My fight is not over

— Джон тебе этого не простит, — равнодушие. Эмори прислоняет лоб ближе к дулу пистолета, мол стреляй. Они давно должны были умереть. Но что-то удерживает их в этой Вселенной. — Как и остальные. — Я знаю, — шепчет девушка, закрыв глаза. Глубокий и рваный вздох, морщится. Пистолет выпадает из рук Рейвен, та падает на колени, обхватив себя руками. Плечи дрожат, она слаба. Она ничего не может, даже пожертвовать одним человеком ради другого. Неконтролируемый поток слез вырывается наружу. Рейвен позволяет себе эту слабость, позволяет снять маску и взять паузу в этом чёртовом спектакле. Она не может все делать одна, она не может одна. Ей нужны друзья, ей нужен хотя бы один родной человек в этом мире. — Ты чего? — заботливо спрашивает Эмори, коснувшись руки девушки. Та вздрагивает, поднимая голову. Она так планирует остановить слёзы? — Я хочу спасти Кларк, — голос пропадает, Рейвен еле слышно шепчет. То ли чтобы никто не услышал, то ли у неё от нервов голос действительно исчез. — И я могу это сделать, Эмори. — Рейвен вытирает внешней стороной ладони слезы. — Что мешает? — Эмори приподнимает одну бровь, изучая поведение Рейвен. Никогда с девушкой такого не было, это же просто самая настоящая истерика. Землянка понимает, что мешает вернуть Кларк — недостаток знаний. А как их ещё можно получить, если не примкнуть к Первородным? Правильно, никак. Она чувствует укол вины, стыда. Как можно было сомневаться в Рейвен? Да, тот разговор с Джозефиной ничего не значил. Всё, что делала Рейвен — пыталась стать её подругой. Она слишком гениальна, у неё обязательно все получится. Скоро Рейвен вернёт Кларк, и все заживут счастливо. Эмори верит в это. — Не отвечай, я поняла, — Эмори хочет протянуть руки, обнять Рейвен, успокоить её. Неизвестно через что ей сейчас приходится проходить и неизвестно, через что ещё предстоит. Сколько боли ей придётся испытать. — Рейвен, если так надо… Она косится на оружие. Если, чтобы спасти Кларк, придётся убить кого-нибудь из своих, Эмори, не задумываясь ни на долю секунды, предложила бы убить себя. Кларк тоже их семья, но они забыли про это, когда были на Кольце. Разговоры о Кларк были, она была с ними, пускай и не телом, но духом. В конце концов, Кларк пыталась связаться с Ковчегом! Эмори не имеет право обижаться на Кларк, и она не держит обиду на неё, в отличие от остальных. — Нет, так не надо! — срывается девушка, пододвинув пистолет ближе к Эмори. Если захочет, сама убьёт Рейвен. — Я не знаю, что мне делать. Кларк мертва, Джозефина в её теле, как вернуть её назад? Рейвен перерезает верёвку, связывающую землянку. Она знала, что не сможет убить её, знала, что не убьёт и не позволить никому этого сделать. Даже несмотря свои собственные чувства! Рейвен привыкла свою гордость, свои эмоции, желания и чувства задвигать в самую дальнюю полку, подальше от других, подальше от себя. — Зачем? — Эмори удивлённо смотрит на руки, где остались следы верёвки с кровью. Она пыталась перетереть верёвку, но вместо этого причиняла боль себе. Боль позволяет напомнить ей о том, что она живёт. Она должна благодарить кого угодно, что жива. Её дефект приговорил Эмори к смерти, но вместо этого над ней поиздевались ещё больше — большую часть жизни Эмори провела, скитаясь по мёртвым землям, воруя еду. Ей приходилось драться за еду, за воду, за одежду и за право хотя бы переночевать в какой-нибудь лачуге. — Они убьют тебя завтра на рассвете, — Рейес берет себя в руки. Времени мало, а она… Она дала волю слезам и слабости. Так нельзя. — Ты же говорила… — землянка не верит Рейвен. Обещала же, что убьют сегодня вечером, а по факту… Она ещё жива, дышит. И слегка посвящена в планы Рейвен. — Я не знала, что Джозефина все переиграет! Они хотят тебя казнить на глазах всего Санктума, на глазах наших друзей, я не могу позволить этому случится, — Рейес помогает встать, держит землянку за локти и смотрит прямо в глаза. Эмори слегка улыбается, видя перед собой их Рейвен, ту родную, не отдаленную. Сильную девушку, которую уже нельзя сломать. Она перестала быть ребёнком в тот момент, когда спустилась на Землю. Именно этой Рейвен и восхищается Эмори, да и не только она. — Выстрели, — просит девушка, всучая пистолет Рейес, та мотает головой. Она не поступит так, она не должна! — Я хочу помочь, — еле слышно. Эмори не может сказать это громче, боится напугать Рейвен. — Нет… — качает головой. Так не должно быть! Она не убийца! Казнить людей в мирное время она не может, это не война. — Так надо, — кажется Эмори что-то задумала. И это не особо понравится остальным. Рот Рейвен слегка приоткрыт, а сама девушка закрывает глаза, мысленно считая до десяти. Один. Вздох. Два. Эмори стоит рядом. Три. Рейвен берет пистолет в руку. Четыре. Поднимает её. Пять. Прислоняет дуло к плечу. Шесть. Вздох. Семь. Руки дрожат. Восемь. Это ради Кларк. Девять. Она девушка Мёрфи. Десять. Выстрел. Птицы взлетают в небо, оставшиеся на улице санктумцы роняют все, что было у них в руках. Никто и никогда не слышал более ужасного и громкого звука, чем этот. Так звучит смерть, так звучит выстрел. — Тебе нужна помощь, — суетится Рейес, слегка поглядывая на плечо Эмори. Вроде ничего такого, пуля не вылетела наружу, это же хорошо, правда? Хоть Рейвен не доктор, она не может обманывать себя. Все очень и очень плохо. — Кого попросим? Эбби или Джексона? — землянка осторожно садится на скамью, зажав рану рукой. Она морщится от боли, старается не кричать, боится подставить Рейвен и себя. Как ни странно, она больше не думает о выживании, она думает о спасении их человека. Слишком много лет прошло, слишком сильно она изменилась. Эмори смотрит на Рейвен, вытащившую из сумки пособие по медицине. — Будет больно, — Рейес с сожалением смотрит на плечо Эмори. Это она виновата, во всем виновата только Рейвен, больше никто. — Боль уже давно часть нас, — отвечает Эмори, закусив губу. Кому, как не Рейвен говорить о боли? Кому, как не Эмори поддерживать разговор Рейес?