Глава№8.
— Здравствуй. — Тихо произнес он, глядя в спину стоявшего человека на краю обломка скалы, за чьим телом угадывался простор. — Здравствуй, — фигура не повернулась, — сейчас ты можешь подойти ко мне? — Могу. — Шаг, что раньше внушал вселенский ужас, сейчас дался легко и непринужденно. Он шел по камню, по траве, его босые ноги взрыхляли песок и почву, обволакивались чистейшей водой. Руки были в карманах любимых джинс, а рубашка поверх майки расстегнута. Волосы трепал легкий ветерок, что обволакивает просторы вселенной. Ветер жизни. Подойдя к фигуре, встав рядом с ним, окинул взором «пространство», увидел потоки времени, жизни, меры и сущего. Это было красиво и хищно. Звездами представали галактики, туманностями целые потоки энергии, а пустоты перевалами реальностей. Он видел границы, видел их размытость. — Долго же ты шел сюда. — Раздался голос уверенного в себе имо, что давно стоит тут, ждет и взирает. — Да, долго. Скажи, сколько нас было? — Нас? Ты уверен, что «нас» а не «меня»? — Не уверен. — Она все еще в твоем доме. — Я знаю. — Смотри, у нее четвертая попытка. Судьба любит упорных. А она такая. — Не выйдет. И ты знаешь это еще лучше, чем я. — Да, не выйдет. Храм брака вновь един. У нее более нет права. Ступай, разум мой, больше тебе нечего бояться. — Скажи… он любит? — Искренне и потому что он — это он. — Благодарю. — Ступай, тебе пора. Сато вздрогнул, ощущая, что его пытаются разбудить. — Сато, у тебя кошмар был. — Встревоженный голос, прижать к себе, выдохнуть с облегчением. — Этот последний. — Прошептал Тенаар, обняв с силой супруга. — Он был последним. Больше их не будет.***
Ремана сидела по-прежнему в зале отдыха. Она вышивала, а ее служанки иногда подходили к двери и выглядывали в коридор. Примерно через полчаса они доложили, что в покоях императора все хорошо. Услышав эти новости, регент-императрица вздохнула с облегчением. Значит вскоре они опять будут в милости у Стража. Меньше чем через неделю прибудут на Легио, где все просто обязано встать на свои места. И гарем будет первым, кто станет доброжелателен по отношению к Тенаару. Это не обсуждается. Ремана пустит на фарш любого, кто посмеет заикнуться против ее приказа. О том, что молодая регент-императрица более сурова, нежели Анаман в свое время, уже ходят не только слухи, но и показательные наказания. К примеру, она приказала казнить лже-Тенааров, которые повадились появляться периодичностью раз в два-три месяца. Один раз была точнейшая копия. Только умники не учли, кроме внешности, еще и запах должен быть соответствующий. Император обладает, как и все правители его рода, настолько тонким обонянием, что его можно сравнивать со звериным. Пусть он и уступает зверю, но для обычного человека запределен. И на этом прокололись все «копии» Тенаара. Они не пахли Сато, — так сообщил как-то раз император и покачал головой. Ремана усмехнулась. Во дворце появилась новая, крайне неприятная, забава — казнь лжецов. И на казни присутствуют все члены семьи императора, и он сам. И никакие уговоры не подействуют, ведь ложь по такому вопросу, это преступление не только против империи, это преступление против Храма Будашангри. За такие деяния жизнь не оставляют. Слишком строго? Отнюдь. Бывало и за меньшие проступки калечили, да так, что потом жизнь немила, а тут голова с плеч и все дела. Сам не мучается и других не мучает. Встав с кушетки, на которой сидела и думала, регент-императрица осмотрела своих служанок. Когда-то, очень давно, она сама выбирала себе слуг, но став супругой, тогда еще принца, впервые получила их по указу главы семьи наследника короны. И вот сейчас, среди этих женщин и юношей, что занимают места по углам и сохраняют невозмутимые лица, до сих пор находятся те самые, первые слуги, что даровал ей Тенаар. С каждым годом, с каждым делом и поручением, она убеждается — лучшего выбора сделать никто не смог бы. Это словно его благословление. Женщина улыбнулась старшей из слуг и повелела готовить комнату ко сну. Служанка присела, склонив голову, как делали все слуги Правящих жен, и тихими шагами вышла из залы отдыха. Ремана была готова отойти ко сну, раз император успокоился. Хорошо бы это были их последние разборки и все моменты оговорены, выяснены, а также произнесены все нужные слова. Скорей бы император вновь улыбался так, как всегда улыбался, до исчезновения Тенаара.***
— Император извещен? — спросил Согу у Клави, что мерил комнату шагами. — Да. — Кивнул старший брат. — Нам сообщили, что была диверсия. Владимир заставил проверить все узлы настройки координат. Нашли странный след, начали его распутывать и увидели остатки команды на смену координат. — И как Владимир это объяснит? — рыкнул Согу. — Между прочим, там были все наши сестры! — А как он объяснит? Защита колец врат не его юрисдикция. — Клави усмехнулся. — И не его вина. — О, как же это удобно! — всплеснул руками младший брат. — Согу, не нужно из него делать козла отпущения, если нет больше никого на примете. Слишком явно было бы его участие во всем этом. — Клави отошел к столу, где стояли графины, бокалы и налил в два из них янтарной жидкости. — Плохо только то, что код под шифром и поиски затягиваются. — Если там вообще будет кого искать. — Согу нервно дернул головой. — Опять удар. И откуда не ждали. — Да, неприятно. Монолит колец врат был в том, что их работу вскрыть было невозможно. А оказалось, еще одна байка и ее кто-то решительно проверил. И меня это напрягает. — Ты бы знал, как меня это напрягает! Мы только-только стабилизировали все, обезопасили углы, а тут раз и все ко всем чертям! — он залпом осушил стакан, рыкнул и зажмурился. — И не говори. Ильмар вообще рвет на голове волосы, ведь все его связи с пиратами молчат. Никто ничего не знает. Вся шпионская сеть молчит. Никто не шевелился, даже близко к вратам не приближался. Никуда не просочилось. Вот что странно. В залу вошел Эльмир в компании с Иршаном, который волновался о судьбе принцесс, ведь его сестра Анира тоже была в их числе. — Есть известия? — спросил он у братьев. — Нет. Пока никаких. — Согу покачал головой. Иршан принял из рук Клави стакан и отпил глоток. В комнату влетел Ильмар, сияя и улыбаясь. — Нашли! — высказал он одно слово и тут же все озабоченные лица сменили выражения. — С ними все в полном порядке, но решили не использовать врата, полетят так. Уже армада отправлена, дабы встретить. — Хвала Богам! — урча от радости воскликнул Иршан. — Когда примерно вернутся? — Ну, думаю император уже недельку-другую как будет во дворце. Он, как узнал, так и устремился назад. Даже с Пирсами не попрощался. Тоже врата не использует, во избежание. В комнате рассмеялись. Все выдохнули. Ведь если бы умерли эти женщины, их дети, кто имеет таковых, то Маин не отмылся бы от позора. — И когда император вернется? — спросил Эльмир. — Как мне сообщили, он уже преодолел рубеж «Пламенного облака». Точное время не говорят, конспираторы, но со дня на день точно будут дома.***
Легио встретил их рассветом и легким дождиком. Императорский корабль прибыл на орбиту планеты. Через полчаса из его недр вылетел шаттл, заходя на посадку, минуя сопротивление атмосферы и входя в защитный «тоннель» из сопровождающих кораблей-истребителей и двух тяжеловесов. По мере его спуска в порту нарастал шум. Люди готовились встретить императора. Тенанук сидел в кресле и думал над новостями, что пришли на внутреннюю консоль. Первым, кто передал новости, был Привратник. Он сообщил три известия. Первая, это то что Айрана-Руми потеряла плод. Вторая, что прибыл еще один человек выдающий себя за Тенаара. За последние пару лет таких было три, что значительно ниже чем за предшествующий им год, когда казнили по меньшей мере десяток лжецов, а этот стал загадкой даже для старика. Как он сообщил, от него веет силой Тенаара. И татуировка точно такая же. Мастер печати его еще не проверял, ждали императора, потому как выйти внутрь дворца он может только с разрешения правителя. Третьей новостью были итоги его проверки и донесения императору лично о проделанной работе с крысой. Вторым человеком, кто передал новости, стал лорд Карвельт. Он говорил о падении сопротивления Домов Оламу, уход на попятную и готовность к рассмотрению заключения мира. Причем не только те Дома, кто ранее поддерживал почившего политического императора, но и все остальные. До них дошло, что единства нет, защищаться разрозненными группками от Легио нет никакого шанса. Эта новость стала бальзамом на душу. Наконец-то многолетняя война подошла к концу и можно немного выдохнуть. Чего только не предпринимало Легио: и травля использовалась, и шпионаж, и диверсии всякие, а Оламу все ни по чем было. Но вот только стоило пропасть Тенаару, как их пошатнуло. Да так пошатнуло, что они сами и распались. Все сплоченные союзы на планете-столице разом взбунтовались и начался мятеж. В итоге армия ослабла и продолжать войну не было никакого смысла. И вот теперь они сдались окончательно. Отныне будет идти политический шарж, кому больше кусок останется. Тенанук даже улыбнулся, сидя в кресле и читая донесения. По прибытии во дворец нужно будет собрать совет и решить этот вопрос. Первую весть от Привратника он принял холодно и спокойно. Если скинула плод, уже ничего не поделать. Цинично? Да, цинично, но он император, а она лишь любовница, стремящаяся за его счет стать частью империи. Ремана, не побоялась ведь, объяснила ему, что значит эта женщина и чего она хочет, и как сама реагирует на потерю ребенка. Тенанук, выслушав супругу, разобрав ее речь на несколько пунктов, решил для себя — если с ней снимается внутреннее напряжение, которое ни одна из куртизанок не могла снять, то пока останется рядом, в статусе любовницы. Выше этого ранга, даже родив, она не встала бы никогда. Более того, он передал Ремане все права старшей, до тех пор, пока Тенаар не вернется. И, если Айрана-Руми стала приходить к нему намного реже, то он и не расстраивался, внутреннее напряжение не ежедневно давит, а раз в два-три месяца. Он даже забывал о ее существовании до обострения. На смену ее персоне всегда были предоставляемы умелые куртизанки. Воспитанные и знающие свое место. Что было странным, так это полное игнорирование мужчин, хоть он большую часть своей молодости прожил с оным. На счет своей ориентации император сильно не страдал, и не кричал, что он только с Сато спит. Ему доходчиво пояснил доктор Кива, что будет, если перестанет заниматься сексом. Из-за того, что его отравили снадобьем руки, в тот момент, крайне ревнивой Анами, тело может войти во вторую фазу — потерять способность эрекции. Нужна тренировка органа, выработка семени и освобождение семенников. И в руку играть не получится. Как доктор сказал, нужен контакт с женщиной или мужчиной, обмен жидкостями, постоянная практика, иначе он заболеет, а так как на нем печать правления, ему колонию нанитов не введут в тело и не вылечат. Шао согласился, но не мог принять никого из тех, кто был опечатан во дворце. Даже его наложниц, пусть и номинальных, подвергли нанесению печати, дабы они принадлежали Кавехтару. Как потом догадался сам Шао, это из-за наличия печатей он ничего не желал делать с ними. Они все, даже слуги, записаны в особой книге переписи жителей дворца, что сразу перекрывает для него возможность возбуждения. Плюс, ослабли нити каюхайда, и он смог взять незнакомых ему женщин, принял Айрана-Руми, но не повелся на ее поводок и мягкий ошейник. Членом он думает в последнюю очередь, так что страхи Реманы, которые она ему показала, не осели на блигодатную почву — Тенанук нкого в семью не примет без одобрения Сато. Пока император обдумывал свои дальнейшие шаги, былые моменты жизни, Ремана сидела позади него и тихонько поглядывала на спину сидящего чуть слева Тенаара. Кажется, он немного увереннее держится. За все те дни, что они летели, Тенаар пару раз выбирался из каюты, когда император уходил по делам. С каждым разом императрица отмечала, что в его глазах появлялась небольшая уверенность на ряду с виной. Женщина нахмурилась. Гарем. Ее приказ ясен всем, но есть еще и Айрана-Руми. Она уж точно не упустит своего, чтобы прокусить его тонкую защиту. И ведь не прикажешь ей молчать. Она во всю использует императора себе в угоду, пока может, пока способна это делать. И пусть ее жестко ограничили по дням и ночам проведенных в покоях владыки, но эта женщина вцепилась зубами в свое место и жаждет улучшить положение вещей. Нужно как-то оградить Тенаара от нее. Конечно, если она осмелится раскрыть неподобающе свой рот в присутствии господина, ее быстро заткнут, но ведь она успеет пару слов сказать. Что толку ее потом наказывать, когда вред уже будет нанесен? Ремана прекрасно понимала, что поставить Тенаара на прежнее место будет значительно тяжелее, но не невозможно. К тому же у него много сторонников, да и император простит его со временем. А вот Айрана-Руми может испортить хрупкий баланс. Этого допускать нельзя. Нужно будет… да вообще выгнать из дворца и дело с концом! Тенаар вернулся, Тенаар вновь радует глаз и сердце императора, Тенаар отогреет его озябшую душу. И теперь замены не нужны. Совершенно! Если куртизанки получат свои премиальные и будут отправлены в любой мир, какой только захотят, то эту под зад пинком и без выходного пособия. От ее тотального неуважения вся семья натерпелась, ведь шепотки бродили по всем углам, ставя и задавая неудобные вопросы практически каждому члену семьи императора. Больше всего Ремане, но и тот же принц Иршан пару раз прорычал обнаглевшим, что думает по поводу подобных вопросов. Пока император и императрица занимались мозговым штурмом, а Тенаар просто смотрел на меняющийся перед глазами пейзаж, пилот вывел корабль по прямой на посадку. Шаттл мягко приземлился и медленно заглушил двигатель. К посадочному диску подбежали воины и подготовились ко встрече с правителем. Так же к кораблю спешили офицеры, отряд стражей, подлетел корабль, для полета во дворец. Люди суетились, пока внутри шаттла шли неспешные приготовления к выходу, глушились моторы и снималась блокировка на внешние люки, выдвигался трап. И вот из недр шаттла вышел пяток воинов, разошелся перед трапом в боевом построении, ушел в инвиз. Следом на трап шагнул правитель, за ним его супруга и ее слуги. Доктор Кива семенил позади идущего императора и его семьи. В отличие от мерно вышагивающей правящей четы, доктор заметно волновался. Буквально за пару минут до входа на границу звездной системы Легио, ему пришло сообщение по медицинскому каналу. Известия не порадовали. Увы, но в четвертый раз любимица императора потеряла ребенка. Значит она будет срывать свою злость на всех и обвинит его, доктора, в некомпетентности. Ведь он предписал ей покой и прописал укрепляющие пилюли. И, ведь не помогли они ей, нисколько не помогли. Как ни старался доктор, а срок за ровно четыре месяца так и не перевалил, ни на день, ни на час. Безрадостно вздыхая, Кива шагал позади правящей семьи. За несколько дней, что они летели к планете, данная дама встала с постели. Этот выкидыш прошел легче, чем ее второй, из-за которого он был приставлен к ней. Полет с императором обязан провести личный доктор, а не сидеть на Легио и ждать, когда срок беременности у любовницы приблизится к опасному. Вины доктора в его отсутствии нет, но пойди и объясни это этой дамочке! Да еще и наличие самого Тенаара добавляло опасной смеси: как он отреагирует на наличие такой наглой любовницы? Погода ухудшилась. Ветер начал яростно трепать свои жертвы. Это было странным, ведь сезон ветров пройден еще месяц назад. И не смотря на такую погоду люди, что прибыли встретить императора, не сгибались под его порывами, а гордо стояли и ждали, когда он появится. Воины выстроились в две ровные шеренги и отдали честь слегка склоняя головы. Офицеры приветствовали императора и сообщили о прибытии послов двух миров. Император только кивнул и пошел вперед в сторону стоявшего и готового ко взлету дворцового корабля. За императором шла императрица, которая держала под руку человека в плаще с капюшоном на голове. Она шагала важно и даже самодовольно улыбалась, не обращая внимание на ветер и мелкий дождик. Было такое ощущение, что она получила в свое пользование новую игрушку. И как бы этот ветер не трепал накидки, капюшон он не мог сбросить с головы гостя. За правящей четой шли служанки императрицы и доктор Кива с озабоченным лицом. Это выражение не сползало с его лица вот уже несколько лет. И сегодня было так же ярко, как и всегда. Ярко от тревог и треволнений. И единственные, кто не изменился в лицах, это семейство Линг. Они шагали чинно и важно, как всегда. Взойдя на борт корабля, который не превышал размеры обычного прогулочного катера на десять персон, семья правителя расселась по мягким креслам. Корабль взмыл вверх и быстро направился в сторону дворца. Как только он вылетел за пределы порта его со всех сторон окружили военные корабли. Грозная охрана, не просто так выставленная напоказ, ощетинилась и приготовилась к любой неожиданности. Все же империя сейчас стоит на пороге примирения с Оламу. Пренебрегать защитой, даже на Легио ни стоило. Весь путь, от порта до дворца, занял полтора часа. Таково реальное расстояние от жемчужины Легио до главного порта, который не замирал ни на минуту круглые сутки, каждый день. И только из-за протоколов безопасности и дабы не раскрывать раньше времени свои карты, император приказал не менять порядок спуска на планету и добираться до самого дворца через всю центральную часть материка. С обязательными сбросами скорости на определенных участках, проход по протоколам безопасности и передачами сигналов «свой-чужой» в гарнизоны, которые располагались по периметру полета. Дворец показался в пасмурной дымке, которую едва заметное солнце пробивало сквозь облака. Дождь того и гляди разразится мощными потоками. И ожидание дождя было давящим, словно ждали бурю. Бурю, которая была не по сезону. Нежданная и давно ожидаемая, буря, коей надлежало разразиться давно, и которая разразится только сейчас. Абсолютно все на корабле ощущали, что глобальная буря уже шагает по империи, уже задевает всех заинтересованных и готовится поглотить любого бедолагу, что не спрятался. Буря, которой имя: Тенаар. Тенаар впился взглядом в прекрасные здания дворца. В его величие и красоту. Он так давно здесь не был, что в груди защемило. Это ощущение, что он летит домой, прошлось мелкой дрожью по телу. Этот мир стал для него домом. Чтобы это осознать, пришлось испытать нечто неординарное и, по возвращении, прийти к заключению — Легио его дом, место, где он создал для себя логово, где он может расслабиться. Сидящая рядом Ремана улыбалась: — Император, позволите мне разобраться в гареме? — Как пожелаете, жена моя. — Безразличным тоном отозвался он. — Вы порадуете нас своим присутствием на ужине? — осведомилась она выглядя довольной, ведь ей выпала честь отыграться за все года унижения, что она терпела во имя его спокойствия. — Не думаю. Сегодня будет совет и он закончится очень поздно. Позже обычного. — Как жаль. — Она покачала головой. — Император, это ведь официальное приглашение. Тенанук аж дернулся. Он резко повернул голову в ее сторону, так как сидел спиной. И только увидев в ее глазах озорной блеск, осекся высказаться. Она легонько покосилась на Тенаара, который смотрел в окно. Император тоже глянул на него. — У нас сегодня будет праздник, и вас, в числе приглашенных мужчин, мы, женщины гарема, хотели бы видеть в первую очередь. И, — она ласково договорила, — мужчина гарема, думаю, тоже был бы рад этому. Ведь так, Тенаар Сатори Ши-имо Хинго? От ее слов он вздрогнул. Несмело повернув голову, полный противоречивых чувств и с растерянностью посмотрел на правящую чету. Минуту смотрел, зптем медленно кивнул с согласием. — Вот и отлично! — просияла женщина. — Как прибудем, так прикажу начать приготовления к большому празднеству. Вечером, желаю видеть вас обоих, мужчины моей ближней семьи. — Она склонила голову. У Сато в горле пересохло: его признают частью семьи, несмотря ни на что. И Шао с этим согласен. — Хорошо. Я выкрою время. — Пообещал Тенанук. — И ты, Тенаар Сато, не пытайся увильнуть. Сато оставалось лишь повторно кивнуть в знак согласия. На этой ноте они замолчали, каждый думая о своем. И в таком, слегка напряженном молчании прибыли во дворец. Корабль приземлился во внутренней посадочной зоне, что расположилась за главным зданием дворца, где принимали посетителей. Их уже ждали. Стояли воины, слуги и Привратник. Он стоял и напряженно рассматривал корабль. Все его шесть чувств кричали о том, что на борту находится некто, кого он уже отчаялся увидеть. И этот некто вернет мир и покой во дворец и сердце императора. Когда люк открылся и вышел Файдал-Линг, на лице Привратника заиграла легкая улыбка. Ведь воин едва заметно утвердительно кивнул. Этот сигнал был понят всеми воинами. И они все вытянулись по стойке смирно. Когда следом вышел император, охрана поклонилась. — Старик, сообщи всем, у нас намечается совет через полчаса. Всем быть в Зале Тишины. — Как прикажете, повелитель. — Он поклонился и пропустил императора, который шел в сторону здания, где располагались залы. Следом за императором вышла регент-императрица, ведя под руку человека в плаще с задвинутым на лицо капюшоном. Привратник поклонился ей чуть глубже, чем обычно. Женщина хитро прищурилась и тихонько шепнула: — Приведи лже-Тенаара в гостевую залу. Я хочу на него посмотреть. — И еще тише добавила. — Молчи, пока я лично не проверю его. Привратник понимающе кивнул. Регент-императрица повела своего гостя прямиком во дворец.***
Пока регент-императрица шагала по саду, а затем и по коридорам, Тайгури-сиппе мухой летал между помещениями. Он уже знал, что с правящей четой прибывает важный гость. Так же приказ регент-императрицы привести в главную гостевую залу «Тенаара» взволновал всех. Ведь этот человек, точная копия их повелителя, сегодня обретет статус настоящего или фальшивого Тенаара. Сиппе несся по коридору и все думал, почему император еще не прибыл. Ведь он в большинстве случаев приходил, когда появлялся кто-то заявляющий, что он Тенаар, и его принадлежность надлежало определить достоверно. А сейчас правитель отправился на совет. Странно это. Неужели этот человек не их пропавший господин? Тряхнув головой, разразившись руганью на служанок, Тайгури понесся дальше по коридору. Он влетел на кухню. Зорко оглядев рабочий хаос, выцепил взглядом шеф-повара и протиснулся к нему. — Ну, что тут у вас? — поинтересовался, коршуном осматривая все, что попалось ему на глаза, подмечая детали. — Все относительно хорошо… Да куда ты тащишь это! — рявкнул шеф. — В рыбный цех, в рыбный неси! Сиппе покачал головой. — У вас точно все будет готово? — Да. Это мелочи. Осталось только сладости приготовить и приступим к главным блюдам к самому ужину. — Ну ладно, доверюсь вам. — Проворчал сиппе и откланялся. Как только сиппе пропал из виду, шеф выдохнул. Он огляделся по сторонам: если не успеют — быть беде. Пока шеф думал да подгонял слуг и поваров, сиппе мчался в сторону главной гостевой залы. Императрица уже должна быть на подходе. И ее гость тоже. Если с императрицей все в полном порядке и сиппе знал, как ей угодить, то гости у него вызывали тихий ужас. Он всегда боялся появления такого же капризного в выборе еды человека, как Тенаар. Поэтому внутренне всегда сжимался от подкожного страха, вдруг попадет впросак. Полный своих тревожных дум Тайгури влетел в коридор ведущий к зале, где он стал свидетелем того, как «Тенаар» входит в нее. Мысленно помолившись, засеменил следом. Он немного подождал, когда «господин» пройдет к кушеткам и медленно приблизился. Поинтересовавшись чего бы тому хотелось, распорядился и слуги тут же принесли требуемое. В сторону кушетки, где сидел человек говорящий, что он и есть глава гарема, с неодобрением смотрели женщины. Среди них была одна очень красивая и статная. Она смотрела на незнакомца и только фыркала. — Этот самозванец еще поплачет! — в который раз говорила она, на что ее собеседницы кивали головами. Негодуя, правящая жена, в отсутствие регент-императрицы, занимала ее пост. Она не была так терпима, как сама Ремана, и порой выплескивала недовольство наружу. Но чего ей было не занимать, так это полного взаимопонимания с Тенааром. Но с этим человеком такого не было, от чего леди Паолина открыто заявила, что он не Тенаар и когда император вернется, украсит дворцовые ворота его бездыханным телом. И вот «сегодня» настало. И император вернулся. Да вот только не спешит он, что-то, увидеть своими глазами «Тенаара», а это наводит на определенные мысли. Леди Паолина даже злорадно улыбнулась: — Короток век у самозванцев. — Рядом сидящие дамы закивали головами в знак согласия. Пока сиппе распинался перед «возможно Тенааром», леди Паолина поливала его грязью, а окружение разошлось на два лагеря: регент-императрица и ее «гость» прибыли к дверям залы. Ремана важно перешагнула порог и оглядела пространство перед собой. Сощурившись, она пристально рассмотрела мужчину, посмевшего сесть на место законного Тенаара. Недовольно цокнув языком, она холодно проговорила: — Тайгури-сиппе, вы приготовили кушанья для Тенаара? Слуга склонился в три погибели и ответил: — Да госпожа, все готово. — Тогда принеси их в мягкую зону, ибо Тенаар не будет сидеть там, где сидит гость. — Оглядев с ног до головы одетого в одежды ее повелителя, она сморщила нос. — И как это понимать? С чего это гость одет в одежды Тенаара? — Вы забываетесь, госпожа. — Ледяным тоном проговорил гость. — Я? — она смерила его презрительным взглядом. — Я? С самого первого момента, как она переступила порог залы, регент-мператрица не выпускала руку своего гостя, вложив свою ладонь ему в сгиб локтя. И сейчас она судорожно сжала пальцы, дабы не приказать отрубить нахалу голову. — Да, вы. — Надменно проговорил мужчина, оглядев ее с ног до головы. — Как погляжу гарем совсем распоясался, пока меня не было. Места своего не забыли? Регент-императрица аж рот открыла от удивления. — Да, уж. — Она осмотрела его более тщательно. — Я-то своего места никогда не забывала, а вот вы гость, походу его и не знаете. Делаете что вам вздумается, говорите, что хотите и кому хотите. Не слишком ли пташка высоко взлетела? Сиппе, эта кушетка более никогда не должна быть использована. На это место Тенаар не сядет, ибо его испоганил гость. Она гордо развернулась и потянула за собой своего спутника и направилась в сторону мягкой зоны с низкими диванами. — Да как ты смеешь! — взревел лже-Тенаар. — Охрана! Заключить ее под стражу! Ремана даже остановилась и повернулась. Такой наглости она еще никогда не видела. И главное, такого правдоподобного гнева на лице. Настолько это было хорошо сыграно, что воины даже засомневались на мгновение. И тут, в самый пик сомнений, в залу влетел ветер. Самый настоящий ветер. Лже-Тенаар вздрогнул и вцепился в невидимую руку. Его лицо побелело, а затем стало краснеть от нехватки воздуха. Его рот беспомощно открывался, но воздух не поступал к начинающим гореть огнем легким. Через пару секунд от рук задыхающегося мужчины стал проявляться легкий образ того, кто держал его. Еще через пару секунд перед людьми предстала Сим. Не просто молчаливая Сим, а полная ярости и гнева. — Ты, тварь дрожащая, посмел осквернить любимое место моего господина?! — взревела она. Рядом с Сим появилась Налин, не менее злая. Она уже достала два клинка и была готова применить их. — Воин, не смей пачкать мою обитель кровью гостя! — резко гаркнула Ремана. Налин осеклась. Сим расслабила хватку, и «гость» рухнул на пол. Оба воина повернулись в сторону регент-императрицы. На их лицах тут же отразилось тревожное выражение. Судорожно переведя дух, они обе, словно во сне, сделали несколько шагов в сторону госпожи. И они обе смотрели на ее спутника. Сим приблизилась первой. Она стала наклонять голову и тело, дабы заглянуть под капюшон. Ее лицо преобразилось, отражая наивное детское выражение надежды и любопытства. Такой эту воинственную женщину во дворце еще никто не видел. Человек стоявший перед ней сжалился над ее сердцем. Он мягко вздохнул и медленно скинул капюшон. Оба воина рухнули на одно колено перед мужчиной, что нежно улыбнулся им. Вокруг замерли все. Даже пришедший в себя «гость». — Господин. — Сим сглотнула, борясь со слезами. Сато глубоко вздохнул и медленно положил руки на головы своих верных воинов. Они даже задрожали от переполнившего их ощущения близости ядра. Более никаких доказательств не нужно. Их господин вновь с ними. И так же гарему не были нужны более доказательства. Семья Линг, в частности эти две женщины, никогда не присягали на верность кому-то еще, кроме Тенаара. Даже временно. — Господин Тенаар, пройдемте, — пригласила Ремана официально подтвердив его статус во всеуслышание. Он лишь кивнул и проследовал в сторону мягких диванов.***
Айрана-Руми шла в главное здание гарема. Ее не пустили к императору, мотивируя тем, что у него очень важное совещание. Наорав на слугу, что отважно встал живой стеной, она мчалась к регент-императрице. Мчалась, дабы докторишку казнили, так как он не выполнил своего назначения. У нее должен был родиться наследник от императора, а те таблетки что прописал этот шарлатан, только усугубили положение. Она искренне считала, что это целиком и полностью вина доктора, который подсунул ей неправильные таблетки. И сейчас ее силы веять возвращались толчками, так что на территории вотчины Реманы она уже была полностью готова рвать всех встречных-поперечных. Влетев в главную залу Айрана-Руми пронеслась прямиком к регент-императрице и начала свою речь, игнорируя правила приличия: — Госпожа, вы обязаны мне помочь! Этот доктор все испортил! Я потеряла наследника императора по его вине! Казните его немедленно! Ремана чуть чаем не подавилась от такой наглости. Как же она порой ненавидела ее! Поставив чашку на столик, женщина мягко сказала: — Айрана-Руми, успокойся. Тебе нельзя нервничать. — Она улыбнулась, предвкушая, как будет с ней разбираться, но не опускаясь сейчас до такого унижения. — Мы обязательно разберемся в том, кто виноват. Давай, присядь с нами, попей травяного чаю. Он успокоит тебя и развеет печаль. — Но поиздеваться являя собой эталон не только манер, но и заботы с несуществующим пониманием, она была просто обязана. Это даст моментально команду «фас!» всем супругами императора. — Да не хочу я вашу траву! — взвизгнула женщина. — Как я могу быть спокойна, если вы все тут только рады посмеяться над моим горем?! Вы все мне завидуете! — Боги, дайте мне терпения! — взмолилась Ремана. Она ласково посмотрела на истеричку. — Никто не завидует тебе. С чего такие мысли? Мы наоборот рады, что император хоть с тобой способен улыбаться. Мы благодарны тебе за это! — Не нужно меня убеждать, что вы все тут такие добрые и бескорыстные! — причитала она, стоя перед регент-императрицей и совершенно не замечая кто рядом. Ее негодование вылезало изо всех щелей, а ранее удерживаемое веяние рвалось наружу. Фильб поморщилсь, ощущая этот поток, но с места не сдвинулись. — Не думал, что подобная тебе когда-либо перейдет мне дорогу. Айрана-Руми осеклась, перевела взгляд в сторону голоса и оскалилась. Перед ней сидел ее родич. От него шло сияние и сила, власть, та самая, которую она взять так и не смогла. Сколько бы ни билась, чего бы ни делала, а все без толку. У нее были все козыри на руках, да даже все его метки треснули, все, даже та гнилая зеленая кушетка и беседка, где Правящие Жены до сих пор проводят свои посиделки. Удержался. Он выжил, выдержал и вернулся… Тенаар плавно встал и осмотрел женщину, что стояла перед ним. Ощутил все ее нити, которыми она пыталась здесь зацепиться. Перед ним была одна из его родичей по крови «имо», но слабая, от силы четверть реальной власти рода. — Явился, — процедила женщина сквозь зубы, вливая силу в нити, что еще облизывали его статную и сильную фигуру, что пытались вонзиться в его нутро, уже однажды ощутив насколько оно вкусно, насколько оно сладко. — Замолчи. — Спокойно произнес Тенаар и Руми отступила на пару шагов, ощущая такую власть в одном лишь слове, что ей стоило немалого труда не опустить глаз и не пасть пред ним ниц, как младшая в иерархии. Ее нити вдруг ослабели и опали на пол. — И никогда в моем присутствии, в моем доме, при моей семье не смей раскрывать рта своего. — Он говорил спокойно, не повышая тона, а всем присутствующим казалось, что голос его гремит как пушечная канонада. — Покуда я не возжелаю слышать твой голос, низшая имо. Даже не полукровка, лишь четверть. — Он смотрел на нее столь же спокойно, сколь и говорил, но, казалось, пронзает насквозь, слова же заставили вздрогнуть всех слышавших. — Ты пришла занять мое место? Уверена, что силу печатей выдержишь? — он пошел на нее, а она отступала, гневно глядя ему в лицо, но не выдерживая и сдавая позиции. — Уверена, что эту власть удержишь? — Удержу! — рыкнула Руми и остановилась на месте, упрямо уставилась ему в глаза, своими, что стали красные, кровавые. Она все еще пыталась сопротивляться, все еще запускала в него свои силы, дабы оплести, дабы разрушить его разум, сгноить и уничтожить. — Нити, что ты пускаешь, слабые. — Он покачал головой. — Самого главного в тебе нет, чтобы удержаться здесь, чтобы титул смог к тебе перейти. — Он сделал плавный шаг и ткнул пальцем ей в грудь, а она не смогли отпрянуть, замерла, как под дулом пистолета. — Вот тут, в самом центре, и ты это знаешь, должна быть частичка императора под печатью, под словом Будашангри и властью Кемедон. Три столпа, что жалят беспощадно, — он покачал головой, не убирая пальца с ее груди, — жалят всякого, кто не имеет частичку сердца императора. И без нее, ты не родишь. И не смогла родить, ведь правда? Ты не дашь роду своему наследие. Ты исчерпала шанс, весь до дна, и детей у тебя больше никогда не будет. И ты знаешь это. Они стояли на середине залы, на них смотрели во все глаза: стражи, что прибыли за «Тенааром» и он сам, жены императора, что сидели на своих местах, слуги, что затаились и не мешали. И все слушали. У них за последнее время было слишком много случаев с метками, смертей, ужасного и опасного. Империю лихорадило, Кавехтар бился в конвульсихя, и выловить владельца печатей было невозможно, а как оказалось — под самым носом. Змея жила и гадила, насмехалась над всеми влияя силами своими. Но век у гнуса короток, как бы ни вился, как бы не кусался и не бился, агония и огонь очищения придут все равно. Вот и ее день настал. Тенаар вернулся. Тенаар дома. Тенаар на своем месте. — Ты покусилась на таинство каюхайд. Тебе дали четыре попытки. — Он прижал руку к своей груди. — Ты не смогла отсюда забрать кусочек его сердца и поместить в свое. Четыре раза ты нарушала, шла ва-банк. И ни одного удачного. Четыре месяца, это ведь был знак, а ты не поняла. — Сокрушенно покачал головой Тенаар. — Кровь имо более никогда не даст тебе радости выносить и родить дитя, никогда за долгие-долгие, очень долгие годы твоей жизни. Ты сама разрушила энергию рода, ты сама уничтожила своих детей. Это твоя кара за покушение на таинство каюхайд, это твой камень и твои слезы. Руми зарычала и молниеносно вскинув руку, метя ему в лицо, ударила. Рука увязла в потоке воздуха, в его видимых волнах, в десяти сантиметрах от ненавистного лица властью наделённого родича. — Глупый ребенок. — Тенаар покачал головой, грустно улыбнулся. — Я принял все пять печатей, думаешь ты против этой силы выстоишь? — плавно поднял руку и обхватив ее пальцы, медленно опустил вниз, увлекая за собой руку атаковавшей его женщины. — Не трать силы. — Вздохнул. — Уходи, если хочешь жить. — Отпустил ее руку, — или сдохни, если жаждешь власти. Выбирай, Айрана-Руми Ка-от-имо Антрекс. Выбирай, что предпочтешь. Айрана понимала одно — она проиграла. Вернулся хозяин дома. У нее не получилось. Он смотрел на нее спокойно, даже безмятежно. И ему тут же было все равно. Но смотрел он в лицо, в глаза, ожидая ее решения. Вздернув голову, она отступила на шаг, глаза перевела ему на уровень груди, показывая, что выбрала отступить. В ответ только кивок головой, и он резко развернулся, прошел к тому месту, где его усадили. Плавно опустившись на небольшой диван, расслабил тело и выпустил часть силы, закрепляя мощный якорь, от идущей силы которого Руми позеленела — зависть, ее сжирала безграничная зависть. Ее родич не просто победил, он полноправный, полновластный и сильный владелец титула. Он истинный, он потомок, он вершина не просто в империи, он вершина в роду имо. Его не перебить никому. И никогда. Пока он жив. Тенаар открыл глаза и осмотрел женщин, что сидели и ждали его решения. Он же чуть кивнул головой и стражи подошли к женщине, что повинна во многом, но тронуть ее не могут — он не отдал приказа. Ее просто уведут, выведут за пределы Кавехтара, посадят на корабль и отправят в космос. При следующей попытке приблизиться, будут стрелять на поражение. Маркер печати ее ауры получит вся система безопасности Легио, всей империи. — Императрица, — перевел взгляд на сидевшую Реману, утверждая ее титул, — а ты молодец. Забрала себе все, что я готовил под твои ноги. Идеальный размер. — Он улыбнулся, увидев ее скромную улыбку. — Я бы хотел извиниться. — На него уставились в ошеломлении. — Господин, — Ремана сглотнула, — мы не в праве ни в чем вас обвинять, и вам не за что просить прощения. Он кивнул головой, после чего осмотрел сидевших перед ним женщин. — Я не вижу Анами. — Тенаар осмотрел их всех еще раз. — И не чувствую ее. И… — он замер, глаза увеличились, словно он только что узнал нечто страшное и ужасное. — Где? — выдохнул, после чего повернулся в сторону выводимой из залы женщины-имо. — Где он?! — мгновение и сидевший на кушетке мужчина начал мерцать, как если бы передавали изображение голограммы, и оно сбоило, затем мгновение и он стоит перед Айрана-Руми, стражей отбросило в разные стороны. — Где наследник? — прорычал Тенаар. — Куда ты его дела?! Где его душа?! — прошелестел голос всех четверых Тенааров, что были ранее и есть сейчас, что родились и жили, что еще не рожден, но уже участвует в круговерти власти титула. Руми шарахнулась, но его рука, правая, мгновенно вцепилась пальцами в ее лицо и со всей силы вбила в пол. Треск, звук ломающихся костей, рык, чавкающее и непонятное сопровождение мгновенной смерти. Он сидел на одном колене, одна рука вся в крови и осколках костей, мозгах. Его голова чуть опущена, а на лице такое выражение, что даже бывалые воины невольно попятились. Зарычав, заорав во все горло об утрате, обдавая руку, ту самую, коей убил одну из своего рода, пламенем, черным, страшным. От него шел сизый черный свет, который менял очертания тела в него попадающее. То, что было «Айрана-Руми», еще рефлекторно едва подёргиваясь, начало тлеть на глазах обмерших и побелевших людей, даже стражи не стали исключением. Резко встав, встряхнув руку, словно сбрасывает с нее все прилипшее и по движению дернув ею назад, распылил тело черным прахом себе за спину. Зарычав, сжав кулаки, долбанул в пространство волной силы. Все, кто не был отмечен печатями, все рухнули на пол как подкошенные. И тишина. Мгновенная, жуткая тишина, которая оставила на висках некоторых белесые пряди. Гнев Тенаара… Повернув голову в сторону сидевших на кушетках, диванчиках и малых стульях женщин, он оскалился и прорычал: — Всех детей в мою вотчину, немедленно! — после чего резко развернулся в сторону выхода, брезгливо рыкнув, — чтобы даже духу твоему в этом мире места не нашлось, мразь! — и где-то на границе слуха раздался истошный тихий вопль, который заставил поежиться всех, кто слышал. Тенаар проклял одну из рода имо. Не дал духу места в этой реальности. Страшнее наказания не придумать. Если душа сможет реинкарнировать, то без защиты духа она будет беззащитна. О такой каре страшатся даже думать, не то что вслух говорить. Наказание соизмеримо с преступлением, и будет еще долго гнать душу, пока не настигнет и не развеет без следа. Уничтожать души не имеет права даже тот, кто эти души использует, захватывает или обращает на колесе судьбы, даже ему будет наказание страшной карой на голову и тело, а ей сами Боги велели и Тенаар исполнил. Он прошел в свои покои через дверь залы для гостей в вотчине императрицы. Вошел и разнес половину гостевой комнаты личных покоев. Наследника, которого приняла Сфера, больше нет. Как и его матери. И даже больше — нет души маленького волчонка. Айрана-Руми уничтожила его душу. За это он наказал ее столь страшно. Если бы она просто убила, он убил бы ее в ответ, разрезал нити и несколько сотен жизней она бы искупала свою вину, как и положено, если лишаешь ребенка жизни. Но она уничтожила, а за это полагается равносильная кара. Он метался по комнате, пинал мебель, бил оставшиеся фарфоровые и просто стеклянные вазы, какие-то безделушки летали по помещению от всполохов его силы. Когда в комнате не осталось ничего, что можно было бы уничтожить, кроме зеленой кушетки, он уселся на нее и грозовой тучей принялся ждать. За годы, что его тут не было, да правление Реманы, детей должно было прибавиться. Не через постель правителя, а через больницу. Если нет, если среди них нет, то наложниц станет намного больше. Просто бесстыже много. — Руанд. — Прорычал Тенаар. Привратник стрельнул глазами по Вальме, та кивнула головой. — Они прибыли, господин. — Произнес проснувшийся от потока силы господина его верный страж и не успел выйти из покоев, как в них влетела разгневанная фурия. Тенаар быстро встал и пошел в сторону двери, которая ведет к малой официальной зале. Перед ним распахнули дверь, показывая стоявших ровными рядами детей разных возрастов и за ними молодых женщин, что держали на руках тех деток, которые сами стоять не могут. Здесь же была императрица, были остальные правящие жены, нянечки, стражи. Он же вышел и пристальным, тяжелейшим взглядом просмотрел всю толпу детей. За его спиной плавно закрывали двери, отсекая бардак, который он навел. Его глаза, черные, бездонные, обвели взглядом всю толпу, и пристально всмотрелись в стоявших женщин с детьми на руках. Плавно подняв свои, он жестом показал расступиться, и детвора отхлынула. Такой Тенаар их пугал. Даже тех, кто знал его, а кто никогда не видел воочию, и подавно. И этот страшный дяденька плавно, но достаточно быстро, пошел вперед. Встал перед одной из наложниц и посмотрел на ее ребенка, примерно месяцев семь-восемь от роду. Рассматривая малыша, он плавно забрал его на руки, игнорируя мать, а сиппе, так как увидел реакцию женщины, умудрился незаметно скользнуть к ней и заставить замолчать, и тем более не пытаться отобрать сына. Тенаар разглядывал спящего малыша, обводил личико взглядом изменяющихся глаз. Они вновь стали нормальными. — Ну здравствуй, волчонок, — улыбнулся он теплой улыбкой, воркуя над ребенком. — Какой ты сильный, и так сладко спишь. — Подняв одну руку, второй хорошо удерживая малыша, он провел пальцами по его лицу, — энсе энсари, волчонок, маун майнас, — за его пальцами по лицу шли золотистые линии, — да, малыш, да. — Он наклонил голову и поцеловал его в лобик, а от касания его губ по телу ребенка прошлись золотистые символы, заставляя всех, кому было видно, смотреть во все глаза. — Что такое? Книгу хочешь? Да? Хорошо, пойдем, полистаем эту большую и умную книгу. — Он развернулся плавно и, ни на кого не обращая внимание, пошел к дверям. Перед ним они раскрылись сами, показывая ту комнату, которую никто, кроме достойных и удостоенных печати, не видел. Сбоку к дверям, с той стороны, подошел человек и заулыбался: — Господин Тенаар, какая честь лицезреть вас вновь. Тенаар вошел и дверь закрылась. В зале стало чуть более шумно. Несколько минут все галдели, особенно дети, которые увидели в первый раз волшебство дяди Тенаара. И вот дверь вновь распахнулась, а в малой официальной зале мгновенно стало тихо. Тенаар вышел, за ним закрылись створки. Он по-прежнему ворковал над малышом, но на теле ребенка были символы печати, и малыш не спал, шевеля ручками и ножками. Не только на руках, как у императора, но и на лобике, шее, спине у него были символы власти будущего императора. Символы едва заметны, но разглядеть их можно. Он дошел до матери и передал ребенка. Встал перед замершей женщиной, которая смотрела вниз и волновалась, усмехнулся и произнес: — Не смей опускать взгляд, мать Наследного Принца. — Ее глаза распахнулись, и она ошарашенно уставилась на Тенаара. — Императрица, обучите ее. Власти в руки не дам. Запомни это: ты мать, а не политик. — Он покачал головой, сделал шаг вперед и провел рукой у нее по левому виску, в видимом диапазоне отсек черные нити. — И никто не будет тобою управлять. Ты подчиняешься только мне. И если я хочу, будешь подчиняться императрице или любой другой Политической Супруге императора. Поняла? — Да, господин. — Едва слышно произнесла женщина. — А теперь, — он развернулся и заулыбавшись шагнул к юноше, в которого превратился первенец Тенанука. — Здравствуй, Антон-Мюшад. — Ласково прижал ладони к лицу юноши. — Ты так вырос, возмужал. — Убрав руки, оставляя их раскрытыми, принял первенца в объятия и прижал к груди. — Волчонок, какой ты большой. Затем прижал к себе Оледис-Майю, которая несколько минут хлюпала носом, выражая то, как ей не хватало его. За ними пошли все дети. Тенаар не обошел никого. Через несколько минут уселся на кушетку и передержал на руках всех малышей, более старших садил на колени, а подростков обнимал и трепал по голове. Дети, — они были в нирване. Тепло, то самое, за которое они его так любили, это тепло обволакивало их, заполняло пробел, стирало момент страха, когда он только вошел и выбрал наследника. Сейчас дети полноправно владели вниманием Тенаара, и он дарил им тепло, ласку, любовь.***
Дворец узнал о том, что Тенаар вернулся. Это были такие известия, какие не смогли перекрыть никакие запреты. Буря. Ликование. Ожидание. И вопросы. Просто куча вопросов. Ремана и леди Паолина распорядились готовиться к вечернему ужину, на котором будет только семья. Без детей, но вся семья. Узнав о том, что сестер императора не будет по уважительной причине, Ремана потребовала подробностей и ей их дали. Как оказалось, и это официальная версия, император спешил вернуться именно из-за того, что те пропали. Но, как ее заверили, их нашли, защищают и через несколько дней привезут домой. Тайгури-сиппе летал между кухней, залом для приема гостей, вотчиной Тенаара и кабинетом императрицы со скоростью бешенной собаки! Впервые он был рад празднику. За все годы, что он служит во дворце, он люто возненавидел праздники, званые вечера, свадьбы и дни именин. Но не в этот раз. Сейчас этот человек был истинно рад тому, что этот праздник ему довелось собственноручно доводить до ума. Кухни, когда узнали, что Тенаар действительно вернулся и привез его император, заработала в три силы, которые хлынули сплошным потоком. Слуги в коридорах и те, кто помогал с устроением банкета, летали не менее окрыленные. Словно выдернутый стержень, который удерживал их всех в стоячем положении, вновь вернулся и подарил ощущение наполненности, единства и радости. Тенаар вернулся! Кричи империя! Кричи враг и супостат!***
Сато проснулся у себя в покоях. Вокруг была такая умиротворенная тишина, что он невольно резко сел. В комнате никого не было. Сато тут же оглядел свою одежду. Не тронули. Выдохнув, он медленно сполз на пол и пошел к двери. Несмело взявшись за ручку, приоткрыл ее. В щели, что образовалась, Тенаар увидел, как слуги разбирают какие-то вещи, улыбаются легкими улыбками. Стражи, что не ушли в инвиз, сейчас стоят на своих местах и по ним видно, какое довольство одолевает каждого изнутри. Даже Руанд, который был ранее встревожен, даже он сейчас выглядит умиротворенным. После того, как все дети были обласканы, при этом потратив часа два на игры и выслушав каждого, Сато захотел поспать. Он и выглядел квелым, скрывающим зевоту. Императрица, чей статус был утвержден официально, пусть пока и не для всей империи, быстро осмотрела его и распорядилась отправлять долгожданного члена семьи баиньки. На нее не подействовали никакие уговоры и даже глаза котенка со стороны самого Тенаара. Она уперла руки в бока, и как мать настояла на своем: Сато ушел спать. И вот сейчас он проснулся, он готов к дальнейшим делам. Еще не вечер, так как они прибыли рано утром, но и дело клонится к позднему обеду. Легонько толкнув дверь, Сато вышел в гостиную. Тут же его заметили и окружили, сияя глазами и щебеча. Женщины показали все свои добытые украшения и спрашивали, как им теперь одевать их, носить ли их вообще или ходить как раньше. Сато лишь делал короткие замечания. Даже близняшки, те немногословные девы обольщения, сейчас, светясь искренней радостью, не отличались от детей, которые просят внимание любимого взрослого. Тенаару сообщили, что у них намечается вечером праздничный ужин, о котором он знал, но все равно согласно кивнул головой. Вальма осмотрела господина и спросила, что бы он хотел одеть. — Не нужно ничего вычурного. — Мы приготовим ваши любимые одежды. — Пропела она, улыбаясь и взяв шкатулку, раскрыв ее произнесла: — И еще это. Сам император прислал час назад. Велел передать вам, что хотел бы видеть это на вас. Сато посмотрел внутрь шкатулки, невольно сглотнув ком в горле. Браслет. Его парный браслет, который он оставил во дворце, когда покидал его. Несмело проведя пальцем по украшению, улыбнулся теплой улыбкой. Столько воспоминаний на него нахлынуло, что в груди разрастался горячий огненный вал. Взяв украшение, под внимательным взглядом присутствующих людей, одел на запястье, ощущая, как металл словно наскучавшийся щенок, ласково обхватил кожу. Осмотрев игру света на металле и камнях, Сато осмотрел своих людей. Здесь нет некоторых, кто был его опорой. Увы, только сейчас он понял то, что знал давно, но его глаза и уши были закрыты действием родича. Саит. Саит умерла от хандской лихорадки. И ее ребенок тоже. Как и тот мужчина, которого она любила. Они умерли втроем, и их нашли стражи, когда сам Тенаар был в Сфере. А потом эту нишу заняла имо, закрывая его глаза и уши. Больше у него нет его опоры, его катастрофы для всех и вся, кто не так повернется. За его плечом более не будет трио. Их только двое, а значит так суждено. После дум, коими была заполнена его голова, Тенаар был переодет, переобут и направился на обед. Времени до вечера предостаточно, так что голодом морить его никто не стал, не осмелился.***
Хорти прибыл к императору, на ковер, так сказать. Прибыл и предоставил все, что было надо. Одеяло он потянул, но сообщил, что за другой край держит сам Тенаар. Раз он тут, то надлежит сначала спросить у него, а потом тянуть изо всех сил. Тенанук, видя папку, понимая, насколько она важна, только головой кивнул и произнес: — Вот ты у него и спросишь. — Сидя за своим столом и отменив работу системы «присутствие», на время исчезая из залы общего сбора совета, покачал головой. — Если одеяло в руке Тенаара, значит с ним работай, ему все показывай. Кто виновен, кто нет — разберешься. Если леди Анира получила его защиту, но не была раскрыта для всех, значит так было надо. — Он говорил это скорее для себя, нежели для Хорти. Начальник СБ кивнул головой, пережав папку пальцами посильнее. Ранее, когда он думал, что император вернется один, совершенно не ожидая прибытия господина Тенаара, мысленно молил не быть правдой то, что написано в папке. Сейчас у него есть надежда, что человека им горячо любимого просто оклеветали. Господин Тенаар обладает огромной силой, и знать души в том числе способен. Если и есть тот, кто обезопасит, то только он. Император прав, это дело под контролем Духовного Отца, ему и разбираться. Хорти удалился, при этом не вышел дальше внутреннего коридора и не ушел из здания. Он прошел в сторону покоев господина Тенаара, кивнул головой стражам, дабы оповестили о его прибытии. Пара минут и он прошел внутрь покоев, отмечая, что поколоченное было заменено. Уж про его гнев и битые украшения, где даже металлическое покорежило, знает вся охрана и все ближайшие слуги. Тенаар нашелся сидевшим на кушетке, вплетающим в нее нити своей метки. Хорти, ранее опечатанный его печатью, сейчас видел эти искристые нити, что отделялись от его тела и вплетались в структуру дерева, обивки. Красиво и настолько нежно, настолько добро и родное, что слова подобрать просто нереально. Хорти и не пытался, просто замер и ждал, когда будет завершено таинство плетения. Сато переустановил ту самую, первую метку, улыбнулся довольной улыбкой, после чего перевел все внимание на Хорти. Мужчина подошел. — Что случилось? — Это, — Хорти кашлянул, выдавая огромное волнение, продолжил, — было передано мне, как подозрения. Леди Анира использовала свое право просьбы до возвращения императора притормозить, не давать делу ход. Сато принял папку, открыл ее и осмотрел содержимое. Нахмуренный лоб приговорил к смертной казни. Хорти стало плохо, но он выстоял. Как же так? Как же так-то?! — Не паникуй раньше времени. — Не поднимая глаз Тенаар перевернул страницу на планшет-листе. — Еще ничего не ясно. А я не ясновидящий, чтобы по бумагам определять, кто предатель, а кто просто ведет крайне опасную и тонкую игру с противником. — Поднял глаза и увидел облегчение, которое не смог скрыть воин. — Не волнуйся, все будет тщательно расследовано, все виновные, если они есть, наказаны. Сейчас я этим делом заниматься не намерен. — Он вернул папку Хорти. — А ты последи. Сим или кому еще передай. — Как прикажете, господин Тенаар. — Хорти принял папку, склонил голову. — И не забудь, чувства иногда мешают, но блокировать их не выход. Лучше принять все, что они несут и, выдержав, стать сильнее. Поверь, я знаю о чем говорю. Ступай. Хорти ушел, а Сато прикрыл глаза. Тьма, опутавшая Кавехтар не отступила. Сейчас Сатори видит два источника: имо и нечто. Если нити Айрана-Руми чистят отправленные Линги, то эту непроглядную тьму он просто не способен локализовать, потому как она повсюду. Если долго с ней контактировать открывая разум и выискивая именно ее, то становится плохо, тошнит и кружится голова. Но ничего, он найдет источник. Как только окрепнет, разрастит места своих печатей на территории Сад-Ханти, так и начнет целенаправленно искать источник этой черноты.***
Клависий-Мальдон, после того, как вывел супругу на чистую воду, развелся. Он любил ее безмерно, но не мог позволить любви застилать свои глаза. Женщину отправили домой, под конвоем и запретом возвращаться. С ним же осталась их общая дочь Маликата. Красивая девочка, умная и открытая, немного поплакала, но приняла тот факт, что мать предала семью, могла стать причиной казни супруга. Благо Эльмир вовремя заострил внимание на несоответствии, а затем и выдал свои подозрения императору. Это спасло самого Клави, а он уже решал что сделать с женой. Сейчас девочка, его любимая дочь, беззаботно играет с няней, а он тихо сидит в углу и слушает ее детские слова, безумно важные высказывания, и не понимает, чего не хватало его супруге? Неужели она была настолько ослеплена силой власти, что чувствовала безнаказанность и тотальную защиту того, что является супругой старшего брата императора? Клави покачал головой, посмотрел на время, которое отсчитывали стрелки красивых настенных часов, после чего поднялся и подошел к дочери. — Принцесса, мне пора. Император отобедал, надлежит вновь трудиться на благо империи. — Папочка, а я когда вырасту, тоже буду трудиться на благо империи? — она говорила чисто в свои пять с небольшим лет, смотрела на мир глазами матери, но умом была вся в отца. Это уже сейчас очень заметно. — Да, дочка, если хочешь, то будешь. — А если нет? Я выйду замуж? Клави обнял ее и шепнул на ушко. — Замуж ты выйдешь все равно, но выбирать кем быть, решать тебе. — Он отстранился и улыбнулся. — В отличие от остальных, ты дочь единоутробного брата императора, а значит с Легио улететь в чужой дом невестой гораздо труднее, чем другим детям. — Почему? — Потому что ты моя дочь. Ты одна из тех, кто может стать опорой Наследного Принца. Но это еще не скоро, дитя мое. — Он поцеловал ее в лоб, погладил по голове. — Не скоро. Проследите, чтобы покушала хорошо. Нянечки лишь головой кивнули, что поняли приказ-пожелание. Клави вышел из комнаты дочери, тяжело вздохнув. Очень больно, когда любимые люди бьют в сердце. Хотя, ничего удивительного нет. Семья императора Легио всегда была клубком змей, которые кусали друг друга и били в спину. Отцы приказывали казнить членов своей общей и ближней семьи, в угоду политике передавали детей в замужество или расторгали брак. Ничего удивительного, что часть наследников всегда принимала на свою спину удары со стороны своих же супругов и детей. Вот и Клависий-Мальдон такой удар получил, болезненно сжимая зубы, дабы не орать от несправедливости. Он ее любил, а она предала, какая досада. Но в отличие от нее, он наказал гораздо больнее: лишить дочери родную мать, поистине страшно. Минуя коридоры, лестницы и повороты, принц, старший брат императора, министр и ответственный за развал империи Оламу, не совсем счастливый человек, здесь и сейчас убирал мягкость, оставляя политическую хватку, жесткость и остроту ума. Император вернулся, Тенаар вернулся, империю начинает лихорадить от слухов — некогда жалеть себя, некогда лить слезы и кричать, как несправедлив мир. Он вошел в залу совета, занял свое место. Отметил, что принц Иршан не делся никуда, а это значит в его деле разбираются. Согу, который тоже сидел на своем месте, едва держал лицо, хотя было видно, что ему не по нраву присутствие гнилого братца. Даже если это только подозрения, если это только хорошо спланированные оплеухи, подобное не является приятным. И Клави тоже предпочитал подозреваемого подержать подальше от подобных важных совещаний. Принц Иршан сидел на своем месте, отчетливо ощущая, как же недоволен Согу. Он проделал колоссальную работу, а не получилось. С его чутьем, распутать эти нити, что оплетали кокон дел Иршана, как оказалось, не составило особого труда, словно он давно следит. И это странно. Да, за каждым принцем и принцессой, кто не имел алиби в виде клятвы, присматривают фильб, но ведь не в этом дело. Согу, по какой-то причине вцепился именно в него, в Иршана. Чует он гнильцу, чует. Все мысли были задвинуты на задний план, когда в залу вошел император. Они пообедали, прервав совет, а сейчас вновь возвращаются к уже обозначенным маякам дальнейшего действа на политической арене в галактике. Энергетическая ниша закрепится за Легио, как и ранее. И, как ожидали многие, на посту главного ответственного за ресурс энергии, никто не смог заменить верховного князя дома Вальшу Святослава Кашеки. Его дом Дернемс полностью перешел на работу по регулировке поставок топлива, выдачу запросов строительства определенного типа кораблей, и жестко обрубая все хвосты слишком умным, кому закон не писан. Его сын, молодой княжич Олег, супруг духовной дочери Тенаара, как и предполагали многие, стал преемником его нового дела, в скором времени заменит отца на посту. Принцесса Фая Маин Норанто, в данный момент, находится дома и растит сыновей. Иршан осмотрел залу, покосился на императора. Хорти не мог не передать ему дело. Если честно, то он очень волновался, а также недоумевал, почему по его душу еще не пришли стражи в красных мундирах. Это недоумение скоро изменилось на осознание того, что доказательств не хватает, вот его и не арестовали. Поняв свое шаткое положение, принц даже расслабился. Всю свою юность и более зрелые годы он ходит по тонкому лезвию, что ж теперь плакать что ли? Вот и не угадали, враги, плакать он не будет. Его дрянная натура ехидно заулыбалась, а затем набросилась на выступающих с замечаниями, просьбами пояснить, а потом и вовсе поругавшись с кем-то, кто под руку попал. Тенанук мысленно поаплодировал. Не знать Иршан не мог о том, что на крючке. Не умеет этот человек поражение принимать, или умеет это очень и очень хорошо, потому как быстро встает с колен. Быть честным, император иногда завидует такой приспособляемости, но в большей степени хочет намылить ему холку. Все же язык общий они никогда найти не могли, так что слишком пытаться и не стоит. Один император, другой принц и все выстроено на этой последовательности. Что-то менять не следует. Ильмар, который следил за Иршаном, молча отмечал его полную задумчивость в первой части совета и полнейшее оживление во второй. Что ни говори, а эта гадюка везде выход из положения найдет. Император не спешит обнародовать его делишки, значит не все там так, как Согу говорит, или как ему преподнесли его шпионы. Они ведь тоже люди, и полной картины задумки не видят. Вот только, разговаривал ли император с Иршаном с глазу на глаз, либо решил пока его не трогать? Хотя, если тот знает о крючке, то какая разница когда разговор состоится? Согу, в отличие от успокоившегося Иршана, внутренне кипел. Вот как так, а? Он же предатель! Он же марионетка в руках крысиной королевы. Да это не просто видно, это максимально достоверно, а император тянет. Ладно, первый день как он вернулся. Ладно, на это списать можно то, что он не сдвинулся с места. Но вот гложет смутное сомнение, что с места не сдвинется ни на йоту и по прошествии недели это дело. А ведь предатель все больше и больше вредить будет, хотя внешне весь такой занятой делами исключительно во благо империи. Тьфу, да и только! Какой именно империи во благо?! Эльмир, молча и без эмоций видел все гляделки братьев, слушал доклад рабочей команды, которая оборудовала карман с редчайшим и очень качественным кристаллом энергии, но благоразумно свои мысли не проявлял нигде, даже в степени спокойствия дыхания. Если император решил повременить, значит есть на то причина, и она кроется в леди Анире. Что если именно она затормозила ход действия, которое был обязан развернуть Хорти? По какой причине он ждал прибытия императора, давал Иршану шанс на шансе сбежать, скрыться, улизнуть или подготовить новый план, который очернит кого-либо? Что такого она ему сказала? Эльмир, в отличие от других, имеет свои приемы и прекрасно знает, что накануне передачи документа от людей Согу в руки начальнику СБ, леди пригласила оного на аудиенцию. Причем неофициальную. Они разговаривали втроем, после чего Хорти ушел весьма и весьма взволнованным. Эльмир ведь не дурак, он прекрасно понимает, что Хорти ни за какие коврижки не ступит на сторону предательства. Он опечатан и его господином является император. Сдохнет, но не предаст. И тут не дал делу ход? Это странно, и безумно интересно. Настолько, что в кысятничестве гаденыша начинаешь сомневаться. Эльмир, сопоставив все факты, мудро придержал высказывания в кругу кого бы то ни было. Свои умозаключения и знания о состоявшейся беседе, он никому на суд не выставлял. Согу уверен, что очередная фигура крысиной королевы именно принц Иршан. К тому же склоняется и Клависий. Эльмир помалкивает. Равно как и Ильмар. Тоже присматривается, тоже слушает больше, чем говорит. Портить отношения на голословные обвинения, оно ведь дело неблагодарное, можно ж и отдачу получить от обидевшегося индивида. А в императорской семье отдача ой как больно по зубам бьет, дабы уроки вовремя учили и не делали ошибок. Тенанук, который слушал докладчиков, внимательно охватывал периметр периферии зрения, чуть-чуть водя глазами. Он заметил, кто и как на кого смотрел, у кого какие мысли расписались на лице, а кто их тщательно пытался скрыть. Странное дело, но после того, как Сато вернулся, словно пелена с глаз спала и вся картина начала складываться в единый холст своими разрозненными частями. Он еще не мог с уверенностью сказать, кто предатель, но уже видит некоторые детали. И следит за одним человеком более пристально, чем за другими. Следит и понимает, почему до сих пор не пришел наряд воинов и не провел арест, согласно приказу Тенаара. Сато умен, хваток, пусть еще не до конца пришел в себя, и ему надо немного времени, но уж крысу бы заловил в капкан… Точно! Он готовит ловушку, рассылает своих людей, дабы никто не ушел. Император мог лишь про себя улыбаться, ведь теперь крысам будет крайне худо, да настолько, что голодными на пустые мышеловки кидаться начнут.***
Вечер прошел в приятной атмосфере, когда всем было удобно и хорошо. Император и Тенаар удалились, а оставшиеся поговорили. Принц Иршан шел к себе, полный дум. Что было странным, так это поведение Тенаара. Ему точно все рассказали. Он не может не знать о подозрениях на счет принца, но не предпринял никаких шагов. А может все дело в том, что он только что вернулся? Увы, принц живет интересами министерства и не видит надобности в длительном отдыхе. У него весь кабинет пашет не покладая рук, а после командировок не отдыхает неделями, максимум поспали и дальше работать. В случае с Тенааром, — это самая высшая фигура, коей не пристало сразу с дороги окунаться в интриги и прочие дела. Хватило того, что он приехал, детей проведал, сотворил что-то такое страшное, что у некоторых слуг и стражей, что присутствовали, проявились седые локоны, да и будет на сегодня. Иршан вошел в свои покои, прошел до спальни, попутно снимая вещи и просто бросая их. Это был знак, что он не просто устал, а вымотан морально больше, чем обычно. Слуги, когда господин приходит в покои, никогда не кажут носа, только если позовет. И все эти слуги верны ему, настолько, что никогда «не видят» его любовника, даже если в упор смотрят. Он для них не существует. Войдя в спальню, вздрогнул от жадных рук, что вжали в себя со спины. Он был также раздет до штанов, также устал морально, но физически жаждал, что и показывал начав покусывать холку. Одна рука быстро добралась до горла, прижала его и придавила к телу, выпрямляя, требуя власть над ним. Вторая рука спустилась ниже, расстегнула ремень, распустила молнию, пробралась внутрь, за нежную ткань. В комнате стоял звук шумного дыхания, никаких охов и вздохов. Ритмичные толчки, с силой в кровать, вдавливая его со спины, вжимая руками плечи, не давая приподнять голову. Принц сжимал пальцами простыни, закусив подушку, дабы не кричать. Его яростный любовник грубоват, но искренний, не играет, не ищет выгоды, не видит в нем монаршую особу, а требует полной отдачи так, как требовал бы от любого другого, кого взял. И его жесткость, его укусы в шею, выдавали доминанта, настоящего, породистого. Оседлав бедра, вгоняя по основание, он сжимал эту ровную спину руками, либо надавливал на лопатки, заставляя быть покорным, лежать смирно, не дергаться. Секс на грани насилия, по обоюдному согласию, удовлетворяющий обоих, — мало кто может также доставить настоящее удовольствие принцу Иршану, как несравненный Хорти. В какой-то момент он слез с него, перевернул, лег сверху. Иршан согнул ноги в коленях, прижался бедрами к бокам воина, чье тело одна сплошная стальная мышца. — Ты такой совершенный. — Хорти заглянул в глаза немного смутившемуся принцу. — Еще никогда никого не видел, чтобы быть таким же как и ты. — Нехитрые комплименты, совершенно неумелые, даже грубые, ласкали ухо искушенного Иршана, куда как лучше од и дифирамбов, что пели ему с малолетства. — Не идеализируй меня, разочарую. — Как всегда огрызнулся принц, пытаясь скрыть свое смущение, показывая его единственному человеку, который был способен смутить, и понять причину смущения. — Не сможешь. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Сейчас чуть-чуть больно будет. — Он приподнял его бедра, с силой вторгаясь в нутро, вызывая сдавленный стон. Уж что-что, а член у Хорти могучий. — Ну все, все, — зашептал ну ухо, мягко массируя его губами, — все, тише. — Зверь. — Выдохнул Иршан, всегда вспоминая, как было в первый раз. — Зверюга. — Укусив его в шею, принц не удостоился ответа, потому что его укус был ответом на неприятные ощущения. — Угу. — Хорти заулыбался, просунул руку и принялся ласково наминать скукоженный член принца. — Сейчас легче будет. — Ты слишком большой, — покачал головой, пытаясь размеренно дышать и расслабиться, — я все никак не привыкну. — Если бы ты не отменил последние четыре встречи, сейчас было бы легче меня принять. — Мурлыкнул на ухо воин, водя бедрами, заставляя постанывать любовника. — Ты же знаешь, я крупный, а ты узкий, надо тренировать твою попку. Дальше он зажал ему рот рукой, наращивая темп. Иршан не противился такому способу заткнуть себе рот, потому что он чисто случайно выяснил, что достаточно громкий в постели. И не тогда, когда бабенку какую имеет, а когда имеют его, да еще так жестко, сладко, властно. Хорти же втрахивал его в кровать, не отпуская рот, глуша звуки, ощущая легкие царапины на плечах и спине, от достаточно коротких ногтей. Он просто потерял голову от этого гаденыша. Злясь на себя, обожая принца, Хорти доводил его порой до обморока, ведь силы-то у него гораздо больше, чем у монаршего отпрыска. Иршан лежал под ним, раскрытый, отдавшийся, ощущающий как внутри него бешено и размашисто работает любовник, не стеснялся орать ему в руку, потому что этот огромный член давил куда надо в каждом своем движении. Он играл бедрами, подставлялся под жадные движения верхнего и не мог больше контролировать себя. В какой-то момент кончил, но его в покое не оставили, выбивая из головы все мысли. Царапая спину, заводясь от одной мысли, что этот воин смертельно опасен, принц уже просто скулил ему в руку, мелко водя задницей, словно у него конвульсии. Хорти зверел от такой реакции, впивался ему в шею и отпускал руку, дабы послушать. Скулеж продолжался до тех пор, пока не накрывал принца сухим оргазмом, и тогда его любовник мощно кончал, правда в презерватив. Все же, внутрь он лишь один раз спустил, после чего был бит Иршаном, и зарекся обижать его. По какой-то причине именно семя внутри им воспринималось как нечто обидное, а вот член в заднице, долбящий и заставляющий скулить, приветствовался. Его не поймешь, но все равно, другого и не надо. Хорти уступал наличию резинки, а Иршан безропотно раздвигал для него ноги. Иршан лежал и мелко дрожал, судорожно хватал ртом воздух. Ему казалось, что его все еще трахает этот зверь, задница судорожно сжималась. Но Хорти лежал рядом, переводил дух. И отходил он от оргазма быстрее, намного быстрее, чем Иршан. Сказывалась разница в силах. И пока принц восстанавливал дыхание, возвращался из нирваны, его успевали облапать, помассировать пальцами внутри, заставляя насаживаться на пальцы, после чего вновь переворачивали на живот и дотрахивали до беспамятства в такой позе. Когда он вырубался, Хорти обычно догонялся быстрее, дабы не быть идиотом имеющим бессознательное тело. После этого он брал влажное полотенце, обрабатывал любовника и перекладывал с кровати для секса на кровать для сна. Смешно или нет, но только у Иршана в спальне стоит две кровати, и каждую он использует по назначению. К середине ночи принц обычно просыпается, в этот раз не стало исключением его пробуждение. Хорти уже был одет, он ждал момента, при котором принц обратит внимание на него. Как и было в их первый раз, когда зверь не рассчитал силы и подрал его, воин сейчас сидит на стуле, рядом с кроватью. — Еще не ушел? — спросил Иршан зевнув. — Нет. — Хорти покачал головой. — Император уже знает? — Знает, но не смотрел толком. — Почему? — Это дело он передал господину Тенаару, потому что твоя сестра под его опекой. — Правда?! — Иршан резко сел в кровати. — Да. — Хорти кивнул головой. — И пока он не сделал ничего, дабы я начал расследовать глубже. Процедуры, как всегда, стандартные. — Андреа, — Иршан быстро перебрался на край кровати, затем слез с нее и подошел, уселся ему на ноги лицом к лицу, — вот увидишь, господин Тенаар очистит мое имя от подозрений. Я не виновен и делаю только то, что несет благо империи, а не наоборот. И моя империя, это Легио, мой дом. — Он был обнят, а сам прижался в ответ обхватив руками за шею. — Вот увидишь, моя невиновность будет доказана. Хорти ничего не сказал, прижавшись лицом к его обнаженной груди. Фильб влюбляются редко, а в мужчин и того меньше. Практически уникальный случай. Но дело не в этом. Хорти был защищен от своей любви, как от слепого обожания. Это как проклятье — влюбленный становится зависим от своей любви и делает только то, что этот человек хочет. То, насколько под печатью защиты, поставленной самим Тенааром, Хорти сходит с ума то от ревности, то от страсти, можно судить о том, каким бы он был маньяком без нее. Его любимый принц просто не знает, сколько слишком любвеобильных сучек от нег отвадил, скольким указал на дверь и сколько еще раз покажет, что принц занят. Не открыто, нет, просто защищая свое. Обнимая его, вжимая в себя, чувствуя как бьется сердце, воин мог сказать, что близость не оставляет равнодушным. И это он понимал с первой встречи, а леди Бьяри заметила через некоторое время. Вот только ничего у нее не вышло — Иршан принадлежит ему, Хорти Андреа, из стаи Критци. — Тебе пора, да? — спросил Иршан, прекрасно зная, что начальник СБ не может спать с принцем. Не положено. — Да, пора. — С сожалением вздохнув, аккуратно заставил его встать, встал сам и подвел до кровати. — Я очень надеюсь, что мне не придется выполнять свой долг, Иршан, очень надеюсь. — Господин Тенаар никогда не ошибался, не ошибется и на сей раз. — Принц залез на кровать, под одеяло. — Спи. У тебя много работы. — Он наклонился, хорошо поцеловал его и ушел. Иршан вздохнул, закинув руки за голову. Тенаар вернулся, скоро будет весело во всех концах Кавехтара. И в этом веселье может сгинуть он, брат императора. Как же жить-то охота!***
Он сидел и думал о многом. Вкруг него была тишина и темнота. Игра вышла на финишную прямую. Согласно плану, две империи ослабляют друг друга, затем вмешивается третья сторона, но при этом не развязывает войну, а завершает ее. Оламу раздерут два сильных союзника. Вот только в плане произошли некие изменения. Да, Оламу разодрана и почти уничтожена как империя. Но третья сторона не стала крепким союзником. Ее наоборот подозревают, как виновницу конфликта. Кроме того, достаточно давно, когда Тенаар только-только начал входить в силу, а молодой император получил совет от умных людей, так хорошо выстроенный план и дал трещину. Тенанук не повелся, не поддался и был скандал. А все потому, что его защищал Тенаар. Ушел этот припадочный, но толку-то? Император не поддавался ни на какие провокации, не подпускал к себе шпионов и агентов третьей стороны. Казалось, что вокруг него собралась прочная скорлупа, которая и удерживала его. Казалось, но как потом выяснилось, он в большей степени эту скорлупу удерживал. И как теперь быть, увы, не ясно. Тенаар вернулся, движение в гареме намечается, все вокруг постепенно оживают. Да еще и пропала имо. Куда делась эта истеричка, неизвестно. Никто и ничего не говорит. Как только нога Тенаара переступила порог вотчины императрицы, которую он же и утвердил, так Айрана-Руми словно испарилась. Но все ее вещи на месте, свои люди проверили и донесли. Куда же она делась, если даже в недрах ее нет? Там ведь тоже свои люди имеются. И как теперь быть? Госпожа не подает признаков жизни, тоже затихнув, а действовать в слепую нельзя. Нервно дернув головой, он поцокал языком. Надо действовать быстро, пока Тенаар не вошел в курс дела. Иначе будет просто опасно продолжать. «Разве ты отступишь, сын мой?» — Нет. — Покачал головой и прикрыл глаза. Отступать некуда, со всех сторон обложили, не вывернуться никак. Вдохнув и выдохнув, он усмехнулся. А ведь Хорти рядом, идет по следу, проверяет, ищет, роет землю носом. Жаль, что так все складывается, жаль.***
Ремана готовилась ко сну. Ее служанки доделывали дела в покоях, прибирали дневные вещи, несли питье на ночь и улыбались. С Реманой путешествовало очень мало слуг, только личные, а комнатные оставались во дворце. После сегодняшнего утра и дня, а затем и праздничного вечера, Кавехтар слухами полнится. Да, конечно, слуги разнесли радостную весть, но ведь он дальше Авдехта и подземного перехода и не ходил. Императрица сделала все, дабы он прибыл и убыл максимально незаметно. Она не стремилась скрывать, она делала все, дабы ему было удобно. А разве в первый же день по возвращении он желает с толпами бомонда беседовать? Угу, куда уж там. Если он вообще захочет с ними общаться в ближайшее время. Женщина замерла рассматривая себя в зеркало. Императрица. Он так сказал в кругу семьи, и весь вечер обращался к ней именно так. Он это специально, дабы утвердить или просто не знал, что она все эти годы была лишь номинальной Правящей Матерью, ожидающей его возвращения и решения вопроса? Из зеркала на нее смотрела повзрослевшая женщина, уже несколько раз родивша. У нее за эти года ничего во внешности не изменилось, разве что сама фигура приняла тот вид, какой имеет любая мать — расширились бедра, проявился округлый животик, и его не убрать без операции. Грудь стала больше, но форму почти потеряла. Хотя, Ремана и не расстраивалась. Ее воспитывали так, принимать себя такой какой ты есть, а уж после родов и вовсе не гнаться за идеалом. Все равно ты не будешь такой, какой была до них — бедра шире, грудь больше, кожа со спайками. Да, конечно же, в распоряжении императрицы вся сила медицины, но она ею не пользовалась. Разве что поправила кожу, но и только. Став старше, перестав страдать наивностью и мечтами, которые никогда не исполнятся, она не стала циничной, но и не была излишне мягкой. Сейчас эта женщина чувствовала что все вернулось на свои места. Самый главный трон вновь занят и так спокойно, словно вся семья вновь в сборе, после долгой разлуки и страха за жизни друг друга. — Госпожа, ваше питье. — Девушка подала стакан в богато украшенном подстаканнике. Ремана приняла его, отпила несколько глотков, после чего вернула. Вновь все вернулось на круги своя. Некоторое время еще повисит новость в воздухе, взбудоражив империю, но затем забытое чувство могучей руки прикроет от невзгод. И пусть она не нуждается в руководстве, прекрасно справляясь со всей поставленной перед ней задачей, но это чувство защищенности, оно подкупает. Отойдя от зеркала, направилась к кровати. Детей на ночь уже поцеловала, питье выпила, мысли вернула в привычную колею. Забравшись под одеяло и удобно устроившись под ним, прикрыла глаза. Как же хорошо дома, когда все любимые люди рядом. И не важно, что сейчас львиная доля прихлебателей ринется покорять новую-старую вершину в лице Тенаара. И вновь будут такие, кто полезет через ее голову в надежде аннулировать решение императрицы через благосклонность Тенаара. Как же это наивно.***
Индара ходила по новой комнате и пыталась понять, насколько круто перевернулась ее жизнь. Буквально два часа и она переехала в новые покои, на территории вотчины императрицы, но в другом здании. Рядом с ней тут же образовалась когорта слуг и стражей, нянечек, а также сразу наметились встречи с портными, ювелиром и кем-то еще. Женщина, у которой за время жизни в личном гареме императора, уже родилось трое детей, вдруг возвысилась на небывалую высоту. Хоть и сказал сам Тенаар, что она не будет править, ничего нового он не сообщил. Правящие Жены никогда не согласились бы с ее кандидатурой. Да и она сама прекрасно понимала, насколько необразованна для подобных дел. Ее сожрут раньше супруг императора те, кем принято управлять и кем принято править. За время жизни в гареме, хоть и не совала носа дальше вотчины регент-императрицы, она имела честь наблюдать за всеми страстями, что были доступны. Да и дела между наложницами не редко были спровоцированы правящими леди, дабы не зазнавались. Индара не была милой и пушистой зайкой, тоже сражалась за свое место под солнцем, вот только отныне все изменилось. Согласно тому, что представляет собой ее титул, женщина получает защиту, права и обязанности. А еще она пока не поняла, что означает фраза «Мать Наследного Принца». Насколько этот титул громкий, хоть и обрезанный во власти благодаря Тенаару. Она присела на богато украшенную кушетку. Мать Наследного Принца. Индара гоняла эту мысль, но никак не могла до конца понять, что же это значит. Как все это лично ей аукнется. Живя в клубке змей, который собой представлял личный гарем императора, куда тот даже из чистого любопытства ни разу не зашел, Индара крутилась и вертелась, дабы выйти из самого низа иерархии наложниц, получить поощрение от лица леди Реманы и не быть затоптанной соперницами. У нынешнего императора личный гарем делает все, дабы выслужиться перед леди Реманой, а не понравиться владыке. Они его даже не видели ближе, чем положено гостям лично ему не представленным. Да и любимица, фаворитка императора, была лишь номинально так названа, потому как не ему понравиться стремилась, а регент-императрице. Индара ранее страшилась того, что не оправдает ее ожиданий и дети останутся без матери. Слишком много случилось за эти года, а неугодные женщины были либо казнены, либо изгнаны на задворки империи в самые злачные места. Их дети остались здесь и о них заботятся так, словно мать родная. Но своим детям она такого не желала. Переведя взгляд на пространство перед собой, при виде этой роскоши и численности слуг на квадратный метр, не догадывалась, что все только начинается. Ее жизнь изменилась круто, ровно на столько, что уже с раннего утра ее оденут и обуют согласно статусу, приставят слуг и стражей, а также дадут пространство для маневра. И, конечно же, сама императрица, утвержденная Тенааром на своем посту, начнет использовать ее титул себе во благо. Ведь Правящая Мать и Мать Наследного Принца не могут существовать отдельно, только в едином костяке. Индара ушла спать, в новой постели, на новых простынях, с новым титулом и пока еще не полным пониманием происходящих перемен. Зато утром все сразу прокричало о ее статусе. Во-первых, никто не будил. Во-вторых, ей помогали умываться, одеваться и приготовили завтрак разительно отличающийся от того, чем кормили наложниц. Нет, их голодом не морили, и не держали на хлебе и воде, вот только все же титулованные особы вкушали совсем другого меню и уровня приготовления блюда, которые наложницы получали на праздники. После завтрака было переодевание в одежду для выхода из покоев. Ее приглашала к себе императрица. Не приказывала, а именно приглашала. Это стало третьим пунктом главных отличий новой жизни. Индара, одетая как высокородная леди, даже надевшая на себя украшения, появилась на пороге кабинета императрицы, тут же сделала поклон. — Отныне вы мать наследника. — Очень строго произнесла стоявшая на ногах императрица. — И вам запрещено столь низко склонять голову. Запомните, кроме господина Тенаара, выше вас только я. Но, так как во власти вам отказано, вы выше остальных супруг императора лишь номинально. Но это не снимает с вас обязанностей. Посему, выпрямите спину, поднимите голову, — приказывала императрица, — и, отойдя к двери, дойдите до меня, после чего обозначьте реверанс и чуть-чуть обозначьте кивок. Этого будет достаточно. Индара, так как привыкла выполнять приказы, повторила все, что было сказано. Когда она во второй раз замерла рядом с императрицей, та кивнула головой с довольным видом. — Великолепно, леди Индара. Прошу. — Она повела рукой, указывая на стул перед столом, сама же направилась на свое место. Женщины расселись, при этом одна властная и уверенная в себе, пристально рассматривала совершенно не уверенную в себе гостью. Ремана получила не просто еще одну леди в свои руки, она была обязана научить мать наследника правилам поведения, а также вбить в голову, что слово Тенаара не просто закон, он незыблем и нарушению не подлежит. — Итак, леди Индара, ваше обучение обязано быть на высоте, прежде чем империя познакомится с ее наследником. Вы, как мать наследника, обязаны являть собой лицо дома Маин. И вам не престало ошибаться. Говорю как есть — ошибки Тенаар прощает очень и очень редко. Настолько, что пальцев одной руки хватит пересчитать все эти разы. Посему, обучать вас будут только правилам этикета, приличия, а также тому, что ваш титул обязан помогать гарему, а не мешать. Поэтому с этого момента за вами будет закреплен постоянный наставник и приглашены учителя. Они вам объяснят все, что вы обязаны знать, а также ответят на все вопросы. Распорядок вашего дня изменен, его вам тоже предоставят. Когда будете готовы, вас официально представят империи, бомонду и министерству. В данный момент, как старшая супруга императора, — Ремана улыбнулась ласково, но обманываться не стоило, — поздравляю с повышением. И не забывайте, что данное властью господина Тенаара, может быть обращено против вас всего лишь из-за одного его недовольного взгляда. Помните об этом и хорошо учитесь. Ремана плавно встала, вынуждая вскочить новоявленную леди Индару, за которой уже пришел ее наставник. Леди забылась, склонилась, чем вызвала недовольный взгляд, потупилась и попыталась исправиться. Императрица лишь вздохнула, после чего позволила покрасневшей женщине удалиться. Когда дверь прикрылась, покачала головой. Сейчас это кроткая мышка, а как только осознает что дает ей ее титул, и чего она лишилась согласно воле Тенаара, так и начнет выдавать свои пируэты. Будет думать, что самая умная, что смогла обмануть всех и вся, что она тайком проворачивает дела, достойные ее фигуры. Увы, таких как она, Ремана постоянно видит в бомонде. — Позови леди Паолину. — Вернулась на свое место, прикрыла глаза, потирая пальцами правой руки. Новая «госпожа» явилась, скоро во всей красе предстанет перед всеми, показывая как же все были не правы, не брали ее в расчет, да она им всем покажет где зимуют, живут и поют. А ведь господин Тенаар может просто жизни ее лишить и тогда все, шишки будут собраны головой леди Реманы. А она не желает в глазах господина опуститься просто потому, что бывшая наложница окрылилась, оперилась и попыталась взлететь выше, чем силенок хватает. Через некоторое время в кабинет прошла вторая женщина в гареме. Красавица, умница, влиянием наделена таким, что не будь она монолитом с императрицей, то стала бы самым опасным ее противником. Вошла, поздоровалась и присела на стул, где до этого сидела мать наследника империи. Императрица же еще некоторое время оставалась безмолвной, после чего не убирая руки от лица проговорила: — С ней будут проблемы. — Было бы удивительно, не будь их. Леди Индара честолюбивая и прыткая. А сейчас, когда все узнает про свой титул, так и покажет, кто в доме хозяин. — Леди Паолина, — Ремана перевела взгляд на женщину, — отдаю вам право научить на очень ярком примере, что значит нарушать слово господина Тенаара. Чтобы даже мысли о превосходстве у нее не возникло. — Сделаю в лучшем виде, императрица. — И это последнее слово она произнесла словно мед, прокатив каждый звук, лаская при этом ухо. Императрица улыбнулась улыбкой победителя. — Мы выиграли, леди Паолина. — Вы правы, выиграли. Осталось лишь утвердить вас словом господина прилюдно и все, больше никаких лазеек. — Ну, остальные слышали его самолично, так что только для тех, кто был за порогом и требуется подтверждение данного факта. Но за сим дело не встанет. Как только господин решит, так и официально будет убрано слово временного правления. — Да, вы правы. — Итак, — Ремана убрала руку, села прямо, — господин вернулся. Необходимо подвести итоги всех наших действий, итогов и наработок. Отчет подготовьте через три дня. Этого времени вам всем хватит, а я постараюсь сделать так, чтобы он не попросил отчитаться раньше. — Как быть с заменой его ручной сплетницы? — Здесь мы не властны. В этом вопросе господин разберется сам. Если спросит, отвечаешь как есть. Леди Паолина кивнула головой в знак согласия. — И да, не нужно сыпать сразу всеми известиями: что хорошие, что плохие быстро утомляют.***
Бомонд проснулся рано утром и осознал — самая грандиозная новость прошла мимо них! Это подействовало как живительный глоток воды в засуху. И это при том, что только слух прошел, а они сами его и не видели. Слух, режущий ухо, слух, вбивающий в пол, слух, о котором мечтали много лет. Тенаар вернулся. И это значит, что начинается новая игра. Те, кто работал с ним, встрепенулись, а те кто был молод и наивен, азартно задумались о том, что перепрыгнут голову не самой сговорчивой императрицы империи. Все вновь повторялось, вот только на этот раз его власть и реальность сомнению не подвергают, а жаждут наконец-то вернуть расположение. Тенаар, спустя годы пропажи, вновь взбудоражил умы. Все сады Кавехтара, все уголки зданий и закутки, все они наполнились слухом о том, что он вернулся. Но никто, кроме семьи, его лично не видел. Слуги, что присутствовали при этой встрече, молчат так, словно им голову отрубят за простой кивок, который подтвердит правдивость слухов. Тенаар вернулся, но еще не показался на свет дневной. Министерство не менее сильно встрепенулось, как только до него дошел данный слух, и тут же потребовало подробностей от бомонда. Сам бомонд ходил в прострации, пытаясь выяснить, так ли это, кто видел Тенаара, когда и где, может это просто слухи? Но кто осмелится вот так подшутить? У кого яйца стальные?! Первым, кто отважился прийти ко входу в вотчину господина Тенаара, был некий князь, тот самый, коему велено приручить сплетни. Он подошел к стеклянной галерее, что ведет вниз ступенями, коридором под углом, осмотрел стоявшую стражу. Перед ним не встал воин, дабы запретить проход. Князь, мысленно осенив себя святым знаком, шагнул вперед, переступая порог галереи, после чего начал спуск. Его пропустили, не остановили и не завернули обратно. Пройдя сам коридор, поднявшись по ступеням, ни на мгновение не замер на месте перед дверью, что была распахнута перед ним. Стражи пропускали, а это значит слух правдив на все возможные проценты. Взволнованно переведя дух, мужчина постоял несколько минут в тамбуре, где имелись зеркала, дабы привести себя в порядок, поправить выбившиеся прядки из прически. Князь же игнорировал данные удобства, он морально готовился быть тем, кого ожидает увидеть господин. Когда его внутренний мандраж немного схлынул, кивнул головой и дверь, ведущая в Большую официальную залу открылась, причем обе створки и настежь. Князь прошел внутрь, в этот пустой и просторный угол власти Тенаара, слушая свои собственные шаги, что расходились эхо, десятикратно увеличивая силу звука, словно оглушая. Когда он добрался до второй двери, что вела в более значимую залу, несущую название младшей, но более приоритетной, перед князем встал пират. Тот самый придверный слуга, который считался высокой ступенью, как некогда своим наличием считалась Саит, главная из личных служанок господина. — Здравия, князь. — Улыбнулся пират. — Мы вновь начинаем. Это будут куда как более веселые горки, не находите? — Ты прав, юноша, прав. — Закивал головой мужчина, добрав крупицы своей уверенности, слепив их в единый комок со своей личностью и статусом. Дверь перед ним открыли и, впервые за долгие годы, данная зала приняла того, кто не является членом семьи императора. Князь вошел, за ним прикрыли дверь, а перед ним стояла Вальма. Князь остро ощутил, как же будет недоставать Саит. Очень и очень будет ее не хватать, ведь именно она хранила покой господина больше, чем показывала. Уж что-что, а это князь знает от первого лица. — Господин вас ожидает. — Женщина, уже взрослая, но все еще не потерявшая своей природной красоты, пошла в сторону входа в кабинет. Князь принес приветствие, внутренне ощущая смешанные чувства от того, что вновь его видит в этом кресле. И не просто там кого-то, а самого настоящего Тенаара. Одет, как всегда, в простой костюм, правда, до тройки пиджака или жакета не хватает. На висках его три плетеных колоска, а грива медного огня покоится за плечами. И взгляд. О, этот все понимающий и видящий взгляд, он словно до самого дна души дотягивается, лениво ворочает пласты, но не устраивает погром, аккуратно все и ласково трогает. — Итак, князь, с поклонами-реверансами покончили. — Когда он заговорил, князь заулыбался от всей души. — Что такое? — удивился Тенаар. — Господин, это действительно вы. — Эм, я чего-то не знаю? — чуть растерянно улыбнулся, все такой же молодо выглядящий владыка, чья власть безгранична, а влияние таково, что одной лишь мысли хватит сдвинуть с места любую гору. — Господин, за года вашего отсутствия, гарем ни раз и ни два видел лже-Тенаара. Они были идентичны вам внешне, но пустые куклы внутренне. Иногда их не могли даже врачи уличить во лжи. Сато опустил глаза и покачал головой. — Это были имо. — Что, простите? — Пока я занимался важным делом, в мой дом проникли мыши. Из-за их силы никто не мог сказать, что это не я. Только люди под моей печатью и фильб, что преданы мне, способны уличить и распознать. Только они и император. Что еще было? — Много чего. Я подготовил малый отчет, где собраны только глобальные моменты, а пути подходов еще подготавливаются. Все же там достаточно большой объем материалов. — Это не к спеху. Леди Алья где? — Исчезла, как только в ее сторону посмотрел император. — Понятно. Кто замена? — Некая леди Лурдашия. Хорошо работает, не ошибается, больше чем положено. — Пусть пока работает. — Тенаар осмотрел мужчину, после чего склонил голову на бок. — Вижу ты женился. — Эм, — князь моргнул. — Хорошая женщина, поздравляю. — Благодарю. — Растерявшись, князь мог лишь сохранить лицо одним из верных способов: минимум слов, максимум воспитанности. — Оповести всех, я желаю знать обо всем, что было во время моего отсутствия. Вне зависимости от того, законны ли были шаги, вели ли они к наказанию или нет. Все шаги, князь, до самого незначительного чиха. — Будет исполнено. — Даю времени три дня. Князь поклонился, оставил свой отчет о глобальных делах и планах, удалился тихо и с улыбкой на губах. Сато лишь головой покачал. Все, бомонд оповещен, что Тенаар настоящий. Открыв папку, осмотрел файлы, покачал головой. Дела им намеченные растянулись не на один год, итоги внушают уважение. Как и говорил Вальрен, на посту регент-императрицы, леди Ремана справилась со всем. Леди Паолина ей помогала и помогает во всем, точно также, как и задумывал господин. — Вальрен, составь документ, который утвердит власть императрицы. Саит… эм, — Сато вздохнул тяжело, — не искать третью. Ее не будет. Всем ясно? — он посмотрел на двух своих служанок и секретаря. — Вы уже вели дела вместе, пусть так и будет дальше. Старшей назначается Вальма, Изра ты вторая. Моей массажной сплетницей, — он посмотрел на Вальму, улыбнулся, — назначаешься соответственно первенству. Да, вот еще что, я не чувствую Айсы. Что случилось? — Она покончила с собой. — Вальма опустила глаза. — У нее была депрессия, хоть мы и старались поддержать. Не получилось. — Понятно. Ну что же, всякое бывает в жизни. Другого музыканта Ханти у меня не будет. Донесите это до всего Кавехтара, дабы никто не попал в ловушку. Официально я добавлю лично, старшим гарема. — Как прикажете. — Вальма кивнула головой. — Всех остальных чувствую, уберегли, сохранили рассудок. — Он поморщился, ощущая черноту витающую в воздухе. — Сообщите императрице, что я выйду в Сад-Ханти после обеда. Она должна быть там. И подготовьте свои отчеты, на полные даю вам три дня, предварительные через два часа сюда на стол. Идите. Вышли все, кроме Сим и Налин. Эти две хищницы никуда и никогда не выйдут, покуда он не в своей спальне. Даже в кабинете они не ощущают безопасности. — Тоже чувствуете черноту? — спросил он осмотрев их едва различимые фигуры. — Да, господин. Очень плотная, не рассмотреть за ней ничего. — Ну да ничего, подождем, потерпим. Шанги-Ллил проведем и очистим это место. Есть вести о крысе? — Не такие, какие хотелось бы. — Налин шагнула и положила на стол прибор. — Здесь все, что смогли найти. Очень хорошо пряталась, но хвост зацепили. Сатори взял в руку прибор, покачал головой. Вот и узнает он, насколько был близок к разгадке. Его большой план, который не трогал пешек крысиной королевы, а также не касался других предателей, которые работают на третью сторону, что рассорила две империи, отныне переходит во вторую стадию. И эта стадия очень-очень понравится расставленным фигурам, а имя ей «атака». — Ведущие фигуры все живы и на своих местах? — Да, господин. Их не тронули никакие треволнения в Кавехтаре, чистки или перестановки кадров. — Хорошо. Сообщите всем, после Шанги-Ллил мы начинаем. Кукловод? — Не нашли. Умен, зараза, хоронится, бережется и очень тщательно убирает за собой. Даже не знаем, мужчина или женщина. — Сим сжала кулаки. — А как имо гонять начали, так вообще носа не казал. — Но этим кукловодом Руми не была, так? — он поднял глаза на своих стражей, внимательно осмотрел лица. — Нет, не была. — Сим покачала головой. — Она пакостила так, как пакостила бы любая женщина имея ее силы. Почерк сразу виден. Кукловод не такой, не отличишь по ходам, к какому полу относится. И как мужик, и как баба действует. — А если он не один? — Мы не имеем на этот вопрос ответа. Все наши знания по его делу в отчете. Большего сказать не можем. — Хорошо. Оповещайте. — Сато раскрыл прибор, прикрепил к одной из своих консолей, подождал проверку, прошел ее и углубился в изучение материала. Два часа промелькнули так, что и не заметил. И вот первые отчеты, складываемые на стол, а за ними и первые малые отчеты переданные со стороны императрицы и владычиц вотчин. Они сейчас передавали общие сводки, положение дел и намечаемые шаги согласно плану. Сам план и подробности, а также как до него дошли, что предпринимали и какие предпосылки послужили толчком. Тотального отчета Сато не ждал сразу, но понимал, что они принесут его через несколько дней, погружая в работу с головой. Свободные деньки закончились. Многолетний отпуск подошел к концу, теперь работать, работать и еще раз работать. Обед Сато провел в кабинете. Просматривая все дела, отмечая тенденции и жажду страждущих, вникал в суть тех или иных возможных просьб, понимал, насколько же хорошо он подготовил женщин. Дал им власть, дал друг друга, как соперниц, и гонял по всему гарему с поручениями. Он исчез, а они не были в растерянности больше необходимого. Осталось только выловить крысиную королеву, вычистить черноту и заловить кукловода. Женщина или мужчина, даже он не знает. Кукловод закрыт, защищен от его взгляда. Ненадолго, но потрудится со всей своей силы схорониться еще глубже. Сейчас весь Кавехтар в движение придет, а также начнется паломничество представителей со всех уголков галактики. Сато не обманывался, они прибудут не для того, чтобы о его здравии справиться. Эти люди приедут только для своей выгоды, а также для самоличного подтверждения, что слухи правдивы. Как таковой, сам Сатори им и не нужен, а некоторым как кость в горле. И для кукловода это отличная возможность все концы в воду спустить, затереть и отбелить себя, после чего ходить и радоваться слепоте ищущих. Да, на этот раз неделя торговых соглашений будет крайне веселой. Глянув на время, которое ему показывали красивые часы, вздохнул. — Принесите мне длинный пиджак или пальто. Вроде на улице ветрено. — Взгляд в сторону окна и улыбка, так как кроме ветра сияло мягким светом их странное светило. Акатарса, планета газовый гигант, который вскоре станет настоящей звездой. Тому виной желание одного юноши, который никогда не видел синего неба над Легио. Изра вошла через открытые двери. Она несла легкое пальто, светлого серого цвета, с темными отворотами, вышивкой и строгого стиля, извечной и любимой скучной классики. К костюму, в котором он был, это пальто подходит просто идеально. Заулыбавшись, он встал, позволил помочь себе накинуть на плечи теплую ткань и не издал ни слова против. У него не хватило бы силы воли запретить ей, настолько в глазах читалось желание услужить. Сато прекрасно понимал их, потому что сам был недалек от подобных выражений лица и света в глазах, когда речь заходила о Шао. Сейчас они все только-только получили то, что было утеряно и ощущения новые, свежие, подстегивающие делать, делать и делать. Посему, пока не насытятся, он не собирался их одергивать, да и они сами давно знают свои места. Вот пройдет эйфория счастья, вот и будут работать как раньше. Не все, конечно же, вернется на круги своя, мертвых не вернуть, но и то что есть, имеет все шансы претендовать на веселые месяцы. А уж стремление бомонда выделиться и подстегнутое министерство, не дадут заскучать ни одной из вотчин. Особенно императрице. Ранее Анаман такое на себе испытала, а теперь проверку на прочность пройдет Ремана. Вальма аккуратно уложила волосы господина по спине, разгладила по плечам пальто и отступила на шаг назад. Если раньше она думала, что он красив, то сейчас видит собственными глазами — он идеален. Фигура, стать, лицо, весь его образ и невероятная харизма, идеально сочетаются с тем, что он несет на своих плечах. Власть ему к лицу, вот как можно описать это чувство, что опаляет ее мозг и сердце. Он идеально подходит для того места, которое занимает в Кавехтаре. С этим согласится всякий, кто хоть немного его знает, а кто знаком более чем один единственный раз на незначительной встрече, с уверенностью подтвердит данное утверждение. Тенаар, его служанки и стражи, впервые за долгие годы, направились в сторону Большой официальной залы. Минуя ее, затем коридор, перешагивая границу галереи, Сатори ощущал то, чего ему очень и очень не хватало. Он дома. Чувство, что ты вернулся домой и тебе здесь рады, вот чего так ему не хватало. И это при том, что он прожил здесь несколько лет, но так и не почувствовал ничего подобного, хоть и называл это место домом. Но сейчас, после возвращения из окутавшей его темноты, наконец-то почувствовал то, что означает это слово, что именно оно с собой несет и как оседает звуками на сердце. Наконец-то он вернулся домой. Они вышли в сад, прогулочным шагом идя в сторону той самой любимой беседки, которую до сих пор используют супруги императора в своих обеденных посиделках. Он шел не спеша, любуясь созревающими цветами, которые к недели Шанги-Ллил распишутся буйством красок, превалируя свежестью и сочностью. Словно встречают этот день в ожидании больше, чем любой другой. А может так оно и есть? Буквально на десятой минуте неспешного шага сбоку обозначилась прогуливающаяся императрица. Сегодня на ней было пышное красное платье, белое манто, скроенное на манер шали внахлест, при этом не сильно раскрывая шею и плечи. Стильная прическа согласно моде Кавехтара, украшения, макияж и тотальная уверенность в своих силах сделали из молодой женщины эталон Правящей Жены. После того, как некогда она намеренно делала себя незаметной серой мышью, образ сильно изменился. Сейчас эта леди приковывала взгляды, заставляла оборачиваться вслед. На ее фоне Тенаар смотрелся как среднестатистический министр в сером пальто, черных брюках, с тростью и без головного убора. Его спутницы вполне сойдут за леди, только держатся за его спиной, не подают никаких знаков и претворяются ветошью. — Господин Тенаар, — в приветствии сделав уважительный реверанс, Ремана мягко улыбнулась, — день добрый. — Добрый, императрица, добрый. — Чуть кивнул головой, выводя ее титул в монолит, останется только бумаги на подпись императору передать и все, закончится эпопея временного заместителя. — Сегодня чудный день, и светило пригревает, правда ветер немного буянит. — Она приняла его руку, которую он предложил и пошла куда он повел. — Ну, скоро наступит лето. Да, кажется в этом году неделя цветения пройдет со мной. — Почему же кажется? — Ремана удивленно приподняла брови. — У вас имеются планы на это время? — Нет, от чего же. Просто Кавехтар отвык от моего общества. — Это только так кажется. — Успокоила она его. — Сейчас минует некоторое время, первое изумление сойдет на нет и вы увидите, насколько рад бомонд вам, а также насколько он скучал без вас. — Скучал? — усмехнулся Сато. — Ну-ну. — Если мелкие шалости и занимали голову, то это ведь не серьезно. — Женщина улыбалась. — Не мне вам говорить, императрица, как нынче будет весело в бомонде. Вот только хотелось бы избежать попыток прыжков выше головы. — Он прекрасно знал, что все глаза и уши настроены только на них, да что там — бомонд парализовано замер в ожидании подробностей! — Будет крайне неприятно, если мою позицию забудут. — Согласна с вами, господин Тенаар, это будет неприятно, если забудутся элементарные правила приличия. — Как и ранее, могу с уверенностью сказать, что мнения я не поменял — политика и Тенаар не пересекаются. На этом все. Надеюсь, что ошибок не будет? — Сделаю все возможное, дабы донести до каждого ведущего в бомонде, чем может обернуться непослушание. — Императрица, мне тут сообщили, что мы потеряли не только наследника, его мать, но и моего музыканта Ханти. — Да, к великому сожалению, леди Айсы покинула нас. — Императрица внутренне похолодела, вспомнив то, как их покинула одна зарвавшаяся и забывшаяся выскочка. Еще вчера она дышала, а сегодня и прах ее найти не удалось. Здесь же его любимый музыкант умер, и он спросит за это с нее, с Реманы! Боги-хранители, защитите!!! — И как это случилось? — Никто не видел. Она отравилась, и расцарапала себе горло. Ее нашли уже мертвой. Сато нахмурился. Тут дело не чисто. — Проверяли на возможную попытку убийства? — Конечно. — Ремана кивнула головой. — Не просто саму комнату, где это произошло, но и все подступы, вплоть до месяца времени перед трагедией. Ничего такого не заметили, что навело бы на мысль о возможности свершения преступления. — Понятно. Значит сама. Императрица, музыканта Ханти у меня более не будет. Не нужно ошибаться в этом, — он покосился на нее взглядом, от которого мурашки по телу пробежались, даже если она и не смотрела ему в лицо. — Я вас услышала, господин Тенаар, попыток не будет. — А про себя добавила — дураков здесь нет. — Хорошо. До Шанги-Ллил моя вотчина работать не будет. И ни на какие вопросы по этому поводу я давать объяснений не намерен. Достаточно того, что я так хочу. Дальше. — Он усмехнулся, так как ощущал нарастающее возбуждение у слушающих. — Через две недели будет объявлено имя Наследного Принца. О том, как у убийцы вышло лишить жизни Элонду Маин Наарсава, Наследного Принца, я лично поясню. Созовете пресс-конференцию за час до объявления имени выбранного наследника престола. Они шли по дорожке, не спеша и со стороны создавая вид прогуливающейся пары, а на самом деле одна получала от другого самые важные приказы и пожелания. «Уши» и «глаза», со всей присущей им любознательностью и силами, стремились вызнать и выслушать все, что только можно, от едва заметного вздоха и до нечаянно брошенного слова. — Через три дня жду полный отчет от вотчин, согласно ранее мною отданных запросов. Все, что не касается моей вотчины, — и он дал ей понять, что слова надлежит воспринимать со смыслом наоборот, — мне более не интересно. Также хочу отметить, что за моей спиной будет теперь две служанки. Переделайте им знак отличия. Тайгури-сиппе умело выкручивается, и на этот раз сжатые сроки ему не помешают. Я в него верю. Ремана, которая узнала о том инциденте из уст самого Тенаара, сейчас с пониманием улыбнулась. Если бы это узнал сиппе, он бы сквозь землю провалился! Конечно же узнает, но придется смириться, что Тенаар знает куда как больше, чем показывает. Они дошли до беседки прогулочным шагом, вошли в нее и расселись по местам, согласно статусу и предпочтениям. Тенаар чуть повернул голову, осмотрел сад. Уложив руку на парапет, он мягко улыбнулся. Да, он дома. Это место начало и конец, оно монолитно, оно вечно, а он окружает эту вечность собой. Медленно прикрыв глаза, Сато вдохнул и выдохнул. Ремана, сидевшая рядом с ним, ошеломленно распахнула глаза и затаила дыхание. В груди перехватило, словно нечто необъятное, неописуемое, вот тут и сейчас приласкало душу. Место, где они могли собираться, где им было хорошо и тепло, даже зимой, в данную минуту словно зарядилось энергией на тысячелетия. Сато открыл глаза. Вторая метка, как и ранее, поставлена там же, где и была выбрана в первый раз Первым Тенааром… А ты уверен, что их было много?.. Сато улыбнулся, опустил глаза. Каюхайд, как ни странно, является блокировкой для нанесения повреждений силой веяния. Это как дозатор, который выдает из общей емкости определенное количество чего-либо, а не выливает все содержимое на голову. Связь, крайне опасная для тех, кто не предназначен друг другу, опасна до смерти. И эта же связь делает пару предназначенную друг другу идеально подходящей и полностью понимающей друг друга. Именно каюхайд позволил взрывному Шао обуздать себя, а обидчивому Сато перевоспитать свои внутренние противоречия, что бросали из крайностей в крайности. Душа в душу они жили после того, как каюхайд был свершен, и также будут жить дальше. Атака имо навредила, но непоправимого не оставила. Все будет исправлено, всему найдется объяснение, за все будет попрошено прощение.