***
Утром Рейвен сидит за столом на улице, смотрит в одну точку, а именно на красный цветочный горшок, в котором посажены розы. Девушка обдумывает дальнейший план действий. Джозефина подсаживается к ней, обе молчат. Последняя толкает поднос с едой к Рейес, но та игнорирует все происходящее вокруг. Сегодняшняя ночь плюс ещё один груз на хрупкие плечи Рейвен, ещё одна рана, которая саднит так сильно, что хочется лезть на стенку, ещё одна рана, которая начинает болеть, стоит Рейвен остаться одной, без поддержки даже той же Джозефины. — Я убила её, — шепчет Рейес, в её шоколадных глазах застыли слезы, которые девушка не пускает наружу. Но всем понятно, что происходит с ней, Рейвен показывает свою слабость, показывает, как она слаба. — Сама. Казнила. Она была моей ученицей. — Кто? — Джози кладёт руку на плечо собеседницы, — Та землянка? — делает вид, будто понимает её. Делает вид, что знает какого это, убить невиновного человека. Стоп, так она это и знает. Рейвен кивает, закрывает лицо руками. — Почему ты ничего не сказала, перед тем…? — Знала, что ты не дашь мне сделать это самой, — Рейвен поднимает голову, рассматривая облака довольно странной формы. Все, чего сейчас хочется девушке, так это запереться у себя в комнате, забиться в угол и реветь. — Ты сломана, Рейвен. Она могла попытаться убить тебя снова, — слова девушки звучат успокаивающе. В конце концов, Рейвен и сама скоро начинает верить в это. Может Эмори и правда была виновата? Нет, нет и ещё раз нет. У неё не было мотива убивать Рейвен, подставляя под это Миллера. Мерфи присвистывает, выходя из здания в сопровождении друзей и охраны. Он жмурится, наслаждаясь лучами солнца, в камере такой роскоши не было, разминая мышцы. У Джона впалые щеки, глаза кажутся слишком большими, а одежда на нем висит. Рейес поворачивается назад, все обрывается. Они почти в полном составе, только не хватает Эбби, Джексона и Эмори. Дыхание перехватывает, будто чьи-то руки сжимают шею девушки как в ту ночь. — Как сказать им? — еле слышно произносит Рейвен, открыв рот. Она никогда не чувствовала себя мерзкой. Никогда. До этого раза. — Они и так все знают, — роняет Джозефина, спешит закрыть рот руками, — но они не знают, что это сделала ты. Рейвен встаёт, направляется в лес. Просто хочется быть одной, хочется простого одиночества. Без общества Джозефины-Кларк. Рейес потирает виски, не замечая как входит в помещение, похожее на кабинет. — А что если… — Эбби откладывает от себя несколько книг в сторону. — Мы это обсуждали, Эбби, — Джексон выглядит хмурым. Рейвен спешит спрятаться за шкафом. — Нам нужен выход в космос… Рейес не может это слушать, она уходит. Сколько невинных жизней она загубила, пытаясь спасти Кларк? А сколько загубит? Сколько ненависти она к себе испытает, чтобы вернуть подругу? Сколько людей её возненавидят? — Знаешь, чем вы отличаетесь от Октавии? Та хотя бы не делает вид, что ей жаль. — Рейвен, ты любила кого-нибудь так сильно… — Хватит, Кларк. Сколько невинных погибло, когда ты спасала своих людей? Сотни? Тысячи? Рейвен усмехается. Она делает также, как Кларк: спасает своего человека ценой других людей. Девушка бредет к щиту, к могиле, хочет спрятаться, побыть на краю Санктума, выйти за щит, позволить радиации погубить себя. Ей противно собственное тело, противны собственные поступки, противна она сама. Рейес не думала, что будет жертвовать всем ради одного человека. «Это другое! — Рейвен общается со своей совестью или ещё одной личностью? — Они забрали её тело!» Но разве это другое? Кларк спасала Мэдди, Рейвен спасает Кларк. Кларк убивала ради Мэдди, Рейвен калечит друзей ради Кларк. Сотни людей погибли из-за предательства Кларк, Землю уничтожили из-за предательства Кларк, Кейна и Дийозы, у Рейвен все впереди. «Всё равно это другое!» Рейвен садится на поляну, возле могилы Шо, проводит пальцами по земле. Любила ли она его? Это просто была мимолетная влюблённость, страсть. Лучше думать так, так будет легче. Больно ли от потери? Конечно да. Тяжело терять друзей, людей, к которым испытываешь нечто хорошее и светлое. — Я не знаю, что мне делать, — шепчет Рейес, опустив голову, она ждёт знака свыше, но его нет. Может загробного мира тоже нет? На той стороне только темнота? Где чёртов знак от Вселенной, когда он так нужен?Часть 8
7 июля 2019 г. в 18:31
Когда Солнце скрывается, а фонари на улице уже потушены, когда люди уже отходят ко сну после тяжёлого трудового дня, Рейвен заходит в камеру к подруге, Джозефина спит у себя в покоях, охранники играют в карты наверху, не обратив внимание на проскользнувшую девушку, все-таки общение с сотней преступников пошло на пользу. Рейес крепко прижимает к сердцу пистолет, руки дрожат. Она должна это сделать сейчас, другого шанса у неё не будет.
«Всё будет хорошо», — пытается убедить себя девушка, но все не так. Ничего не будет хорошо! Первородные сожгут Эмори на костре, будут резать её на части за убийство. Какая ирония, им можно было убивать гостей, невинных людей, а делать кому-то другому, нельзя. Это карается смертной казнью!
— Пришла убить меня, — Эмори находит силы встать с пола, присесть, оперевшись о стену. Под глазом синяк, нос припух. Но она все та же: гордая и умная. Однако не цепляется за жизнь. Неужели все настолько плохо? Неужели Эмори потеряла интерес к жизни или это Рейвен сломала её?
— Тебя могут сжечь на рассвете, прости, — Рейес, скрепя сердце, достаёт оружие, целится в голову Эмори. Внутри все сжимается, на глазах выступают слезы. Рейвен не дышит, пытаясь унять дрожь в коленях, в руках, во всем мать её теле. Нижняя губа предательски дрожит, выдавая чувства, выдавая всю боль, нерешительность.
— Простить? Могут сжечь за преступление, которого я не совершала? — она старается смотреть в глаза, а не на лицо, на синяки, царапины на шее, которые освещает факел, висящий чуть выше головы Рейес. — Мне жаль, что тебе пришлось это испытать, что Миллер напал на тебя, но это сделала не я! — ударяет со всей силы кулаком по полу, сдирая кожу.
— Я знаю, — Рейвен чувствует, как глаза начинает предательски щипать. Что-то внутри застревает, словно в тело вставили иголки. Дышать вновь становится трудным, что приходится жадно хватать воздух ртом. Чувство неизбежности накрывает её с головой, — но я не могу доказать обратное. Тебя предадут огню, будут смотреть как плавятся твои кости, твоя кожа, устроят праздник на костях. Мне жаль, Эмори, правда.
— Джон тебе этого не простит, — равнодушие. Эмори прислоняет лоб ближе к дулу пистолета, мол стреляй. Они давно должны были умереть. Но что-то удерживает их в этой Вселенной. — Как и остальные.
— Я знаю, — шепчет девушка, закрыв глаза. Глубокий и рваный вздох, морщится. Она никогда не казнила людей. Убивала? Да. Но это была война, но казнить в мирное время… Да ещё и друзей? Слишком тяжело, слишком сложно. Рот Рейвен слегка приоткрыт, она закусывает губу и… нажимает на курок.
Птицы взлетают в небо от громкого звука, несколько животных разбегаются в стороны. Люди вздрагивают. Они никогда раньше не слышали, как звучит выстрел, они никогда раньше не слышали, как казнят людей.