My fight is not over

Рейвен поправляет волосы, наносит на лицо маску, чтобы кожа не была такой сухой. Ей не верится, что уже пару дней она находится не в кругу друзей, семьи, людей, ставших ей такими родными. Она не верит, что может жить, наслаждаться жизнью (или только делать вид), как те героини из фильмов, что крутили на Ковчеге каждую пятницу в восемь вечера, и то не для всех. Она не верит, что может носить нормальную одежду, которая подходит ей по размеру, а главное: она новая; краситься, использовать шампунь и гели для тела; носить обувь, от которой появляется кровь, мозоли на ногах, потому что до Рейвен никто её не носил, а не потому, что они неудобные или не подходят ей. — Красишься? — мужчина выглядит разъяренным, его покрасневшие глаза широко распахнуты, шумно втягивает в себя воздух. Он закрывает дверь на замок, тем самым перекрывая пути к отступлению. — Живу, как жили люди до апокалипсиса, — девушка продолжает втирать в кожу крем, наслаждаясь приятной прохладой. — Чего хотел, Миллер? — Рейвен медленно поворачивает голову в сторону ночного гостя. Она чувствует какое-то напряжение, исходящее от него, что-то не так. Миллер стоит между выходом и ею, будто не соображает что делает. Девушка пятиться назад, ближе к спинке стула, создавая иллюзию отдаления. — Продажная тварь, — Нейтан в мгновение оказывается рядом, хватает Рейес одной за шею и ударяет лицом об стол, что есть сил. От боли у Рейвен кружится голова, нос кровоточит, кажется, что сломан. Она не сразу осознает, что произошло. Миллер с невероятной силой, все также держа руку на шее Рейес, швыряет её в стену. Девушка влетает в неё, левое плечо неприятно ноет, воздух выбивается из лёгких. Ноги не выдерживают, она падает. Рейвен быстро ищет пути из комнаты: дверь закрыта, и она далеко. Пульсирующая боль начинает затмевать рассудок, затмевать все вокруг. Рейвен быстро поднимается, не обращая внимания на ноющее покалывание в ноге, образовавшееся так некстати, на пылание в икрах, на боль в мышцах. Девушка открывает окно, почти забирается на подоконник, но Нейтан оказывается быстрее: он обхватывает её за талию и тянет назад. — Помогите! — кричит Рейвен, брыкаясь в руках Миллера. Но стоит ли это делать? Будет ли смысл? В такое время суток все спят, никто ей не поможет. Девушка пытается ударить его локтем по лицу, но промазывает, попадая в воздух. Такое поведение ещё больше злит Нейтана, хотя Рейвен казалось, что хуже невозможно. Мужчина бросает на пол Рейес, ударяет ногой под ребра, выбивая остатки воздуха из лёгких девушки. Она отползает в сторону, жадно хватая ртом кислород, но дышать больно: в лёгкие будто всадили несколько сотен ножей, с каждым вдохом кажется, что их поворачивают на триста шестьдесят градусов, а содержимое желудка так и просится наружу. Девушка тянет руку к ботинку, бросает его в лицо Миллера и сбивает с ног здоровой ногой, так как учила её Эхо. Рейвен кое-как вскакивает, бежит к выходу, слегка прихрамывая, сердце пропускает несколько ударов прежде чем она успевает осознать происходящее. Адреналин бурлит в крови, позволяя двигаться дальше, не останавливаться, не дать ему убить себя. Рейвен не дышит, она хочет выбраться скорее из комнаты, но Нейтан хватает её за больную ногу и тянет на себя. Рейес, падая, задевает носом ручку двери. Миллер грубо поворачивает её на спину, девушка закрывает лицо руками, пытаясь так защитить себя, но парень силой разводит их в стороны, оставляя лицо уязвимым местом. На его губах появляется странная ухмылка, Нейтан доволен тем, что сделал: лицо Рейвен в крови полностью, что трудно понять что за человек лежит перед ним. — Пожалуйста, Миллер, — хрипит она, когда Нейтан хватает её за волосы, — остановись. — Предатель, — мужчина ударяет кулаком по лицу Рейвен, — предателям не нужно такое красивое лицо, — ещё один удар, ещё. Он бьёт по щекам, губам, носу, глазам, подбородку, ушам. Бьёт куда хочет, куда ему больше нравится, нравится размазывать кровь по лицу, рисовать ею узоры на шее. Рейвен истошно кричит от боли, слезы сами вырываются наружу, пытается сопротивляться, оттолкнуть от себя, но сил уже не осталось. — ты предала нас! — удар по челюсти. — Это не то, чем кажется, — Рейес тянет руки к глазам, пытается ослабить противника, но попытки оказываются тщетны. Он сцепляет руки на тонкой шее Рейвен, сжимает её со злостью, ненавистью, представляя что перед ним не только Рейвен Рейес, его бывший друг, а ещё очень много врагов. Девушка царапает ладони Нейтана, пытается их убрать. В парня будто вселился демон, он не слышит крики, хрипы Рейвен, с которой они выживали на Земле, с которой они сражались бок о бок против землян, против Али, против горы Везер. Голова кружится, воздуха начинает не хватать. Неужели это конец? Кларк она не вернула, а ребята запомнят её такой: предательницей Рейвен, выбравшей красивую жизнь, а не друзей. Ведь никто не знает правды. Даже самый близкий ей человек. Перед глазами пробегают значимые события всей жизни, все важные люди, все важные события. Родной Ковчег, их догонялки с Финном, секс, первый выход в космос, Синклер, их совместные вечера, проведённые над разработкой какой-то сверхмощного изобретения; Земля, Мерфи, потеря ноги, странно, теперь смерть не кажется такой уж плохой альтернативой, нужно было умереть тогда, когда её подстерлили, но Рейвен видит глаза Джона, видит сколько боли в них, и мысли о смерти отходят на задний план, она не поступит так с Джоном, не позволит себе умереть, Беллами, Кларк, Эбби, мама, Кейн, Мэдди, Эмори, Эко, Октавия, Монти, Харпер, их совместная жизнь на Кольце, Али, Джордан, Джаспер, снова Мерфи. Часть из них мертвы, часть их них ненавидят её. Скоро у многих Рейвен попросит прощения, если только… Если только после смерти что-то есть. И больше всего на свете она будет жалеть, что не рассказала Джону все, что не попросила прощения, не сказала, что простила его очень давно. Она уже не чувствует ничего, просто хочет, чтобы это все скорее закончилось. Кларк мертва, она мертва, Кейн мёртв. Земля причинила им много боли, но Санктум оказался хуже. Совсем скоро она увидит всех своих людей, по которым очень сильно скучала. И будет наблюдать и охранять своих людей, выживших людей. После её смерти, никто не посмеет тронуть землян. Рейвен будет их ангелом-хранителем. Выстрел. Дверь сносится с петель, кто-то отталкивает от неё Миллера. Рейес пытается сфокусироваться на людях в комнате, но все размывается, а глаза не хотят подчиняться ей и просто закрываются. Девушка шевелит пальцами, хочет встать, но сил нет. Нет желания, нет идей, нет мыслей, но есть боль. Боль — это уже неотъемлемая часть Рейвен. Она, как сестра. Младшая, вредная, постоянно врущая родителям, не дающая Рейвен спокойно вздохнуть. — Пусти! — кричит Нейтан, вырываясь из рук сильного мужчины, сдерживающего порывы Миллера, пытающего вновь добраться до девушки. — Она зло! — Рейес слышит, как голос Нейта срывается. Крики смолкают мгновенно, Миллер обмякает. — Что ты ему вколола? — негодующий Мерфи удивлённо переводит взгляд с Джозефины на Нейтана. — Успокоительное, — равнодушно отвечает Джозефина, всем своим видом показывая, как ей противен Мерфи. Она вообще не обязана отвечать на его вопросы. Джон убирает волосы с лица Рейвен, помогает подняться ей, с ужасом опуская взгляд на шею. Девушка держится за Мерфи, опираясь на здоровую ногу. Хотя бы она не так сильно болит, как все остальное тело. — Рейвен, ты в порядке? — Джон усаживает Рейес на кровать, та шипит от боли. — Прости, больно? — Всё нормально, — она хочет сказать это спокойно, показать свою стойкость, но выходит только еле слышный хрип. — Мы очень испугались, — Джози присаживается на корточки перед девушкой, положив ей ладони на колени. Мерфи замечает, как меняется Джозефина. Только что высокомерная, считающая Мерфи человеком второго сорта, сейчас же заботливая, переживающая за Рейвен. Это задевает Джона. Рейвен кивает. Джози осматривает внешние повреждения девушки, забыв о том, что сейчас с ней в комнате охрана и Мерфи. Слишком много крови на её лице, шее и одежде, волосы все в крови. Слишком много ссадин, синяков, проявлявшихся уже сейчас. От этой мысли у обоих пробегают по спине, неизвестно что ещё с ней делал Миллер. Мерфи укладывает девушку, накрывая сверху одеялом, в его глазах Рейвен видит жалость, сочувствие. И собственную вину. Рейес ободряюще кивает ему, пытается улыбнуться. — Спасибо, Мерфи, — девушка сжимает руку Джона, а тот не понимает, за что его благодарят. На его месте поступил бы так каждый. Рейес не хочет разжимать ладонь, ей так спокойнее. — Не за что благодарить, — Джон слегка смущается. Рейвен и подумать не могла, что он умеет это делать. Невозмутимый Джон Мерфи смущается простой благодарности. Или это происходит потому, что Рейвен часто обвиняла его во всех грехах и практически никогда не говорила спасибо? И делала так не только Рейвен. Рейес поджимает губы. Она так редко говорила Мерфи спасибо, что становится стыдно. Джон единственный, кто был рядом с ней, когда ей было плохо. Он единственный, кто знает о её боли, но он не знает, что сейчас творится в голове Рейвен. Он часто помогал ей или пытался помочь, а она не воспринимала это всерьёз. Джозефина с ужасом рассматривает комнату Рейвен, потому что смотреть на неё саму не может. В комнате погром, дверь испачкана в крови, как и пол, на столе бардак. — Сейчас я схожу за врачом, — Лайтборн собирается уходить, но Рейес выглядит более, чем обеспокоенной. — Что-то не так? — Да, не так. Я боюсь, — шепчет Рейвен, словно забыв, что здесь находится Джон. Девушка чувствует как начинает задыхаться при мысли, что Джози уйдёт, оставит её одну. В глубине души она понимает, что виновата в этом сама. Блондинка мечется меньше минуты, смотря то на Мерфи, но на Миллера. Да, Рейвен права. Ей угрожает опасность в компании хотя бы одного из землян. — Отведите наших дорогих гостей, — она не называет куда, видимо, чтобы не пугать Рейес. Охранники кивают, двое подходят к шокированному Джону и надевают на него наручники; третий забирает Миллера, остальные выходят на улицу, видимо идут за оставшимися Скайкру. — Рейвен! — Мерфи сопротивляется, пытается подойти к девушке, но мужчина ударяет Джона разрядом тока, последний теряет сознание. — Джон…— Рейес хочет возразить, сказать, что Джон здесь не причём, но вместо этого она просто сворачивается калачиком на кровати, пачкая белоснежную простынь собственной кровью. Боль немного начинает утихать, дышать уже не так больно. «Я предала Мерфи, — думает Рейвен, глядя как тела друзей выносят из комнаты, — я предала своих друзей!» Её внутри будто рвёт на части, ненависть к себе увеличивается в разы. И девушку преследует мысль, а что если не получится вернуть Кларк? Тогда все это будет зря? Рейвен делает глубокий вдох, пытаясь отогнать эту навязчивую мысль. — За тобой присмотрит Дэвид, я вернусь с аптечкой. Через пару минут, — она решается посмотреть на лицо Рейвен. Не такое страшное, как могло быть. Всего лишь синяки вперемешку с кровью, пройдёт через пару недель. Или месяцев, но пройдёт ли боль в душе Рейвен? Для неё загадка. И Джозефина не соврала. Она вернулась с тазиком воды, тряпкой и сундучком, где, вероятнее всего, лежали лекарства. Блондинка намачивает тряпку, протирает лицо девушки. Раны начинает щипать. Рейвен морщится, но не сопротивляется, понимает что так надо. — Он был… словно не в себе, — начинает рассказ Рейес, сделав несколько глотков воды, хотя собеседница не просила его. Ей просто хочется поделиться, рассказать кому-то. — Опиши, может его накачали ядом, — Джозефина помогает Рейвен снять футболку. Девушка проводит тряпкой по ключицам, на которых красуются старые, почти зажитые шрамы вперемешку с новыми, свежими. — Красные гневные глаза, белые губы. И невероятная сила, — землянка закрывает глаза, пытаясь унять дрожь и сердцебиение. Всё хорошо, все закончилось. Собеседница молчит, разглядывая грудь, прикрытую бюстгальтером. У неё на Земле был такой же, предназначенный для спортивных занятий. — Мне жаль, Рейвен, — шепчет Лайтборн, посмотрев в глаза Рейес, — нужно было приставить охрану к тебе сразу же. — Никто не знал, что это случится, — Рейвен кладёт ладонь на руку Джози, — не вини себя, — ободряющая улыбка. У Рейес нет сил ненавидеть Джозефину сейчас, нет сил снова играть в игру. Сегодня она просто будет слабой, нуждающейся в защите. — Они будут наказаны, я обещаю, — первородная напоминала Рейвен Кларк: такая же решительная, готовая на все, ради своих людей. — Дэвид будет за дверью, — блондинка целует в лоб Рейвен и накрывает её одеялом. — Побудь со мной, — просит Рейес шёпотом, заставляя Джозефину замереть на месте. Она только собралась выходить из комнаты. — Пожалуйста. — Ладно, — Лайтборн снимает с себя верхнюю одежду, ложиться рядом с Рейвен, прижимая девушку к себе, чтобы той было спокойнее. — Спокойной ночи, небесная девчонка.