***
Все оставшееся время до свидания Кроули и Азирафаэль были словно на иголках. Тёплую руку ангела Тони пришлось отпустить лишь у теплицы, где проводилась травология. Они оба раскраснелись из-за колючего воздуха и бега, но были безумно счастливы. Друзья то и дело перекидывались взглядами, стоя друг напротив друга, и лишь широкий деревянный стол с горшками Зубастой герани, которая голодно клацала крепенькими зубами, разделял их. Растение даже чуть не оттяпало палец Энтони, когда тот, пересаживая герань, засмотрелся на Га-Ноцри, который что-то увлечённо спрашивал у профессора Лигура. Анафема лишь громко рассмеялась, пока Тони покрывал растение проклятиями. К третьей паре Кроули буквально сходил с ума: он то и дело крутился по сторонам на Заклинаниях, передразнивал профессора Гавриила, пока Ан пыталась что-то услышать и записать, но из-за смеха не могла сделать ни первого, ни второго. Кому-то позади надоела вертлявая рыжая макушка Тони, и он кинул заколдованный бумажный самолетик, который запутался в волосах Кроули, и тому пришлось спрятаться под партой, пока Гаджет вытаскивала его. Она столько лет знала Кроули, но никогда не видела его таким нервным — Анафема все ждала момента, когда сможет разузнать у друга причину его гиперактивного поведения. И узнала она её только после пар, когда Кроули пулей полетел в гостиную и стал переодеваться в маггловскую одежду. Три футболки с логотипом Queen остались, только рубашку заменил тёмно-зелёный шерстяной свитер: вверху и внизу были нарисованы геометрические фигуры, а в районе живота шла однотонная чёрная полоса. Форменные штаны заменили ярко-голубые джинсы с высокой талией. А вот носки с уточками остались, как и неизменные синие кроссовки. Как Энтони нашёл все эти вещи в кавардаке, который творился в спальне мальчишек — тайна за семью печатями. Девушка стояла у дверей, облокотившись о косяк, и наблюдала за этим рыжим ураганом. — Мне придётся открывать книгу прабабушки Агнессы, чтобы узнать, куда ты так тщательно собираешься? — Мисс Гаджет, вы собираетесь злоупотреблять знаниями своей семьи? — распуская завязанные на затылке в хвостик пряди, с некой надеждой спросил Кроули, на что подруга закатила глаза и прошла к нему через препятствия в виде брошенной в спешке рубашки Тони и чьих-то брюк. — Хватит изворачиваться, Змий. Куда намылился? Кроули широко улыбнулся и, закончив заправлять футболки в джинсы, обернулся к подруге, представляя себя. — Энтони Джеральд Кроули, неужто это то, о чем я думаю? — прикрыла ладошкой рот Гаджет. Кроули вёл себя, словно довольный кот, который поймал несколько мышей, за чьими хвостами гнался очень долго. Ан тихо взвизгнула, бросаясь на шею друга и заполняя смехом комнату. Тони подхватил её за талию и оторвал от пола, медленно раскручиваясь. Не он один ждал этого момента, и парень был безумно рад, что подруга празднует с ним. Как-никак, Анафема познакомилась с ними обоими одновременно: когда Кроули, катая Азирафаэля на Бентли, засмотрелся на ангела и врезался («Нет, это она в меня врезалась!») в Анафему со стопкой книг. Тогда они чуть было не сцепились, но Азирафаэль помог ей с книгами и попросил прощения. Так Кроули понял, что они поладят. Но Ан при каждом удобном случае напоминала Энтони об этой встрече и ехидничала. Райвенкловец опустил подругу и счастье в её глазах мигом потухло. — Только попробуй испортить этот вечер своими грязными мыслишками! — притянутый за ворот свитера Тони столкнулся носом с очками подруги и боязно сглотнул. — Ты чего, Ан? Думаешь, я буду обесценивать этот момент? О нет! — горячо заявил Кроули и Анафема, с минуту вглядываясь в его бесстыжие змеиные глаза, отпустила друга и присела на его кровать, закидывая ногу на ногу. — А теперь я жду подробностей: всё в деталях и красках.***
Снег приятно скрипел под ногами, а снегопад превратился в лёгкий танец снежинок, которые залетали за шиворот и оседали на волосах. Кроули и Азирафаэль шагали по протоптанной дорожке Хогсмида, как вдруг Азирафаэль приблизился и неуверенно задел рукой в желто-черной перчатке голую руку Тони. Тот не подал виду, но сплел их руки, глядя куда-то в сторону и не замечая покрасневшие щеки ангела. — Ты хорошо оделся? — нарушил неловкость пуффендуец. — Я ощущаю себя луковицей, — брюзгливо сказал Тони. — Ненавижу свои наследственные штуки и подстраиваться под них. — Во всем есть плюсы, Тони. — Ангел, мне бы твою способность видеть во всём лучшее, — облачко пара сорвалось с его губ, и он мягко глянул на Азирафаэля, который лишь смущённо отвернулся. — Анафема знает? — скорее уточнил, нежели задал вопрос полукровка. — Шутишь? Она заставила меня пересказывать всё в красках, а потом еще и всё свидание заставит! — выдохнул Тони, открывая дверь Сладкого королевства и пропуская внутрь хихикающего в свой шарф Азирафаэля. — А Ньют? — Ну, думаю, он заподозрил неладное, когда я во время сборов раза три споткнулся о собственную ногу и чуть не напялил свитер на ноги вместо брюк, — виновато сообщил ангел, стряхивая снег с плеч мантии. Тягучий аромат шоколада, мятных жаб и сахарных перьев, к которым Азирафаэль потянул Кроули, заполнил лёгкие. Магазинчик всегда был набит покупателями и толпы ожидали у касс своей очереди. Тони предложил купить «Мышки-ледышки» — лакомство, которое вызывает писк и скрежет на зубах, и подложить его в завтрак Гавриила, на что Ази запротестовал, заливаясь смехом. Так они и провели немного времени, представляя, какую из потешных сладостей можно было бы опробовать на преподавателях. На выходе из магазинчика у Азирафаэля натурально болели щеки от смеха — сегодня Энтони был в ударе и прекрасном настроении. Он моментально поймал руку ангела, сплетая их, и предложил для шутки пойти в Кафе мадам Паддифут, где традиционно все столики были набиты парочками, которые целуются и обмениваются комплиментами. Такая перспектива смутила хаффлпаффца, и он потянул Кроули на себя, говоря, что им обоим будет там некомфортно, а они хотят хорошо провести время. Уловив мысль, маг хитро улыбнулся и двинулся в сторону Трех метел, где они проводили времени почти так же много, как в Сладком королевстве. Заняв столик в дальнем углу, Кроули прихватил с барной стойки два бокала сливочного пива и присел напротив, разинув рот и собравшись что-то рассказать, как Азирафаэль прервал его и предложил сесть рядом. От шока тот чуть было бокалы не поразбивал. Таким образом, они, уютно примостившись в дальнем углу Трех метел, пили сливочное пиво и болтали обо всём и ни о чём. Никто из окружающих не заметил различий их сегодняшнего визита от остальных, но только эти двое ощущали себя по-другому. Га-Ноцри избавился от своих перчаток, и его руки заботливо согревали холодные ладони Кроули, пока тот увлекательно рассказывал, как его чуть не лишила пальца Зубастая герань, потому что он засмотрелся на Азирафаэля. — Знаешь, я думал, что нам будет неловко в статусе «свидания», но я ощущаю себя еще расслабленее, чем во время наших привычных прогулок, — большой палец руки пуффендуйца поглаживал бледную руку Кроули, чьё сердце трепетало. Он хотел было скрыть покрасневшие щеки за стаканом, но обнаружил, что слишком быстро осушил его. Азирафаэль незаметно достал палочку из светлого дерева и легким взмахом наколдовал две трубочки в своем стакане, пододвигая его на середину. Сердце Тони заколотилось сильнее, и он был уверен, что в его глазах витают сердечки. Азирафаэль бесстыже улыбнулся и прильнул к одной трубочке, взглядом приглашая Тони. Они не покинули бар, пока не допили всё до последней капли.***
Им удалось прошмыгнуть в Хогвартс уже ночью, не замеченными ни дежурными преподавателями, ни сварливым завхозом Шедвеллом с его противным котом Ведьмоловом. Стоило Азирафаэлю перешагнуть порог школы, как Кроули положил руку ему на затылок и одним слитным, по-кошачьи грациозным движением прижал Га-Ноцри к ближайшей стене всем телом, накрывая покрасневшие от холода губы своими. Хмелея то ли от выпитого алкоголя, то ли от накрывающих его ощущений и щекочущего нервы риска быть застуканными посреди холла Хогвартса ночью, в недвусмысленном виде, с тихо постанывающим Азирафаэлем, Кроули почувствовал, что у него начинает идти кругом голова… Он всё ещё боялся, что, если закроет сейчас глаза — откроет их уже в своей постели, и всё происходящее сейчас обернётся лишь подростковым мокрым сном. Поэтому он отчаянно пытался запомнить всё — и мягкие губы ангела, и то, как приятно было поддерживать его затылок при поцелуе, и — ох! — этот греховно-ловкий язык… Они с трудом оторвались друг от друга, когда воздуха стало совсем мало, и Кроули тут же принялся целовать шею хаффлпаффца, с удовольствием ловя языком вибрации от тихих стонов. Азирафаэль же в этот момент плавился под руками горячего как дьявол Энтони, и, если бы тот не поддерживал его всем телом, он наверняка упал бы. Запрокинув голову, Азирафаэль почувствовал, как пальцы райвенкловца зарылись у него в волосах и начали медленно массировать кожу. Он прикрыл глаза, чтобы не видеть кружащийся вокруг него мир и хоть как-то приглушить переполняющие его впечатления — от выпитого, от холодного воздуха, который колол горло, от горящих смущением щек, от желанных губ на собственной шее, которые… ох! На самом деле, всё стало только хуже — с закрытыми глазами Азирафаэль начал чётче чувствовать каждое движение Кроули, каждое его прикосновение и каждый дьявольский поцелуй… он невольно застонал: — Тони… Услышавший его змей напоследок провёл носом по оставленной языком влажной дорожке вдоль сонной артерии и заглянул в глаза Азирафаэлю. — Тони, подожди, — прошептал Га-Ноцри, пытаясь сфокусировать на нём взгляд. — Я и так долго ждал, ангел, — проурчал ему на ухо Энтони, хватая губами мочку и пуская мурашки по телу хаффлпаффца, который вцепился в чужие плечи. — Д-да, я тоже. Но здесь не место, — мягко остановил его немного протрезвевший ангел — помог сквозняк, кольнувший морозом разгорячённое лицо и тело. Кроули что-то недовольно пробубнил и потянул его в другой, более дальний угол, куда свет горящих на стенах факелов не попадал. Адреналин стучал в крови, а желание расцеловать каждый открытый участок вожделенного тела разрывал на части. Только Кроули поддел край коричневой жилетки Га-Ноцри, как женский визг испугал их обоих: — Что за молодёжь пошла! Что с нами стало! Ни стыда, ни совести! И это будущее магической Британии?! Парень, прижатый к стене, прыснул от смеха, и Кроули потянул его в другой уголок, убедившись, что там нет старых брюзжащих картин и никто им не помешает. Кроули вернулся к прерванному занятию — а именно к попыткам залезть к ангелу под одежду. И довольно-таки успешным попыткам, стоит отметить. Его вечно холодные пальцы скользили по горячему телу пуффендуйца, и Азирафаэль терялся в контрасте ощущений пылающих губ, терзаемых чужим ртом, и холодных рук, которые ласкали его тело. Он пытался ответить Энтони с тем же жаром, но, признаться, его опыт в поцелуях и… «доставлении» удовольствия был мягко говоря… нулевым. Но он старался, охотно подставляясь под поцелуи и порой оставляя их самостоятельно — то у краешка рта, то на шее, любовно обводя носом острый кадык и легонько проводя по нему зубами — ровно настолько, чтобы вызвать судорожный вздох и прерывистое «а-ангел» на выдохе. Азирафаэль поднял голову, чтобы запечатлеть на губах Энтони долгий, немного неловкий, но чувственный поцелуй. Когда их взгляды встретились, а затруднённое дыхание смешалось, они просто счастливо засмеялись, соприкасаясь лбами. — Прости, если я… — Нет-нет, все хорошо, Тони. Я сам этого давно хотел, — прошептал ангел, опуская руки на плечи райвенкловца. Он и не заметил, как зарылся руками в такие мягкие и приятные на ощупь волосы Кроули. — Мы такие глупцы, — нежно проведя кончиком носа вдоль чужого, проурчал удовлетворённо Тони, получая в ответ лёгкий поцелуй на щеке. — Мы могли сделать это и спустя шесть тысяч лет, потому что мы упёртые глупцы, — тихо хмыкнул Азирафаэль. Энтони как зачарованный смотрел, как Га-Ноцри, прикрыв глаза, потянулся к нему, и едва достававший до них свет факела играл на его подрагивающих золотистых ресницах. Вот уж действительно, он нашёл плюсы в своём наследии там, где и не думал их обнаружить — если Азирафаэль едва видел что-либо, кроме общих черт в этом полумраке, то он прекрасно мог разглядеть ангела в темноте. И, пожалуй, это давало ему пару козырей в этой игре… Наклонившись навстречу, Кроули поймал губы хаффлпаффца поцелуем и, лаская его раздвоенным языком, оглаживая кромку зубов, щекоча нёбо и покусывая уже распухшие и заалевшие от поцелуев губы Зиры, на этот раз он просто расстегнул жилет, чтобы, задрав рубашку, коснуться Азирафаэля… — Ох! — вскликнул невольно тот, когда пальцы Энтони коснулись его груди. Райвенкловец, переключившийся на его ключицу, лишь что-то невнятно промычал, не отвлекаясь от покрывания поцелуями выступающей и выглядящей так порочно-невинно ключицы. Он поднял голову и увлёк ангела в глубокий поцелуй. Увлёкшись, он не заметил, как Азирафаэль решил отомстить Энтони — и Кроули заметил пробравшиеся к нему под одежду руки, лишь когда ангел начал гладить его бока и пресс, вызывая непроизвольный стон. Ощутив свое превосходство, Азирафаэль улыбнулся в поцелуе и стал противостоять парню своим языком, вызывая странный звук из уст Кроули: то ли урчание, то ли хныканье. Азирафаэль быстро учился. Ощутив нехватку воздуха, Тони отстранился, и Азирафаэль, воспользовавшись сиюминутной слабостью, поменялся местами с райвенкловцем, властно прижав того к стене. — Ух, дай мне минутку, ангел, — переводя дыхание, обвил его шею маг, поигрывая бровями. — Бо-оги, и это ты говорил, что я слишком быстр для тебя… — Моё тело меня не слушается, — прошептал на его ухо светловолосый, оставляя поцелуй на щеке и утыкаясь в шею. — Чёрт, ты и правда словно луковица. — А мне это даже нравится — ощущаю себя таким недоступным. — Милый мой, сейчас ты доступнее книги в библиотеке. — Ох! — театрально возмутился Кроули. — Кто ты и куда дел моего Азирафаэля? Ангел обхватил ладонями разрумянившееся лицо и нежно коснулся кончика носа губами. — Помолчи, пожалуйста, — легким шёпотом попросил его полукровка, впиваясь в искусанные им же губы. Тёплые руки ангела довольно властно оглаживали бока Змия, стремясь продвинуться ниже. — Думал, Квины на твоих футболках защитят тебя? — хриплым голосом промычал Азирафаэль, вызывая у Тони мороз по коже: ему безумно нравился слегка хмельной и властный ангел, который так по-собственнически вжимал его в стену, изучая загорелую шею и бока. Энтони запрокинул голову, неприятно ударяясь о большой каменный блок, из которых состояла стена, но ему было всё равно: возбуждение вперемешку с охмелением не подпускали ни чувство боли от удара, ни мысли о том, что их могут увидеть. Они были здесь и сейчас — голодные на ласку друг друга — и им было глубоко плевать, что происходит кругом. — Чую, кто-то будет краснеть с утра сильнее обычного, — горделиво пропел Кроули, встречаясь взглядом с Азирафаэлем: тот еле переводил дух от водоворота эмоций, щеки, даже при таком слабом освещении факелов, горели пуще маков, а несколько светлых кучеряшек упали на лоб и обрамляли щеки. Не хватало нимба над головой и света позади, пронеслась мысль в затуманенной голове Кроули. И он вспомнил, как однажды, когда его подбил бладжер на матче по квиддичу, первым, что он увидел, когда сознание вернулось, был Азирафаэль в облике ангела. Вот и сейчас этот образ преследовал его, возвышая влечение с новой силой. Тони по-хозяйски опустил руки ангелу на ягодицы, скрытые чёртовыми зимними брюками, и притянул к себе, с обожанием заглядывая в мутные глаза. — Тони! — возмущенно прошептал Азирафаэль, наигранно поднимая брови, но сопротивляться не стал и лишь положил руки на плечи Кроули: мантия его давно висела где-то в локтях, а свитер был задран. Что касалось Азирафаэля, то его вид был не менее помятым: клетчатая бабочка уехала куда-то в сторону, жилет был расстегнут, а рубашка торчала из брюк. Полукровка заглянул в желтые глаза с вертикальным зрачком: все кругом расплывалось, и лишь эти глаза оставались в фокусе. Азирафаэль громко втянул ртом воздух, когда острые клыки схватили небольшой участок молочной кожи на шее — следы точно останутся — и раздвоенный язык нежно прошелся по ним, заглаживая сиюминутный порыв. Кроули и правда был настоящим змеем: гибко извивал свое тело, соблазнял красивыми и постыдными речами, облизывая змеиным языком чужие губы. Они не могли насладиться друг другом, словно боялись, что это лишь момент и более такой удачи не представится. Но все точки над «и» были расставлены и чувства раскрыты, ни к чему было спешить. Азирафаэль понимал это, но никак не мог заставить себя оторваться от мага, который являлся самым близким человеком для него вот уже в течение пяти лет. Сколько он, неосознанно, мечтал коснуться его и утонуть в его огненных волосах, которым завидуют все девчонки и даже преподаватели, ощутить холод его рук на собственном теле… — Ты слышал? — настороженно спросил Тони, замирая у уха ангела. — М-м-м? — недовольно пробурчал в ответ полукровка, словно его оторвали от сладкого сна. — Нет, о чём ты? Они медленно повернули головы влево и столкнулись с большими изумрудными глазами тощего тёмного кота, похожего больше на чучело животного, чем на живого зверя. — Твою… — Нужно уходить, — оборвал Азирафаэль, неотрывно глядя в гипнотизирующие глаза кота. — Мистер Шедвелл рядом, а ты знаешь, что будет, если он нас увидит. — Не переживай, ангел, — успокоил его райвенкловец, с неохотой убирая руки с ягодиц полукровки. — Этот кот хоть и стрёмный, но не говорящий. — Тони, нужно уходить, — по слогам повторил Азирафаэль, начиная переживать: возбуждение и алкоголь резко выветрились при виде Ведьмолова: этот верный соратник завхоза Шедвелла всегда сулил нехороший знак. — Знаю, знаю, — с досадой выдохнул маг и, переплетя их руки, помчался по коридору, утягивая медлительного Азирафаэля. Ведьмолов им в след хрипло мяукнул, и его лапы оторвались от пола. — Что такое, мой верный соратник? Ты заметил нарушителей правопорядка? — ласково спросил у животного престарелый мужчина с солидными серебристыми усами, почесав кота за дряхлым ушком. — Не расстраивайся, друг мой. От закона еще никто не уходил! — замахал кулаком в воздухе завхоз и его слова эхом отбились от высоких стен замка, долетая до заливающихся смехом Азирафаэля и Кроули.