"Demon's Tears"

      Щёлкнув пальцами, шатен ловко освободился от еле удерживающих его оков, а после чуть ухмыльнулся, однако Чую это ничуть не удивило. Парень серьезным взглядом посмотрел на бывшего напарника, а после произнёс: — Значит, ты мог сбежать? — чуть улыбнувшись, проговорил рыжеволосый, зная, что ожидать ответа на данный вопрос не стоит. Это было слишком легко. — Пустишь прахом меня и мои планы? Не смеши, — ответил ему Осаму и, будто бы специально дразня его, показал Накахаре маленькую, толстую отмычку в виде кончика ветки дерева, зажав её аккуратно между тонких белых указательным и большим пальцами.       Чуя, якобы и впрямь разозлившись, тут же оскалился, от чего его улыбка стала ещё шире, а взгляд более резким, и произнёс: — В таком случае… Я начинаю заводиться!       Услышав последнее Осаму чуть не прыснул со смеху, явно подумав о чём-то… Не имевшим ничего общего с настоящим временем, однако это «что-то» ещё точно должно было всплыть в голове Дазая навязчивой мыслью, от которой он, конечно. не отвяжется.       Однако времени думать о своём у шатена уже не было. Чуя с бешеной скоростью полетел на него, готовясь отвесить суициднику пару смачных ударов, а затем ещё пару, и ещё… И это нисколько не пугало Осаму, ведь он уже давно был готов к любому его прикосновению: даже испытывая лютую ненависть к физической боли, парень был бы только рад любым ударам рыжеволосого, даже будь они смертельными.       Но Накахара не стремился убить Дазая, наоборот — он желал, чтобы этот подонок жил и мучился от собственной жизни без неё.       От первых нескольких ударов шатен проворно уворачивался, но после резко схватил Накахару за правую руку и, чуть задержав его, пнул коленом прямо в солнечное сплетение, стараясь до последнего не выходить из роли, но кто же знал, что его же удара станет больно ему самому, но уже душевно?       Однако Чуя не желал так просто сдаваться, он уже давно был закалён подобными «приёмчиками», а потому, даже глазом не моргнув, как ни в чём не бывало ровно стал, а после, не высвобождаясь из хватки шатена, громко произнёс: — И это ты называешь ударом? — а затем ударил Дазая прямо с ноги так же в живот, вот только шатен теперь отлетел прямо в стену, сильно приложившись, как спиной так и головой о кирпичную кладку. Изо рта Осаму сорвался болезненный стон, а после он, словно отпущенная марионетка, упал прямо на пол, но и это голубоглазого не остановило, — Даже на массаж не тянет… По нашим меркам навыки у тебя не ахти, а твой дар бесполезен, пока я не решу использовать свой. Вставай, вечеринка только началась!       Но детектив на это лишь посмеялся и спокойным голосом произнёс: — Не даром ты считаешься сильнейшим бойцом Мафии, и раз так… — после этого шатен рывком подпрыгнул и, присев на корточки, продолжая говорить, потянул руки в стороны, дабы их хоть немного размять, — …я уж думал руки лишусь! «Защитился в последний момент? Он читает мои атаки…» — поняв, что это была не просто разминка и, оценив состояние противника, подумал Чуя, но Дазай отвлёк его от мыслей, продолжив говорить: — Мы давно знакомы и… я на зубок выучил все твои движения и привычки. Как и положено, — выдержав пару секунд, Дазай чуть склонил голову на бок и пристально посмотрел Чуе прямо в глаза, а после, будто бы смакуя на языке каждую букву, добавил, — партнёру…       Но Чуя всё так же оставался непреклонен. Оставив при себе серьезное выражение лица, он приготовился к следующей атаке, а затем резко сорвался с места с занесённым прямо над головой Осаму кулаком в правой руке. «Быстро» — ошеломленно подумал Дазай, не ожидая такого поворота в их поединке. — Наверное ты и эту атаку предвидел! — произнёс Чуя, со всей силы ударив шатена кулаком прямо в правую щеку, от чего тот чуть не упал, но Накахаре этого было мало, а потому он занёс над детективом уже левую руку, целясь тому прямо в живот, — Вот каким должен быть удар!       Заново припечатавшись к уже, казалось, родной кирпичной кладке, Дазай кашлянул, выпустив из лёгких весь, остававшийся в них до этой атаки, воздух и инстинктивно, согнувшись пополам, но тут же был за горло прижат одной рукой Накахары к всё той же стене. В другой руке у Чуи опасно сверкнул нож, что тут же оказался прямо у шеи Осаму. — Для победы мало уметь читать атаки, ответь перед смертью: зачем ты дал себя поймать? Чего ты ожидал? — сквозь зубы процедил мафиози, но ответа так и не дождался. Дазай лишь устало смотрел на него исподлобья абсолютно пустым взглядом, однако это лишь больше раззадорило рыжеволосого, и тот вновь не сдержался от комментария, — В молчанку играешь? И чёрт с тобой! Пытки — тоже неплохое развлечение!       Но внезапно Осаму заговорил: — Первая причина — это ты (Прим. автор: А вторая — все твои бинты, простите, не удержалась, продолжаем!) Ацуши…       Произнеся это, Осаму заметил, как потемнел взгляд Накахары, а хватка на его шее внезапно усилилась, что придало ему ещё большей твёрдости в своих появившихся буквально несколько минут назад догадках, но пока что ещё было рано об этом всерьез думать, а потому, он ничуть не изменившись в лице, хотел было продолжить, но его вновь прервал Чуя: — Ацуши? — не поняв, о ком идёт речь, переспросил парень. — Оборотень. за которым вы охотитесь, — пояснил Дазай, — Я хотел выяснить, кто предложил семь миллиардов за его голову. — И ради этого поставил на кон свою жизнь? — так же раздраженно выкрикнул прямо ему в лицо Накахара, а затем, чуть с усмешкой в голосе, продолжил, — Как трогательно! Глянь, что из этого вышло! Пусть ты был самым юным из Исполнителей Портовой Мафии, гений из тебя тоже не ахти! Леди Фортуна повернулась к тебе задом! Ты подумай: влип как раз в тот день, когда я вернулся с разборок на Западе! — вот тут рыжеволосому пришлось чуть соврать Осаму, ведь фактически на Западе был его отряд под командованием Эйса, однако Дазай не мог об этом знать, так как Накахара лично всё перепроверил и сейчас активно вводил шатена в наибольшее из его заблуждений, — Всегда бы так везло!       Однако Осаму вновь усмехнулся, чем вновь привлёк внимание голубоглазого к своей персоне, хоть и знал, что оно и так полностью уделено сейчас лишь ему одному. — Что смешного? — Дай-ка я кое-что расскажу: завтра совет пяти Исполнителей… — Шутишь? — выражение лица Чуи вновь изменилось с раздраженного на удивленное, а затем и на серьезное. Было видно — Накахара не знал о подобной западне, а потому тут же убрал нож от горла суицидника, но хватку оставил, — Подобное проводится раз в несколько лет и там решается будущее Портовой Мафии, если бы они решили провести встречу, я бы знал! — Исполнители собираются из-за письма, которое я послал на днях, всё идёт по плану… — произнеся последнее, шатен самодовольно усмехнулся, а затем, уже серьезно глянув в глаза Исполнителя добавил, — Ты меня не убьёшь. Скажу тебе больше: перед тем как уйти ты расскажешь, кто назначил награду за голову тигра, а уходя — будешь изображать из себя капризную принцессу, которая уже совсем скоро станет только моей. — Чего? — изумлённо уставившись на Осаму, недовольно протянул Накахара. — Я не ошибаюсь в предсказаниях, — всё так же серьезно произнёс Дазай, — Уж ты-то должен знать… — Ну и что ты пытаешься… — начал было вновь пререкаться с бывшим напарником Чуя, как вдруг до него дошёл истинный смысл сказанных шатеном слов, и его лицо вновь приобрело выражение искреннего удивления, — Письмо? Письмо говоришь? — Там сказано: «Если Дазай погибнет — всё тайное станет явным»… — Погоди-ка… — У тебя в руках мафиози, который предал организацию, но вместе с тем — он отправил шишкам письмо, в котором грозится раскрыть их секреты в случае смерти. Если всё это попадёт в руки прокуратуры — смертной казнью вы точно не отделаетесь, — и это было действительно так, вот только виновными были все, кроме самого Чуи, ведь Осаму заранее уничтожил все доказательства его причастности к чему-либо. Потому что он не должен был ни в коем случае покинуть это мир, не прожив свою жизнь счастливо, как и мечтал, — Вполне себе повод для экстренного собрания. — Мафия не станет сидеть сложа руки и ждать у моря погоды! Тебе и так конец! Готовься к казни! — Возможно, но это решать совету. Попробуй убить меня без их одобрения и будешь заклеймен предателем, — в этом случае Осаму так же продумал всё наперёд и оставил главам ниточки, которые также привели бы к их более быстрой поимке в случае смерти ещё и Накахары, — Тебя или вышвырнут, или казнят. — А если я пропущу эти угрозы мимо ушей и всё-таки убью тебя? Тебе это будет только в радость! — В общем, делай, что хочешь… — произнёс Осаму, уже заранее зная решение Исполнителя, а потому, давя на него морально ещё сильнее, добавил, — Ну же… не томи… Долго ещё?       Внезапно острие ножа, который всё это время сжимал рыжеволосый в своей правой руке, пулей вонзилось прямо около шеи Осаму, создав неприятный для слуха лязг. После данного действия Чуя отклонился от Дазая, повернулся к нему спиной, явно сделав свой окончательный выбор и пошёл от него прочь. — Ну и ну… Пошёл на попятную, — улыбаясь произнёс шатен, ощущая, как по его порезанной щеке тоненькой струйкой потекла кровь, — Чуя-Которого-Вышибли-Из-за-Дазая… Шикарная была бы кличка!       Но Чуя ничего не ответил на это — лишь молча поднял свой плащ, брошенный на пол накануне поединка, однако минутное размышление вновь заставило его говорить: — Секунду… Значит, второй причиной была попытка поставить меня в безвыходное положение?!       Однако Дазай вновь довольно хмыкнул, поняв, что его план вновь удался. — Получается всё наоборот: ты ждал, чтобы позлить меня? — продолжал Чуя, а меж тем, Осаму наконец отпрянул от стены и достал глухо вонзившийся в неё нож Накахары. — Мы столько не виделись… Тут без сюрприза никак! — Ты умрёшь, я тебе гарантирую! — Кстати, ты разбил цепи и освободил меня, если я дам дёру, угадай: кого заподозрят в соучастии? — Ну всё! — Окажи услугу, а я так уж и быть скажу, что мне на выручку пришло Агентство! — улыбаясь, продолжал выводить из себя Накахару Дазай, но уже теперь это совершенно не нужно было ему для осуществления плана, скорее так — вспомнить былые времена… — Думаешь, я поверю? — Я с такими вещами не шучу. Тебе ли не знать? — произнёс Осаму, а затем резко метнул Чуе нож, возвращая его владельцу. — Гад! Чего хочешь? — Я уже говорил… — Тем, что касается Тигра, заправляет Акутагава, в архиве на втором этаже должны были остаться записи… — Ясно, в принципе, я догадывался… — Заканчивай свои дела и вали! — Вот спасибо! Одна поправочка: я мечтаю о двойном суициде с прекрасной леди, но это неправда и мне жутко не хотелось умирать от твоей руки, потому что хотелось быть с тобой вечно. Уж прости. — Ясно, к следующей встрече найду тебе красотку-самоубийцу в виде себя. — Чуя? А ты оказывается такой добрый! — Я просто не хочу, чтобы ты сдох наконец! Слушай сюда, Дазай: это ещё не конец! Я не дам тебе спуску! — Нет, не так! Ты ничего не забыл?       Вспомнив о последнем предсказании шатена, рыжеволосый недовольно цыкнул, а после, еле сдерживая злость, скривился, изобразив из себя «капризную принцесску» и, повернувшись, жалобным голосом произнёс: — Пощады… не жди!       Не услышав никакой реакции от Осаму, Накахара вновь повторился, а после, полностью выйдя из себя наконец заорал на него, что есть мочи, вспоминая все цензурные и нецензурные слова. Сразу же вспомнились годы, когда они ещё были подростками и вели себя так же в день по несколько раз, а потому обоим на какой-то момент показалось, что сейчас они вовсе не представители двух враждующих организаций, а лишь дети, что так и не смогли пока что выразить друг перед другом свои истинные чувства.       В Портовой Мафии давно не слышали столько шума от двух человек, примерно… С того момента, как Дазай из неё ушёл…

Продолжение следует…