There will be lots of things that we can do. And all and more will be for you. Everything I knew I tried it with you, But everything to you was never easy. Syd Barrett «I Never Lied To You»
«Созываем военный совет» - несмотря на то, что Мартин объявил это весьма и весьма решительно, на большее его не хватило. Он стушевался и отошел в сторону, беря из вазы апельсин и принимаясь сосредоточенно его чистить. Алан, помедлив, всё-таки аккуратно оттолкнул Флетча, слез со стола и с раздраженной торопливостью привел себя в порядок - пригладил волосы, застегнул верхние пуговицы рубашки. Стараясь ни на ком не задерживать взгляда, Уайлдер присел на диван и сразу же, точно защищаясь, закинул ногу на ногу, одновременно скрещивая руки на груди. «Всё, - мысленно констатировал Энди, - Барьер воздвигнут. Он не с нами». Его в действительности, слегка покоробило такое поведение Алана - Уайлдер будто отстранился от конфликта, вышел из общения, оставив Флетча одного разбираться со всем. Но Энди вовсе не желал начинать оправдываться или – что было бы еще хуже – объяснять, как так получилось. Всё так же, очень медленно соображая, он отошел в сторону – к столу с выпивкой, возле которого, придирчиво экзаменуя надписи на бутылках, замер Гор. - Я не хочу об этом говорить, - негромко сказал Мартину Флетчер, и тот, резко вскидывая голову, вызывающе посмотрел на него, чуть ли не со враждебностью, оскорбившей Энди до глубины души, но затем будто бы смутился собственной дерзости и отвел глаза. Флетч улыбнулся ему одними губами и взял из вазы с фруктами яблоко. Гаан тем временем методично-садистически капал на нервы Алану. «Господи, Дэйв, да отстань ты от него! – подумал Флетч. - Ради собственного же блага оставь его в покое!» Дело в том, что Гаан, с риском для здоровья, всячески пытался Алана растормошить, как-то выдернуть из транса и заставить вступить в беседу. Так, он, вполне себе миролюбиво протягивая Уайлдеру пиво, небрежно поинтересовался: - А когда это вы вообще спеться успели, м? - Еще слово и на сцену сегодня ты поедешь в кресле-каталке, - процедил Алан, нехорошо прищуриваясь (тем не менее, он перестал скрещивать руки и принял протянутую бутылку). Гаан будто бы испуганно отполз на другой конец дивана и ненадолго замолчал. Но не тот человек был Дэйв, чтобы так просто угомониться, когда ему настолько интересно! Он дергал ступнями, теребил сережки в ушах и наконец, боязливо покосившись на мрачного точно грозовое облако Алана, ерзая, снова подобрался к нему и, любопытно вытаращив глаза, спросил: - Слу-ушай, а сверху кто? - Покалечу, - прошипел Уайлдер, награждая Дэйва одним из самых убийственных взглядов, какие только имелись у него в арсенале. - Значит, Энди… - глубокомысленно изрек Гаан, как бы ненадолго зависая, и почему-то вздохнул: – Собственно, я так и подумал. Прежде чем обалдевший Алан успел промолвить хотя бы слово - Дэйв вприпрыжку скрылся в коридоре, жизнерадостно похохатывая. Уайлдер оглянулся на Энди, не в состоянии хоть как-то прокомментировать ситуацию – Флетч только руками развел. С того момента, он перестал даже пытаться понять, что происходит. *** - Мы должны управиться до полудня. Потом тут будут люди, и нам придется побраться вон, - разглагольствовал рослый молодой человек с камерой в руках. Полы его длинного плаща вяло трепыхались на ветру, а здоровенные мясистые уши были красными от свежей весенне-утренней прохлады. Неподалеку Мартин и Флетч кормили голубей заранее припасенным хлебом. Энди то и дело пытался в шутку пнуть или поймать какую-нибудь особенно наглую птицу, но голуби каждый раз оказывались шустрее и моментально поднимались в воздух курлыкающими хлопающими комьями – а потом возвращались, чтобы подобрать остававшиеся крошки. Шли съемки клипа, хотя со стороны было не похоже. - «Убраться вон»? Ты это хотел сказать? - поинтересовался Алан. - Да не всё ли равно? – отмахнулся обладатель впечатляющих ушей (и камеры, если уж на то пошло). – Меньше слов, больше дела. Так, Алан, ты берешь рупор и встаешь тут… - Уайлдер послушался, - А потом… ну… - говорящий ненадолго замешкался. - Ну просто стоишь и делаешь величественный вид, понял? - О да, это-то он точно сможет, - посмеивался Дэйв, находящийся за кадром. - Не беспокойся, потом придет и твоя очередь. - Величественный вид, Алан! – чуточку повышая голос, напомнил режиссер, и Уайлдер сразу же изобразил серьезное лицо. С Антоном Корбайном они заново познакомились еще во время прошлого тура. Точнее, Уайлдер, случайно, проездом, заглянув на фотовыставку, побеседовал там с одним из авторов представленных работ - долговязым смешливым голландцем - а позже, представляя его коллегам, узнал, что они уже знакомы. Дэйв с удовольствием убедился, что запомнившийся ему образ зазнайки-фотографа, находится на расстоянии в милю от оригинала. Антон же был весьма удивлен неожиданной переменой в тех мальчиках-зайчиках, которых он как-то фотографировал для NME. По его собственным словам он согласился снова работать с «депешами» над видео для «A Question of Time» лишь потому что хотел попробовать свои силы в Америке (его привлекала тамошняя, неизвестная еще ему атмосфера), однако нельзя было исключать и эмоциональный фактор. Теперь, когда клеймо «сопливых юнцов» смылось с группы – да и сам Антон стал чуточку менее заносчивым – исчезла некая преграда. Они не пили на брудершафт, не проводили четкой линии, однако когда собрались, чтобы обсудить следующий клип (на «Strangelove»), были очень рады друг друга видеть. - …мировой чувак, правда-правда! - восхищался Дэйв, вместо того, чтобы исправно петь или как минимум участвовать в обсуждении-тире-голосовании насчет аранжировки новой песни. – Не, ну вы видели фото, что он нам прислал? - Как минимум полсотни раз, - Алан с силой потер виски, отъезжая на своем стуле в сторону, подальше от восторженного Дэйва, который мешал ему сосредоточиться. – Ты ж, зараза, всем в округе их показал… - Ну ведь правда же красиво получилось. - А мне помнится, ты когда-то пел совершенно иную песню, - съехидничал Мартин. – Честил его на чем свет стоит. Забыл что ли? - Ну чего ты вредничаешь? – шутливо обиделся Гаан. – Впрочем, не отвечай, я и так вижу, - он с беспокойным видом пригляделся к прическе Мартина, прежде чем насмешливо пропеть, невинно дергая Гора за косичку: - Твоя темная сущность лезет нару-ужу! - Черт подери, как мне это надоело! – мученически воскликнул Мартин, срываясь вдруг с места. - Эй! Ты куда? – растерялся Дэйв. - Я что-то не так сказал?! - Стричься! – гаркнул Мартин уже из коридора. - Будем делать ставки, кем он вернется? – жизнерадостно поинтересовался Алан, проследив из окна, что Мартин уже выбежал из студии и несется по направлению к ближайшей автобусной остановке. - Блондинкой, - объявил Дэйв. – А кем еще-то? Восемь фунтов на блондинку, - он демонстративно достал из бумажника деньги и положил их на колонку. - Тогда я скажу, что он просто уберет космы, - Уайлдер прибавил к деньгам Дэйва еще несколько монет. – Ну так, чтобы чуть короче было. А ты как думаешь, Флетч? - Он не дойдет до парикмахерской, - пожал плечами Энди, передавая Алану свои восемь фунтов. – А теперь давайте уже хоть что-нибудь сделаем, а? Уайлдер неожиданно вспомнил о том, что они с Мартином «еще целую вечность назад» подумали, что было бы интересно построить песню на сэмпле из дыхания, и потребовал, чтобы Флетч сию же секунду пошел к микрофону – дышать – однако очень скоро объявил, что это никуда не годится. - Ты сопишь, будто у тебя насморк, - пояснил он. - Ты сказал дышать в микрофон, - недовольно буркнул Энди. - Я и дышу. - Ты просто дышишь, а надо дышать. - Не вижу разницы, - когда же Уайлдер фыркнул, что кому-то следовало бы перестать корчить из себя Зоркого Глаза и надеть очки, Энди прибавил: – Сам дыши, раз такой умный! Алан честно попробовал и результат ему не понравился. Зато ему очень понравилось смотреть, не мигая, на Энди и видеть, как краска заливает лицо Флетчера, внимательно слушающего его наигранно громкое стонущее дыхание. - Слушайте-ка, - Дэйв прервал их переглядывания и перемигивания. – Если вы собираетесь тут устраивать брачные пляски райских птиц, может, дождетесь, пока хоть наедине останетесь? Флетч даже не подумал, что это первый раз, как Гаан вообще выразил свою осведомленность в «их делах» - он сразу же поднялся, чтобы от души врезать чертовому болтуну, который начинал действовать ему на нервы, однако Алан очень вовремя засмеялся и спросил, а почему бы самому Дэйву не попробовать подышать? Как-никак, он же тут певец. Моментально забывая все свои ремарки, Гаан заторопился к микрофону, но, не в меру увлекшись, он принялся стонать и охать как заправская порноактриса и его с первого дубля отправили на скамейку запасных. Прежде чем они успели прийти в отчаянье (вы только представьте - ни у кого не получалось дышать так, как следует!), из парикмахерской вернулся Гор. Деньги спорщиков не достались никому, потому что вместо новой стрижки на голове Мартина красовалась круглая шляпа. В руках же он держал угрожающего вида коробку. - О, нет… - выдохнул Алан. – Это ведь вовсе не то, о чем я подумал?.. - Не знаю, о чем ты подумал , - жизнерадостно прощебетал Мартин, доставая из коробки аккордеон. – Но это в сотни раз круче. Дэйв громко выругался. Именно после этой записи они по предложению Флетча завели «ругательную коробку» и целый список штрафов за разные неприличные выражения – туда в качестве первого взноса пошли деньги от неудавшегося спора. Миллеру, который обозвал затею идиотской, сказали, что сборы пойдут на благотворительность, то есть на спонсирование отпуска для самого Дэниэла. Миллер, конечно, долго смеялся, но от финансовой помощи отказался, предложив вместо этого потратить средства на (еще один!) новый синтезатор, потому что «инструментов много не бывает». К сожалению, от ругательной коробки, равно как и от мыслей о новом синтезаторе пришлось отказаться уже на вторую неделю, потому что содержимое бумажников стремительно таяло, и все начали юлить, лишь бы не платить «штрафа». Атмосфера неукоснительно накалялась. Алан и Мартин уже не могли и получаса провести в студии, без того, чтобы не начать спорить. Причем Гор предпочитал отмалчиваться, бурча односложные возражения в ответ на монологи Уайлдера. Такова уж была его манера препираться - Мартин не говорил ничего конкретного, ожидая, что все его и так поймут, без слов. Но почему-то никто не понимал, и часто можно было услышать, как Алан в отчаянье взывал к Энди: «Флетч! Поговори с ним! Ты – единственный, кто понимает его язык!». Масла в огонь подливал Дэйв, которого стоило чуть-чуть огорчить, чтобы начались дикие сцены в духе «вы меня не цените» и «вы никогда не считаетесь с моим мнением», после которых Примадонна уходил в закат, твердо убежденный, что он никому не нужен. Однако, перебесившись, Дэйв всегда возвращался, всё так же очарованный магией музыки, которая творилась на его глазах и при его непосредственном участии. Собственно, основной причиной конфликтов и бесконечных споров было то, что в коллективе царил невидимый для стороннего наблюдателя железный диктат. Песни, которые с боем вырвали из Мартиновского видения и сделали не так, как он хотел, можно было пересчитать по пальцам. При этом Мартин редко требовал чего-либо. Он никогда не кричал и не топал ногами, но легче от этого не становилось. Когда принесенное им демо предлагали переделать, полностью изменив изначальную задумку, Гор только пожимал плечами, безучастно говоря: «делайте как хотите», и каждому становилось ясно, что если они сделают так, как они считают верным, то оскорбят ранимого поэта и окажутся предателями, по сравнению с которыми и Брут и Иуда будут выглядеть мелкими сошками - всё равно, как если бы они собственноручно надели Мартину петлю на шею и столкнули его с табуретки. После такого «делайте как хотите» мало у кого рука поднималась внести кардинальные изменения в песню. Никто не желал становиться бездушным браконьером, который забьет дубиной белька с такими трогательными влажными глазами. - Может он и выглядит как ангел, но он - форменный тиран, - объявил Уайлдер как-то. - Автократия, интриги, манипуляции, шпионаж и фальсификации, слава единой Германской Империи… ну то есть Музыке, да. Они бы с Бисмарком стали лучшими друзьями. Дэйв, у которого период шоколадно-сливочного очарования талантом Маэстро растянулся на необыкновенно долгое время, оскорбился и принялся доказывать обратное. Алан лишь скорбно вздохнул: - Не хочу тебя огорчать, дружище, но ты безнадежен. У тебя Мартин Гор головного мозга, и на твоем месте я бы сходил к врачу. Они как раз отмечали успех первого сингла с нового альбома, который был еще даже не дописан, и Флетч уже подумывал о том, что Уайлдеру придется оставить машину на парковке – за руль его пускать точно нельзя. - С Дэйвом всё ясно, - когда Алан увлекался темой разговора, заставить его замолчать было проблематично. - Но вот ты, Флетч, ты никогда не думал о том, что он и тобой манипулирует? - Алан наклонился к Энди и, понизив голос, добавил: – Неужели забыл, как его от меня защищал?.. Тут-то Энди и следовало догадаться, что раз Алан так старательно обвиняет Мартина в стремлении к единоличному правлению в этом маленьком дурдоме, то сам он ничем не лучше. Флетч уже имел удовольствие убедиться, что желание лидировать у Алана распространяется на все сферы жизни, но почему-то упорно не связывал этого с Мартином, его вечным стремлением твердой рукой указывать путь остальным заблудшим душам и их с Аланом нескончаемыми ссорами. Однако тогда Флетч был слегка занят, обращая к небу пламенные мольбы, прося, чтобы Дэйв не услышал последнюю реплику Алана и не заметил, что его рука, покоящаяся на спинке дивана, то и дело опускается на плечо Энди, бережно поглаживая лацкан куртки (это, вообще, был тревожный признак - больше Уайлдеру наливать не следует). Но Гаан, к счастью, приставив ладонь козырьком к глазам, с видом прожжённого морского волка высматривал в зале Мартина: - Куда эта блондинка подевалась? Мы, понимаете ли, о нем сплетничаем, а он все пропускает. - Ничего не пропускает, я тута, – ответили из-под стола, и на свет божий явился Гор, сияющий и уже благополучно избавившийся от большей части одежды. Видимо от танцпола до их столика он добирался по-пластунски. Дэйв наклонился к Мартину и дружески щелкнул по носу: - Ты выпить хочешь, Бисмарк? - Н-нет! - А будешь? - Буду! - решительно мотнул головой Мартин. - Чем выше градус - тем ярче индивидуальность, - заплетаясь, прибавил Гор. Дэйв заржал: - Мартин, солнце, ты наверняка даже не осознаешь, как же ты прав! - Чего пьем? – деловито поинтересовался Мартин, втискиваясь между Флетчем и Аланом. – Водку? Господи, что мы все водку-то хлещем? - А что ты предлагаешь? - Может, сухого вина? Гаан икнул и хлопнул ладонью по столу: - Ну так чего тормозишь? Насыпай! – и он громко засмеялся над собственной шуткой. - У меня нет, - мило улыбнулся Гор. – Чарли? – Уайлдер покачал головой, добавив, что с собой «ничего такого» не таскает, и Дэйв, шутливо ворча, достал из-под подкладки пакетик (как оказалось, с кокаином). Он слегка замешкался, увидев, что Энди, глядя на его «маневр», презрительно поджал губы. - Я пропустил момент, когда это стало называться вином, - холодно заметил Флетчер. - Да это же так, просто, - отмахнулся Дэйв, неприятно ловко разделяя наркотик на полосы. – Чтобы расслабиться, Энди. Ты вообще знаешь такое слово «расслабиться»?.. Энди с отвращением наблюдал, как Уайлдер, склонившись над столом, шумно вдыхает порошок, хотя так ничего ему и не сказал. Алан бы ответил снова: «Будто бы ты лучше». Лучше Флетч и в самом деле не был, но он считал, что ЛСД и «трава» - это вполне допустимые мелочи, а кокаин - это уже серьезно и лучше бы с этим не связываться, так что ему совершенно не нравилась наглость, с какой коллеги принимали наркотик. Да еще и на людях - Энди неожиданно заметил, что «любуется» не только он: официант замер рядом с их столиком. Флетчер привычным уже жестом незаметно всунул в руку парня банкноту в 50 фунтов и взгляд официанта сразу же погас. Молодой человек учтиво наклонил голову в ответ на громкое «Если нужно, мы вас позовем» и практически сразу исчез – симсалабим! Послюнив палец, Дэйв собрал со стола остатки кокаина. - Ну вы и свиньи, - хмыкнул он. - Человек-пылесос, - не остался в долгу Мартин. Алан рядом с ним невыносимо весело захихикал. Энди вздохнул. Кто бы мог подумать, что ему придется научиться вовремя давать взятки? Да, к этому его в школе не готовили… тем не менее, он достаточно быстро овладел этим навыком и даже начал считать взятки само собой разумеющимся – своеобразной податью, платой за конфиденциальность. «Вот, Мэгги, полюбуйся, - усмехнулся он, вспомнив о премьер-министре, - Почти что твой подушный налог. Зато в деле».There will be shoulders pressing in the hall And I won't know if you're here at all. There will be wine and drinking in the yard, There won't be anybody very hard. Syd Barrett «I Never Lied To You»