Глава№5.
«Дни слились в недели, месяцы и года. С того дня, когда Будашангри разобрался с проблемой в лице начавшего сходить с ума императора, миновало десять лет. Это были самые первые плодотворные годы жизни в объединенном потоке реальностей. Разборки с императором были до банального просты: Будашангри-Тенаар извлек из тела императора темную сущность, что зацепилась за его душу. В тот раз он послал своего сына, Наследного Принца, в бой, где тот был обязан гарантированно проиграть, а Будаш отправился его спасать. Флот и воины новой расы фильб, согласно их уровню сил и сообразительности, сражение выиграли с тотальным разгромом противника. После этого братья вернулись, и младший принц без разговоров подошел к кисло глядящему императору, коснулся его груди, после чего вытащил черную бесформенную сущность, которая была видна, но которую внешняя среда разодрала на части. Увы, она так долго сидела внутри, что смогла нанести непоправимый вред правителю. Он прожил еще два года после этого и тихо умер во сне. К сожалению, до проявления этой сущности ближе к поверхности из структуры души императора, Будашангри не мог как ранее ее вытащить, при этом не убив самого пострадавшего. Соответственно императору ранее он помочь не мог. После этого была коронация, где императором стал старший брат, а младший со всей тщательностью занялся воздвижением Храмов вокруг экватора Легио. Согласно словам Незримого, этот пояс ускорит терраформу настолько быстро, насколько обычные установки не могут. Плюс к чудодейственному влиянию, Храмы не просто добавляют элементы к имеющимся, как если бы воздух насытили кислородом или озоном, а прописывают в структуре всего шара Легио иные позиции элементов, чем генерируют работу внешней части коры планеты сугубо в интересах белковых созданий. В обычном процессе терраформирования есть риск при добавлении элементов, — удобрения для почвы, полезные бактерии, фильтрация воздуха, — потерять всю планету только потому, что из ее недр могут подняться особые смеси газов, или «проснутся» ранее «заснувшие» бактерии. Храмы подобное исключают тем, что структура коры планеты начинает меняться, к ее поверхности плавно подбирая ту подушку, которая приемлема для млекопитающих белковых созданий. Согласно этому из недр планеты не ринется на поверхность никакая вещь, что способна даже мутации вызвать. Дабы процесс был запущен, стал стабилен и по окончании результат закреплен, необходимо сделать цепь из зданий Храмов, расположенных исключительно в отмеченных точках, карта коих хранится в голове Будашангри. И строить надлежит не сразу и скопом, а добавляя в год по одному. Согласно этому Будашангри, спустя двадцать лет жизни рядом с братом-императором, навеял ему и всей начавшей расширяться империи, что он тихо и мирно скончался. С момента своей официальной смерти он превратился в призрак, который ходил по Кавехтару, наблюдал за жизнью, и каждый год отправлялся к готовой энергетической точке, где следовало заложить камень под Храм. Как только он укладывал камень, народ сам прибывал сюда и начинал строительство. Все время, пока он ждал очередную открывшуюся точку силы, занимался тем, что писал талмуд истинной истории Легио. В своих покоях, садясь на зеленую кушетку, беря в руки один лист, аккуратно выводил символ за символом, вплетая в каждое движение пера и ложащейся слой краски силу своего дара. Он вкладывал в этот талмуд новые законы, вписывал традиции, устои, правила этикета. Рассматривая то, как жили потомки брата, Будашангри незаметно для них самих веял ориентиры законов и правил, при этом не ограничивал их свободу. Все законы касались особого положения при дворе тех, кто имел печати и тех, кто приближался к этим печатям, составляя свиту. Когда он только начал свой новый путь, то вспомнил все детали разговора с Существом, которое остановило спираль, не дав разорвать галактику на куски. Первой частью плана, дабы «небо было голубым», надлежало ровно тысячу лет закладывать по кругу экватора камни под будущие Храмы. Затем резерв этого тела подойдет к его логическому окончанию. Через определенное время, когда его разум отдохнет, душа расслабится, Будашангри вновь родится, и в скором времени окажется на территории Кавехтара. У него четыре попытки. За это время он устанет жить, но дело доведет до логического конца: Храмы, наличие особого человека-ключа, наличие императора-ключа, законы для жизни ключей. Чем будет больше человек-ключей, тем быстрее пройдет процесс полной терраформы, преобразование Акатарсы в настоящую звезду, отход от материнской звезды на безопасное расстояние, а также полная установка стабильности материи, времени и его течения в галактике. У Будашангри четыре попытки довести дело до блеска. И сейчас он идет первым, самым первым и очень трудным шагом: подготовка к приходу ключ-человека и особого человека-ключа. Без этого процесс невероятного преобразования газового гиганта в звезду — невозможен. Когда будет особый человек-ключ, Акатарса стремительно будет перекачивать силу другой звезды, чье время замерло и не движется. И чем больше массы она отберет, тем более яркой будет, а Легио соответственно начнет отходить на безопасное расстояние, дабы не выгореть. Будашангри все это время будет занят. Все то время, что продлятся года установки камней под Храмы, он будет занят составлением трактатов, направлением «двора» и «семьи», а также вливание в стражи расы фильб.***
Года летели, года заканчивались одинаково: Будашангри в конце года, для него соответственно, в первую неделю весны медитирует, а в последний день недели-десятидневия отправляется к точке, где просто на землю укладывает черный кирпич. От него впоследствии деятельные жители ближайших городов начнут строительство. Самым главным был именно этот кирпич, напитанный силой. Силу Будашангри берет в Маймельхан, в Сфере, что объединяет поток, являясь той самой заглушкой, что не дает спирали распрямиться и порвать пространство. За все года, которые он перестал считать с первого своего пробуждения в новом мире, род Маин ни разу не стоял на грани исчезновения. Если на Кавехтар нападали, либо на сам Легио, то отпрыски сильнейшего и древнейшего рода в галактике, всегда и в любом случае прятались самим Будашангри. Он забирал их в Сферу, правда погружая в медитативный сон, после чего взывал к силам расы фильб, с каждым отражением атаки делая их генетически сильнее и универсальнее. Фильб убирали помеху в виде завоевателей, чем в скором времени получили свои смертоносные прозвища. Но время для всех стремительно бежит, настолько, что знающий все свои дела Будашангри, просто не думал о нем, приближаясь к последнему камню. Его надлежало возложить в следующий год, но при этом сделать особый ритуал. Для всего требовалось выйти из состояния призрака. Будашангри, согласно своему возрасту и тому, что он фактически использовал свои резервы тела, энергетические каналы, некоторое время назад, а именно раз в два-полтора века, открывал входной путь для сущностей или кораблей иных цивилизаций, воинственных и не приемлющих чьих-то законов, кроме своих собственных. Дабы вписать в новую историю обоснованный факт своего существования, а впоследствии и входа в мир особого человек-ключа, надлежало как можно больше оставить глобальных примеров того, что происходило в галактике, когда Будашангри жил в своей реальности. Сейчас он открывал врата в последний раз для становления истории. И в течение ровно одного месяца подготавливал свое место в семье потомков своего брата. Здесь и сейчас был старый император, почти при смерти. У него было несколько политических супруг, Наследный Принц, много дочерей и сыновей, как от жен, так и от наложниц. Структура гарема практически была готова. Под прозрачным куполом Кавехтар уже стал дворец-городом, где жили только владыка с семьей и министры с воинами, но семей обычных горожан здесь не водилось, были лишь те, кто имеет «голубую кровь». Никаких рынков, частной территории, прилегающих жилых секторов к стенам Кавехтара. Только он один, самодостаточный крупнейший центр управления империей. Для всех Будашангри-Тенаар Имо Ламенсей являлся младшим братом от одной из наложниц. Он был слаб, но согласно данным энергетического потока, ментальной силы и умению ставить энергетические барьеры, принц мог дать фору любой технологии защиты. Будашангри, болезненный от рождения, принцем-залогом стать не мог, вдруг помрет при перелете на другую планету? Или ему там климат не подойдет, либо пища. Так что сын наложницы, официально, валяется то в комнате, на своей любимой зеленой кушетке, то в беседку какую в большом саду гарема усядется и читает. В данную минуту Будашангри, открыв «те самые» врата еще некоторое время назад, сидя в саду, частично переместил сюда, прямо перед своим носом, кусочек прохода в иное измерение. Плавно встал, подошел к разрывающей реальность расщелине, поднял руки и начал вливать силу в края расходящейся ткани мироздания, плавно закрывая. Для остальных же он веял иное: принц Будашангри стремительно шел от одной из кухонь, с таким выражением лица, что невольно привлек внимание гуляющих неподалеку трех сестер и их матушку. Это была одна из Политических супруг, владычица вотчины, а если точнее, то императрица. Веяние завлекло их за Будашангри, который шел, неся в руках чашу, где внутри были зерна семян, какие-то цветы, ягоды, стояла маленькая миска с молоком. Он вошел в расщелину без страха, а вот женщины попытались его утянуть и выдрать из утягивающего потока. В реальности же Будаш наблюдал за тем, как все дамы налетели на им созданный барьер, лишились сознания и рухнули одна к одной. Как только это произошло, он закрыл расщелину наглухо, по всему периметру влил знание того, что здесь и сейчас расположилась большая серая, ромбовидная и заполненная дымом фигура. Все датчики будут сходить с ума, пока Будаш навеет дамам то, что обязан сделать. Они должны запомнить то, как вошли в нечто, и только рука принца смогла их удержать от смерти. К этому добавляется ощущение чего-то необъяснимого, разумного и ведущего диалог с Будашангри. Когда веяние было завершено, при этом в сознание женщин принц передал свои воспоминания того самого момента, когда он действительно вошел в точку начала и конца, держа миску со смесью содержимого из сотни реальностей. Здесь он отдал им память о произошедшем, только ровно тысячу лет назад имеющем свое начало. Растратив силы на два раскрытия в пространстве, их закрытие, которое он тоже сделал дважды, дабы не оставить большую лазейку, Будаш проделал со своим телом последние манипуляции: из пор проступила кровь. Когда это было закончено, его ноги подкосились, и он рухнул на землю бесчувственной куклой. Упал и не видел того, как лопнула серая задымленная фигура, как веером попадали женщины, как сам начал заходиться в судорогах. Он ничего из этого не видел, не ощущал, провалившись в глубочайший обморок и впоследствии впал в кому на месяц.***
Пробуждение было с колоссальной слабостью. Будашангри кое-как открыл глаза, обвел ими по пространству и тут же вновь потерял сознание. Слабость была настолько сильной и серьезной, что он даже дышал только благодаря искусственному движению воздуха через специальные трубки. Второе пробуждение сопровождалось легким поворотом головы и закономерной потерей сознания. Все последующие пробуждения были кратковременны, мелькали лица, тени, пищали приборы — итогом был полный приход в себя. Проснувшись, аккуратно обведя комнату взглядом, он осмотрел потолок и затем все пространство. Больница. Светлые стены, затемненные окна, минимум функциональной мебели и конечно же никаких напольных украшений, ковров и прочего атрибута жилого помещения. Будашангри проснулся и вдруг отчетливо понял — он ничего не слышит. Нет, тело не потеряло способность слышать, и попытка поднять руку, тут же зашуршавшие простыни, и на периферии пикающие приборы разубедили его в том, что слух потерян для физической его части. Нет, он не слышал поток галактики, шум реки времени, движение хапсара. Он не слышал вселенную, став вновь просто человеком. Заулыбавшись, понимая, что сделал все для первого шага, как и было обещано, получил некоторое время тишины. Для простого жителя галактики, этого времени хватит на целую жизнь. Для Будашангри это будет законная награда. Двери скользнули вбок, и принц перевел взгляд туда, ловя в фокус фигуру, еще немного плывущую, но постепенно формирующуюся в четкую, незнакомую, но приветливо улыбающуюся. — Утро доброе, ваше высочество. — Мужчина, а это был именно он, подошел к кровати, осмотрел лицо, затем глянул на приборы над головой и по стене, покачал головой. — Да, сильно же вам досталось. — А что случилось? — шепотом спросил Будаш, за долгое время не зная мыслей другого существа, не видя его душу, не ощущая нить его жизни и кармические узлы, которые он обязан преодолеть. Доктор не успел ничего произнести, в комнату ворвалась дама с легкими нитями седины в волосах, резко и грубо оглашая о том, что она имеет право видеть своего сына.***
Будашангри был выписан из лечебного корпуса, возвращен в свои покои. В первое время к нему заходили интересующиеся состоянием брата родичи, но больше для отметки. Будашангри пробыл рядом с ними тенью, видел и знал каждого от мгновения рождения и до момента начала его «видимого» пути. Лесть, жалость, сострадание, неприязнь — ему было все равно, даже если были искренние, кто переживал по поводу его здоровья. Сейчас это не важно. Дабы его удивить, придется сильно поднапрячься. Прожившие с его года, мало кто может показать что-то, чего в той или иной форме не видел этот тысячелетний, вновь ставший человеком, принц. Он присел на кушетку, ощущая, как от нее идет тонкая нить метки, которая сформировалась за долгие года его жизни в здании Авдехта. Мало кто знал, но спальня принца Будашангри располагалась в том самом здании, где на четвертом этаже проживал император, его Наследный Принц и под ними были помещения для работы самого приближенного круга деятелей, а также самих принцев. Вторая часть Авдехта была открыта только до того этажа, где располагался тронный зал. Все остальные этажи закрывал морок, даже внутренний сад Авдехта никто не видел, хотя садовники его содержали в полном порядке, ухаживая за растениями. Они просто делали дело, но спроси их где и почему, не смогут ответить. Его покои, ощущение силы Маймельхан, и начало последнего шага, дабы подготовить почву для каждого последующего воплощения, которое сделает свое дело. Уже вторая его жизнь будет проходить под более голубым небом, пусть и неприветливым температурным режимом или опасным био-наполнением мира. К третьему небо над головой будет голубым, а воздух чистым, и животный мир подходящим, пригодным для пищи, сосуществованию, работоспособности флоры и фауны позаботиться о пищевой цепочке и чистке от гнили. Четвертый путь завершит его жизнь, ход его души, в большей степени сделав простым человеком. И это будет самая короткая жизнь, и самая счастливая. Дабы это все было, надлежит сейчас жестко поставить статусный блок новой власти в империи. Будаш вдохнул и выдохнул, после чего встал с места, направившись в сторону того помещения, где в данный момент уже существует «писарь по холсту души» или кратко «печатарь». Не человек, хоть и выглядит оным, прошедший специальный ритуал, где душу отпустили в новое путешествие новой жизни, а тело заполнили так, чтобы отрицательная энергия не смогла просочиться. Этакая болванка, целиком и полностью разумная, но не выходящая за пределы комнаты, где находится. Правда если не будет отдан приказ императором разрешающий передвигаться по Кавехтару к точке приказа. Будаш прошел по коридорам, привлекая внимание семьи, не обращая внимание на свою семью, которая заинтересовалась его странным поведением, после чего направился прямиком к печатарю. За ним шли дамы, пара принцев, и прошли внутрь комнаты, где жил старик, молча слушали разговор между ними и удивленно стали свидетелями того, как Будашангри лег на стол, оголив торс. — Принц, это самые сильные печати, какие только проявлялись в Книге Судеб. — Печатарь покачал головой. — Вы хотите нанести одну из них? — Все. — Но… принц, это очень-очень сильные печати. — Я был там, — Будаш улыбнулся, — и мне было сказано, что нанести на тело, когда и для чего. Все пять — Альсе, Умма, Инра, Сут и Ракку, обязаны занять последовательность, названную сейчас. — Как вам будет угодно, принц Будашангри-Тенаар Маин Имо Ламенсей. — Склонил голову печатарь. Он начал работу, а увязавшиеся за ним члены семьи, как и при нанесении печати императору на руки, сидели тихо на стульях, молча наблюдая, как левая часть грудной клетки, почти до пупа, обзаводилась четким рисунком в рамке. Это были символы, вот только прочесть их они не смогли, ни, когда мастер начал свое дело, ни даже по его окончании. К моменту, как работа была завершена, принц Будашангри сознание потерял. Печатарь выглядел не в пример краше: серые тени под глазами, зеленоватого оттенка кожа лица, крупные капли пота, стекающие по вискам и шее, сиплое дыхание и дрожащие пальцы. Да, нанесенная печать была такой силы, что оболочка печатаря едва выдерживала ее волны, которые он пропускал через себя, ведя пером по коже, запечатывая символами и чернилами. Он не набивал рисунок, как делает это мастер-татуировщик, а рисовал, но вместе с тем делал это одновременно и на тело, и на душу. — Отныне, — не своим голосом произнес печатарь, а слышавшие его люди замерли, превратились в слух, — имя тебе обрезается, Маин Имо Ламенсей. Будашангри, как Сут, печать Духа, отныне идет следом за Храмом, который звать следует — Храм Будашангри. Книгу Судеб Будашангри, как имя основателя и прописавшего все ее законы, все полученные и еще нет печати, выбор Наследного Принца и подтверждение крови ведущего рода, отныне и вовеки из данного помещения вынести невозможно. Тенаар, как Умма, ведущий в роду, считать титулом, который взять может только тот, кто выдержит всю силу пяти печатей. Закрыть получение печатей наличием оных у Наследного Принца, как у императора печатей для его супруг. Отныне Первый Тенаар Ламенсей имо-Маин создан по велению договора между душой человека и Сущего сего момента. Согласно договору, Верхний Страж Духа является хранителем Тенаара, отвечает за его безопасность, спрашивает за нанесенные ему физические и моральные раны с тех, кто окружает Первого Тенаара. Верхний Страж Духа подчиняется воле Первого Тенаара беспрекословно, даже если такой приказ будет вести к смерти Первого Тенаара. Договор скреплен, узы нерушимы, четыре жизни начались. — Печатарь наклонился, прикрывая глаза, в которых была бездонная тьма глубин космоса и всего его проявления во всех измерениях. — Дитя, твое время началось, познай все, чего был лишен эти года, испей время до последней капли, а затем сойди в хапсар безмятежно, не имея сожалений, не страшась оного, как и было обговорено. — Он поцеловал Ламенсей в лоб, вписывая в законы для Храма Будашангри новое лицо, отсекая его прошлое, тысячелетнюю жизнь и записывая новые данные о том, кто и как строил эти Храмы, и что они все просто восстанавливались на руинах разрушенного. Империя получала новую историю, дабы обоснованно получить Тенаара, дабы кроме него никто не знал истинные события прошлого, которые записаны в талмуде. И даже видя данную книгу, никто кроме Тенаара не будет способен взять ее в руки — вес данного творения будет неподъемен, даже одна страница не сдвинется с места, если это не сам Тенаар.***
Будашангри, отныне это термин, идущий непосредственно к Храмам учения течения энергии в космосе, ее влияния на тело, пространство, время, а также кругооборот того, как мысли влияют на него. Книга Судеб Будашангри, самый священный Грааль, который получила империя: ранее книга была нужна лишь печатарю, но теперь ее использовали для определения того, кто будет Наследным Принцем, если император по какой-либо причине не мог получить оного, согласно законам становления наследия. Тенаар. Новая политическая единица, которая получила свою вотчину, свою свиту и стала главной духовной стороной империи. Тенаар Ламенсей, будучи достаточно молодым телом, но не душой, заставил всех его окружающих воспринимать себя всерьез. А затем он сделал несколько тактических шагов, так как учения Храма Будашангри открыло пласт информации, кто такой Тенаар и какового его влияние на сами Храмы, на основные праздники, прописанные в трактатах. И игнорировать это было просто нельзя. Будаш ставший теперь Тенаар Ламенсей, прибыл к старому императору и сообщил о назревающей проблеме, рассказал, как может аукнуться, а также предложил решение. Через три месяца по империи прокатился слух: политический брак был заключен между Наследным Принцем империи Легио и Тенааром Ламенсей имо-Маин. Этот брак не предусматривал супружество, он просто объединял такую власть, как Тенаар, с кровью древнего рода, хоть и был Ламенсей выходцем из него. Но ведь он сын наложницы, а не законной супруги, что могло дать много спорных моментов. Но политический брак решал их все и сразу, а сам Наследный Принц мог жениться еще несколько раз, дабы обзавестись супругами. Гарем, как он есть, принадлежал императрице, владычицам вотчин, а вот Тенаар поселился в самом центре, где была образована седьмая вотчина, которая в политику не лезла, но могла помочь супругам императора добиться того или иного решения вопроса, одним лишь своим благосклонным кивком головы. Ламенсей, который все же был человеком отчасти, так как тело у него напитано силами, да и знания у него выходили за пределы обычного разумного, все же имел некие физиологические потребности: еда, питье, сон, опорожнение, секс. И согласно этому, ему не подходил никто из тех, чьи физические оболочки окружали каждый день. Да, стоит только поманить пальцем, и постель согреют, вот только есть два момента, которые заставляют Ламенсей держаться подальше: смерть и неудовлетворение. Так как отныне он Тенаар, причем прошедший долгий путь и все пять его печатей активны, приняты им и прописаны в струнах души, то любое совокупление с человеком, не имеющим печать защиты, приведет к энергетическому выгоранию. Простыми словами во время секса любовница просто умрет от насыщения потоком энергии, как если бы ей в тело залили жидкий огонь. Если же она генетически способна на более-менее стабильную выдержку такого потока, мало ли какие расы есть в галактике, то вот сам Ламенсей не почувствует удовлетворения от такого занятия сексом. Ему мало просто тело порадовать, ему нужно объединение потока энергии. Согласно этому он подбирал кандидаток, после чего отводил к печатарю и тот ставил на их тело печать, из-за которой данные дамы не могли покинуть территорию Кавехтара, становясь Шита. Эти женщины прислуживали в вотчине господина Тенаара, грели его постель, кормили его, омывали в купели, и ходили за его спиной, как верные стражи. Прошло несколько лет, правление уже молодого императора, чью голову увенчал диадемой Кемедон сам Тенаар, стабилизировалось и появились наследники. Гарем тоже уравновесил свое правление после смены предшественниц. Единственный, кто в Кавехтаре не ощущал себя счастливым, это сам Тенаар. Его одолевало чувство, что что-то он упустил, что что-то идет не так, как задумывалось. И это чувство росло, росло, а затем вылилось в вещий сон. В нем он познакомился с симпатичной русоволосой девушкой. И его привлекло не ее лицо, фигура или характер, а то, как блестела ее душа. Проснувшись, ощущая себя вспотевшим и дрожащим, заулыбался. Каюхайд. Ламенсей забыл о самом главном призе. Брак по закону Каюхайд, закону объединения душ. Любовь не тела, не сознания и разума, а любовь души. Тенаару предстоял самый прекрасный и самый жестокий шаг в своей жизни: соединить себя и молодую душу струной каюхайд. Переплести ее воедино, и делать это еще три раза, дабы получить свой приз. Жестокий же шаг в том, что после каюхайда возможные пути личного счастья для молодой души будут невозможны. Они родятся в один день и умрут в один день, дабы вновь родиться, найти друг друга и соединившись, пройти каюхайд, затем процесс скрепления слов на брачном диске и прожить отмеренные года, после чего все повторить еще дважды. Тенаар облизнул пересохшие губы. У него есть право отказаться от подарка, но только сейчас. Если он проведет каюхайд, то душа все три последующих раза будет искать его, вне зависимости сколько времени пройдет, и какого сословия они будут. Если же от подарка он откажется, то все три новые жизни не познают, что такое любовь и будут постоянно ощущать черную дыру в груди. Если эта дыра разрастется, то Тенаар может перевернуть свои силы и обезумев стать простым инструментом, который уничтожает все, до чего дотрагивается. В этом случае, если каюхайда никогда не было, и он его не заключил, сгорит быстрее, чем минует месяц. Ежели в своей жизни каюхайд одно из воплощений пройдет, соответственно молодая душа ему предназначенная и только она, встанет рядом, подобный коллапс не даст умереть и дарует время найти. Вот только для поддержания жизни мало отдать частичку своего сердца, согласно каюхайду, надлежит еще и метки-якоря ставить. Самым сильным будет постель. Поставивший ее Тенаар делает невозможным рождение детей от кого-либо, даже простые постельные утехи кроме супруга-супруги по каюхайду будут невозможны. Если такой метки нет, то при разрешении второй половинки могут быть рождены дети от другого мужчины или женщины. Ламенсей покачал головой, впервые не зная, как поступить. Ведь если он даст согласие, то выбора у души не будет. Все четыре раза душа привяжется к нему. А не поступить так, обречь свое воплощение на боль, на смятение, на страх заключить каюхайд, даже если молодая душа сама будет беззаветно любить. Право выбора или личное счастье и не думать о том, что отбирается у молодой души? Что выбрать, как поступить? Встав, проведя утренний моцион, задумался насколько, что очнулся только тогда, когда его представляли некой леди, что не так давно вошла в состав одной из вотчин. Ламенсей замер, рассматривая ее. Казалось, что мир существовать перестал. Если честно, то он влюбился в эту женщину с первого взгляда. У нее было все, как подарок небес: внешность, характер, острота ноготков, хищный взгляд знающей себе цену женщины, теплота души и ее чистое сияние, сердечная доброта, а также искренность в глубине глаз. Что ни говори, а как мужчина Тенаар привлек ее сразу, но воспитание не позволило проявить большего интереса, тем более в присутствии посторонних. Влюбленный тысячелетний мужчина, он такой же, как и мужчина в тридцать лет. Они одинаковые, они смотрят также, как любой влюбленный мужчина, только подходят к своей пассии другими путями. Ламенсей начал ухаживать, красиво, аккуратно, даже порой скрытно. Несколько раз вывозил данную даму на прогулки, скрывая свои личины, любуясь закатами, и не заходя дальше целомудренного касания рук. Дама сердца принимала его аккуратные и даже несмелые ухаживания, тайно принесенные или переданные подарки через руки Шита, тоже влюбляясь в него. Вскоре за леди стали замечать мечтательные улыбки, какие-то «непозволительные» вольности, а затем и догадки пошли. За этим начались проблемы, вот только сам Тенаар решился на скрепление уз, посему в разгар начавшейся свары, которая грозила даме его сердца опасностью, прибыл и защитил. Во всеуслышание спросил причину нападок, рыкнул забыть о таком и увел ее, переплетя пальцы. Спустя три дня император узнал, что Тенаар провел брак согласно закону Каюхайд. Что это такое в империи знали, посему он примчался к «младшему брату», дабы убедиться, что тот жив и здоров. Император ворвался в покои Тенаара, взъерошенный, почти не одетый, как надлежит правителю, и выдохнул: — С тобой все в порядке? Ламенсей повернул голову и заулыбался. Рядом с ним, на любимейшей зеленой кушетке, лежа головой на его бедрах, дремала леди, о которой даже император знал, так как слухи ходили, не особо приятные. Леди была безмятежна, а Тенаар ласково водил по ее волосам рукой. — Да, брат, все хорошо. — Улыбнулся самой счастливой улыбкой, еще больше, чем растянул губы до этого. — Шаона, мой дивный цветок, моя Шао, теперь только моя. Брат, нам надлежит заключить союз на брачном диске. Малая церемония, только для ближней семьи. — Ламенсей, — император провел рукой по лицу от лба до подбородка, — скажи, как юридически данная дама будет вписываться в строку «супруга»? — Твоя политическая супруга. — И глазом не моргнув, Тенаар чуть наклонил голову вбок и договорил, — мои дети будут записаны, как твои от политической супруги. Так как я считаюсь твоим политическим супругом, то заключить брак, как мужчина не могу. Но запись на твое имя исключает любую бумажную волокиту. Шао моя жена, — он ласково погладил кончиками пальцев по границе лба и волос, глядя на лицо супруги, — ведь каюхайд свершен. Для закона нужен брачный диск, а то, кто и как стоит на нем, огласке не подлежит. Думаю, что мы соглашения достигли? — Ну ты и жук. — Усмехнулся император, прекрасно понимая, что такое ребенок от Тенаара и насколько род Маин закрепится в империи. Даже крамольная мысль о тесноте для его собственных детей выскользнула из сознания, так и не окрепнув. Если у Тенаара родится сын, и он будет достойным, умным и оправдает ожидания, то почему бы и ему не передать в руки власть? — Стараюсь, братец, стараюсь. — Переведя взгляд на императора, Тенаар продолжал улыбаться.***
Брак, три ночи в брачных покоях, тишина и безмятежность, после чего представление новой леди, как политической супруги императора, и по тишине кулуаров шепоток — данная леди супруга Тенаара, но законом она записана супругой императора. Посему, все кто слышал шепоток, прекрасно понимали, по какой причине данная дама была все время подле Тенаара, а затем встала во главе гарема. Как ни странно, а леди Шаона, встав на место императрицы, подняла гарем на ту высоту и сложность, которая отличала двор, впоследствии названный бомондом, и закрепленный официально, как область ответственности женщин семьи императора, при этом являясь мощной поддержкой для мужчин семьи. Леди Шаона привела много идей самого Тенаара к рабочей версии, постоянно ощущая за спиной своей мощную длань руки супруга, шагая вперед и завоевывая новые просторы. В ее случае это было расширение бомонда, набор его силы и власти, игра репутации и четкое следование традициям. С легкой руки леди Шаоны были заложены традиции встреч, чаепития, знаков для встречи леди и джентльменов в садах, поиски правящих женщин гарема, сигналы между слугами и даже выбор главного слуги — сиппе. Также леди Шаона ввела, не без просьбы супруга, право императрицы отказать любой женщине семьи императора иметь при себе воина-фильб. И император не имел право ее слово рушить, разрешая оного стража. Ламенсей был счастлив. Действительно очень счастлив, и стал многодетным отцом. Супруга подарила ему трех сыновей и двух дочерей. Все они унаследовали силу крови отца, став первыми Имо, которые могли влиять на людей, веять им свои желания и менять память, подделывать действительность, а также внушать поддельные чувства. Из всех детей двух братьев рода Маин, императора и Тенаара, на трон взошел сын последнего. Его остальные дети разлетелись по империи, тем самым начиная рост ответвления практически новой расы, только с одним отличием: кровь имо могла пробудиться, а могла и проспать всю жизнь. В глубокой старости леди Шаоны сам Тенаар проводил ее душу к новой жизни. Он сделал первый ритуал для императора, который умер раньше своих жен, а затем провожал и их, но не всех, вот и свою любимую жену проводил. После этого не миновало и суток, как испустил дух сам. Он засыпал душой, дабы та могла отдохнуть, перевести дух, набраться сил в своем сне, после чего начнется его вторая жизнь. Второй Тенаар будет женщиной, а молодая душа, для нее предназначенная, с тайным именем «Шао», будет мужчиной. Третьим Тенааром будет мужчина, а молодая душа вновь будет женщиной. Четвертый и заключительный раз дан в образе женщины, дабы кровь имо закрепилась, как маяк, который будет держать якоря без наличия особого ключ-человека, коим является «Тенаар». И в четвертый раз обе души, что пройдут четыре раза каюхайд, сольются в одну, после чего будут отпущены на бесконечный покой, выполнив свое предназначение…» Айрана-Руми глумливо улыбалась, сидя в своих покоях. Не так давно она поиграла с закладками, и активировав одну из них, нанесла вред этому спесивому сиппе. Они думают, что гончие от Тенаара ее изловят? Чем больше они бегают, чем больше нюхают воздух, тем виртуознее она делает свои дела. Они и дальше будут отставать на один шаг, чем только добавляют остроты. Сейчас же часть Кавехтара, в которой располагается гарем, вздрогнул без своего демона. Он лежит до сих пор в больничке, ему в третий раз ломают кости, дабы кроме хромоты он не остался полным калекой. Ух как же хорошо работает печать от трусливого Тенаара! Заживление за один-два дня, а правильно или нет, уже не так важно. И согласно этому сиппе на больничной койке еще недельки две-три проваляется. Облизнув пересохшие губы, все еще не совсем отойдя от второго выкидыша, она злилась на ситуацию. В данный момент ее будут лечить, ну а регент-императрица сделает все, дабы лечение затянуть. И ведь исключительно в целях оздоровления. Тьфу! Рыкнув на то, что после этого выкидыша ее дар возвращается медленнее, женщина-имо встала со стула, на котором сидела, подошла к окну и осмотрела стену. Не самые красивые покои, хоть и просторнее. Да и убранство самих помещений не дотягивает до того уровня, которое обязано быть, по мнению женщины. Все же, она имо, а не шлюшка. Вот только дайте времени и силы расправить крылья. Скорей бы уже этот трус сдох в своей черноте! Скорей бы печати Тенаара перетекли к ней. Уж тогда она взлетит, уж тогда не будет ни у кого власти над ней. Прикрыв глаза, нащупала нити, связывающие ее и прописанные закладки, заулыбалась. Когда веяла самому Тенаару, заставляя его идти на измену, нарушать супружество каюхайд и свое собственное слово, было так сладко, было так пьяняще. А в день, когда она дала памяти прорваться сквозь туман? Да если бы не старый пес-Привратник, она стала бы в тот же день Тенааром. Но нет, эта псина смогла блокировать, смогла удержать, а молодой пёс еще и оплести пути возврата плотной мембраной, не давая трусу сил отказываться от потока энергии. Жалок, как же жалок этот малахольный. Влюбиться в человека! Боги, какой же он дур-р-рак! Сколько человек проживет? А сколько живет имо? Да первый Тенаар прожил больше тысячелетия! И это только скромные догадки, ведь его сила веяния была такова, что одной только мысли хватало, дабы население одной взятой планеты думало так, как он того желал. Что ему стоило закрыть от черни все свои года жизни и оставить им в памяти лишь пару десятилетий? Вся правда находится в Книге Истиной Истории Легио, а до нее дотронуться может только Тенаар. Она может лишь увидеть ее, но не взять в руки. Жаль, очень и очень жаль. Выдохнув из себя воздух, враз расслабляясь, потому как о власти Тенаара мысли всегда ее сильно будоражат, решительно направилась на прогулку. Время подошло, да и надлежит потрепать нервы дамам гарема. Вотум ей выписали. Ха! Куда бомонд денется, когда она начнет веять ему? Некуда этим крысам деваться, некуда. Выйдя из спальни, пройдя до выхода из покоев, направилась вниз, к выходу из здания. Рядом с ней тут же образовалась кучка из слуг, охраны и соглядатаев. Айрана-Руми подобное воспринимала как само собой разумеющееся. Все же, когда она станет Тенааром, за ней свита будет ходить на пять минут хода в длину. И не меньше! Уж уважить себя у нее имеется право. Каждый владыка центральной вотчины гарема имеет право владеть бомондом так, как посчитает нужным. Пройдясь по дорожке, откуда попала в сад-Ханти, Айрана-Руми мягко потянула за ниточки закладок, вкладывая в головы ближайших подопытных, что и как надлежит сделать, к кому приблизиться. Долго веять она опасалась, все же ещё не настолько забылась и замечталась, но того что сделала вполне хватило. Вокруг начало оживать пространство. Вот по дорожке идет парочка молодых мужчин, которые с интересом осмотрели идущую и о чем-то думающую «леди». Вот другая компания из молодняка бомонда едва заметно сделала приветственный кивок головой. Или вон там, подальше, начали обсуждать ее, Айрана-Руми. Пару раз пройтись, сделать лицо «а-ля-леди» и дело в шляпе. Еще посмотрим, кто выиграет — вотум от владычиц вотчины или ее умение веять!***
Трио из семьи почившего императора прогуливалось по сад-Ханти, переговариваясь, в большей степени наслаждаясь цветущими цветами. Сначала они шли по саду, где была обычная суета бомонда, прогуливающиеся пары, а затем эта суета стала какой-то странной. Леди, что шла рядом с двумя господами, окинула взглядом новую суету, повернула голову назад и остановилась. — Что-то не нравится мне это все. Гальям, пройди, посмотри, в чем дело. — Приказала она своей приближенной служанке. Девушка сделала реверанс, после чего торопливо проследовала за ушедшими в любопытной спешке парочками бомондовских. — Что вас так заинтриговало, сестра? — спросил один из господ. — Принц Иршан, вот тут и сейчас незримо был немного нарушен этикет. Оно допустимо, только если имеется приказ от владычицы вотчины «послушать», а «ухо» находится в непосредственной близости от кого-то из семьи императора. Но, — она скривила губы, — данные парочки и близко к статусу «ухо-глаз» не стояли. Они все просто золотинки. — Подозреваю, что случилось нечто более чем значимое, посему золотинки поспешили лично узреть этот момент, пока его показывают столь открыто, так? — спросил второй господин. — Да, принц Согу, это может быть только общественное порицание или какой нелицеприятный скандал, дабы потом весть облетела Кавехтар сверху и до низу. — Кивнула головой принцесса. — Тогда, нам стоит любезно обождать, или пройти в ту сторону? — поинтересовался принц Согу. — Гальям уже отослана, а нам, семье императора не пристало любоваться тем, как некие дамы или господа, али оба, падают на дно. Упомянутая служанка с округлившимися глазами летела в сторону госпожи. Подойдя, быстро нашептала на ухо принцессе Анире, негодуя, сжимая кулаки. — Ты уверена, что они сами подошли к ней? — Уверена. — Гальям кивнула головой. — Весь бомонд в смятении: вето нарушено, и никто не реагирует на него! — Хм, — Анира усмехнулась, после чего посмотрела в сторону куда бегала служанка. — Я не позавидую тем дамам и господам, кто осмелился так показать Правящим женам императора, кто главенствует в гареме и бомонде. — Сестра, позволь узнать, что случилось? — спросил принц Иршан. — Некая любовница вышла на прогулку. Ну, та самая, коей щеки окрашивали в малину пощечинами. — С пренебрежением пояснила принцесса. — А некие господа из бомонда решили, что можно наплевать на закон о вынесенном вето. — Бомонд осмелился приблизиться к даме, которой на общение наложили вето? — удивился принц Согу. — Да. Можно сказать, эти дамы и господа указывают Правящим женам, как им управлять в бомонде. Начиная с малого, власть евнухов желают распространить. А это ведь такие волны в чаше могут образоваться, что весь мир слизнет с карты бытия. Усмехнувшись на то, что вскоре будет очередной скандал и бедные Дома, чьими представителями являются зарвавшиеся, трио продолжило путь. Вскоре принц Согу покинул брата и сестру, оставляя наедине. Они же, не превышая шага, но обнеся себя защитными щитами, шли и беседовали. — Как думаешь, он догадается? — Анира посмотрела в сторону ушедшего брата. — Нет. То, что я под него рою и готовлю, он и подумать не сможет. — Это хорошо. Паркет натирать надо аккуратно, дабы самому не поскользнуться. — Принцесса вздохнула. — Как продвигается дело с императором? — Пока замерло все. Его любовница неумеха, не политик. Дочь избежала смерти, но тут лишь отсрочка. Сына у него более нет, любимого. Не так давно скончался. — Принцесса Анира остановилась, любуясь цветами на клумбе. — Жена не так давно почила. Они, конечно же, близки не были с ней настолько, что политику делили, но и не очень-то далеко. После нападения осторожнее стал, аккуратнее, да и дитятко свое оберегает, дворец трясет, министров проверяет, пьедестал свой осматривает. — Аккуратнее, сестра, будь аккуратнее. Тем более, что ты имеешь на саму себя компромат. — Не волнуйтесь, братец. — Она ухмыльнулась. — Чтобы данный компромат найти, надлежит искать знаючи. — Хорти лютует, мастер Гая больше не передает сведения. Она прямым текстом сказала, что более не может играть в двойные ворота. — Жаль. Так бы про императора знали больше, а тут придется довольствоваться тем, что есть. Нуда ладно, для плана все готово, люди на местах, а убийца приблизился еще ближе. И в этот раз ему точно не поможет ни любовница, ни детки, ни стражи. Даром, что натасканные, но толку от них никакого не будет. — Надеюсь, вы знаете, что делаете. Все же, не хотелось лицезреть вас в колизее. — Дабы мне туда попасть, надлежит быть пойманной в самое неподходящее время, не имея козырей в руках, дабы оправдаться. А я, согласно своему же решению, желаю оставаться как можно дольше в сокрытии. Слишком наш император мнительный, не хотелось бы раньше времени и разрешения дела с императором оказаться в руках дознавателей. Принц Иршан кивнул головой. Он давно уже ходит по тонкому льду, и ощущает, что его стремительно толкают. Кто именно, пока не выяснил, но надлежит быть еще аккуратнее. Все же, он, как и принцесса Анира, не имеет чистой репутации, да и дела есть, которые без должного доказательства своих действий, выглядят как простое предательство. А с предателями в Кавехтаре поступают одинаково: в недра и затем в Колизей. — Надеюсь, брат, у вас имеется путь отхода. Все же, не всегда солнышко греть будет. — Я подготовился. Если прижмет, придется уходить. Желания дойти до Колизея у меня не имеется. — Да, тут вы правы, брат, правы. Пока брат и сестра шагали по дорожке, принц Согу добрался до министерства. Прошел к своему кабинету, прошел внутрь, прошел до стула, но садиться на него не стал. Осмотрел периметр, вздохнул. Его секретарь замер в ожидании приказа. — Скажи, как продвигаются поиски крысы? — на данный момент мы задействовали все возможные для нас ресурсы, но пока никакого результата. Есть небольшие сомнения в честности принца Иршана, но оно в данный момент недоказуемо. — Сомнения? — нахмурился принц. — Что за сомнения? — Какое-то движение вокруг него, похожее на попытку оставить коридор, дабы сбежать. — Уверен? — Да, очень похоже на проложенный коридор. Люди разные, несколько приказов несуразных. — Следи за ним. Если он крыса наша, то надлежит отрезать ей дорогу. — Принц Согу вздохнул. — Кавехтар нынче слишком проветриваем. Слишком. То имо бродят, то предатели, то смерти. Слишком их всех много.***
Клависий-Мальдон, старший сын почившей леди Тинаи, одной из супруг почившего императора, нынче присматривал красивый подарок для своей собственной супруги. Жаль только, что матушка ее так ни разу и не видела. Красивая женщина, умная, страстная, — Клави влюбился в нее сразу и тут же стал настойчиво добиваться. Затем отбивал от семейки, проворачивал с ее помощью комбинацию и вот в данный момент присматривает ей подарок. Если осмотреть его семейную жизнь, то он счастлив. Не так давно они начали вести разговоры о детках. Его леди обмолвилась, что она не против и хотела бы малыша, а он сообщил, что был бы рад такому прибавлению в их маленькой семье. Вскоре он заметил, что его леди перестала пить на ночь приносимое питье, куда скорее всего добавляли капли противозачаточного средства. Еще немного стоит подождать, и он услышит от супруги заветные слова. Внутренне ликуя, Клави искал супруге украшение в волосы. У нее шикарная грива, куда так приятно запускать пальцы. Да и целовать губы любимой женщины, оно так приятно. Облизнувшись, зависнув над безделушкой с драгоценными камнями, он поймал себя на мысли, что украшения не видит, а лишь глаза своей супруги. Любовь. Да, принц влюблен в нее. Днём он остается принцем, деятелем министерского кабинета императора и тайно обрабатывает развал империи Оламу, но с наступлением вечера он страстно любящий супруг, который обожает свою женщину, любовницу, жену и просто лучшего во всем мире человека. Может и идеализирует ее, но крайне счастлив. Очень.***
Бомонд вздрогнул. Прогуливающаяся «несчастная» и «горем убитая» несостоявшаяся мать, коей была Айрана-Руми, сидела на одной из скамеек. Рядом с ней обозначилась стайка «свиты». Пара кавалеров и две дамы. Причем с последнего раза их стало больше, и они стали более свободно подходить к некой даме. Вот и сейчас подошли. Айрана-Руми скромно опускала глаза, краснела из-за комплиментов, показывала насколько ей неловко, и она вроде как ни при чем, они сами подошли, сами начали оказывать ей знаки внимания. Рядом со скамейкой, красивой и резной, пролегала дорожка. Идеально подобранные мозаикой разноцветные камешки, разрезанные пополам и показывающие свое нутро, отполированные и залитые специальным прозрачным составом, что делал сам камень долговечнее, защищая от сколов, гармонично смотревшись на фоне зелени, светлых скамеек и, прогуливающихся господ и дам. По дорожке, неторопливо, шли две леди. Две владычицы. Две мегеры и вечные соперницы. Они шли неторопливо, праздно вышагивая по дорожке. Их увидели только когда они вышли из-за поворота, что скрывался за пышными кустами. Две леди, непримиримые соперницы, шли рука об руку, мило беседуя. — Леди Аише, вы знаете, — хорошо слышно «продолжила» разговор вторая дама, — в гареме участились случаи самоубийств. — Да вы что?! — деланно удивилась та, округляя глаза. — И что же послужило причиной? — Ну, я не верила в сплетни, пока не узнала все от своих источников. Видите ли, — Руфи скривила носик, — они подхватывают заразу безумия. — Доверительно, громким шепотом, чтобы слышно было и за версту, произнесла она диагноз. — Заразу безумия? Но где? — изумленно ахнула Аише. — Банально! По ветру. — Руфи покачала головой. — А ведь, как вы помните, сама императрица вакцинацию провела! И мы с вами, леди Аише, мы с вами эту вакцинацию прошли. Увы, есть еще те, кто не бережется. — Ах, какая напасть. — Покачала головой Аише, — какая напасть. Жаль, что заразившиеся сами не понимают, что именно разъедает их. Они прошли мимо, не обращая внимание на то, как побелели лица «свиты», что формировалась вокруг «несчастной». Только что им, жителям бомонда, приказали, две суки высшей власти в гареме, попросту удавиться. Их карьера, их стремления, их вес в гареме не перевесят монолит двух этих женщин. Просто пройдясь рядом, держась под руку, эти непримиримые соперницы, объединившись, поставили ультиматум тем, кто посмел нарушить незримый закон: вотум недоверия всех владычиц вотчин к одной или нескольким персонам нарушать нельзя. Тяжелее этого проступка может быть только то, как некие личности прелюбодействовали в Сад-Ханти в присутствии самого Тенаара. В чем заключается их ошибка? Они посмели проигнорировать не оглашенный приказ всего правящего Совета Жен императора и приблизились к запрещенному человеку, который имеет статус «любовница» и не имеет прав «леди». А это, по сути, конец карьере, конец разумности представителя дома или организации, конец всех дел с этой организацией. Да-да, за такой поступок гарем перестает работать не с человеком, а со всем тем скоплением народа, который трудится на их общий дом или организацию. Ведь не знать они не могли, а значит шли сознательно на сближение с любовницей императора, которая власти и веса не имеет, а также не имеет поддержки ни одной из жен императора, но имеет пять пощечин, по одной на каждую из них! Своего рода это диктат бомонда гарему, кто и сколько власти будет иметь. Не сами жены вес набирают поставленные каждая на свой пост, а какую-то безродную любовницу сторонние кукловоды решили возвысить в гареме. Это ведь равносильно тому, что крестьянин войдет во дворец короля и ткнув пальцем в горничную заявит, что отныне она здесь королева. За такое самоуправство сам род Маин крупно отомстит осмелившимся голову поднять и пытаться диктовать свои условия. И провинившемуся действительно остается только покончить с собой, так как его жизнь уже закончилась. Такой пощечины ни одна из супруг императора не потерпит. И объединение двух врагов, в лицах Аише и Руфи, более чем наглядно демонстрировало, насколько они разгневаны. Пройдись тут любая другая пара, либо эти дамы с кем-то в компании, или кто-то из них в компании с другой супругой императора, эффект был бы менее трагичен. Но они, вместе и под ручку, ни разу не поссорившись, словно самые лучшие подруги… эффект разорвавшейся петарды у самого уха не столь оглушителен. И вот, вечер этого же дня, а вести пролетели как цунами: деятели совершили массовое самоубийство. Ни много ни мало, а именно то, что им и приказали. Житья за такую провинность не дадут свои же. И свои же, в данную минуту, как узнали о причинах, прочувствовали всеми фибрами души неимоверный страх, даже дикий ужас, переходящий в тотальную бесконтрольную истеричную панику. Им просто конец. Какими бы мэтрами в бомонде они ни были, кто бы из супруг императора не стоял на их стороне, после такого… не отмыться, не очиститься и вся их многолетняя работа просто улетела в трубу. Катастрофа, одним словом. Ремана, как вершина власти гарема, после этого случая, две недели принимала всех «отцов» и «матерей» провинившихся домов-семей-компаний, которые стремительно прибыли в Кавехтар голову сложить, но вымолить прощение для опустившихся в глазах владык и всего бомонда личностей. Ремана отрывалась по полной. Она даже кричала на них, распинала, ругала и требовала ответов. Шутка ли, опозорить и унизить супруг императора, женщин во власти, принизив их явный приказ, приравняв их самих чуть ли не к Шита. Вознести любовницу в круг почета! Ту женщину, которая не войдет в семью императора даже как наложница! Издревле, если любовница так унижала и оскорбляла супруг императора, ее имя открывалось массам, показывалось ее наказание от всех владычиц вотчин, перечеркивая ее деятельность для гарема в бомонде. И никто, никогда, ни под каким предлогом, даже близко к ней не подходил, да что там! — помыслить в том направлении не смели! А если уж случайно встретились на дорожке, то демонстративно и хладнокровно задрав нос вверх, проходили проявляя всю высокомерность знати по отношению к черни. Но здесь, вот тут и сейчас, этот негласный закон был порушен. И за это императрица не простила ни одного огреха провинившимся домам и организациям, а они из кожи вон лезли, дабы задобрить ее и разрешить ошибку своего представителя-работника, загладить максимально, дабы не получить по щам еще больше, чем уже вреда было нанесено. Нужно ли говорить, что Айрана-Руми все жители бомонда в Кавехтаре обходили десятой дорогой? При этом ее саму никто и пальцем не тронул, не ограничил и не показал, что недоволен ею. Как бы смешно ни звучало, а эта выходка дуралеев сделала монолит гарема еще более крепким, а желающих быть в почете и уважении в глазах владычиц вотчин, только в красочном правильном свете — утроилось! Так что показательная порка, порицания и несколько самоубийств доказали одной даме, что даже с ее веянием, она ничего не может противопоставить железобетонному вето. Ничего не может сделать со сложившимися устоями и с ними придется считаться даже ей, одной из древнего рода имо! Айрана-Руми бесилась? Еще как! В ее комнате делали ремонт три раза! И шептать императору на ушко было бесполезно — он не вмешивался в кухню гарема. Его интересовало только то, насколько качественно и в срок выполняются поставленные ему задачи. Что и как делается внутри, монаршую голову не заботило. Работает? Результат приносит? Проблем ему не создает? Так пусть работает, как удобно его самым главным звеньям: Ремана, Паолина, Леона-Франциска, Аише, Руфи и Инна. Интересы Айрана-Руми здесь вообще не учитывались, капризы не удовлетворялись, а попытки надавить, разжалобив или еще как склонить чашу весов в свою сторону, с треском проваливались. Но вот все, что касалось гарема, император воспринимал в штыки, если кто-то желал туда через него влезть. Это была территория Тенаара, а значит его, Шао, там не место. Сато отладил механизм, поставил ключевые точки так, как хотел и ничего из этого император менять не станет. Он ждет возвращения истинного хозяина и именно его наведения порядков, а не самому рыться там и ковыряться. И Айрана-Руми не могла пробить этот его внутренний запрет. Очень сильный, и соответственно бесилась, гневалась, но проигрывала раз за разом.***
Иршан стоял в небольшой комнате, примыкающей к выходу из вотчины Средств Массовой Информации, или как они называли ее сокращенно Информатория. Принц ждал леди, которая здесь была рыбкой, на фоне своей матушки, еще и открытой и действующей, как боевая. Он же медленно потягивал рубиновую жидкость из небольшого бокала, рассматривал дорожку, которая вела на основную «магистраль» в сторону Сад-Ханти. Вокруг принца была мебель, красивые украшения, не вычурные, нет, мягко вписывающиеся в общий стиль. В большей степени эта комната используется для отдыха, а не для досуга, так что сидячих мест хватает, а столиков мало. Тяжелые портьеры легко можно задернуть, дабы погрузить комнату в полумрак и немного посидеть в тишине и покое. Этакое место под медитацию, правда, мебели больше, чем просто голый ковер, но место спокойное, располагает к мыслям. Кстати, залы для медитации есть в каждом секторе вотчин, прочно вписывающиеся во весь стиль Кавехтара — живи и развивайся. За спиной принца тихо открылась дверь, и только шуршание длинной юбки было обозначением, что кто-то вошел. Иршан повернул голову, увидел вошедшую даму, развернулся к ней всем телом, склонил голову в приветствии. — День добрый, принцесса Роза. — Добрый, если ты с хорошими известиями. — Принцесса прошла внутрь, оставив служанок снаружи. — Ну, как сказать. — Криво ухмыльнулся Иршан. — С некоторых пор дела не очень. — Это благодаря принцессе Анире? — вздернула бровь Роза. — Ах, не начинай. Не дави на мозоль. — Скривился Иршан. — Ей в голову ударило, подчинитесь теперь все. — Ну, не думаю, что было так неприятно. Девушку-то она по вкусам брата нашла. Да еще такую покорную. Вон, скоро панихиду справим. — Едко произнесла Роза и прошла к креслу, опустилась в него. — Ты сама прекрасно знаешь — или правит Анира, или никто. Ф’файхаза не то место, где можно оставлять в живых неумеху-мать, и уж тем более не в противовес моей сестрице. — О, да. — Роза закивала головой. — Что тебя беспокоит, раз ты пришел сам? Мы же договорились — ты и близко не приближаешься, пока все не будет готово. — Он под меня копает. — Иршан подошел к ближайшему от нее креслу, опустился на него и покачал в руке бокал. — Причем жестко, качественно. Каждый шаг выискивает, догадывается. — Нехорошо. — Роза покачала головой. — А его псы? — Не все, но как ты понимаешь, уже скоро сядут мне на хвост, впритык. — Что с планом отступления? — Держу несколько. — Иршан покачал головой. — С Согу просто одного не достаточно. Самый крайний держу про запас, на самый крайний случай. — Император? — Пока глухо. Анира передала, что там затишье. Сына мы его лишили, почитай наследник канул. А вот дочь не достать. Много охраны. Слишком. Берегут ее. — Понятно. — Роза кивнула головой. — Смотри, аккуратнее действуй. У брата слишком длинные руки. Он выйдет на тебя быстро, а пути отрежет, и уже наш император будет иметь все основания тебе шею свернуть. Нам этого не надо. — Думаешь, не понимаю? Одно только меня волнует — Согу на тебя выйти может. И представит тем, кем захочет. Или тем, кого ищем. Анира, которая много чего сделала, дабы добиться цели, даже оправдаться не успеет. Роза кивнула головой. Уж что-что, а в скорость решений императора Тенанука она верила — быстро, четко и очень страшно в итоге. — Иршан, как хочешь, но крутись, хвост свой прибери. Потянут за тебя, возьмут меня и Аниру, а там и еще кое-кого. А нам бы не выходить из игры столь глупо, слишком много мы сделали для этого. Слишком.***
Айрана-Руми мягко улыбнулась и провела пальцами по виску императора. Некоторое время назад ей было разрешено вновь приблизиться к правителю. Жаль только, что чем дольше она отсутствует, тем сильнее рушатся ее закладки. Тенаар не был глупым, но был пугливым, как насекомое. В свое время он прошел каюхайд, но для имо этот обряд может иметь иное значение, нежели для обычных людей. Каюхайд, заключенный со столь сильной кровью, обязательно заставляет отдать частичку своей души тому с кем заключается. Обычные люди объединяются поверхностно, но только не имо. Вот сейчас, под пальцами Айрана-Руми, там, где бьется спокойным ритмом сердце правителя, который в данную минуту сладко спит, располагается черная прореха. Это то́ самое место, где каюхайд поместил кусочек души имо, заменяя им частичку души человека рода Маин. В первые дни исчезновения и ухода во тьму Тенаара, тут была прореха, по ментальным ощущениям, достаточной величины, дабы засунуть голову. Сейчас едва-едва пролезет ладонь. С каждым годом место темного становится все слабее, слабее и слабее. Когда оно станет величиной с волос, Тенаара уже ничто не спасет. Даже если император, каким-либо непостижимым образом его найдет, изменить не получится — он умрет. Руми вернула руку на висок императора, единственное место, откуда она могла влиять на него — это разум. Самая тонкая брешь в районе виска, оттуда можно проникнуть, оттуда можно пролезть и оставить своё. Увы, она не может использовать сердце, где темная прореха еще способна огрызаться. И как только Руми получает плод от семени императора, при этом теряя свои силы, кусочек от Тенаара шипит и готовится атаковать. При этом сам император забывает напрочь о существовании любовницы. Это хорошо, так как она не в силах защищаться от тьмы Тенаара, но и плохо, так как та же самая тьма разрушает ее закладки. Не до конца, и с каждым разом все меньше и меньше, но разве она к этому стремится? Черепашьим шагом? Айрана-Руми долго лежала не в силах уснуть. Ее голова полнилась своими мыслями. В частности о том, по какой причине император не захотел принимать на ложе наложниц или наложников. С ними было бы гораздо проще. Для регент-императрицы, для врачей, для всех. Она видела, своим взглядом имо, что поток мужской состоятельности у императора нарушен и вмешаться в него нельзя. Даже Тенаар право такого не имеет, потому как нарушение атакуется постоянно печатью правителя. Эта печать налагается поверх печати Наследного Принца, чем создает замкнутую структуру, которую разорвать без нанесения смертельного ранения самому обладателю нельзя. Посему терапия для него, как бы странно это ни звучало, а именно активная половая жизнь. При этом не зависит от того, как именно: он кого-то или кто-то его. Во время возбуждения и семяизвержения активизируется не только гормональный фон, но и сами печати, которые нейтрализуют действие того препарата, которым его опоили. Наложницы его не устраивали. Почему именно, никто не знает, но Айрана-Руми догадывается. Эти женщины связаны с Кавехтаром. Они не просто живут тут, они вписаны в книгу учета гарема, а это обязательная метка на тело. Шита тоже, равно как и любой житель Кавехтара, который поступает на службу в гарем, министерство или еще какое-либо помещение, обзаводится меткой. Да даже гости гарема и те имеют временную метку, которую императорские печати ощущают, а они в ответ ничего не могут сделать императору напрямую. Если бы не проблема с мужской силой, то он бы вообще стал почти монахом с их целибатом. Хотя не все верования заставляют идти против природы и отказывать телу в его естественной потребности совокупления. Но решать проблему императора было надо, вот только каюхайд не дал ему даже помыслить, что хоть кто-то будет с ним в интимной близости, ровно до тех пор, пока метка не начала ослабевать. Сначала он допустил к себе куртизанок, затем пробралась Айрана-Руми, а дальше можно будет разрушать эту метку, подкладывая под него Шита. Изначально созданные, дабы вынести силу Тенаара, они здесь и сейчас смогут разрушить своим статусом остатки метки на душе Тенанука, тем самым упрощая работу имо. Руми выдохнула. Осталось совсем немного. Вот только пошатнуть еще хотя бы один столп якоря, которым являются опечатанные трусом бабы в гареме, не представляется возможным. Ни одна из них не слаба настолько, чтобы спрыгнуть с балкона из-за трагедии. Да и балконы, если честно, уже не дадут долететь до земли и переломать себе кости. Вон, после кубарем прокатившегося сиппе и сосчитавшего кости по ступенькам, лестницы теперь тоже оборудованы. Такое ощущение, что весь Кавехтар опутан нитями энергетических потоков, которые перемешаны с силами этого места и технологиями, которым аналогов в галактике нет. Уж что-что, а мастер-оружейник здесь с золотыми руками. Вот только что толку? Айрана-Руми как ходила под сокрытием, так и ходит. Пузыри защиты разливаются от активаторов щитов и не думают стесняться, разливаясь то тут, то там. Да еще и столь нагло, что аж смех берет. Такое чувство, что крысятки нагло пытаются поставить мастера на его нижнее место, мол не умеешь ты делать защитные системы. А ведь крысы в доме императора силу имеют колоссальную. Чего стоит только то, что они заняли очень важную позицию и стоят на хорошем счету? Руми знает в лицо и поголовно каждого, кто так или иначе предал империю, дом, род, друзей и просто своих же компаньонов. Если только посмотреть на структуру иерархии внутри крысиного логова, то «госпожа» одна из слабых фигур, а вот теневая фигура «кардинала» — сильнейшая. И эта крыска прячется так, что Айрана может только аплодировать стоя — врать и верить в свою же собственную ложь! Эта крыска талантлива, артистична, деятельна и на самом высоком счету. Руми хищно заулыбалась. Ну да ничего, как только нить темного станет толщиной с волос, она почистит разум крысок, и они будут лояльны настолько, что сами поверят в свою преданность. Достанется всем, особенно столпам. Один уже канул в небытие, доставив наслаждение. Делать что-либо с той девицей, которая императора попортила, лично ей ничего не пришлось. Сиганула с балкона сама. Даже удивительно как несчастный случай лег поверху, да столь удачно на тот момент. Печать правительницы вотчины была разрушена и один из столпов Тенаара пал. Это точно отразилось на состоянии труса. Вон, даже в сердце императора размер темной частички сократился в несколько раз став размером с ладонь. По ощущениям, конечно же. Когда Айрана-Руми ощутила это, то победоносно затанцевала. Еще один-два столпа падут и Тенаар практически окажется у черты. Главное придумать как сделать так, чтобы эти якоря оторвали цепи, которыми удерживают его на одном месте и не дают сорваться в водоворот, что хищно бредет поблизости. Медленно огладив висок пальцем, плетя нить-колосок, вливала в мысли: желание видеть, желание касаться, желание укладывать под себя. Как итог, ее колосок вновь окреп, закрепился, после чего незримой сетью раскинул усики-волоски. Не так много времени осталось, главное получить от него ребенка и тогда все, она поднимется на самую огромную высоту, на которую когда-либо поднимался имо. Трус не в счет, у него нет детей рожденных в Кавехтаре. «Кармея Имо Ламенсей, дочь правителя Симбуизу, летела на Легио, дабы сочетаться браком с Наследным Принцем. Некоторое время назад она и ее сестра прошли смотрины. Император желал сделать узы между мирами более крепкими и значимыми, посему девушку в дом надлежало отобрать из самого значимого рода. Таким был ее, род имеющий корни от самих правителей империи. Некогда предок, самый великий человек, первый Тенаар, стоял во власти рядом с императором. После этого род Ламенсей получил приставку «имо» и вписывался как прародитель могущественной расы. Именно расы, а не просто отдельный род. В галактике теперь три вида людей: имо, фильб и все остальные. Имо владели запредельными знаниями, могли делать непостижимые вещи и никогда не были многочисленны. Даже столь немногочисленная раса фильб, которая могла посоперничать с кибернетическимим армиями по физической силе, при этом являясь полностью белковыми созданиями, даже она не могла противопоставить одному имо больше, чем попытку сопротивления. Другие люди вообще ничего не могли противопоставить имо, особенно веющим. Эти представители расы отличались даже от своих: сильнее, умнее, быстрее, проворнее и злопамятнее. Кармея обладала самым сильнейшим даром веять, но всегда опасливо применяла свои умения. Каждый ее посыл веяньем получался таким, что человек воспринимал его как часть самого себя, забывая напрочь обо всем остальном. Если Кармина скажет «принеси мне ханти», человек забудет все, даже нужду в питье и еде, но принесет инструмент, где бы он ни был. Дважды Кармея неосторожно приказала служанке сделать кое-что. Эти два приказа убедили молодую девушку в том, что ее вид веяния смертельно опасен и действует безотказно. Вот сейчас она сидит в каюте, которую ей подготовили и корабль несет к Легио. К самому сердцу империи. Некогда эту часть галактики сотрясали глобальные войны, но благодаря наследию первого Тенаара, победителем был всегда Легио. В промежутках между войнами империя наращивает свою мощь, консервирует специальные хранилища. Родитель Кармеи один из тех, кто помогал располагать несколько десятков огромных хранилищ с самым жутким флотом. Стиратели. Они, эти корабли, беспилотники и одноразовые. Кармея поежилась, вспоминая испытания. Для этого потребовался всего один корабль. Его отогнали за пределы галактики, направили в область недавно открытую, но не оглашенную во всеуслышание. Когда сработала детонация корабля, получился маленький бум. Очень маленький. Даже меньше, чем быть обязан от корабля такого размера. Через два часа от области, способной вольготно разместить пару звезд и планет, ничего не осталось. Газовое скопление, две звезды и необитаемые каменные планеты просто рассыпались в прах. Звезды при этом не взорвались, а просто истлели. Как потом объясняли ученые, солнечный ветер, пока звезда была жива, была способна его вырабатывать, разносил вокруг себя частицы оружия, которые заражали все, до чего касались. Если такое оружие активировать в густонаселенной части галактики, то мало никому не покажется. Что самое страшное — оно неуправляемо. Как последнее средство идеальный вариант, или акт устрашения — взорвав одну такую корабль-бомбу в месте, где есть физическое тело, которое одной бомбой обычного типа не уничтожить без следов, а затем с радостью наблюдать, как бледнеют зрители. За этим оружием есть еще по всей империи сеть хранилищ, где стоят автономные заводы, которые способны воспроизвести за сутки армаду кораблей более миллиарда единиц. За сутки! И им тоже пилоты не нужны. Каждый корабль имеет запрограммированную систему защиты империи. Каждый такой корабль несет на себе достаточный вес вооружения, а также на каждые пятьдесят тысяч кораблей имеется одна матка. Внутри у нее расположен боезапас, имеются системы ремонта и перенастройки кораблей. Одно только это делает империю Легио смертоносной и монолитной в плане боевой мощи. При этом каждый год арсенал только пополняется, складируется, пылится, но Боги свидетели, галактика умоется кровью, ежели хоть один из императоров даст команду фас на расчехление орудий. Кармея знает лишь о малой части боевого арсенала, но сколько таких схронов расположено по другим частям империи? Даже не все сам император знает. Обычно за схронами и прочими боевыми силами следит не он сам, а его Привратник. В большей степени этот человек из расы фильб, как верный клинок, все больше и больше собирает материала, дабы создать себе красивые ножны. И пусть он никогда от императора не отходит, а в некоторых моментах и в спальне его находится круглосуточно, это не умаляет того факта, что главный хомяк империи именно Привратник. В определенное время он выдает игрушку, от которой сотрясается в страхе галактика. — Леди Кармея, мы прибыли. — Произнесла верная служанка. Только кивнув головой, девушка плавно встала, позволила накинуть себе на плечи длинный плащ, застегнуть его на груди ажурной брошью. Она станет Первой политической супругой Наследного Принца, причем «Первая» это уже титул, а не просто порядковый номер. Когда придет время, то займет свое место в гареме правящей части. До того момента ей обязательно необходимо родить трех детей, как и положено политическим супругам. Будет ли среди них сын или нет, значения не имеет. По законам империи политических супруг у императора всегда три, и их выбирает император своему сыну, укрепляя позиции своего дома. Еще две или три жены наследник может выбрать сам. После того, когда Наследный Принц станет императором, ему соберут личный гарем. Это происходит после того, как в политическом гареме выбирается императрица. Именно она подбирает ему девушек, воспитывает их, а также может сделать заменой для любой супруги в плане правления в вотчинах политического гарема. Кармея, как умная женщина, прекрасно понимала, что ей лучше быть именно императрицей, так как подчиняться она не умеет. К тому же, мало кто сможет противостоять ее чарам. Так что император выбирал ее не просто так, а прекрасно зная, чья кровь течет в ее жилах. Уж ему точно сообщили, какой силой обладает выходец из рода первого Тенаара. И упускать ее он не намерен. Ну а то, что править будет она или наследник, император правильно рассудил — сами договорятся. Какая разница, даже если все решения принимать будет Кармея? Главное ее дар будет работать на империю, а не против нее. Да и сама Кармея прекрасно понимает — ей в силе ума политической стези не тягаться с тем, что может и умеет Наследный Принц. Посему в первое время она вообще близко не будет лезть в его дела, ну а дальше действительно, как договорятся. Девушка плавно похлопала кончиками пальцев по щекам, прикрыв глаза, настраиваясь, потому как сейчас шагает в новую жизнь, после чего открыла глаза и смело пошла вперед. Длинные коридоры корабля, просторные залы со своей начинкой, несколько воинов склонивших голову, потому как она леди, а они лишь воины, и вот он, уровень определенного назначения; яхта для встречи гостьи уже была готова, блестела своими металлическими боками, а у ее трапа стояло несколько человек в красных мундирах. Красный — главный цвет расы фильб, когда дело доходит до статуса и боевого назначения. Для них кровь, это все: от причастности к роду и до звериной драки голыми руками. Фильб, как знают многие, самая опасная раса, которая когда-либо была в галактике. Они быстро научили всех себя уважать, а также остерегаться необдуманных поступков, в попытке навредить тому, кого они защищают. Одно сравнение было бы уместным: остро заточенный клинок, на лету перерубающий волос, обученный воин фильб может схватить голыми руками и не пролить ни капли крови. Более чем действенный прием, менее чем желанные противники для открытой конфронтации. Кармея прошла к трапу, игнорируя приветствие воинов, так как она леди и голову склонить обязана лишь перед правящей семьей. В данный момент подобные личности отсутствуют, посему этикет возвышает ее над всеми, даже старшими офицерами корабля. Взойдя на борт яхты, прошла к выделенной для нее каюте, после чего не почувствовала ни взлета, ни выхода в открытый космос, ни спуска в слои атмосферы самой ветреной и самой грозной планеты во вселенной. Удивительно, но процессы терраформации здесь происходят так, как нигде не происходили. Планета постепенно отдаляется от газового гиганта Акатарса, но при этом не становится холоднее. Как говорят ученые, мягкое солнце становится горячее и светит ярче. При этом порывы ветра в верхних слоях атмосферы порой достигают такой мощи, что крайне удивительно, как на самой земле не сносит города, а одетые в защитные комбинезоны люди могут безопасно передвигаться. Что примечательно: при таком жутком атмосферном явлении, как второе небо, где ветра дуют со скоростью не менее три тысячи километров в секунду, на планету безопасно спуститься может любой корабль, который принадлежит самой планете. Все остальные летательные средства уничтожит в порошок сила ветра. Легио. Ядовитый мир, с городами куполами, десятью процентами чистой воды на поверхности и чудовищными мутировавшими растениями за границами безопасной зоны. Каждый купол над городом способен выдержать удар астероида размером до полукилометра размером. Кто и где сделал такой материал, неизвестно, но как факт: в любом ином мире он менее прочен, чем на самом Легио. Как говорят верующие в учения Храма Будашангри, купола были дарованы Первому Тенаару Верхним Стражем Духа. Так ли это на самом деле или нет неизвестно, но факт остается неизменным и сотни раз доказанным. Верхнее же небо имеет три слоя, где ветер дует в двух из них в одну сторону, а срединный слой в другую. Чем объяснить такое явление, кроме как защитой Храма Будашангри, до сих пор никто не придумал. Второе небо располагается примерно над экзосферой в километре, оплетает своим слоем без прорех. Первый слой, называемый «подушка», удерживает частицы атмосферы планеты в области экзосферы. Этот слой движется с постоянной скоростью в 4тыс км/ч. Ни единого раза скорость слоя-подушки не была изменена, после образования и становления хода ветров. Второй слой «пух» — самый нестабильный. При этом между ним и двумя слоями имеется прослойка полностью лишенная движения атмосферы. Эти зоны называют первая и вторая нейтральная полоса. «Пух» имеет самую нестабильную и хаотичную структуру. Рекорд движения был зафиксирован тридцать семь лет назад — 18тыс км/ч! А рекорд минимума, который был всего 18 км/ч, зафиксировали примерно три сотни лет назад. Ниже и выше рекордов ветра в «пухе» не фиксировали, и никто не знает, почему и какими силами он движется. Третий слой называют «одеяло», и там тоже постоянный ветер, только устрашающий — 140тыс км/4. При этом, верхнее небо абсолютно прозрачное. Границы слоев видны только через специальное оборудование, которое способно засечь изменения давления и скорости ветра. Объяснить подобное явление «второй прозрачной атмосферы», за столько лет, которые перевалили более чем за тысячу, не смог ни один ученый, ни одна организация, даже тотальное изучение самой планеты не дало никакого результата. И в этом мире ей предстояло жить.***
Кармея предстала перед императором, была представлена его семье, увидела впервые в жизни человека, с которым ей предстоит в скором времени сочетаться браком. Симпатичен, статен, воспитан, но все же чувствовалось, что что-то не так. Но не в нем, нет, а в том, что происходит вокруг нее в этом месте. Она смотрела вперед и видела разного цвета дымки эмоционального расположения, а также окрас души. В большей степени число нейтральных цветовых преобладало, но имелось два черных и три синих. Наследный Принц, как ни странно, был черным. Явно ему не хотелось на ней жениться. Ну, это ощущение у них с Кармеей взаимное. Она делала это только из-за долга семьи и рода имо. Не более. — Согласно традиции, заложенной еще во времена правления Первого Тенаара, прежде чем заключить брачные узы, — произнес император сидя на своем месте, возвышаясь над всеми, кто сидел ниже него по ступеням, — будет проведен обряд таинства. Через десять дней. После этого Кармею забрали в гарем. Ее поселили в вотчине матери наследника, тут же окружив со всех сторон, рассказывая о правилах, особенностях двора. Согласно традиции, все женщины общались с ней почтительно, в ее присутствии называли родителей только по титулу, сестер только «принцесса» и добавляя имя. Было достаточно увлекательно смотреть на то, как сестры, обращаясь друг к другу, произносили: «принцесса Оливия, как вы думаете, это заразно?» и тут же в ответ неслись слова «принцесса Мариамми, вы столь вульгарны…» Как Кармея знала, после свадьбы при ней будут сестер сестрами называть, мать матушкой, а императора — отец-правитель или владыка-отец. Вот и было любопытно слушать то, как виртуозно и ни разу не сбившись, не замешкавшись, сестры наследника общались друг с другом исключительно в уважительной форме, строго на «вы» и только по титулу к имени прибавленному. Такое ощущение, что они каждый день так общаются, а панибратские разговоры им чужды. Но это только так казалось, потому как семья императора делится на части. Общая семья, это все супруги и дети, наложницы с их детьми, а также братья-сестры и старшее поколение в чью семью ранее входил сам император. Это полное определение императорской семьи, где все люди кровно связанные с императором или его детьми-внуками, являются частью его дома. Внутри семьи имеется термин ближняя семья. Он применим только к тем, кто состоит в самом ближнем кровном родстве — родители и дети. В зависимости от численности членов семьи, ближняя может иметь как родителей и детей, так и внуков-правнуков. Например, дети императрицы по крови входят в семью императора, так как они его наследники и от него рождены. В ближней семье у них есть только отец, мать и те сестры и братья, которых родила императрица-мать. Все остальные братья, сестры и дядьки-тетки лишь члены императорской семьи. Также дело обстоит и с наложницами, где ближняя семья состоит только из матери, детей и императора-отца. Так как наложниц отделяют от их родных семей, бабушек и дедушек с их стороны нет, а родители императора, как правило, фактически всегда уже нет в живых. Очень редко может быть жива мать, но по закону она не является членом ближней семьи для детей наложницы, только для детей политических и иных супруг. Законы, если честно, Кармея изучала еще на Симбуизу, но здесь были более обширные, более углубленные версии кастратов выданных во внешний мир. — Леди Кармея, вы так задумчивы. — Произнесла одна из сестер наследника. — Это мимолетно. — Девушка перевела взгляд на принцесс и присмотрелась более внимательно. — Простите, если упустила нить разговора. Перед ней сидели не люди, нет, это были сгустки энергии, где душа переплеталась с кармическими нитями, потоком разума, открытой расщелиной под сознание, и толикой отголоска опыта прожитых лет. С некоторых пор, а именно день назад, Кармея перестала видеть человеческим зрением. Она видела потоки энергии, силу мыслительного движения внутри оболочки и постоянный кругооборот ее потока от сознания к разуму. Этакие нити, которые качали килотонны объемов памяти не только личной, но и частички мироздания, что сияющие блестки сливались в сплошной сияющий поток, словно раскаленная добела сталь. Предметы мебели, любой материальной составляющей обихода оболочек под душу, разум и дух, являли собой свои собственные цикличные рисунки потока энергии. Где-то она текла стремительно, где-то размеренно. Особо ярко сияла Маймельхан, средоточие основы… Галактики? Кармея не знала, она лишь видела, но не могла сказать больше, так как суть от нее ускользала. Но сила Маймельхан влекла. Сильно. — Ну что вы, ни о чем таком мы особо и не говорили. Но, было любопытно наблюдать за вами. Вы так пристально рассматривали мебель, что поначалу мы с принцессой Мириамми подумали, что вам нравится то, как они выполнены. Но, — сестра посмотрела на кивнувшую старшую сестру, затем продолжила, — вы рассматривали их так, словно в простых кушетках имеется скрытый смысл. Поделитесь, прошу вас, что такого любопытного вы рассмотрели, что мы, — она прижала руку к груди, — живущие здесь и видящие их ежедневно, не заприметили! Кармея плавно встала, подошла к кушетке, но не к той, которую рассматривали сестры, а той, что стояла за ней. Зеленая, с темной лакировкой ножек. Ничего вычурного и без обилия драгоценного декора. Просто зеленая кушетка. Настолько она простая, что в интерьер обилия роскоши ни цветом своим, ни стилем, ни формой не подходила. Стандарт кушеток в данной комнате, как и во всей вотчине: высота от пола тридцать пять сантиметров на ножках и восемь сантиметров под основу с мягкой обивкой. Эта была заметно выше — все пятьдесят по верхнюю часть обивки. Да и в белоснежной комнате, с кремовыми и теплыми синими расцветками пастельного оттенка, темно зеленая кушетка с темными ножками, выглядела как иррациональное пятно. Когда леди Кармея подошла к этой кушетке, принцессы изумленно распахнули глаза. На самом видном месте стоял предмет мебели, но ни одна из них этого не увидела. Слуги им за спины не заходили, дверей там тоже нет, так что незаметно принести кушетку никто не мог. Но она там стояла! Леди же прошла прямиком к ней, осмотрела ее более тщательно, после чего развернулась лицом к сидевшим принцессам и плавно опустилась на нее. Показалось, что во все стороны разлетелась волна правильности содеянного. Как если бы кто-то выдохнул с огромным облегчением. Кармея чувствовала мощнейший якорь, что был впаян в эту зеленую кушетку. На ней было уютно и спокойно. Буквально за пару минут зрение человеческого глаза вернулось на место. Кармея вновь видела лишь людей, сизые дымки, если присматривалась, но потоки энергии словно спрятались, либо она успокоилась, когда нашла искомое, что обычными методами не найти.***
В течение срока, который был отведен перед главным таинством ввода в семью, который был обязан проводить каждый император для всех политических и оных супруг своего наследника, леди Кармея еще не раз и ни два удивляла. В большом саду, который позволял министерству видеться со своими бомондовскими золотинками, она отыскала старую сокрытую беседку. Рядом с ней протекал ручей и ранее в том месте видели просто «альпийскую горку» вокруг большого куска камня, имитирующего скалу. Но сейчас вместо скалы тут была настоящая беседка, которой требовался лишь косметический ремонт. Второй находкой стал проход в закрытый сад. Они как раз гуляли с одной из принцесс, которая старательно огибала по дуге пустое пространство сада перед собой. Кармея удивленно рассматривала красивейшее место, большой фонтан, но казалось, его видела только она. Свита, что гуляла тут же, точно так же, как и принцесса, огибала по дуге пустое пространство. Это было любопытным, посему молодая особа не спешила отойти подальше. Ей было интересно и этот интерес вдруг вознаградили. Леди Кармея остановилась у импровизированной цветочной арки, ни в какую не собираясь идти дальше. Она всматривалась туда, где было то, от чего у нее захватило дух. Смело и не останавливаясь направилась к арке. — Леди Кармея, там изгородь. — Улыбнулась одна из принцесс, которых стало на две больше, чем было. Их слова потонули во всеобщем восхищенном «ах!», так как только невеста переступила черту под аркой, схлынула пелена морока. Перед замершими людьми свиты и представителями монархической семьи, вдруг откуда ни возьмись, появился потрясающей красоты обширный сад. И не просто там какой-то, а сад-Ханти! Знание о том, что это сад Тенаара, его вотчины, оно словно выскользнуло из мыльного пузыря, который все это время удерживал его. Леди Кармея прошла к беседке, которую видела и присела на подставку под ноги, опустила пальцы на струны, и перебрала, едва касаясь. Первые звуки мелодии словно оглушили. Нет, они были тихие, едва слышимы на уровне слуха человека, вот только все ближайшие живые существа от сад-Ханти замерли, словно их души слушали мелодию. За этим прошла рябь по земле, какой-то непонятный звон и повторное ошеломление — вдали показались странные строения, которые частично скрывали кусты и деревья.***
Десять дней Кармея, ставшая настоящей леди по титулу, прогуливалась с сестрами наследника, своего жениха, открывала забытое прошлое, и неизменно чувствовала присутствие одного человека. Она вылавливала его взглядом, ощущала дыхание и согласно правилам держала себя в руках. И все же, человек неукоснительно приближался к ней. С каждым днем он географически был ближе и ближе. Казалось, что они не знают друг друга, но их магнитом тянет, как если бы нечто желало их соединения. Внутренне она чувствовала, что испытывает два непреодолимых чувства: страх и жажду. Ее страшило то, каким сильным магнитом тянуло к неизвестности. Каждый день эта тяга заставляла все дальше и дальше уходить, прятаться, пытаться стать невидимой. Жажда же разрывала ее на части тем, что тянула магнитом к тому, что приближалось. Это было просто невыносимо. Какую-то обреченность она чувствовала в этом состоянии, совершенно не способная разорвать эту нить. Ее сила веять, она, и Кармея знала это интуитивно, не поможет избавиться от того, кто тянет ее к себе. Приказать уйти, оставить в покое, да даже просто банально отдалить от себя, она не в силах. Эта тяга не оставляла ей выбора на свободу. Именно на свободу выбора. В день, когда было назначено таинство, Кармея увидела этого человека и отчетливо поняла — влюбилась. Эта неизбежность пробила все ментальные блоки рода имо, ее личные наработки и настолько испугала, что девушка чуть не лишилась чувств. Это был простой молодой человек. Более того, он был слугой, на нем была метка Шита. Уважаемая каста слуг, куда попасть могли только те, кто был способен выдержать силу печати, которую им налагали на тело. Его печать была полная, напитанная силой души, напитавшая оболочку. Он был симпатичен, хорошо сложен, темноволос и улыбчив. Когда их глаза встретились, казалось, вселенной было мало места, настолько мир стал полон. Вот только леди Кармея перепугалась и сбежала. Не оглянулась. Через несколько часов ее вели в самую сокрытую от глаз залу, куда доступ есть только у правящей семьи и того человека, которого они вели дабы ввести в ближний круг. И вновь был этот молодой человек, который переворачивал все нутро молодой женщины. Лишь увидев его, Кармея знала — безвольно подчинится ему. Осознание того, что она практически может стать рабыней его желаний, отрезвило. Решительность стоять до конца за свою свободу, придала физических сил. Леди Кармея распрямила спину, увереннее делая шаги за шедшими впереди нее представителями рода Маин, куда она войдет официально. Они прошли к небольшому квадратному помещению, которое было оборудовано лавками, где с потолка свисали странные светильники, а от закрытой двери несло могущественной силой. Кармея осмотрела дверь, отчетливо чувствуя, что к ней идет сущность-ключ. Выпрямив спину, в упор уставилась на створки. Стражи постучали в двери, семья выстроилась согласно правилам этикета и влияния. Через минуту послышался легкий щелчок, створка пошла вперед, а Кармея ощутила, как ласково полилась сила вперед, оплетая собой всех носителей печати. На пороге появилась фигура мужчины, с виду в возрасте, но на самом деле он его потерял в тот же момент, как впервые переступил порог. — Здравствуй, дитя имо. — Вместо приветствия обратился мужчина сразу к тому, кто стоял за спиной правящей семьи. — Я ждал тебя, входи. Здесь и сейчас семья расступилась, впуская первой Кармею, не смея перечить владельцу данных покоев. И она пошла. Вне зависимости от того, что тут был сам император и его наследник, вышедший к ним мужчина, мог запустить семью правителя, или отказать им. Если он пригласил пройти кого-то, значит, именно этому человеку надлежит войти первым. Таков закон. Никто в здравом уме, да даже без наличия оного, не рискнет его нарушить. Проверено, и не единожды. Кармея вошла, прошла к центру помещения, которое было заставлено стеллажами вдоль стен, перед ними были кушетки для гостей, а в центре стоял стол. Если стоять спиной ко входу, то справа была углубленная часть комнаты, как бы небольшой прямоугольник примыкающий к большому квадрату. В нем располагалась самая ценная книга, которую вообще можно было найти во вселенной: Книга Судеб Будашангри. — Дитя, ты прибыла в сердце силы, каково твое желание? — спросил мужчина, одетый в темные простые штаны и рубаху, запахивающуюся на груди, на манер халата и с завязками за спиной. — Делайте что должно, когда невеста прибывает в дом императора. — Отозвалась Кармея. — Как будет угодно, дитя имо. — Он чуть склонил голову и отошел во вторую часть комнаты, прошел к стойке, где лежала закрытая книга. Это был большой талмуд, в простом кожаном переплете, без драгоценных камней, без иных украшений, даже надписи выдавленной никакой не было. Мужчина открыл книгу где-то на середине, после чего начал пролистывать страницу за страницей. Десяток пролистнул и остановился. — Высшая. — Произнес он, после чего закрыл книгу. — Император, Книга Судеб Будашангри гласит — все пять печатей Наследного Принца окрасят справа грудь дитя имо. В империю шагает Тенаар. Кармея вздрогнула, а семья императора переглянулась. Сам император склонил голову. После этого была процедура нанесения печати. Долгая, кропотливая, оставившая на теле печатаря следы ушедшей жизненной силы — морщины, седина, помутневший взгляд. Можно сказать, что пять печатей рода Маин, рода Первого Тенаара, иссушили собой того, кто смог нанести их и вплести в душу представительнице сильнейшей расы в галактике.***
Кармея Имо Ламенсей, Второй Тенаар и ставшая супругой Наследного Принца, заняла свою вотчину. Седьмую. Не политическую, но самую сильную из всех. В ее руках было не политическое оружие, а вся мощь империи — знания. Кармея знала отныне много и действовала согласно знаниям, при этом умудрялась оставаться глубоко в тени, дабы никто и не подумал на нее. Как супруга наследника империи, но лишь политическая, она являла собой мощь, о которой слагали легенды. Сам наследник имел с ней разговор, благодаря которому она узнала, почему он не хотел именно ее в супруги. Принц был влюблен в младшую сестру своей Первой политической супруги. Кармея быстро устроила его и сестры свадьбу, при этом никто и слова против не посмел молвить. Тенаар желал сделать супругу приятное и поменял очередность между политическим союзом и тем, что по любви. Даже император не имел право оспорить данное решение. При этом наследник после заключения именно этого союза ни слова против других супруг не произнес. Надо жениться? Женился. Надо им детей заделать? Заделал. Как только первые наследники пошли, практически пачками, так он стал все реже и реже бывать с политическими и чаще с любимой. Дабы сестра не сильно страдала и не очень ревновала, Кармея плавно и аккуратно внушила ей, что как только принц исполнит свой обязательный долг, в течение четырех-пяти лет, так и будет принадлежать только ей одной. У нее получилось не испортить жизнь сестре, не уничтожить ее личность приказом. В империи и гареме дела шли хорошо, своим чередом, а Тенаар помогал императору, вот только с каждым днем, когда знания становились более обширны, Кармея испытывала страх. В один из дней она поняла его причину. Акатарса. Газовый гигант скоро станет настоящей звездой и тогда Тенаар будет последним оплотом защиты мира. Более того, его душа будет выжжена силой звезды. Это страшило больше всего. Самым главным условием для создания звезды из планеты — жертва. В талмуде мудрости Первого Тенаара это действо описывается как «последний поворот ключа, который надлежит сделать через каюхайд». И при этом, сколько поворотов уже было сделано, увы, талмуд не сообщил. Кармея страшилась быть уничтоженной. Как Духовный Отец, для всей галактики было правильным называть ее именно так, потому как Мать, это мироздание, Кармея знала о том, что каждая душа имеет много вариантов жизни. Уходя на круг рождения через смерть, душа выходит из него через оборот жизни. Лишиться этого колеса судеб означало тотальное уничтожение. Не просто смерть и посмертие, а полное и безоговорочное уничтожение. Этот страх спеленал ее по рукам и ногам. Молодой человек, который тянулся к ней, который был предназначен для нее, отодвигался как можно дальше. Тенаар Кармея Имо Ламенсей, супруга Наследного Принца империи Легио, панически боялась встретиться с тем, с кем в своей прошлой жизни провела каюхайд. Был ли он первым или вторым, а может уже третьим? Кармея этого не знала. То, что она воплощение от силы и души Первого Тенаара, чувствовала сначала, затем убедилась согласно знаниям талмуда. Но то, сколько раз был в мире Тенаар, тот талмуд не говорил. Силу веяния эта женщина прекрасно знала. И насколько эта сила стала покладистой, но в тот же момент колоссального объема, осознала после нанесенных печатей. Если честно, то возжелай она и галактика ляжет на спину, раскроется и позволит делать с ней все, что только захочет обладатель такой силы. Время для Кармеи больше не имело своего закона. Как только она приняла печать продолжения рода, смысл во времени исчерпал себя. Более того, трон Тенаара в зале Влияния, он указал ей путь, рассказал, что и как существует в мире, но она испугалась и сбежала. Не смогла. Не приняла и не дала ответ на заданный ей вопрос. Кто его задал? Кармея не думала об этом. Вопрос был, он остался без ответа. В тот же момент печати, что еще не были приняты, стали очень и очень тяжелыми. Они раздирали ее на части. А еще чистая душа, отданная ей в дар. Душа того юноши, которого так хотелось ласково назвать Шао, что чуть не слетало с губ, но вовремя вмешивался разум, опаленный страхом потерять свободу, саму себя, свое право выбора. Из-за своего страха она отказалась от чтения талмуда, отказалась занимать свой трон в Зале Величия, а также избегала молодого человека. Он искал встречи, пытался попасться на ее глаза, исхудал от тоски и не понимал, почему при таком сильнейше магнетизме она отказывается. Кармея не просто убегала от него, она начинала сходить с ума. Ее безумно тянуло к этой душе, заставляло шептать ласково Шао, а после этого рыдать навзрыд и разносить покои своими силами. Покои Кармеи десятки раз ремонтировали, пока она спускалась к сфере, дабы успокоиться. Вот только тяга не проходила, становилась с каждым днем сильнее и сильнее. Дошло до того, что в день третьего Шанги-Ллил, Верхний Страж Духа усыпил ее. Кармея не справилась с пятью печатями, не смогла переступить черту «человек» и встать на ступень развития выше, чем была. Она просто струсила, испугалась и попыталась сбежать. Страж, дабы империю не затрясло, соткал оболочку, внутрь которой поместил одного из служителей Храма, оставил в Кавехтаре, а саму Кармею перенес в Храм. Как только он сделал это, оградив барьерами, чистая душа болезненно вздрогнула, но выдохнула с облегчением. Боль начала слабеть, затягиваться кровоточащее сердце. Если бы Страж знал то, что знал Первый Тенаар, он смог бы объяснить, смог бы эту бедную девушку ободрить. Если бы он только знал, из-за чего в ней столько скопившегося страха, развеял бы его лишь одним словом: вторая. Но он не имел право знать то, что даровано не ему. Он лишь инструмент, который защищает душу Тенаара, и он же обязан следовать желаниям этой души. И она желала сейчас вечного покоя. Даже больше того — забвенья. Страж подчинился, дал Легио первого лже-Тенаара, который прожил чуть больше трех веков, после чего отправил душу на покой, даровав новый путь и ход колеса судьбы. Пара для Кармеи в какой-то момент потеряла нить, что связывала их, после чего в один из не очень прекрасных дней тихо отошла на круг смерти. Главного единения не свершилось, ключ не повернул во второй раз. Душа для Тенаара не получила ход изменения, и вновь родится мужчиной, даже если сам Тенаар пол перевернет. И на этот раз душу будет тянуть с такой силой, с какой и не снилось. Эта душа в своей новой жизни найдет Тенаара, куда бы тот ни сбежал, где бы ни спрятался, какую бы личину не надел, и сколько бы раз не делил свою сущность, дабы защититься. Стоит только душе дарованной в награду ступить на струну «Пути», как тут же будет перенесена со своей оболочкой туда, где осядет третье воплощение Тенаара Будашангри. Вместе с уходом Кармеи в глубокий сон, Кавехтар потерял главное: защиту. Авдехта стремилась призвать кровь имо, которая сможет перенять силу, сможет активировать перекачку массы для Акатарсы, дабы исполнить главную мечту Будашангри — чистое голубое небо. Порядок, заложенный Первым Тенааром был разрушен Вторым Тенааром, испугавшимся силы пяти печатей, не зная насколько важно его присутствие на территории Кавехтара». Тенанук не хотел сюда идти, но был вынужден. Он прошел по территории Храма, вошел в его недра, дабы Страж ему объяснил то, что значит имо и по какой причине он здесь находится. Страж принял императора, ответил на вопросы, заставив глубоко задуматься. После того, как получил ответы на свои вопросы, император вернулся в Кавехтар. Знание его не радовало. Вызвав регент-императрицу, обоих секретарей, Привратника, Ильмара и Эльмира, поведал о своих планах. — Император, — Ремана взяла слово, — согласно докладам Сим и Налин, они уже лучше и лучше ощущают влияние этого имо. Нашли еще двух с закладками. Как мы и опасались, девушки тут же лишились жизни. — Хорошо прячется. — Принц Эльмир покачал головой. — Я даже боюсь представить, что еще может натворить это существо. — Она имо. — Император кивнул головой, пояснил. — Страж поведал, что наш гость женщина, но большего он рассказать права не имеет. — Женщина. — Ремана глубоко вздохнула. — Оно и понятно, раз так вертко и нагло действует. Женщин у нас много. — Она умеет веять, так что толку от этого знания никакого. — Ильмар потер пальцами одной руки кисть другой, после чего покачал головой. — Какая разница, какого имо пола? Это опасная тварь с умением внушать то, что хочет. Одно только то, сколько она на территории Кавехтара, уже заставляет задуматься, глубоко и тщательно взвешивая каждую мысль. — Есть предложения? — задал вопрос император. — Против такой твари мы бессильны. — Эльмир покачал головой. — Никто из министерских соглядатаев не сможет тягаться с ней. — У меня тоже глухо. — Ильмар кивнул головой. — Весь бомонд протряс, а ничего не учуял. Одна надежда на стражей господина Тенаара. Они хоть как-то ее прижимают и удерживают в узде. — Надеюсь, что это не видимость. — Тенанук осмотрел их всех, после чего раздал материалы. — Это вам на досуге почитать. Все встали, покинули императора, который остался сидеть, задумчиво полируя взглядом угол своего стола. Регент-императрица шла по коридору, намереваясь спуститься вниз по ступеням. — Леди Ремана, — нагнал ее Эльмир, — не уделите ли мне немного вашего внимания? — Отчего же не уделить, принц Эльмир. — Она улыбнулась, чуть качнув головой и отдаляя от себя служанок. Принц предложил локоть, и его приняли. Они плавно начали спуск по ступеням. — Недавно мне стало известно, что некие личности вновь представились господином. — О, это уже как анекдот. — Ремана нахмурилась. — Скоро начнем писать роман под названием «Вся правда поддельного Тенаара, или какие ошибки делать чревато». — Вы не поверите, но такой роман будет популярен в определенных кругах. — Принц невесело растянул губы в улыбке. — А как же! — Регент-императрица скривила губы. — Куда им всем за истинным господином гоняться! Даже голову и ту держать не умеют. А главное, откуда ветра дуют? — Частично это затея некоего рода, который на территории Легио, в данный момент, не находится. — Эльмир качнул головой, и щит от сплетен был раскинут. — Чей же это такой умелый род? — Ивзераль. — О, тогда понятно. Третья сторона, да? — Да. Как некогда допустил мысль брат Согу, нас сталкивают лбами. — Это доподлинно известно? — Да. — Эльмир кивнул головой. — Как вы понимаете, регент-императрица, мне нужна помощь. Вашего направления. — Что и кто должен сделать? — Есть некий лорд, который некоторое время назад сделал почти невозможное. — Эльмир посмотрел на женщину, и та кивнула головой с пониманием. — Так вот, он не так давно прислал сообщение, что случайно наткнулся на некие записи. В них говорилось о неприятных для нас вещах. Как вы понимаете, именно с той стороны дует ветер, который продувает мозги парламенту Оламу. И именно с той стороны идет слух, что империя Легио ослабла, расслабилась после последних лет жизни императора Норанто. Что сейчас император Тенанук лишь время тянет, дабы с силами собраться. — Мне интересно, кто напевает им, шептунам этим, что империя Легио ослабла? — она повернула голову, остановилась на площадке между лестницами. — Вот этот вопрос самый главный, регент-императрица. И, — принц Эльмир посмотрел в ее глаза пристально, — ноги растут отсюда. — Вы уверены? — Абсолютно. Вам, как человеку доверия господина Тенаара, я могу назвать имя. Надеюсь, что вы останетесь нейтральны и будете это иметь ввиду, но не покажете, ни на мгновение, что осведомлены. — Вы можете рассчитывать на меня, надежды я не поломаю. Эльмир шагнул к ней и шепнул на ухо. Глаза у Реманы округлились. Принц отстранился, видя какой эффект эта весть произвела. — Вы уверены? — ошарашено переведя взгляд на принца, регент-императрица прижала руку к животу. — Но… это же сестра… Как же так? — Поверьте, это не сестра. — Принц Эльмир усмехнулся. — Была бы ею, кровь рода запретила бы творить подобные выкрутасы. — А ведь она занимает такой ответственный пост! — Прошу вас, сейчас ни слова. Это очень важно. — Не волнуйтесь, я теперь буду крайне осторожна с ней. — Леди Ремана глубоко вдохнула и выдохнула. — Уверяю вас, до поданного сигнала или открытого приказа, никто и никогда от меня даже намека не почувствует. — Благодарю. — Принц Эльмир кивнул головой. — Для плана, который мы подготовили, я прошу ввести в Информаторию мою невесту. — Как будет угодно. — Кивнула головой Ремана, вновь принимая локоть принца. Некоторое время назад принц Эльмир попросил у императора разрешение жениться на выбранной молодой женщине. Император дал добро на прибытие леди Патриции Омул, дочери короля-владыки Хамбет с планеты Эварс. День свадьбы был обозначен, леди готовилась войти в семью императора. Они спустились на этаж, откуда леди направилась в сторону подземного перехода, откуда попадет в свою вотчину. Император крысу нашел, осталось только собрать ее и ее крысят воедино, после чего будет сеча. Регент-императрице пришел план, который разрабатывался совместно с императором, но руками принца Эльмира и еще нескольких человек. Регент-императрица же, плавно и аккуратно, переводила одних леди в одну из вотчин, либо вводила в другую, после чего расстановка сил была уравновешена, дабы «подстелив соломку, падать было не столь больно». Когда крысу снимут с ее поста, внушающего уважение, будет не до шуток. И в этот момент не хотелось бы нехорошего.***
Леди Анира прочитала письмо, несколько раз, после чего уничтожила. Ее человек закрепился рядом с императором, а значит, всё будет сделано в определенный момент. Главное не торопиться. Самый главный приказ отдать она успеет, вот только укрепится ее человек еще лучше, а там и бить можно наверняка. — Леди Анира, принц Иршан прибыл. — Проговорила вошедшая в покои принцессы молодая служанка. Принцесса лишь кивнула головой, после чего осмотрела комнату. Скоро, совсем скоро она переберется на родину матери. Уже много чего было ею сделано, для укрепления монолита власти под себя родимую. Главное не допустить ошибку, и тогда никто ей не будет указ. Империя империей, а на месте правитель — Бог. Встав с кресла, на котором сидела и думала, прошла к двери, приоткрытую рукой служанки. Пара шагов и она в зале досуга. За ним был коридор, малая зала для гостей, а за ней небольшая комната с балконом. Там, чаще всего принцесса Анира принимала брата; там он оказался и сейчас. Поприветствовав друг друга, расселись, подождали, пока им нальют питье, после чего оставят наедине. — Что привело вас, брат? — принцесса держала в руках чашку с травяным настоем. — Все что вы просили, сестра, я сделал. — Он усмехнулся. — Теперь ответ хочу. — Понятно. — Принцесса Анира прекрасно понимала, что заставила брата произвести на свет наследника, которого растить будет она, и которого лепить тоже будет она. Отец сыном не интересуется, ни разу его не видел, так что услугу он сделал в полной мере. — Что же вы желаете, брат? — Это. — Он передал ей коробочку, где красовалось ожерелье, которое сестра осмотрела более тщательно, пересчитывая число бриллиантов. — Надеюсь, цифру вы прочтете правильно. — Более чем. — Кивнула принцесса, после чего закрыла коробочку, поставила на столик. — Когда? — Через три дня будет прием в Информатории. Вот тогда и надлежит. — Прекрасно, есть время подобрать под украшение достойный наряд. Надеюсь, — она пристально посмотрела в лицо брату, — что данное украшение не станет моим палачом? — Не беспокойтесь, сестра, этот знак знают только те, кто был осведомлен. Не более. — Согу? — Нет, конечно. Этот пес, как ищейка, только ищет в одном направлении. — А остальные? — Тоже не в курсе. — Принц Иршан усмехнулся. — Они все в неведении. — Хорошо, я одену это ожерелье. Что-то еще? — Нет, только это. — Прелестно. Наш с вами план в силе? — Идет своим чередом. — А ваш план отступления, если вам на хвост наступят? — Он разработан. И наш дражайший пес ищет там, где мы ему оставили лазейку. — Прекрасно. Смотри, а то, как бы вслед за предателями не шагнуть. Согу способен устроить нам райскую жизнь. — Не волнуйтесь сестра, псина думает, что умнее всех, вот только смотрит на стол с лакомством, а под ноги и не глядит. Анира лишь кивнула головой, отпила глоточек. — Ходит слух, что некий лорд обратился за поддержкой к регент-императрице. — Принцесса стрельнула глазами в сторону принца. — Впервые слышу. Что-то серьезное? — Не знаю. С ней переговорил Эльмир, — Анира многозначительно поиграла бровями, — и сразу же стало заметно некое шевеление. Не больше, чем обычно, но более значимо. — О том, что именно просил лорд, я не могу даже предположить. А уж о том, что делает после его просьбы старшая из супруг императора, и подавно. — Будьте аккуратнее. Гарем в движении, и это движение может ударить по вам. А рикошет пойдет ко мне. Я бы не хотела раньше времени, из-за неосмотрительности, пойти на корм к дознавателям. — Этого не будет. Я передам своим людям, что есть опасность быть раскрытыми.***
Леди Инна устраивала небольшой сабантуй для более значимых дам и господ бомонда, куда были приглашены и более значимые министры. В большей степени это был отчетный прием, где каждый приглашенный понимал на каком он месте в структуре внешней стороны кокона Информатории. Каждый деятель политики и деятель бомонда, кто так или иначе помогает леди делать ее дело, прибыв на этот банкет, будет посажен на место, которое покажет иерархическую лестницу, а также будущие возможности дам и господ на один год. Зала, в которой располагаются гости, имеет форму слипшихся между собой квадратов, но так, что по два угла у каждого на внешней стороне получившейся фигуры, а два других объединены с двумя другими углами, двух других фигур. В центре получившейся фигуры располагается округлость, внутри которой расставлены кушетки, удобные кресла и стоит специальный трон широкой формы для владычицы. Это место украшено, здесь стоят колонны, что подпирают свод купола потолка, а также имеется несколько фонтанов. К округлости ведет серповидная площадка со ступенями, на которые поднимаются только самые-самые важные гости, кого посадят рядом с собой. Не непосредственно у своих ног, а на площадке, где восседает владычица. Каждая часть залы имеет выход, обрамленный красочными створками высоких дверей. Сама фигура комнаты располагается так, что одна часть целиком видна владычице, а две другие по левую и правую руку. Из дверей, которые смотрят на госпожу данного места, в эту залу входить имеет право только императорская семья, вне зависимости ближняя она, или общая. По правую руку в залу входят деятели министерства, а по левую деятели бомонда. Столы стоят для каждого вида гостей особым способом. Для деятелей, так как часть комнаты владычица из-за ее формы не видит, столы стоят, чуть разделяясь серповидным строем. Кто более значим, получает места там, где госпоже и голову поворачивать не придется, она лишь глазами поведет и гостя видно, а менее значимые получают места чуть за ее плечо. При этом как министры, так и деятели бомонда порядок расстановки столов имеют одинаковый. Для семьи императора столы стоят ближе к владычице, но и тут имеется ряд отличий — в самом центре те, кто непосредственно работает с Информаторией, а по краям те, кто так или иначе могут предоставить хоть какой-либо шанс пробраться до секретариата владычицы вотчины. Именно на таких вот отчетных сабантуях министры видят, кого госпожа на какие места расставила, а на завтра бомонд будет бегать за той или иной принцессой, либо принцем, дабы набрать очков репутации. Те же, кто из семьи императора сидит в центре, также серпом расставленных столов, работают, а значит с ними будут искать встречи не для репутации, а конкретно для работы. Единственное исключение для гостей, кто садится рядом с владычицей, это владычицы других вотчин, император и Тенаар. Эти гости рассаживаются в кресла, а их мужья или жены занимают кушетки. Им подают еду и питье слуги, но в большей степени данный прием не для насыщения физического, а для расстановки сил. Вот сейчас леди Инна сидит во главе своей вотчины, во главе отчет-сабантуя, а рядом с ней по правую руку восседает регент-императрица, по праву своей власти, слева же сидит леди, которая не так давно стала супругой принца Эльмира. Миловидная, тихая и проницательная девушка, которая в отличие от своего супруга делает только то, что он скажет. Эльмир нашел себе жену такую, какой может управлять, при этом сказать, что он ее не любит, нельзя. Она всем довольна, ухожена, подарки получает, ласку и тепло. Ну а то, что он просит ее иногда дело сделать, так супруге это ж в радость. Эльмир ей тепло улыбается, она и довольна. Вот только остальной внутренний мир Кавехтара срисовал лицо по левую руку от леди Инны и моментально начал уже сейчас выстраивать план. Леди Патриция Омул, дочь короля-владыки Хамбет с планеты Эварс, в одночасье взлетит до небес. За ней теперь будут бегать и прыгать все, кто так или иначе имеет крупную лапу рядом с госпожой Инной. Леди Патриция, согласно месту своего расположения рядом с владычицей вотчины на этом приеме, открыто была признана приближенной дамой. Вне зависимости от того, вошла она в семью императора или нет, сесть по левую руку от госпожи на таком приеме, это на целый год являться частью ее свиты, нести ее слово и иметь право передавать ей послания-пожелания-просьбы напрямую. Такой даме или кавалеру сказать, все равно, что самой леди Инне на ухо шепнуть. Остальная часть владычиц занимает свои места, а также тут присутствуют сестры императора, несколько братьев и их супруги. Всех обслуживают тихо скользящие слуги. Регент-императрица отказавшись от питья, повернула чуть влево голову и улыбнулась: — Прекрасный прием, леди Инна. — Благодарю. — Женщина кивнула, принимая похвалу. — Надеюсь, на этот год Информатория не будет испытывать недостатка в деятелях. — Ваши слова точно передали мое желание. — Леди Инна отправила слугу дальше, отказавшись от кушанья. — Право слово, очень гармонично вышло. Перед ними были столики, которые стояли редко, тем самым не заслоняя обзор на выступающих музыкантов, прогуливающихся дам и господ. — Мне сообщили, что с Ф’файхаза пришло сообщение. — Ремана перевела взгляд в сторону сидевшей и общавшейся с несколькими деятелями принцессы, которая сейчас живо что-то обсуждала, улыбались. — О. этот мир, госпожа, никогда спокойно не сидел. Я поражаюсь, насколько воспитанной и культурной была леди Бьяри, настоль ж агрессивен и бестактен ее родной мир. Небо и земля. — Да, здесь вы правы. Обратиться напрямую не к тому, кто является правителем, а к самому императору, это ж сколько наглости надлежит иметь? И при этом требовать… — Леди Ремана, — в разговор вступила леди Аише, — не думаю, что ответ императора порадовал их. Скорее всего, господа плевались ядом, раз я не вижу ни одного из них на приеме. — О, нет! — тут же подхватила леди Руфи. — Дорогая леди Аише, вы смотрите не в тот угол. Да и вряд ли вообще с нашего места будет удобно поворачивать столь значительно шею, дабы хоть кусочек их стола узреть. — Так далеко сидят? — деланно удивилась леди Аише, что не знай ее все здесь собравшиеся, поверили бы безоговорочно. — Что же, будет им уроком, лезть загодя своего правителя. — Император справедлив, и мы все это знаем. Суров, не буду спорить, но справедлив. Поступи представители Ф’файхаза более умно и выражайся достойно, никто не лишил бы их трети репутационных очков. — Качнула головой леди Паолина. — А так, только юшку под носом утерли и засопели в платочки, за углом, как начинающие. — Ну, будет, вам, будет. — Ремана пристально осмотрела тех, кто подходил поболтать с принцами и принцессами. Не только от правящих жен, но и от наложниц. — Леди Инна, как вы думаете, закрепленные за вашей вотчиной молодые леди, готовы вступить в право супружества? — Двое точно да. Подготовили, подобрали подходящих кандидатов. Осталось только уточнить у императора, не имеет ли он ничего против и, — леди Инна мягко улыбнулась, — начнется пора свадеб. — Да, любимое дело молодежи. — Кивнула головой регент-императрица. — И ненавистно для демона гарема. — Заулыбалась без издевки или язвительности, просто чисто и открыто, сама леди Руфи, что являлось удивительной вещью. — Что ни говори, но вы правы. Никто так не умудрился возненавидеть празднества, как Тайгури-сиппе. — Закивала головой Ремана. — И никто не в силах заменить его, как оказывается. — Раскрыв веер, быстро трижды махнула им перед лицом леди Леона-Франциска. — Ну где это видно, чтобы один единственный человек мог сделать так, чтобы Кавехтар блестел и сиял, а орда не способна и вазу передвинуть без приключений? Я уж думаю в моей вотчине аномалия какая завелась, — все вазы переколотили! — возмутилась леди. — И правда, — вздохнула леди Инна, — без нашего вездесущего сиппе, как воздух загустел, а с ним и дышится легче. Дамы кивнули, так как сиппе действительно достойно заменить некому. Все, что делал он один, четырнадцать миремм не могут! Каждая леди прекрасно знает, сколько между собой они ссорятся, пока к единому мнению придут. Благо кухни, обеспечение самих леди и их покоев не погрязло ни в чем таком, что было бы потом не исправить. Что-что, а госпожи получил все так, как получали при сиппе, но страдали все остальные. Пока владычицы переговаривались, принцесса Анира мило беседовала с интересными собеседниками. Через какое-то определенное время, согласно этикету, ее пригласил на танец импозантный мужчина. Отказывать принцесса не стала, прошла поближе к музыкантам и дала вести. Не взирая на рост, мужчина прекрасно танцевал, мог отлично составить ей партию. — Принцесса Анира, о вас легенды слагают, но я и представить не мог, что половина из них чистейшая правда. — Мужчина мягко улыбался, взирая на нее преданными глазами, в которых плясали чертики. — Вы уверены, что это так? — она лукаво улыбнулась. — Здесь ошибиться можно мгновенно, потом больно понимать о своем заблуждении. — О, нет, прекрасная леди, — мужчина покачал головой, — все легенды о вас подтверждаются лишь единожды стоит взглянуть. Например, ваша красота. Ее описывают, как неземную. И я верю, потому, как воочию вижу. — Хм. Красота относительное понятие, кому-то нравится курносый нос, а кто-то в восторге от горбинки. — Улыбнулась принцесса Анира, все же польщенная комплиментом. Было что-то такое в этом мужчине, чего не было в других. Интонация, манера речи, уверенность и этот огонек, который он не скрывал, привлекали. Даже то, что мужчина не блистает красотой, статью, да и возраст у него не на пару годков постарше, не являлось решающим фактором причислить его ко всей остальной серой массе. Что-то в нем привлекло внимание, и это что-то заставило принцессу не скалить зубки, а ласково покусывать весь разговор во время танца. Мужчина не разочаровал, аккуратно ведя беседу, при этом огонек в его глазах разрастался, а когда на особую форму намека ему не указали его место, полыхнуло пожаром. Кошачья натура проснулась и тут же начала погружать коготки в шкуру самца. Анира методично царапала его, при этом показывала взглядом, что собеседник интересен, а не просто шутки ради она развлекается. Что сказать, зацепил он. Старше, менее родовит, но как мужчина умеет себя подать. Да и принцесса Анира не дура, давно от детской наивности избавилась. Вот только женское в себе убить не смогла, посему сейчас интересный ей человек получил гораздо больше времени, чем было положено, что заметили все и сразу. — Хм, кажется, ледяная принцесса оттаивает. — Заулыбалась леди Инна. — Кто он такой? — просила Ремана. — Некий деятель с Пайхвантры; не так давно объявился. Умен, аккуратен, осторожен. В любовницах пока никого нет. — Леди Инна посмотрела на регент-императрицу, — мой протеже. — Если сердце дрогнет, можно ли доверить? — поинтересовалась Ремана. — Вполне. Как человек, он исключительно воспитанный. Даже с временными любовницами вел себя корректно. Все проверки прошел. Равно как и предысторию его жизни, проверяли от и до. — Хорошо. Последите, но не вмешивайтесь. Это дело будет нашим, если дадут зеленый свет, или господину будет плохо, но об этом и само ледяное сердце позаботится. — Вы правы, всему свой черед. Дамы улыбались, рассматривая то, что рассматривали и все остальные гости, кому было видно. Все же принцесса Анира никогда не приближала к себе кого бы то ни было, настолько близко и так надолго в месте, где проходит такое массовое сборище. Кажется, и она начала понимать, что задержала мужчину, мягко дала знать, что пора ему дать ей сохранить лицо. Мужчина понял намек, но перед этим поцеловал ей руку. Если и надо было доказать, что принцессе-ледяное сердце он понравился, то этот жест без нахмуренных бровей и выдернутой руки был самым ярким и красочным. Данный момент заметил и ее брат, который стрельнул глазами по своим людям. Буквально пара минут и они сблизились. Принц Иршан, если вот честно на сердце руку положа, был змеюкой той еще. Вот только одна у него слабость была — сестра. Аниру он защищал так, как никто и никогда, хоть она и не видела этого. И многое ей позволял, с рук спускал, не одергивал. Вот и сейчас, пока эйфория голову не затуманила слишком открывшемуся ухажеру, который привлек внимание сестры, Иршан в несколько слов сделал то, что она не стала. Одернул, заставил подумать что и как он делает, на какую публику играет и, если будет еще хоть один прецедент похожий на попытку возвыситься за счет принцессы Аниры, лично держать ответ перед Иршаном будет. Если честно, то мужчина проникся. Очень. Но, как потом показало время, не отступил. Не испугался он ершистого и гадливого брата, не побоялся вороха проблем, потому как эта женщина привлекла его, по-настоящему.