I know you've been hurt by someone else. I can tell by the way you carry yourself. Bobby Bland «I'll Take Care of You»
Такие вечера в гостиницах оказались отличным способом хоть ненадолго абстрагироваться от назойливого окружения. Алан еще не раз просил Лейлу, не поднимая шума, найти глухой мотель где-нибудь на окраинах, и, хотя Энди повторял, что когда-нибудь «облако рока» догонит их, и чертов Чернокнижник Фатум, вызывавший дождь в каждом городе, куда они приезжали с концертом, раздавит всех как мошек – он всё равно приходил снова и снова. - …нет, ну почему раньше-то не додумался? – вопрошал Флетч, сосредоточенно потягивая пиво. - А раньше не так хотелось, - пожал плечами Алан, и Энди усмехнулся, подумав, что Уайлдер только что соврал ему. Причем очень неумело. Вдалеке Мартин хохотал во всё горло. Едва зайдя в клуб, Гор, успевший принять на грудь еще перед автограф-сессией, радостно упрыгал в сторону танцпола, стремительно раздеваясь чуть ли не на бегу. Дэйва с ними не было - у него нашлись неотложные дела (неотложными делами была пресс-секретарь тура по имени Тереза, но тогда об этом никто не знал). Это оставляло почти отвратительно трезвого Алана и отнюдь-не-такого-трезвого Энди наблюдать за копошением ночной жизни, разговаривая о совершеннейшей чуши - во время тура темы для бесед заканчивались стремительно, и приходилось обращаться к псевдофилософским спекуляциям и лавинам ностальгических воспоминаний. Уайлдер делал вид, что впервые слышит историю о том, как Энди еще в школе попал футбольным мячом в окно кабинета директора, а Флетч в ответ изображал, будто приятно удивлен новыми измышлениями Алана по поводу пирамид Майя, которые тот вычитал в журнале во время ожидания в аэропорту. - Когда-нибудь мы туда съездим. Там, правда, жара адская и душно, но зато интересно, - Энди прищурился. Кого именно Алан имеет в виду под «мы»? – Ну, мы, четверо. Как-нибудь. С концертом. Мы же никогда не были в Латинской Америке. - Чудовищное упущение, - хмыкнул Энди, косясь на призывно колышущийся бюст проходившей мимо официантки, - Приве-ет, - радостно протянул Флетчер. Словив его взгляд, официантка наградила Энди профессионально-милой улыбкой, но тот, заметив выражение лица Алана, уже отвернулся, спрашивая насмешливо: - Опять сжигаешь людей взглядом?.. Ты комиксы не чита… хотя нет, ты-то точно не читаешь. А братья у тебя никогда не читали комиксы? Про Людей Икс? - Ты это к чему вообще? – поднял брови Алан, оборачиваясь к барной стойке и делая странный жест, очевидно, подразумевавший, что «гори оно всё синим пламенем! шеф, наливай!». Бармен понял знак. Бокал тернового джина точно влетел в руку Уайлдера. - Там есть персонаж, - пустился в объяснения Флетч. - Он лазерами из глаз стреляет и поэтому всегда ходит в специальных очках, чтобы никого не убить ненароком. - И? – Алан сделал маленький глоток. - Тебе я советую быть паинькой и надеть очки поскорее, - Энди выудил футляр из нагрудного кармана рубашки Алана и протянул ему. – Чего доброго, спалишь кого-нибудь. Несмотря на то, что в помещении и так было темно как в чулане, только мелькали над колеблющейся массой танцующих яркие полосы огней, Уайлдер напялил очки неожиданно покладисто. - Слушай, Рыжий… - Меня Энди зовут, если ты забыл. - Рыжий Энди. Сделай уже что-нибудь, а? - С чем? - На тебя девушки смотрят. - Да ладно? - И ты на них смотришь. - Что с того? - Мне это совсем не нравится. - А ты отвернись. Но будто бы Уайлдер мог так просто проигнорировать взгляды, направленные, как ему казалось, исключительно в сторону обманчиво-невинного, уже основательно выпившего Энди! Наоборот – он смотрел еще внимательней, еще пристальней, точно намеренно доводя себя до исступленной злобы. А на губах – улыбка. Это была одна из характерных черт Алана: улыбаться и убивать взглядом одновременно. Даже если он был пьян, даже если веселился, плясал, смеялся над чьими-то шутками – глаза, как правило, оставались холодными. Не было в нем этого Дэйвовского, безмятежного и по-хорошему дурашливого. Флетч догадывался, что это не могло возникнуть на пустом месте - мизантропами и циниками не рождаются - но сомневался, что когда-нибудь узнает, что (или кто?) приключилось с Аланом и превратило его именно в этого человека с глазами-лазерами, у которого всегда наготове средства самозащиты: колкости, остроты и насмешливые улыбки. В человека, который даже на дружелюбную просьбу открыть дверь будет ругаться и требовать, чтобы его перестали тревожить по пустякам. - Что ты как Рапунцель в самом деле? – едко поинтересовался Энди, снова стуча в дверь коленом (руки были заняты блюдцами с кусками торта). - Мне в окошко к тебе лезть? - Какая Ра?.. – Уайлдер сначала оторопел, но снова строго рявкнул: - Оставьте старого больного человека в покое! - Ну хорошо, тогда старый больной человек останется без торта, который ему попросил передать Март. - Какого еще торта? - Праздничного, разумеется. - А что Март сам не пришел? - Так до сих пор же празднует. - Очень на него похоже - праздновать отмену концерта, - проворчал Уайлдер. На самом деле Гор отмечал вовсе не то, что этим вечером они (к великому возмущению и огорчению зрителей) решили не выступать. Алан прекрасно знал, что Мартин празднует свое спасение от верной смерти, как бы пафосно это ни звучало. Во время саундчека произошел достаточно жутковатый инцидент. Стоило Мартину выйти вперед, как он всегда делал на «A Question of Lust», как Алан, который поминутно косился на сплетения балок над их головами, где в тот момент возились осветители, неожиданно бросился к Мартину, сбил его с ног – и они перепутанным клубком конечностей и мата рухнули со сцены. В следующее мгновение на место, где только что стоял Мартин со страшным грохотом упал прожектор. Откуда-то сверху донесся панический, но запоздалый крик «Берегись!». Мартин резво вскочил на ноги, а вот Уайлдеру, чтобы подняться и разогнуться, потребовалась помощь – как выяснилось позднее, он сломал ребро. Концерт пришлось отменить, поскольку Алану прописали постельный режим и полный покой хотя бы в ближайшие три дня. - Черт подери, Чарли, ты бы видел его сейчас, - Энди начинал всерьез раздражаться. – Он и пары шагов сделать не может. Упился просто в хлам. Перенервничал, - Уайлдер скептически фыркнул. - Слушай, мне надоедает разговаривать через дверь. Может, откроешь уже? – Алан опять замолчал и только когда Флетч решил, что он там уснул, спросил: - А что за торт? - Шоколадный, - Энди скептически осмотрел кусок торта. - И, кажется, там еще вишня есть. - Ага… - кажется, Алан призадумался и после недолго молчания произнес: - Ну, раз вишня, то ладно. Щелкнул замок.Right or wrong, don't matter When you're with me. Billie Holiday «Don't Explain»
- Любовники, – медленно произнес Уайлдер. - Всё-таки, не подходит. Лю-бов-ни-ки, - со смаком повторил он. – Это слово напоминает мне мотоцикл с коляской, - Флетч покачал головой: - Нет, ты окончательно рехнулся. В номере было сладко-удушливо. Солнце чертило на полу квадраты для классов (темные линии обеспечивали оконные рамы, не хватало только мелков, чтобы нарисовать цифры). Второй день своего лечения Алан отмечал самым ленивым образом – валясь в кровати и ничего, совершенно ничего не делая. Энди предложил побездельничать с ним за компанию и заодно притащил немного «обезболивающего», которое оказалось очень даже эффективным. Уайлдер достаточно быстро перестал драматически стонать, каждый раз как пытался пошевелиться. На их счастье Энди и Алан еще не окончательно потеряли головы. По крайней мере, Флетч еще сохранял способность здраво мыслить, иначе Алан определенно устроил бы пожар, потому что сигарета постоянно выскальзывала из его пальцев, а его самого уже настолько разморило, что он даже до пепельницы дотянуться был не в состоянии. - …это слово звучит слишком громоздко. Лично я не хочу так называться. Вот скажи, тебя такое звание устраивает? А мне кажется, оно тяжелое. Падает как кирпич… - Когда ты укуренный, я тебя еще меньше понимаю. Причем тут кирпичи и мотоциклы? Хватит, может? - Энди отобрал у Алана сигарету, Уайлдер из вредности попытался немного сопротивляться, а потом расслабленно откинулся обратно на подушки: - Да, пожалуйста, угощайся, я не жадный… - Если не нравится «любовники», - Флетч ощутил это мимолетное скрежетание в затылке и мысленно согласился с Аланом, что слово к их случаю не подходит. – Можно тогда назвать «партнеры». - Партнеры? – переспросил Уайлдер, вяло вытягивая руку, чтобы ласково потрепать Энди по волосам. - Парт-не-ры?.. Не… это другое. Партнер это в бизнесе. В спорте еще. Обезличенный некто на другой стороне. Надо совсем выжить из ума, чтобы называть любимого человека партнером… - он продолжил рассуждать, но Энди уже не слушал: - Ну-ка, ну-ка, что ты только что сказал? – Алан послушно повторил и Флетч вдруг подумал обо всех тех интереснейших возможностях, которые предоставляла нынешняя расстановка сил… Уже вслух Энди напомнил, что времени у них не так уж много, и, прибавляя, что чем выдумывать каламбуры, можно заняться куда более интересным делом, подмял Алана под себя. Если бы не изрядная порция «обезболивающего», Уайлдер бы взвыл благим матом, а так он лишь улыбнулся (весьма самодовольно) и попросил быть поаккуратнее с его многострадальными ребрами. - Ты просто не представляешь, как я буду аккуратен, - заверил его Энди.And I like the way you still say please While you're looking up at me. You're like my favourite damn disease. Nickelback «Figured You Out»
*** После непродолжительных обсуждений, команда пришла к выводу, что завершающая часть тура достойна того, чтобы быть запечатленной на видеопленку. Этим занялся приглашенный режиссер, быстро получивший прозвище «Пенни». Пеннебейкер много суетился, бегал, вечно торопился куда-то и боялся не успеть – а отснятого материала в итоге получалось неожиданно мало. «У вас ничего не происходит!» - постоянно восклицал режиссер. - А давайте тогда мои видео включим в фильм? – услышав о проблеме, предложил Алан. – У меня тут много снято… - Нет! – дружно воскликнули Мартин, Дэйв, Энди и пробегавший мимо Кесслер. На самом-то деле, происходило слишком много разных вещей, чтобы их можно было задокументировать – да и случалось всё не по графику, назло операторам. Так, Дэйв клялся и божился, что как-то он ехал в такси по Нэшвилу и попал в «самую настоящую, парни, вы не поверите» перестрелку – заслышав выстрелы, он весьма благоразумно пригнулся, прячась за сиденьем. Вскоре тот же Дэйв повздорил с каким-то посетителем в баре, который оказался не «каким-то», а закадычным приятелем кучи крепких, бандитского вида громил, не замедливших прийти на помощь товарищу. Флетч немало постарался тогда, чтобы уладить дело миром. Бывало, что их обманывали промоутеры, бывали громогласные споры из-за того, что местные шустрые дельцы размещали в залах рекламу – тогда как музыканты были яростно против такого. Бывало и вовсе, что вместо хорошей арены они по ошибке получали завшивевшую коробку местного клуба с самой ужасной акустикой, какая только может быть, и с ругательствами и проклятьями выясняли, кто виноват и что делать. Один раз Кесслера пытались шантажировать фотографиями пьяного, голого и очень счастливого Мартина, угрожая опубликовать (Гор на созванном экстренном совещании сказал «а что в этом такого страшного?» и шантажисту пришлось убраться несолоно хлебавши). А в Цинциннати Уайлдера угораздило потеряться по пути к отелю. Зазевавшись, он свернул куда-то не туда и провел несколько веселых часов, разыскивая обратную дорогу. Наверняка, он бы по сей день блуждал по окрестностям того города, если бы не Энди Франкс. Франкс, бегая туда-сюда, находя подъемные краны, потерянные бумажники, паспорта и заблудившихся клавишников, наверняка, преодолел расстояние, втрое, если не вчетверо большее, чем весь караван автобусов. А другой Энди, Флетчер, хотя и не испытывал желания панически бегать, тоже находил определенную долю приключений на свою шею. Или, вернее, пальцы. Как-то он с плачевными последствиями обнаружил в гостиничном номере осиное гнездо. В качестве итога такого неприятного знакомства его изжаленные пальцы раздуло, и он не мог не то что играть – застегнуть пуговицу и то не получалось. Несколько дней, пока отёк не спал, с ним нянчились все, кому не лень, не забывая, при этом, лишний раз пошутить про «пальцы-сардельки». Однажды грузовик с оборудованием оставался на земле, потому что водитель слишком боялся не успеть вовремя, и в итоге был остановлен полицейскими – а вся команда уже летела в сторону Токио. А в другой раз, из-за нелетной погоды отменили рейс, и улететь вообще никто не мог, а время до концерта - тик-так! - стремительно уходило. Всякое случалось. Менялся и состав «музыкантского табора» - не так давно к команде неофициально присоединился Антон Корбайн, а вот Джейн Спирс наоборот покинула тур, уйдя в декретный отпуск. В её отсутствие командовать техниками и кричать на осветителей взялась Лейла – не понимая решительно ничего в оформлении сцены, зато обладая зычным голосом и несгибаемым характером. Как-то один из грузчиков, Роб, выиграл в лотерею кучу денег, после чего объявил, что начинает новую жизнь и скрылся в неизвестном направлении (и ему вежливо помахали вслед), однако уже через пару дней вернулся, скорбящий и мрачный, потому что потерял свой выигрышный билет (и его простили). Еще один «роуди» - Кирк - неожиданно попал в секту и стал совершенно замкнутым, сосредоточенным на «поглощении энергии вселенной» отшельником. Его пришлось уволить, и с тех пор о нем никто больше не слышал. «Как будто похоронили» - сокрушался Дэйв. Да, надо признать, случались и печальные, и действительно страшные вещи. Скончалась младшая сестра Энди. Флетчер едва не рехнулся. Они всерьез испугались за него, сомневаясь в том, что Энди вообще сможет прийти в себя после потери. Мартин даже поднял вопрос об отмене еще одного концерта, чтобы дать Флетчу больше времени на то, чтобы успокоиться, но Флетчер неожиданно высказался против. «Что я, не смогу пальцем по клавишам тыкать?» - отважно, но невесело улыбаясь, спросил он. Алан пристыженно отвернулся – Флетч напомнил ему его собственные слова, которые он повторял с завидной постоянностью, считая их эквивалентом стимулирующего пинка: мол, Энди ничего не делает, лишь одним пальцем по синтезатору молотит, да залу глазки строит. Тур продолжился без каких-либо изменений в графике, и кажется, всё вернулось в привычную, разболтанную колею. «Мы создали наш маленький мир, нашу собственную утопию» - щебетал Дэйв, и не согласиться с ним было невозможно. Но порой Мартин, в странном меланхоличном поветрии на грани между легким опьянением и состоянием алкогольного предкоматоза, осознавал странную вещь: ведь после того, как окажешься на вершине, путь только один – вниз. Неужели им придется спускаться?If you ever plan to motor west, Travel my way; take the highway that’s the best. Get your kicks on route sixty-six. Bobby Troup «Route 66»