»…И я приду на кладбище имени меня: Сотни могильных плит, но имя везде одно. Столько вариантов, разные времена, Самого себя я сложил под этой землей. Я приду на кладбище имени меня: Сотни могильных плит, но имя везде одно. Столько вариантов этого пацана Я похоронил под этой землей…»
(Jubilee — Кладбище имени меня)
(Вырезка из последней записи в личном дневнике Осаму Дазая):
»…Дорогой дневник, знаешь, за последнее время столько всего произошло… Даже я до сих пор не могу осознать того, что это действительно случилось… Не так давно я встретил его… Да, того самого грёбанного рыжика, что не давал мне покоя несколько лет назад… а ведь это было так давно… Знаешь, кажется, я до сих пор не смог отпустить свои чувства к нему, как бы глупо это не звучало. Почему-то вспоминаются последние слова Одасаку о его защите… К чёрту! Я устал… действительно устал от всего этого… своих чувств и мыслей… Когда уходил из Мафии, мне казалось, что я забуду всё это, начну новую жизнь… Ага, как же… После становления Ацуши моим учеником, я думал, что вот оно — новое отвлечение от собственных мыслей. Как бы не так… После этой встречи мои мысли с каждым днём всё больше и больше возвращаются к нему… он так изменился за это время… уже не тот, что раньше… Если раньше он напоминал мне беззащитного чихуахуа, то теперь передо мной уже грозный доберман, что готов разгрызть глотку любому… …и я бы стал этим «кем-то», главное — видеть его перед смертью… Множество раз я думал о том, почему же чувствую к нему столь глубокое чувство, как любовь (да-да, я всё-таки смог принять это) и каждый раз прихожу лишь к одному выводу: он тот, кто способен вытянуть из пучины саморазрушения… и если же это так, то я готов помочь вытянуть себя из неё, но только ему и никому другому… Возможно, дорогой дневник, ты думаешь, что всё написанное мною — один сплошной бред, но знаешь… я и сам не знаю уже, что бред, а что явь… Я хочу уйти из этого мира и остаться в нём одновременно… как же эгоистично… однако… кое-что дельное я всё-таки могу написать…» Вчера на нас напала Портовая Мафия, а точнее «Чёрные Ящерицы» под руководством Хигучи… довольно смешная ситуация вышла, хоть я этого и не видел, но по рассказу Ацуши это было действительно великолепное зрелище, правда теперь придётся убить пару дней на ремонт, который, кстати говоря, нам всё-таки оплатил Огай. Ну да ладно… Это не столь важно, ведь сегодня меня уже ждёт новое задание… должно быть, это тоже будет интересно… по крайней мере такие убийства, как сегодняшний случай, не часто встречаются…»***
Утро нового дня наступило для Чуи Накахары довольно неожиданно. Как обычно засидевшись в кабинете за отчётами, девушка даже не заметила, как прошло намного больше времени, чем она рассчитывала на «ценные бумаги», а потому, заметив за окном рассвет, немедля поспешила отнести все готовые отчёты боссу и лишь после этого наконец смогла покинуть главное здание Портовой Мафии. Выйдя на улицу и вдохнув свежего, влажного, морского воздуха полной грудью, рыжеволосая вздохнула и, на мгновение прикрыв глаза, задумалась. В последнее время она была чересчур занята, а потому и времени вот так постоять на улице, ничего не делая при этом, у неё совершенно не было. Как и времени подумать о недавней стычке с Дазаем… Конечно же, в день той встречи, а точнее, уже поздно вечером, она думала о нём… думала, а потом напилась вдребезги, как последняя алкоголичка… Брр. Даже вспоминать противно… и кого же из неё сделал этот бинтованный ублюдок… Однако пора бы отбросить излишние чувства — они Накахаре совсем ни к чему. Она уже сильнее этого, она это переборола ещё четыре года назад, когда узнала об его уходе, а потому сейчас, будто ни в чём не бывало, девушка наконец вернулась в реальность и спокойным шагом направилась к собственной новенькой Bugatti Divo вышедшей ей в крупненькую сумму, зато сейчас радующую глаз девушки. Сев за руль и врубив какую-то незаурядную, но заводящую песню, Чуя резко газанула и уже через пару секунд о том, что около здания когда-то стояла машина Накахары теперь напоминала лишь еле видные чёрные полосы. По пути к собственной квартире девушка решила заскочить в ближайший круглосуточный магазин, чтобы купить себе парочку пачек каких-нибудь чипсов, баночку безалкогольного пивка и конечно же плитку, любимого рыжеволосой в последнее время, чёрного шоколада*. И всё-таки выделенные Огаем два выходных дня обещали быть довольно спокойными…***
— Итак, на данный момент, что мы имеем: труп девушки с тремя дырками в груди и полицейского, что её убил… Вполне себе стандартный набор для подобных дел… так ещё и на Мафию попытались спихнуть… смешно… — задумчиво произнёс Дазай, возвращаясь вместе с Рампо и Ацуши после очередного задания или же, как выразился сам Эдогава, совершенно неумелой работы полицейских. Накаджима же, услышав слова наставника, обернулся и посмотрел прямо на Осаму, что заставило последнего ловко «вынырнуть» из собственных мыслей и вновь нацепить свою повседневную маску простачка лишь для того, чтобы блондин ничего не смог понять. — Да… И вправду, грустная история вышла… — Ну, это ещё не самое печальное дело за всю историю Агентства, так что можешь сильно не печалиться. По крайней мере, здесь жертва долго не мучилась в отличие от своего убийцы, который наверняка теперь обречён на страдания. И я говорю не о физических. — Вот как… В таком случае… Каким же было самое грустное дело за всю вашу практику, Дазай-сан? — Самое грустное дело… А если честно, то я совсем не помню! — улыбнувшись, почесал затылок Осаму, тем самим разозлив Накаджиму, что ожидал совершенно другой ответ от него. — Не обращай на него внимания, Ацуши. Этот простофиля постоянно забывает всё самое важное, но, зато, какую-нибудь дребедень запоминает очень даже хорошо. Вот спроси у него про то, ко скольки девушкам он пристал за последние две недели. Не удивлюсь, если он запомнил о них всё, в том числе даже то, как зовут кота двоюродной бабушки по материнской линии! — «успокоил» паренька Эдогава, всё так же продолжая идти вперед него и Осаму. — Тц… И почему-то мне кажется это совсем не удивительным! — раздосадованно произнёс блондин, после чего весь оставшийся путь троица прошла в полнейшей тишине.***
— До завтра, Дазай-сан! — попрощался с наставником Ацуши, после чего пошёл в противоположную от Осаму сторону, помахав тому на прощание. — А? Д-да, до завтра, Ацуши-кун! — так же помахал ученику на прощание Осаму, а затем направился в сторону собственной квартиры. Лишь отойдя на приличное расстояние от офиса ВДА привычная мирная улыбка Дазая наконец спала с краешек его губ, дав волю истинному состоянию шатена. От весёлого настроя парня не осталась и следа, да и к чему оно ему сейчас, всё равно никто не видит?.. Достав ключ от входной двери из широкого кармана плаща, детектив поспешил войти внутрь своего «жилища», которое любой посторонний мог бы с уверенностью назвать самым чистым во всём районе, ведь Дазай до безумия любил чистоту, и вовсе не из-за того, что он был заядлым чистюлей. Нет. Просто он бы не стерпел бардака и плевать, что этот человек возможно никогда сюда даже и не зайдёт. Осаму просто хотел оставаться «чистым» хотя бы перед ним… Пройдя на кухню, Дазай первым делом налил себе стакан воды и, достав очередную таблетку какого-то антидепрессанта, прописанного ему ещё Мори, запил её, а после подошёл к окну и, распахнув его, начал медленно всматриваться в каждое здание, что было хорошо видно с четвёртого этажа, на коем находилась его трёхкомнатная квартира. Возможно, в каком-то из зданий сейчас так же мог смотреть из окна вдаль он, и это давало Дазаю надежду. Надежду увидеть его ещё хоть раз и нормально поговорить, в том числе и рассказать всё, что на данный момент творилось на душе у суицидника. Рассказать про его истинные чувства к этому несносному рыжему коротышке… Однако всё это в конце концов оставалось лишь несбыточными мечтами шатена, а потому, закрыв дверцу окна, парню оставалось лишь в очередной раз взять с полки новое ещё острое лезвие и пару раз провести вдоль уже еле видных за старыми шрамами вен на руках. Чтобы хоть как-то утолить это вязкое чувство душевной, ничем не скрытой от самого Дазая, боли…Продолжение следует…