***
Он вернулся. И поначалу Гермиона искренне обрадовалась, когда Драко фирменной уверенной походкой вошёл в зал следом за Северусом Снейпом. Обрадовалась, когда он занял своё место за столом и склонился к побледневшему Люциусу, нервно нашептывающему то, что Гермионе не удалось бы расслышать даже сидя совсем близко. Должно быть, ему стало известно нечто, от чего Гермиона наверняка точно так же занервничала. Обрадовалась, когда он кротко кивнул ей в знак приветствия и задержал свой обеспокоенно-вопросительный стальной взгляд на свежих ссадинах на её лице. Конечно, от него не скрылись следы бешенства Беллатрисы. Будь Малфой рядом, он смог бы спасти её от своей сумасшедшей тётки. Возможно… Ему не раз удавалось помогать даже в самых опасных для него же ситуациях. Я скучала. Гермиона на какой-то миг почувствовала себя вновь не одинокой, даже ненароком вспомнила, как Драко предложил передать послание друзьям. Безвозмездно предложил свою помощь. Он вернулся. Но… — Драко, — Волдеморт выжидающе сверкнул кровавыми глазами. — Твоё задание… ты медлишь. — Задание выполнено, мой Лорд. Этих слов хватило Гермионе, чтобы сердце замерло, а от былой радости не осталось и следа. Выполнено… Вторило ей сознание сдержанным тоном Малфоя. — Мой господин, — Снейп выдержал паузу, и продолжил, когда Волдеморт обернулся к нему. — Альбус Дамблдор мёртв. — Не разочаровывай меня, Северус, не говори, что старик пал от твоей руки. — От моей, — Снейп выдохнул и крепче сжал древко палочки. Гермиона видела, как побелели костяшки пальцев зельевара, как заиграли желваки на бледных впалых щеках. Снейп был не просто обеспокоен, он совершенно точно готовился к самому страшному. Его правда, Волдеморт не терпит неповиновения своих подчинённых, пусть и во благо своему хозяину. Всё должно быть выполнено точно по плану-приказу, но видимо Драко и Северус решили сыграть в русскую рулетку с судьбой. Видела бы их Нарцисса… Надеюсь, вы в порядке миссис Малфой. Сиреневая вспышка проклятия озарила зал, и Драко повалился со стула. Не было криков и мольбы о пощаде. Только скрежет зубов Малфоя-младшего, затихающий лишь чтобы сплюнуть кровь, и животное рычание Волдеморта, разочарованного отпрыском Люциуса. — Круцио!***
Гермиона знала, где искать его. Она и не заметила, как преодолела два пролёта коридоров мэнора, спустилась по лестнице и наконец остановилась перед дверьми малой библиотеки. Лёгкие покалывало от быстрого темпа шагов, Гермиона приложила ладонь к груди и шумно выдохнула. Что я ему скажу? Она имела право на обвинение, а может и нет. К тому же, обвинять стоило не Драко, а Снейпа, ведь его рука не дрогнула от непростительного. Как Дамблдор допустил это?.. Ответов, конечно, у неё не было, да и Малфой наверняка будет молчать. Гермиона видела его обескураженное лицо, когда Снейп признался Волдеморту при всех, не дождавшись окончания собрания. Гложет ли Драко такой серьёзный проступок? Он подставил под удар всю свою семью, и только Мерлин знает, отразится ли это на Нарциссе и Люциусе. Последний совершенно точно будет долго зализывать раны, потому как Малфой-старший в последние годы слишком часто оступался, и хоть задание провалил его сын, Волдеморт опустит этот факт и выплеснет на нём свой гнев. Не узнаешь, пока не войдёшь. И она вошла. Осторожно закрыла за собой дверь, остановилась и прижалась спиной к дверному косяку. — Я знал, что ты придёшь, Грейнджер, — он нарочно выделил последнее слово. Гермиона промолчала. — Даже не поправляешь меня, — он ухмыльнулся, но совсем не так, как прежде. Не надменно, скорее, скучающе. — Тебе нужны объяснения, но мне нечего сказать. Дамблдор мёртв, Снейп убил его. Старик не сопротивлялся от слова совсем, хотя пытался вразумить меня одуматься и выбрать правильную сторону. Драко не смотрел на неё, ровно до того момента, пока Гермиона не подошла к нему, села на ковёр и положила ладони на его колени. В её глубоком взгляде таилось нечто, что Драко не мог понять. Ей жалко его? А может, она злится? Гермиона казалась ему простой и понятной, но не сейчас. — Почему молчишь? Разве ты не должна кричать и проклинать нас? Его злило хладнокровное спокойствие волшебницы. Нельзя просто слушать! Нельзя просто пялиться! Нельзя вести себя так! — Должна. — Так давай, кричи, бей меня в грудь, или по лицу! Только не молчи вот так. — Как? — Как будто ничего не произошло! Драко готов был взорваться, слишком долго он копил в себе недовольство и страх. Всё это время он сдерживался, пытался делать всё правильно и у него получалось какое-то время. Ровно до той минуты, когда он преодолел винтовую лестницу, ведущую на Астрономическую башню. Альбус Дамблдор сидел на деревянном ящике. Он тихо говорил с Поттером, объяснял тому что-то важное. Директор взволнованно жестикулировал и то и дело перебивал протесты гриффиндорца. Драко следил за ними из своего укрытия — рыцарских доспехов. Стоило поскорее собраться с мыслями и выйти из тени, чтобы исполнить волю Тёмного Лорда. План был выполнен: исчезательный шкаф починен, Пожиратели вот-вот проникнут в Хогвартс, осталось только произнести проклятие и со спокойной (если ему повезёт) душой вернуться домой. Драко набрался смелости. Вышел на свет и вскинул руку с палочкой наготове. А потом Дамблдор заставил Гарри Поттера уйти; Беллатриса, Фенрир и пара неизвестных пожирателей поднялись на верхнюю площадку башни; Драко слушал директора, в чьих словах было столько тепла и веры. Альбус Дамблдор верил в него, старался уговорить опустить палочку и не совершать ошибку, и Драко едва не отступил, прокручивая в голове, как скроется от тётки и от Волдеморта. И наконец напряжение разрядил Северус Снейп. Он обошёл впечатлённых развернувшейся сценой приспешников Тёмного Лорда, закрыл собой Драко и прошептал убивающее. Изумрудная вспышка. Истеричный смех Лестрейндж. Сияющее благоговением и благодарностью лицо Дамблдора. Он рассказал Гермионе об убийстве человека, которого она считала не меньше, чем великим. Не разменивался на красочность описаний, просто вылил поток прожигающих мозг слов. Драко невольно заставил её опуститься на дно топкого болота, на котором находился он сам. Она слушала, принимала и кажется понимала. Не перебила его ни разу, не пустила слёзу, не обвиняла. — Гермиона… — Молчи. Её тёплые руки потянулись к его лицу. Она провела ладонью по его щеке, большим пальцем задела уголок губ и чуть подалась вперёд. Драко зачарованно наблюдал за ней. Чёрные ресницы слегка дрожали, она смотрела ему прямо в душу и проводила ладонью по его затылку. Зарылась пальцами в белокурые волосы и легонько надавила, чтобы Драко опустил лицо, и он послушно поддался. Расстояние между ними было минимальным, всего пара сантиметров разделяли их от перехода на новый уровень их отношений. Гермиона пахла карамелью и мятой. Ему нравится этот лёгкий аромат, как и рваное дыхание. Она нервничала. Её дрожь была ощутима, и этого хватило Малфою поступить, как велит сердце. Разорванное отравленное сердце, принадлежащее уже несколько лет не ему. Ей… Драко сполз с дивана, ухватившись одной рукой за её талию, и бережно уложил Гермиону на пол. Холодно и неудобно, но сейчас это последнее о чём он думал, как и она. Гермиона настойчивее притянула его к себе, вцепившись пальцами в белоснежный воротник, и Драко впервые коснулся губами её губ. Он не верил в происходящее, слишком долго его голову забивали фантазии и сейчас они совсем не сходились с реальностью. Его одолевало неизвестное чувство, приятное и воодушевляющее. Будто не было всех этих трудностей: вражды, войны и смерти. Драко казалось, что этот момент его жизни самый правильный. Только с ней всё не так просто. Лицо Гермионы было напряжено, совершенно точно внутри её одолевали смятение, негодование и отчаяние. Ей было больно, она не скрывала это под маской. Для неё этот порыв — побег от гнетущей реальности. И её можно было понять. С каждым днём она теряла не только надежду, но и себя — ту девочку, верную подругу и образцовую ученицу. С радаров исчезла Грейнджер, всякое упоминание этой фамилии рассыпалось в прах, пока Гермиона никак не могла смириться с новой собой. Гермионе было недостаточно еле ощутимых касаний и она углубила поцелуй. Распахнула влажные губы, позволяя Малфою взять инициативу на себя. Драко впитывал в себя её боль. Их топкое болото бурлило чувствами и недосказанностью. Он знал, Гермиона не нуждается в его пресловутом признании, ведь этот поцелуй говорил всё за него, как и за неё. Она не из тех, кто готов дарить свою ласку каждому, кто в ней нуждается, потому Малфой стремительнее и быстрее выныривал из их болота. Он потянул её за собой и вырвал наружу. Перехватив её губу полуукусом-полупоцелуем, он нежно провел по ней языком, успокоив тем самым её сбившееся дыхание, но учащая сердцебиение. Драко был не в силах оторвать от её прикрытых дрожащих ресниц пристальный взгляд, и она как будто почувствовала это, распахнула свои карие глаза, почти чёрные из-за расширенных зрачков, и посмотрела прямо в него. В душу. В сердце. В каждую клеточку его мозга. В каждую мысль и эмоцию. Он утопал в опьяняющем чувстве интимности этого момента. Какая она красивая. Сердце в груди ухнуло вниз закручивая в животе водоворот ощущения свободного полёта, Драко падал в пропасть этих чувств, которые захлестывали его с головой, били о камни суровой действительности, и взмывал вверх, к райским воротам: это больше чем просто симпатия, это сильнее, чем обычная привязанность. Грейнджер так глубоко засела у него под кожей, что её оттуда уже никак не вырвать, да он и не хотел. Хотел лишь, чтобы мягкие волны её волос путались в его пальцах, а чувственные и податливые губы всегда отвечали на его поцелуи с таким отчаянным рвением, как в этот момент.