот улыбается. — Я тоже люблю тебя. В конце концов Джокер скатывается с Брюса и устраивается рядом с ним. Брюс зевает и закрывает глаза, собираясь встать и вытереть их. Сначала он просто немного отдохнет.********
Когда Брюс просыпается, Тыква сидит у кровати, наблюдая за ним так, словно он ударил её ногой. Брюс фыркает, переворачивается и видит пустую кровать. Он приподнимается на локтях, пытаясь определить время. Закрытые шторы усложняют задачу, но Брюс предполагает, что уже полдень, только потому, что он больше не чувствует себя усталым. Тыква скулит и выбегает из комнаты, навострив уши, услышав шум на кухне, и, надев одежду, Брюс следует за собакой. — Ты мог разбудить меня, — говорит Брюс, когда Джокер предлагает ему чашку кофе. — Но ты выглядел таким милым. И усталым. Брюс не может поспорить с этим. Он садится и смотрит на блины, которые Джонни, должно быть, принес сюда вместе с Тыквой. Джокер подталкивает тарелку с блинами ближе к нему, и Брюс принимает приглашение съесть оставшиеся. Джокер садится рядом с ним, что-то делая в телефоне, прижав свои ноги к его под столом. На мгновение Брюс задумывается расспросить Джокера о Светлячке, но не решается. Слишком рано рисковать раздражением Джокера, спрашивая его о последних новостях из преступного мира. — Чем будешь занят сегодня? — спрашивает он вместо этого. — Ничем. Брюс не верит ему, но знает, что лучше не давить, если он не хочет ссоры. — Мне нужно будет скоро вернуться домой. — Я отвезу тебя, — предлагает Джокер, не отрываясь от телефона. — Если ты хочешь. — Да. Что ты делаешь? Джокер медленно поднимает взгляд, изучая Брюса несколько долгих секунд, затем пододвигается ближе к нему и показывает телефон. Брюс поднимает бровь, читая горячее обсуждение Джокера и Ядовитого Плюща о том, является ли музыкальный театр незаконной пыткой. — Хочет, чтобы я украл коллекцию Харли, прежде чем она вернется домой, — объясняет Джокер. — Для нее будет лучше, если я это сделаю, чем если она её потеряет. Брюс переводит взгляд с телефона на лицо Джокера, не удосужившись напомнить, что Харли находится в больнице под постоянным наблюдением. — Я не думал, что вы двое общаетесь. — он также не думал, что Айви может уничтожить вещи Харли, но это можно обсудить в другой раз. — Только когда наши интересы совпадают, — отвечает Джокер. — Нет, этого я тебе не скажу. Брюс закрывает рот, проглатывая список вопросов, которые хотел озвучить. — Ты знаешь, что я могу узнать сам, верно? — Это часть веселья, не так ли? — Джокер мельком улыбается Брюсу, допивая кофе и поднимаясь. — Готов идти? Брюс вздыхает, но кивает и встает, неохотно добавляя, что ему придётся выяснить, чем сейчас заняты Джокер и Айви, к слишком длинному списку вещей, о которых нужно беспокоиться. — Конечно. Джокер лучезарно улыбается. — Отлично! Собирай свои вещи и скажи мне, куда мы идем. И захвати мне кофе по дороге, хорошо? Брюс соглашается. Он тратит час, чтобы добраться до своего пентхауса, обдумывая все возможные причины, по которым Джокер имеет дело с Ядовитым Плющом. — Мне нужно беспокоиться о тебе? — спрашивает Брюс, пока Джокер паркует машину, его взгляд сосредоточен на виде за окном, а не на Джокере. Тот молчит так долго, что Брюс рискует взглянуть на него, не удивляясь, мрачному взгляду, которым Джокер обычно смотрит на него, когда не оценивает того, что Брюс сделал или сказал. — Нет, — говорит он, слишком резко. Брюс улыбается и кивает. — При условии, что все немного успокоится… Я могу погоняться за тобой, если хочешь. Джокер усмехается и наклоняется, чтобы поцеловать Брюса. — Ты такой сладкий. Брюс только улыбается, прежде чем выходит из машины.