Эльфы не болеют

      В темноте слышались приглушенные голоса. Они звучали словно сквозь воду и ужасно раздражали уставшее сознание, которое так и норовило провалиться дальше в небытье, но было вынуждено раз за разом откликаться на шум слов. Сколько бы Ада ни пыталась, она не могла ни проснуться, ни уснуть снова.       — Эта девчонка нам только проблем прибавит, — раздалось совсем рядом с Адой. — Что вообще заставило эльфийку пойти в наши края?       — Может, у нее какое-то срочное донесение до конунга? — раздался совершенно иной голос.       — Да ты в своем уме? Сейчас эти остроухие заняты только спасением своих шкур, а всех нас они бросили перед лицом смерти! — заявил третий.       Послышался шум движения совсем рядом, словно кто-то придвинул стул ближе.       — Да она ж скоро отдаст душу богам. Может, сбросим ее в реку, пока не поздно? — проворчал первый голос.       — Да что ты такое говоришь, Ровин? — мягко возразил второй. — А если это действительно кто-то важный? Ты об этом подумала?       — Будь она кем-то важным или с донесением, у нее с собой было бы письмо или бумага. А так просто голодранка какая-то.       — И все же надо что-то делать, — решительно произнес третий голос.       Слушая их перепалку, Ада пыталась понять, о чем они и причем тут остроухие, кто это и зачем они спасаются. От мыслей заболела голова, заставляя тихо застонать. Этот тихий звук заставил присутствующих рядом разом охнуть.       — Очнулась, кажется, — прошептала Ровин. — Похоже, смерти испугалась. Что ж, теперь мы ее допросим.       Аду потрясли за плечи, вызывая еще один стон, после чего ее тряска прекратилась.       — Да перестань ты! Убьешь ее еще… — вступился все тот же второй голос.       — Америя, сколько раз тебе говорить, с твоей мягкосердечнотью…       — Заткнись, Ровин.       Ада приоткрыла глаза и увидела два силуэта, стоящих друг против друга, а также третий, сидящий рядом. Все остальное было расплывчато. Ближайший склонился над Адой.       — Эй. Ты как? — это был человек, которому принадлежал третий голос. — Ты понимаешь меня?       — Да не трать на нее время, Морва. В реку кинем и все. Скажем, дохлая была.       — Ровин…       Ада через силу усмехнулась.       — Веселые… помощницы… у Гертруды. Где она?       Силуэты прояснились и стали тремя женщинами, которые недоуменно переглянулись. Ада нахмурилась.       — Что-то не так? Она обижена на меня? И где Адриан?       Девушки еще недоуменнее посмотрели на нее. По их сочувствующим взглядам Ада могла понять, что они не знают, о чем она говорит, однако они очень жалели ее, списывая, видно, на тяжесть состояния.       — Кажется, теперь понятно, почему все остроухие покидают Средиземье. Они все сошли с ума, — выдала заключение та, кто, по-видимому, звалась Ровен. — Вы только послушайте ее.       — Может, это от шока? — предположила Америя, которая недавно вступилась за их гостью.       — А где я вообще? — решила поинтересоваться обсуждаемая.       Она с трудом, но села, чувствуя головокружение, как будто она не ела несколько дней. Прикрыв глаза, Ада прислушалась к своим ощущениям, но у нее ничего не болело. Скинув одеяло, девушка хотела оглядеть ногу, но замешкалась, увидев, что она в странной одежде, которая ей была смутно знакома. Словно та ей когда-то снилась на существах, именуемых эльфами. Нога, как ни странно, совершенно не болела.       — Ты вторглась на нашу территорию и не знаешь, где находишься? Найди дур получше.       Ада фыркнула и подтянула ноги к себе. Судя по настроению, уйти ей не позволят, информацию о том, где она, тоже не спешили давать. Ее это раздражало.       — Ну правда, Ровин, уже давно не те времена. Расслабься, — мягко сказала Америя и улыбнулась девушке. — Не сердись на нее. Война кончилась для всех, но не для нее.       Девушка понимающе кивнула и оглядела место, где находилась. Комната разительно отличалась от той, куда ее положили умирать Гертруда и Адриан. Здесь было не так чисто, кровать была явно походная, а вещей практически не было. Словно местные жители были готовы в любой момент бросить свои дома и отправиться в путь.       Ада посмотрела на ту, которая сидела ближе к ней и была самая добрая: еще не старая, но явно не молодая женщина, которую можно даже назвать красивой. Слегка завивающиеся волосы мягко обрамляли лицо с мягкими чертами, а глаза смотрели на девушку с теплотой и небольшой долей лукавства. Что-то было в этой внешности, что притягивало взгляд, но при этом не бросалось в глаза.       — Ты не помнишь, как оказалась в Рохане? Куда ты шла? — она снова начала расспрашивать Аду. Другая женщина ушла вслед за Ровен, которая покинула помещение с пожеланием им обеим скорее погибнуть от рук врага. — Что тебя привело сюда?       — В Рохане?       Девушка нахмурилась. Это название напоминало ей далекий сон о гномах, об эльфах, о хоббите и о ее медальоне, который почему-то там оказался, хотя ей подарил его старик с площади. Не могло же это быть тогда реальностью? Или же…       — Скажи, Америя… Ты же, Америя? — дождавшись кивка собеседницы, она продолжила. — А Одинокая гора… Она же где-то здесь, да?       — Ой ну скажешь тоже, — хохотнула рохимка. — Это идти несколько месяцев на север. Неужели ты настолько заблудилась, моя милая? Или никак не придешь в себя? И что тебе нужно в той степи? Нечего от гномов ловить. После войны все зализывают свои раны.       —А-а-а… понятно, — протянула девушка, делая вид, что все прекрасно поняла. — Просто пыталась сориентироваться.       — Так ты из Лихолесья, наверное, на границах около самой Одинокой Горы? — догадалась Америя. — Тогда не мудрено. Ваш народ редко куда теперь выходит. Ты большая молодец.       — Эм… да.       Ада смутно припоминала то место: мрачный лес, который умирал по вине своего короля. Хуже ничего и быть не могло. Кажется, во сне (или уже наяву) она там чуть не умерла. Видимо, ее воспаленный болезнью мозг решил поиграть, вспомнив старые сны. И это скоро должно было кончиться, поэтому девушка немного расслабилась и решила поддаться своему разбушевавшемуся сознанию. Все равно это же все не настоящее.       — И все же, зачем ты шла в Рохан?       Ада пожала плечами.       — Так получилось.       «Если подумать, то я и не вру. Все и правда… так получилось, — решила она про себя. — Никто же меня не спрашивал, хочу ли я сюда и в какое конкретное место. Надо будет попытаться вспомнить тот сон». То приключение девушка помнила лишь обрывками, что иногда снились ей как долгая череда нескончаемых и очень далеких снов, которая сразу же забывалась, стоило утру вступить в законные права.       К удивлению девушки, Америя рассмеялась и встала.       — Ну и забавная же ты. Отдыхай. Немного позже я принесу тебе еды.       Ада кивнула.       — Спасибо тебе.       Рохимка улыбнулась и вышла из комнаты. Дождавшись, пока она уйдет, Ада медленно встала с кровати, прислушиваясь к себе. Несмотря на общую слабость, она ощущала себя на удивление живой и здоровой, а все чувства словно обострились: ее слуху было доступен каждый малейший шорох, глаза различали каждую трещинку в двери, а обоняние улавливало все тончайшие оттенки запахов, которые витали в воздухе.       «Очень странно. Надо бы найти зеркало. Потому что они явно что-то говорили об остроте ушей… Странные», — она хмыкнула и осторожно ощупала сначала мочку своего уха. Чем дальше двигалась рука вверх, тем страннее себя девушка ощущала: на месте привычных закругленных маленьких завитков был аккуратный заостренный кончик, наподобие тех, что обычно рисовали у эльфов. Ада выдохнула.       — Я сплю, — прошептала она. — Иначе этого не может быть.       Она оглядела комнату в поисках зеркала: стоя было намного лучше видно, чем сидя или лежа. Но, к сожалению, зеркала или чего-то, что могло отразить, девушка не нашла. Оставалось только осторожно выйти из комнаты.       За дверью ее ждала комната побольше, из окон которой был виден двор. Судя по утвари, лежащей аккуратными рядами в буфете, это была кухня.       Осторожно идя мимо крепкого дубового стола и такой же скамейки, которую явно делали на века, девушка смогла выйти из домика во двор, если это можно было так назвать. Это была просто степь.       — Ты зачем вышла? — раздался недовольный голос Америи. — Я же сказала тебе отдохнуть!       Ада пожала плечами. Эта забота уже начинала раздражать.       — Все нормально.       Девушка раздраженно дернула плечами. Ей и правда становилось лучше от свежего воздуха. Но Америя так не считала. Видимо, она уже решила, что испытывает некоторую ответственность по отношении к Аде. Это могло быть даже милым, если бы не было так навязчиво.       — Я больше не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством. Думаю, твои подруги будут только рады, если я уйду, — как можно вежливее сказала девушка. — Тем более, я же вижу, после войны вам довольно трудно. Лишний рот вам точно не нужен.       — Думаю, тебе надо будет хотя бы подождать, пока твои друзья вернутся за тобой, — сделала попытку остановить Аду женщина.       — Друзья? Какие еще друзья?       Ответа не было. Женщина лишь неопределенно махнула головой и пошла обратно в загон с лошадьми, который располагался чуть поодаль от ее дома. Ада фыркнула и села на скамеечку и входа, чувствуя, что слабость еще не совсем отпустила ее.       Было ясно, что все же далеко уйти она не сможет. Тем более, у нее не было ни оружия, ни пропитания. Поэтому девушка решила отдохнуть и понаблюдать за жизнью людей, к которым она попала.       Дома стояли весьма далеко друг от друга, но в то же время было понятно, что это поселение. Практически у каждого дома находился загон с лошадьми, но встречались также с другим скотом, но гораздо в меньших количествах. Аккуратные грядки возделывали местные женщины, и мужчины что-то обсуждали, чинили или же натачивали оружие.       Мало кто из жителей деревни обращал внимание на Аду, словно она была чем-то обыденным. Видимо, Ровин действительно находилась еще в своей собственной войне, конец которой могла определить лишь она сама.       Ее внимание привлекла девушка, которая явно направлялась к ней. Аде она казалась смутно знакомой, словно они могли где-то давно видеться, возможно, в прошлом ее сне об этом месте. Это было странно.       — Так это ты та, о ком говорят?       Эльфийка была не сильно высокая, с огненно-рыжими волосами и острыми чертами лица. Кажется, где-то на задворках сознания всплыло ее имя.       — Наверное. А ты… ты похожа на одну мою знакомую. Кажется, ее звали Тауриэль.       Эльфийка подняла бровь.       — Я когда-то угрожала тебе?       Но вдруг лицо ее озарилось.       — Не может быть. Ты не можешь быть ей…       — Где-то я это слышала, — фыркнула Ада. — Надеюсь, ты сейчас не будешь кричать о том, что я самозванка и не могу быть ей? Мне в тот раз того сумасшедшего эльфа хватило.       В воспоминаниях сразу же возникла картинка: девочка, пытающаяся выйти из замка незамеченной, и сумасшедший король, который не просто схватил незаконного посетителя, а тряс ее за плечи и кричал ей в лицо, что она самозванка и что совершенно не может быть ей. Причем, кем — не пояснялось. Если это случилось бы снова, Ада бы точно уверилась в том, что это всего лишь глупый сон.       — Но я же своими глазами видела, как тебя хоронили, — наконец-то выжала из себя эльфийка, присаживаясь рядом. — А теперь ты не просто живая… Ты еще и выросла. Невероятно. Что еще подкинут нам Валар?       Она чуть улыбнулась.       — Мне тебя не хватало, Ада.       — Ты точно не будешь меня допрашивать, как я тут оказалась? — с подозрением прищурилась девушка, поглядывая на ту, кого некогда считала подругой. — И ты веришь, что такое возможно? Ты не будешь кричать и уверять, что я тебе привиделась, что я происки злых сил и так далее?       Та лишь пожала плечами и запрокинула голову, глядя на небо.       — Если ты действительно наша Королева, как сказал Трандуил, то это вполне может быть. Значит, ты нашла выход из Чертогов. Только почему ты вернулась после того, как война Кольца закончилась? Думаю, будь ты тут, Болезнь можно было предотвратить…       Тауриэль снова перевела взгляд на девушку, которая явно не понимала, о чем она, и продолжила:       — Понимаешь, эльфы умирают. Большая их часть. Ты ничего не чувствуешь? Многие из нас стали настолько слабы, что не могут встать. Наш век уходит, Ада. Тот, кто не уплыл в Валинор, обречен. Трандуил не захотел оказаться в числе спасенных, а с ним остались и большинство его подданных. Поэтому я здесь. Уплывать в одиночку я не хотела, а оставаться умирать, так и не повидав мир… Грустно. Может, если бы ты была жива, ты бы образумила нашего Короля. Но увы. Даже если еще и остались корабли в Серой Гавани, у многих просто не будет сил дотерпеть до конца поездки.       Услышав это, Ада была глубоко шокирована. Она чувствовала, как постепенно шок сменяется яростью: этот эльф снова посмел натворить глупостей. «Он не просто сумасшедший, он редкостный тупица!» — гневно подумала девушка. Но этот порыв сменился жалостью. Ей вдруг представилось, как он сидит один, изнемогая от невиданной болезни, укоряя себя в том, что слишком поздно спасаться. Или, возможно, лежит в беспамятстве, даже не имея сил открыть глаза.       — А что по этому поводу говорят? Нельзя ли к кому-нибудь обратиться?       — Ты про Мудрейших? Так они уплыли совсем недавно, — усмехнулась Тауриэль. — Устали посылать гонцов в Лихолесье. Кажется, с извещением, что кораблей все меньше. Ну и решили подать пример.       Ада порывисто встала со скамьи и выругалась, чем очень насмешила свою собеседницу.       — Не ругайся. Кажется, есть другие пути. Я хочу наведаться к Следопытам. Не хочешь со мной? Это потомки дунэдайн, они могут что-то знать. А может что-то и придумать. Не хочешь прогуляться на Север? Спутник мне не помешает, — улыбнулась Тауриэль. — Если, кончено, Америя тебя отпустит.       — Куда она денется, — фыркнула Ада. — Я с радостью принимаю твое предложение.       Девушки переглянулись и хитро посмотрели на роханку, которая все время, пока они разговаривали, работала в поле, явно увлеченная своим делом. Кажется, у них рождался план, как уйти и не развязать очередную, хоть и мелкомасштабную, но войну с Роханом, даже если воевать с ними выйдет лишь одна Америя.