Hellfire

      Азирафаэль ещё издалека заметил знакомый тонкий силуэт, который нервно мерил семимильными шагами беседку, где они частенько встречались при необходимости. Заметив пришедшего ангела, Кроули учтиво кивнул вместо приветствия и, скрестив руки на груди, поинтересовался:       — Ну? Что за новости, ради которых ты прервал мою весьма милую беседу с домашними растениями? — голос демона сочился извечным спутником сарказмом, но Азирафаэль был настолько взбудоражен предстоящим разговором и ответами, которые он страстно желал получить здесь и сейчас, что даже не обратил внимания на издёвку. Не то чтобы это обидело Кроули, но отчего-то в душе поселилось противное предчувствие грядущей беды — от миролюбивого Азирафаэля за милю несло нервозностью, выражавшейся в скованных и рваных жестах. Что же такого сверхъестественного могло произойти, раз это что-то настолько обеспокоило даже умиротворённого ангела? Страшная догадка молнией мелькнула в мыслях демона, из-за чего его лицо посерело, а сам он замогильным тоном произнёс: — Только не говори, что Антихрист вернул себе силы, умоляю.       — Что? — ошарашенный Азирафаэль недоуменно посмотрел прямо в лицо Кроули — как обычно, за тёмными очками не было видно ядовитой желтизны змеиных глаз. Но в следующее же мгновение он отмахнулся. — Слава тебе Господи, нет! История с Антихристом уже давно осталась в прошлом.       — Тогда в чём, чёрт возьми, дело? — сурово рыкнул демон, недовольно хмурясь. Право, у него своих дел полно, а впечатлительный и сентиментальный ангел выдёргивает его из повседневной рутины (состоящей, в основном, из беспросветного пьянства да долгого сна).       Азирафаэль нехотя, но засмотрелся на Кроули — и снова в память врезалась осколком стекла сцена в книжном. Та девчонка — Барбара Грейс, как вежливо ему подсказал внутренний голос — до дрожи в коленях напоминала Змия. Острыми чертами бледного лица в обрамлении чёрных волос. Худощавостью и особой, скользящей походкой. Единственное, что их отличало — глаза; у Барбары они были обычными, человеческими, но удивительной глубины карими, практически чёрными.       Втянув сквозь крепко стиснутые зубы воздух, ангел сделал пару шагов навстречу старому другу-врагу, как бы выразились смертные, нарушив его личное пространство. Причём намеренно.       — Позволь спросить, Кроули, — нервно начал ангел. Но если у Азирафаэля нервы были натянуты, как струны, что на них уже впору было играть мелодию сфер, то демон сохранял ледяное спокойствие — ни дать ни взять, как гадюка, что спокойно греется на солнцепёке и никого не трогает. — Ты знавался со смертными?       — В каком смысле «знавался»? — непонимающе нахмурился тот, не до конца понимая, к чему вообще клонит Азирафаэль и что, чёрт подери, внезапно ему понадобилось посреди буднего дня. — Ангел, выражайся конкретнее: я живу на Земле уже шесть тысяч лет и живу среди людей, если ты про это.       — Не совсем, — Азирафаэль едва не переходит на фальцет от перевозбуждения, старательно избегая смотреть на Кроули — уж слишком они похожи, слишком. И это сбивает с толку. — В общем… ты… как бы так выразиться… совращал смертных женщин?       Кроули презрительно фыркнул по типу «надо же, какая новость, открыл Америку заново»:       — Да неоднократно.       — Что?! — возмущённо поперхнулся Азирафаэль, в ужасе вытаращившись на друга, на что тот развёл руками:       — Простите, работа такая. Я же демон! Это в моей природе, как ты любишь говорить. И соблазнение смертных — наша главная задача, в том числе и…       — Ладно-ладно, — всплеснул руками ангел, сделав глубокий вздох и тщетно пытаясь успокоиться. Но не так-то просто унять дрожь по телу от столь спокойного признания от Кроули. Хотя, с другой стороны, а чего он ожидал? Кроули — демон, и этим всё сказано. Ангелам недозволенно познать людскую похоть — они возвышенные существа. Демоны же давно падшие ангелы, и им дозволено практически всё.       — Азирафаэль, — жёстко произнёс Кроули, — Говори уже, в чём дело? К чему такие расспросы?       Потому что, откровенно говоря, нервозность ангела уже начинала и ему действовать на нервы. Нет, Азирафаэль всегда был достаточно эмоциональным, — это ведь в природе ангелов, воспринимать всё близко к сердцу — но сейчас что-то потрясло его слишком сильно, и это «что-то» касалось непосредственно Кроули, раз Азирафаэль немедленно потребовал встречи.       — Ко мне в магазин зашла молодая девушка, — ангел протянул другу библиотечную карточку, на которой аккуратным каллиграфическим почерком было выведено…       — Барбара Грейс Кроули… — задумчиво прочитал Змий, особо внимательно вчитавшись в фамилию и снова повторив, словно в гипнотическом сне, тупо таращась на бледно-желтоватый листик: — Кроули…       — Ей на вид не больше двадцати, выглядит как человек, а внешне…       — Ради Дьявола, Азирафаэль! — сердито рявкнул тот, пытаясь за гневом скрыть непонятно откуда растущее напряжение и страх. То, что эта девчонка носит его фамилию, дико выводило из себя, однако могла произойти ошибка. Вполне могла. Протяжно выдохнув, пытаясь успокоиться, демон уверенно продолжил — скорее, пытаясь уверить в этом самого себя, нежели ангела. — Вероятно, ты просто неправильно расслышал её фамилию, — Кроули раздражённо пихнул в руки опешившему собеседнику библиотечную карточку, — И стоило меня вызывать ради какой-то херни, в которой ты и сам не разобрался толком?!       Демон уже было направился в сторону старого доброго «Бентли», как вдруг Азирафаэль вцепился ему в руку. Кроули этот спектакль уже начинал раздражать и крайне надоедать.       — Ангел, хорош уже пере…       — Она точная копия тебя! — в отчаянии выпалил ангел, на что Кроули опешил. Он не понимал, почему Азирафаэль так переживает из-за случившегося? Возможно, опять себе напридумывал всякой чепухи, в которую сам и уверовал. Детская наивность херувима нередко выходила ему боком, уж кому как не Кроули это знать. — А я не верю в такие совпадения.       Демон задумчиво поджал тонкие губы, резко вырвал ладонь из цепких ангельских рук и медленно, в раздумьях заходил по беседке. Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить события многолетней давности, однако удавалось с трудом — ещё вдобавок после такого количества алкоголя. Глубоко вздохнув, демон нервно взъерошил тёмно-рыжие волосы:       — Сколько ей, говоришь, на вид примерно? Двадцать? — он смутно припоминал одну из искушённых им смертных. Ещё хуже помнил, что искушение в тот раз пошло не совсем по избитому сценарию — и вместо того, чтобы просто искусить смертную, дело дошло до…       Внезапно к Кроули пришло осознание — гнев постепенно сменялся шоком и смятением, крепко сжатые, до пульсирующих сине-изумрудных вен, кулаки медленно разжались. Демон невесело усмехнулся своим мыслям, но в этой усмешке сквозила горечь напополам с разочарованием. А вслух глухо произнёс лишь одно слово:       — Почему…       Всевышняя играет в свои игры со Вселенной — уже избитая и привычная аксиома. Однако же демону стало неприятно и даже в какой-то мере он ощутил болезненный укол вины. Столько лет прошло… и не знать, чем обернулся перепихон по пьяни с левой смертной? Обернулся не только разбитым сердцем девушки, постоянно грызущим его чувством вины перед любимым ангелом… но и одной разрушенной жизнью? Жизнью ребёнка, которая выросла, понятия не имея, кто её отец?..       Господь свидетель, ему страстно хочется поверить в красивую лживую сказку, что, узнай он обо всём раньше, Кроули определённо как-нибудь выкрутился из этой ситуации и стал бы примерным отцом.       …но самому себе не солжёшь. Одна ночь, за которую ему бесконечно стыдно перед Азирафаэлем, не значила ровным счётом ничего — та смертная для него не имела никакого значения. Она была его заданием. Целью искушения. Которое вышло из-под контроля.       Отчего-то давняя злость на Неё особо обострилась. Потому что шутка уж слишком затянулась. И оказалась далеко не смешной.       Тем не менее, возможно, есть смысл попробовать узнать собственную дочь — пресловутый факт отцовства до сих пор казался чем-то абсурдным — поближе? Возможно, для них ещё не всё потеряно и утрачено?..       — Барбара Грейс Кроули, — задумчиво прошептал он, словно пробуя на вкус новое имя. Демон опечалено хмыкнул, повернувшись к Азирафаэлю, который выжидающе смотрел на старого друга. — Составишь мне компанию? Мне срочно нужно выпить.       «Потому что не так легко принять истину, что у меня есть взрослая дочь», — красноречиво читалось по взгляду Кроули. Отдать должное, Азирафаэль облегчённо выдохнул, расслабленно улыбнувшись и кивнув:       — Конечно. Что за вопрос?       — Отлично, — одобрительно хмыкнул Кроули, целенаправленно идя в сторону старенького чёрного «Бентли», — Тогда не будем изменять старым традициям и выпьем в твоём магазине.       

***

      — То есть, это правда? Ты действительно пере… ну, в общем, совратил смертную? — Азирафаэль, уже изрядно выпивший, пытался сконцентрироваться на непривычно мрачном лице Кроули, который на сей раз не особо был разговорчив. Если ангелу лишний алкоголь развязал язык в такой ситуации, то демона одолели призраки давно забытого прошлого — гнетущие, с оттенком философии мысли, другими словами.       — Да, — лаконично буркнул Кроули, протяжно выдохнув и нервно потерев переносицу. Ради Дьявола, как же сложно собрать мысли воедино, когда ты наебенился до потери пульса, и будь ты хоть сотню раз демоном, а выпивка любого выбьет из колеи.       — Ты ведь в курсе, что напрямую вмешиваться в судьбу смертных запрещено?       — Запрещено ангелам, вы же у нас святоши. У демонов несколько другие правила.       — И что мы намерены делать? — наивный вопрос Азирафаэля заставил Кроули поперхнуться виски и вытаращиться на друга змеино-золотистыми глазами. Ангел, заметив такую бурную реакцию, несколько смутился, вжав голову в плечи, и слабо улыбнулся по типу «А что я такого сказал?».       — Мы? — усмехнулся Змий, не веря своим ушам.       — Да, мы, — твёрдо и уверенно произнёс ангел, насупившись — ангельское упрямство уж очень остро граничит с их пресловутой и прославленной смиренностью. — По Земле ходит девушка, которая даже понятия не имеет, какая сила скрыта внутри неё! Когда она обнаружит…       — Если обнаружит, — резко поправил Кроули, откинувшись на спинку кресла. Опустошённый стакан терпкого виски магическим образом сам по себе наполнялся живительной спиртной влагой. Демон понизил голос до хриплого полушёпота, словно кто-то здесь мог их подслушать — стены или же книжные шкафы. — Её мать не знала, кто я на самом деле.       И всё-таки стоило поменьше употреблять высокоградусных напитков, невзирая на столь стрессовую ситуацию. Потому что Азирафаэлю потребовалось несколько мгновений, чтобы сопоставить два и два, но и то он, слегка нахмурившись, неуверенно высказал:       — Ты… солгал ей? Ну, то есть… мало того, что… сделал… так ещё и притворился смертным?       Кроули раздражённо всплеснул руками, в тусклом свете настольных ламп его жёлтые глаза угрожающе полыхнули, да и, как Азирафаэлю показалось (или же нет?), демон свирепо, практически по-змеиному зашипел:       — Нет, знаешь ли, я должен был ей сразу сказать, что я демон, который вот уже шесть тысяч лет ошивается, блять, на Земле, и что мне Внизу приказали искусить парочку смертных!       Азирафаэль покорно поднял руки, как бы признавая правоту Кроули и прося того успокоиться.       — Понял-принял.       Змий вскочил на ноги и, задумчиво скрестив руки за спиной, нервно мерил забитую книгами комнатку в магазине Азирафаэля. Промилле алкоголя нещадно забивали капилляры — порой Кроули казалось, что вместо красных телец по венам уже давно бежит виски или мартини.       — Ты заметил в ней что-то необычное? — вдруг заговорил тот, обернувшись к ангелу. — Ну, сам понимаешь, что-нибудь… демоническое?       Азирафаэль нахмурился, пытаясь припомнить какие-нибудь особо отличительные черты Барбары — то, что бы резко выделяло её среди смертных. Но как бы ни пытался, всё было без толку, поэтому он пожал плечами:       — Нет. Милая девушка лет двадцати.       — Демоны априори не могут быть милыми, — негодующе буркнул Кроули.       — А она — милая!       — А глаза? — Змий подозрительно сощурился. Причина, по которой он всегда носил тёмные очки, крылась как раз в неспособности полностью скрыть свою демоническую сущность — недаром говорят, что глаза это зеркала души.       — По-смертному чёрные, без каких-либо демонических изменений.       Кроули облегчённо вздохнул, снова присев в кресло, и через некоторое время пояснил недоумевавшему херувиму:       — Демонические силы проявляются не сразу. Обычно они несут в себе изменения во внешности, даже самые малейшие. Если она и моя дочь и она наполовину демон, то ни сном ни духом о своей адской сущности.       — Но она должна узнать о тебе! — запротестовал ангел, на что Кроули раздражённо зашипел:       — Ты не понял? Пока она не соприкоснулась с нашим миром, силы в ней дремлют. Если я повстречаю её, силы в ней проснутся, и про неё прознают в Аду, — демон побелел, как полотно, глухо сглотнув, и продолжил дрогнувшим голосом: — Если про неё узнают наши, в лучшем случае, они её уничтожат.       — В лучшем? — недоверчиво переспросил Азирафаэль. — Страшно предположить тогда, что, по-твоему, будет в худшем, — на это Змий ядовито и совершенно невесело усмехнулся:       — Используют в каверзных планах.       «Впрочем, чего ещё ожидать от демонов?» — закатил глаза херувим.       — Подводя итоги, тебе лучше не вмешиваться в её жизнь, чтобы она не появлялась на адских радарах?       — Ага, — Кроули преспокойно взял новую порцию виски и залпом осушил стакан.       Азирафаэль немного позавидовал его выдержке. Даже если Кроули нельзя вмешиваться в судьбу собственной дочери-полукровки, просто так пускать всё на самотёк тоже не стоит. Это равносильно знанию, что где-то там ходит бомба замедленного действия, готовая в любой момент взорваться и разнести к чертям собачьим весь Лондон. Пусть Барбара утверждала, что ни во что не верит, но это не помешает князьям Ада начать охоту на неё, если они про неё узнают.       Решение пришло само собой, о чём свидетельствовала озарившая задумчивое лицо ангела улыбка — у Кроули внутри всё неприятно заледенело от нехорошего предчувствия. Обычно идеи, казавшиеся Азирафаэлю расчудесными, на деле оказывались наихудшими.       — Раз ты не можешь вмешиваться в её жизнь, то это могу делать я, — голубые, как чистое небо, глаза херувима горели от радости, и это ещё больше не нравилось Змию, — Я могу стать её ангелом-хранителем!       Демон опять поперхнулся виски, шокировано взревев на весь магазин:       — Что?! Ангел, ты думаешь, какую околесицу несёшь, Сатана тебя подери? Ангел-хранитель. У наполовину демона.       — Но ведь она наполовину смертная, — Азирафаэль лукаво улыбнулся, заставив Кроули задуматься. — Я могу незримо присутствовать в её жизни и оберегать от любых соприкосновений с Низшим миром.       Золотистые глаза демона, прорезанные тонкой чёрной щёлочкой, понимающе расширились — постепенно до него начал доходить план, который ему предлагал давний друг.       — И буду рассказывать тебе о ней. Всё, что узнаю, — дополнил Азирафаэль.       — Ваши же, вроде как, давным-давно забросили ремесло хранителей, разве нет?       Азирафаэль прекрасно помнил времена, когда каждый ангел был пристроен к смертному и оберегал его от злого влияния Низшего мира. Однако чем больше становилось на Земле людей и чем больше становилось у херувимов забот, тем больше стали забывать о ремесле ангелов-хранителей, а потом и вовсе его забросили. Изредка, конечно, Гавриил назначает на такую должность ангелов низких ступеней, которых недавно причислили к лику святых, но в настоящее время среди небожителей это воспринимается как сущее наказание — следить и корректировать поступки одного-единственного смертного. Хотя в своё время даже те же Гавриил и Михаил снисходили до того, чтобы оберегать определённого человека от грешных помыслов.       — Фактически да, — Кроули задумчиво поджал губы, его взгляд коротко и ясно выражал высшую степень скептицизма, но это не умерило ангельский пыл — Азирафаэль расплылся в довольной улыбке, — Но у меня есть опыт работы ангелом-хранителем. Знаешь, это так здорово когда…       — Хорошо, — резко отчеканил демон, дабы предотвратить безудержный словесный поток воспоминаний Азирафаэля — лучше в корне пресечь его монолог, иначе потом в течение последующих часов двух-трёх это будет невозможно. Кроули прекрасно осознавал, что собственной кровью подписывает самый идиотский договор всех времён и народов, однако так как ничего лучше придумать всё равно не смогли, придётся выбрать единственный вариант. Змий тяжело вздохнул, прикрыв глаза и медленно, тщательно пытаясь скрыть раздражение, прошипел: — Будешь ангелом-хранителем моей дочери, — и без того бесячая довольная улыбка Азирафаэля стала ещё шире и лучезарнее, однако Кроули угрожающе добавил: — Но! Следи, чтобы она не нарушала серьёзнейшие заповеди. Сам понимаешь, чем тяжелее преступление против Декалога, тем быстрее Вельзевул и остальные её отыщут.       — Не убий, не прелюбодействуй, не кради… — Азирафаэль небрежно отмахнулся, вставая и расправляя белоснежные крылья. — Что может быть проще?       Херувим исчез в мягком божественном сиянии, незамедлительно отправляясь на миссию, которую он сам на себя возложил. Когда Кроули остался исключительно в приятной компании алкоголя и книг, он еле слышно хмыкнул, наливая новую порцию виски:       — Следить за демонической полукровкой нихуя не просто.       Как любил поговаривать сам Азирафаэль на случай очередной пакости Кроули, «это в твоей демонической природе». Поэтому, так или иначе, и сама Барбара будет стремиться к разрушениям не только чужих жизней, но и своей собственной.