***
Долохов беспардонно сорвал с Гермионы тёплое пуховое одеяло: — День на дворе, а она спит. Бестолковая девчонка! Его вовсе не смутил вид дочери Волдеморта в откровенном шелковом пеньюаре цвета слоновой кости, обрамлённого тонким кружевом. Гермиона отползла к изголовью кровати, прижала острые коленки к груди, в жалких попытках прикрыться от Пожирателя, и недовольно прошипела: — Невоспитанный грубиян! К твоему сведению, я за всю ночь глаз не сомкнула из-за чудесных соседей, которые до самого утра занимались… — Гермиона попыталась подобрать подходящее слово, но вышло слишком грубо, — животным сексом! Долохов усмехнулся и потянулся к внутреннему карману пиджака за пачкой сигарет. — А что, собственно, тебя смутило? — Они могли наложить заглушающие чары! В конце концов, почему я должна слушать омерзительные стоны этой рыжей идиотки?! И вообще, она живёт в другой части мэнора, а таскает Сивого именно сюда! Гермиона скривила лицо от представлений грязного совокупления чокнутой Пожирательницы и оборотня. Антонин лишь изогнул бровь в удивлении; его не особо заботила личная жизнь своих коллег, но тот факт, что с виду абсолютно фригидная Алекто спит с предводителем оборотней, его слегка заинтересовал. Но лишь на мгновение. — Как мы заговорили, — он выпустил невесомую струйку дыма. — У мисс Реддл прорезались зубки. Котята умеют царапаться? Она нахмурилась от слов Антонина, передразнивающего её, насмехающегося над причинённым неудобством похотливых соседей, поднялась с кровати, прошагала к окну и остановилась ровно напротив него, ловя на себе его задумчивый взгляд. — Можно? — она протянула раскрытую ладонь. — Сигарету? — Да. Поведение Гермионы всё больше удивляло и одновременно веселило Долохова. Девчонка вела себя странно, с каждым днём преподносила ему сюрпризы. Неужели мелкая змейка затеяла игру по известным лишь ей правилам? Если несколько платьев исключительно в красных тонах, маггловский корм для ворона и перья самого высокого качества можно было считать лёгким капризом, то серебряный кинжал, несколько темномагических книг, а теперь и сигарета слегка выбивали пожирателя из равновесия. Дочь Волдеморта определённо что-то затеяла, и ему было необходимо узнать подробности раньше её отца и всех остальных, иначе малышку Реддл ждёт нечто ужасное. Её движения ясно выдавали отсутствие вредной привычки. Сигарета в тонких пальцах выглядела совершенно несуразно и никак не вписывалась в образ хорошей девочки с пушистыми завитками каштановых волос в роскошном платьице. Гермиона легко сжала фильтр между губ и набрала в щёки немного дыма, чтобы выпустить одним клубом. — Не так, — Антонин затушил свой окурок. — Нужно делать глубокий затяг, чтобы дым попал в легкие. Зажав рыжий фильтр зубами и скрестив руки на груди, он показал как нужно делать на собственном примере. Дым струйками вышел из его ноздрей и уголка приоткрытого рта. Послушно кивнув, Гермиона набрала побольше дыма и вдохнула полной грудью. Её лицо стремительно побледнело, и стоило Антонину затаить дыхание, как она закашляла. Очищая легкие, она откинула сигарету на пол и ухватилась обеими руками за живот. — Эх, молодёжь, — рассмеялся он. — Не… кх-х… смешно… кх-х. — Как же, моя дорогая, — он иронично улыбнулся, отвернувшись к окну. — Теперь бегом в душ, нас ждёт увлекательное путешествие. — Куда мы отправимся? — Узнаешь, а пока не нервируй долгим ожиданием меня и своего отца. При упоминании Волдеморта Гермиона ещё больше побледнела, представляя себе луч Круциатуса, летящий точно в неё. О нет! А что если он узнает? — Я не стану рассказывать ему о сегодняшнем эксперименте, но только на этот раз, — будто прочитав её мысли, заверил Долохов. — Спасибо. Гермионе хотелось верить в правдивость его слов. Ему же незачем лгать или давать пустые обещания? Наверняка он ещё припомнит ей об этом курьёзе, но это останется между ними. С нервирующими мыслями она погрузилась в горячую воду, наполненной до краёв ванны, и устало откинулась на спину. Ароматы шалфея и крыжовника наполнили небольшое помещение, даруя Грейнджер толику умиротворения. Путешествие… Интересно, где мы окажемся? Надолго ли?***
Гермиона редко оставалась с отцом наедине, потому сейчас её руки привычно дрожали. Почему-то не хватало смелости повернуть дверную ручку и войти в кабинет. Ей ничего не угрожало, ведь последние недели она вела себя как подобает дочери великого тёмного мага: безукоризненное выполнение его поручений, изящный внешний вид с легкой улыбкой и этикет, зазубренный Гермионой наизусть. Было ли дело только в страхе или же внутренняя борьба таки прорывалась наружу вместе со злобой. Ей было на что злиться, это совершенно очевидно. Волдеморт отнял у неё детство ещё тогда, на первом курсе, когда юная Гермиона сдружилась с Гарри Поттером, а после была готова пожертвовать собой, только бы уберечь его и Рона от того, чьё имя не принято было называть. И так год за годом, до того злополучного дня, когда в Хогвартс прибыл Долохов и просто растоптал её своим посланием. Почему он замешан во всём, что связано со мной? Чего от тебя ожидать, Антонин? Долохов предупредил, что перед отправкой ей нужно посетить отца. Но зачем? Что, если у него не найдётся времени отправиться в путешествие с ними? Тогда-то она сможет спокойно выдохнуть и провести время с Антонином, заменившим ей всех за последнее время. Или наоборот: лучше, чтобы отец был поблизости? Узнай один из его врагов о том, что дочь без должной охраны — сможет расправиться с ней, и это деяние найдёт отклик в сердцах проклинающих Лорда Волдеморта, тем самым превознося убийцу в лик миротворца. Гермиона терялась в догадках вместо того, чтобы просто получить необходимые ответы. Озлобленность и беспомощность губили в ней ту гриффиндорскую отвагу, а мысленные приободрения совсем не помогали. Всё будет хорошо. Долохов превосходный дуэлянт, в этом она убеждалась с каждым разом все твёрже, наблюдая пугающие сцены с расправой над очередным предателем или магглорождённым. Его движения были непредсказуемыми, как и посылаемые проклятия. Невозможно было предугадать, выпустит ли он Круциатус или заклинание Щекотки. Так что защитить её хотя бы от десятка нападающих он сможет. Если не от всех сразу, уничтожив каждого, кто посмеет ему помешать. Мысленно приободрив себя, Гермиона наконец вошла в кабинет. Привычно тёмное помещение с плотно завешанными шторами, освещаемое десятком свечей, сейчас выглядело иначе. Узорчатые обои, будто зачарованные, отражали от себя солнечный свет, проникающий в большое широкое окно. Комната визуально показалась куда больше. Гермиона непроизвольно поежилась, ощущая себя совершенно крошечной. Трусливой мышкой, подготовленной для легкого перекуса опасному ядовитому змею. Отец сидел в своём кресле, барабаня заострёнными ногтями по дубовой столешнице. Его недовольство было заметно настолько, что его можно было бы пощупать, стоит только захотеть, но Гермиона не хотела. Приветливо улыбаясь, она подхватила пальцами подол платья и села в кресло напротив стола. — Добрый день, Гермиона, — в его голосе сквозил холод. — Ты задержалась. Опять. — Прости, отец. — Я спешу, потому опустим этот момент. Волдеморт потянулся к волшебной палочке, от чего спина Гермионы тут же покрылась мурашками. Она вновь боялась его. Неужели он соврал? Конечно же наказания не последовало, и она облегченно выдохнула, внимательно наблюдая за древком, которое отец крутил между своими длинными пальцами. — Ты отправишься с Антонином в Россию. — Почему именно туда? Россия. Гермиона мало что знала об этой стране, да и эти знания были в основном вбитыми в умы многих стереотипами о вечных снегах, медведях и народном фольклоре. — Скажем так, это будет моим подарком тебе к Рождеству. — Спасибо, отец. — Рано благодаришь, хотя, я уверен, тебе понравится то, что я приготовил. Волдеморт вкратце рассказал Гермионе о перемещении в столь неблизкое место. Самым приятным моментом было то, что по России они преодолеют некоторое расстояние на поезде в обычном маггловском купе. Отец предупредил о возможной опасности и настоял держаться рядом с Антонином, и если ситуация полностью выйдет из-под контроля, она получит свою волшебную палочку для самостоятельной защиты, что ещё больше порадовало. Конечно, ей не хотелось ввязываться в драку, но мысль об обладании такой ценностью, как своя палочка, не на шутку взбудоражила её. А чего стоила секундная надежда на побег… Гермиона заёрзала на месте, с нетерпением ожидая скорейшей отправки в далекую и незнакомую страну. — Я прибуду туда позже, — Волдеморт брезгливо скривил лицо. — Эти неугомонные мракоборцы в последнее время точно с цепи сорвались. Они схватили Люциуса. Белобрысый идиот таки попался, и как глупо! Надеюсь, его отпрыск не подведёт меня. Люциуса поймали мракоборцы? Драко знает об этом? Снейп должен был сообщить. Гермиона задумалась, представляя себе выражение лица Малфоя-младшего, узнавшего неприятную новость. В его персональную копилку жизненных передряг прибавилась очередная. Гермиона до скрипа сжала челюсть. Внутри неё боролись страх за Драко и ликование из-за поимки приближенного к отцу упивающегося. Волдеморт и его армия потеряли важного бойца, и видит Мерлин, скоро их ряды стремительно поредеют.***
Портключ сработал ровно в полночь, закручивая их и выворачивая, по ощущениям, наизнанку. Антонин и Гермиона переместились в Париж близ Елисейских полей. Именно там была безопасная точка для таких перемещений, скрытая от лишних глаз кроной высоких деревьев и магглоотталкивающими чарами. Как ей объяснил Долохов, они обязаны остановиться здесь на ночь и навестить неких важных для её отца персон, а после, получив следующий портключ, продолжить перемещение. Подробностей выведать у Гермионы не получилось, но, судя по обрывкам разговоров, которые она слышала ещё будучи в стенах уже родного Малфой-Мэнора, Тёмный Лорд пытается заручиться поддержкой могущественных соратников, а это значило, что у Ордена Феникса есть шанс! Они остановились в «Chercher la petite bête»*, маленькой, но весьма богато оборудованной таверне одного достопочтенного господина в магической части Франции. Луи Легран, как ни странно, не был магом, это был представитель уже знакомого Гермионе сословия — вампир. Невероятно притягательный и красивый мужчина ростом не меньше семи футов, с диковинным блеском в почти фиолетового оттенка радужках глаз. Как рассказывал Антонин, Луи держался показного нейтралитета в конфликте чистокровности и волшебной аристократии, но Тёмный Лорд не оставлял попыток завербовать его в свои ряды и заручиться его поддержкой, хотя этот мужчина не был в приоритете их визита. Настоящей целью являлась женщина, одна из могущественных чистокровных ведьм высшего французского магического совета, за которой последует не одно чистокровное семейство. После ночи, проведённой в Таверне вампира, Антонин и Гермиона направились к ней. Ванесса де Бриенн встретила их в своём родовом гнезде со всей страстностью и радушием, присущими её французской натуре. Она щебетала на ломаном английском слова приветствия и лестные комплименты оказанному визиту вежливости, но в её взгляде от Гермионы не смогло скрыться напряжение. Женщину не обрадовала весть о прибытии гостей, точнее, причина визита. После сытного обеда из трёх блюд, Антонин и Ванесса скрылись в кабинете, оставив Гермиону в обществе пожилой эльфийки Рэффи, которая имела изысканные манеры и смелые взгляды, не присущие её виду. — Мисс, я надеюсь, ваш визит не запятнает честь моей хозяйки, — пропищала эльфийка, осторожно косясь на дверь, за которой еле слышно разговаривали Ванесса и Антонин. — Вы знаете язык, — Гермиона искренне удивилась знанию домовика, она говорила без малейшего акцента. — Я прибыла во Францию ребёнком, но не утратила это знание, мисс. Если от меня ничего не требуется, я вернусь к своим обязанностям. Гермиона согласно кивнула, и эльфийка, поправив белоснежный фартук, не прощаясь, растворилась в воздухе, оставляя гостью в гордом одиночестве. Она осмотрела помещение, в котором ей велел ожидать Долохов: интерьер вызывал неоднозначные чувства. Казалось бы, всего пара кресел, кофейный столик, книжный шкаф и камин, но всё это выглядело вычурно богато из-за частичного золотого покрытия. Я-то думала, только Малфои помешаны на показной роскоши. Мысли перебил настойчивый стук в окно, грозящий стеклу разбиться. Гермиона настороженно обернулась. — А ты что здесь делаешь?