***
Эмори резко останавливается, смотря на часы. Уже давно не восемь утра, а Рейвен не выходит на связь. Может что-то случилось? Так стоп. Вчера она вернула Кларк, сама сказала. Неужели кто-то сдал её? Эмори прирежет его сразу, не слушая его жалких оправданий! Даже если этот кто-то из её людей! — Всё в порядке? — спрашивает мужчина, оглядывая землянку, замеревшую на месте. — Рейвен не отвечает. Нужно спешить, — её будто обливают холодной водой. Девушка, набрав воздуха в лёгкие, срывается с места, бежит ближе к щиту. Октавии и Габриэлю кое-как удаётся следовать за ней. Слишком уж быстро стартанула Эмори. Октавия хватает землянку практически на границе со щитом и валит на землю, оказываясь сверху. — Тебя бы убило! — кричит Блейк, вжимая Эмори в почву, — твоя смерть ничем не поможет ни Рейвен, ни Кларк! — Октавия готова ударить её, но не может. Она изменилась, ей дали второй шанс. — Тихо, — парень прикладывает указательный палец к губам, но смотрит не на дам, а на то, что происходит за щитом. Он достаёт бинокль из рюкзака, подносит к глазам. Увиденная картина заставляет его непроизвольно открыть рот. Две девушки с повязками на глазах идут к лесу в сопровождении охраны и одного из Первородных. Интересная картина. Такое может быть лишь в одном случае. — У вашей знакомой есть что-то на ноге? — он не знает как правильно это назвать. Корпус? Железка? Хрень? — Да, скоба, — отвечает Эмори, резко повернув голову. Неужели он увидел труп Рейвен? Так, нужно не думать об этом. Всё вранье, Рейвен выживает даже после смерти. Она убивает себя и воскресает. — У них проблемы, — Габриэль убирает бинокль обратно, садится возле дерева. — Их собираются казнить. Из Эмори будто выбивают весь воздух. Какая сука сдала Рейвен и Кларк?***
Девушка дрожащими руками обхватывает кружку, делает глоток. Горячая жидкость обжигает язык, горло, лёгкие и желудок. И плевать, что это невозможно. Рейес чувствует, как её внутренности начинают гореть. Не в прямом смысле, конечно же. — Я всё ещё не понимаю: кто вы такой, и как вы нас нашли, — Рейвен смотрит прямо в глаза парню, спасшему их с Кларк жизни. — Габриэль, — отвечает Октавия, войдя в шатёр. Девушка слегка пригибается при входе, уж очень он низкий для роста Блейк. Рейвен роняет кружку на пол, отодвигается назад. Октавия помолодела лет на шесть с половиной, те сто двадцать пять не в счёт. Рейес осматривает девушку, её волосы, прикид. Волосы длиннее, чище. Октавия нашла душ? — Я думала, ты старик, — единственное, что может сказать Рейвен, пока дожидается Кларк. — Как скоро вернётся моя подруга? — Рейвен не ожидала от себя такого. Подруга? А что это такое? Рейвен сжимает ладонь до боли, в ней слишком много Джозефины. Она думает, как Джози, она переняла у неё несколько словечек. Например, подруга. Это… Это девушка, с которой у неё доверительные отношения, чуть ли не сестры. Можно ли так назвать их отношения с Кларк? Надо подумать. Хм, нет. Или да. Мать его, Рейвен не знает кем приходится ей Кларк и это волнует больше, чем все происходящее вокруг. — Нужно проверить все ли в порядке с её мозгом, — отвечает Габриэль, проигнорировав первую фразу гостьи, — корни деревьев, а также извлечение, могли навредить ей и её мозгу. Вы же не осматривали её после изъятия диска из памяти? Рейвен отрицательно мотает головой, не сводя взгляда с Октавии. Кто будет осматривать её, если Джексон покинул лабораторию раньше, чем Кларк пришла в себя? Да и к тому же как они бы поняли, что что-то не так? МРТ мозга? Санктум повлиял на Блейк положительно, наверное. Она уже примкнула к местной банде, может это и к лучшему? Понятно почему Эмори ещё жива, почему её выслушали. Свой человек в чужой группировке — основа хорошего сотрудничества. — Где мой брат? — девушка кладёт руку на меч. Ей так спокойнее? — Он остался в Святилище. Скоро их всех убьют, — нужно направить мысли Октавии в нужное русло, — если уже не убили. — Пока Рассел не получит желаемое они будут живы, — Габриэль садится на стул, косится на Рейвен. Он не верит ни ей, ни её шраму на шее. Да и Эмори верит с большой натяжкой. — Что ему надо? — Октавия делает шаг, обнажая меч. Делает это скорее по привычке, просто чтобы успокоиться. Звук ей нравится. Или сам процесс. — Узнать, кто помог извлечь диск Джозефины из Кларк, — догадывается Габриэль; он выглядит отстраненным, будто вообще не здесь. А где бы он хотел сейчас быть? А где бы Рейвен хотела бы сейчас оказаться? Скорее всего, на море. Без борьбы за выживание. Просто на море, купаясь в воде, брызгаясь в Мёрфи и попивая какой-нибудь коктейль. — Когда мы нападем? — Октавия пронзает Габриэля холодным взглядом, тому становится холодно и страшно одновременно. — Твои люди готовы? — ни здрасьте, ни до свидания. Они толком не знают друг друга, но Рейвен уже спрашивает за людей. Рейес одергивает себя. Хватит думать, как Джозефина! — Мои люди? Мы уже союзники? — он искренне не понимает эту девушку. Он верил Октавии, верил Эмори, что Рейвен одна из умнейших людей во Вселенной, что она добрая и хорошая, не желающая никому зла. Его обманули или эти люди сами не знали, что за человек перед ними? Кларк заходит в шатёр, переводя взгляд с Октавии на Габриэля, а с Габриэля на Рейвен. Не нужно объяснять о чем они говорили, ведь их объединяет общая проблема — та, что находится за щитом — Первородные. — У нас общая цель, — отвечает Гриффин, застыв в проходе. — Мы хотим уничтожить Первородных. Сколько пострадало от их рук? — она слегка прищуривается. — Вы прилетели несколько месяцев назад, уничтожив свою планету, — начинает парень, но Октавия спешит оборвать его. — Да, мы делали ужасные вещи, — Блейк убирает меч. Говорить с человеком с оружием в руках не очень хороший тон, — но они не сравнятся с этим! Ты же это понимаешь, поэтому и сбежал. Кларк подходит ближе к Рейвен, кладёт руку ей на плечо. Последней становится спокойнее, хоть один человек, которого она знает, рядом. Рейес не знает, что было с Октавией, что именно она делала и почему люди считают её монстром. Знает только, что она уничтожила единственный пригодный участок для жизни и бросила своего брата на арену смерти, но и этого достаточно. Габриэль молчит, раздумывая над словами Октавии. Она права, он ведь сбежал поэтому. И из-за чувства вины! Габриэль положил начало Божеству Первородных. Его оживляли без согласия, всего лишь из-за цвета крови! И из-за того, что он был одним из первых людей, чья нога ступила на неизведанную ранее планету. — Не вам судить, Октавия. «Да, он прав», — мысленно решает Кларк. Они вышвыривали людей за кражу еды, Земляне поощряли битву между детьми на смерть. Перед глазами проносятся воспоминания битв. Юная девочка, чуть младше Мэдди, стоит, уверенно держа в руке меч. Она ехидно улыбается, ожидая начала Конклава. — Вперёд! — командует Титус, дав знак. Толпа вокруг взрывается аплодисментами, кричит чье-то имя. — Тебе конец, Лекса, — шипит девочка, пытаясь вонзить в тело соперницы меч. — Твоя битва окончена, Оливия из Тришанакру, — Лекса закрывает глаза мёртвой Оливии. На пальцах новой Хеды чёрная кровь. Своя смешана с кровью девочки, так уверенной в своей победе. Земляне аплодируют, крича имя Лексы. Свистят, кидают к её ногам цветы, траву, оружия. Что? Гриффин хмурится, видя это. Люди серьёзно бросали мечи к её ногам? Это же не последний Конклав Лексы. Или уже тогда было известно, что Лекса победит? Кларк уже не плачет, вспоминая Лексу. Не плачет, видя весь мир её глазами. Только ноющая боль в груди, там, где находится сердце, отдаётся эхом. Столько лет прошло, Гриффин почти отпустила Лексу, но теперь… Она снова появляется в её жизни. В её новой мать его жизни! — Мы хотим помочь тебе, — Кларк выглядит слегка дружелюбно, в отличии от Рейвен. — Помочь остановить все это, — поясняет девушка, разведя руками, — неизвестно, сколько людей может пострадать. — Они научились искусственно добывать черную кровь, — отрешенно отвечает Рейес, отведя взгляд. Они должны быть максимально честны с этим человеком, чтобы он помог. Что-то Рейвен все это напоминает. Рейес переглядывается с Кларк, та, кажется, поняла её. Гора Везер. — Ты помогала этому? — он спрашивает или догадывается? В голосе нет осуждения, в его голосе нет ничего. Как можно разговаривать с человеком, который не показывает своих эмоций? — Не я, Джозефина в теле Кларк убедила сделать это Эбби, — Рейвен кусает губу, чувствуя себя виноватой. Она одна из причин, почему Рассел, под влиянием своей дочери конечно же, пошёл на это. Джозефина умела убеждать людей. — Но она сделала это из-за меня. — Джозефина была влюблена в Рейвен, — поясняет Кларк. — Была? — переспрашивает Габриэль. Он, что, не слушал Рейвен? Или та забыла ему сказать? Чёртовы провалы в памяти! — Диск извлечен из Кларк, мать твою, — тихо матерится Рейвен, а парень пошатывается, отходя назад. Он узнает ругательства Джозефины. — Твои люди осматривали её! — Не нервничай, — Гриффин пытается успокоить её, хотя одной фразы мало. — Была, потому что после предательства любить невозможно. Кларк обращается к Габриэлю, но перед глазами другая картина: она подходит к Беллами и ударяет по щеке со всей силы, что есть в ней, а после уезжает на ровере с Мэдди, бросив его умирать в бойцовской яме. Всю дорогу её тяготило чувство вины, но она оправдывала его тем, что Беллами сделал свой выбор — пошёл против Кларк, подставив под удар её ребёнка. Мэдди на первом месте, она важнее. И сейчас им обоим, её семье, грозит опасность. Чёртова планета, лучше бы они не выходили из криосна. Беллами предал её, она предала Беллами. Оба виноваты в разрушении долины, как и Октавия, как и Шо, как и Дийоза, как и Кейн. Но больше всего виноват МакКрири. Нужно было прикончить его сразу, как появилась возможность. — Какой у вас план? — Габриэль мечется, ему трудно принять выбор. Кларк слегка поднимает голову и смотрит на Рейвен. — Убить всех Первородных и рассказать людям правду, — Рейвен горда собой, она гениальная. — Мы можем сделать это чужими руками, — догадывается Гриффин, — Ты же видела записи с экспериментами, покажем их людям! И они сами убьют их. — Нет, — Рейвен ударяет по колену и тут же шипит от боли, — я хочу убить их всех! Своими руками, — откуда в ней эта жажда мести и крови? Кларк смотрит на Рейвен, не понимая что с ней происходит. Ей на голову что-то упало, что её милосердие исчезло из головы, оставив только злость и желание отомстить людям, которые никак не причастны к смерти? Среди Первородных есть же и хорошие люди, например Райкер. — Рейвен, все хорошо? — кто-то поменял Октавию и Рейвен местами? Или Рейес сейчас в теле Блейк, та наоборот? Обитает в Рейвен? Иначе никак не объяснить, почему Октавия не поддерживает Рейес. — Просто пока мы тут сидим и прохлаждаемся, наши люди там! В плену у них. Там Беллами, Мэдди, Мерфи, — она пытается найти хоть каплю понимая среди собравшихся. У каждого же там любимый и дорогой человек. — Я понимаю твои мотивы, Рейвен, — Октавия садится на корточки перед Рейвен, кладёт руку на её больную ногу, — но нужно обдумать чёткий план, чтобы не угробить планету, пригодную для жизни. Снова. — Долго речь репетировала? — Рейес будто плюется ядом в Октавию, напоминая ей о поступках прошлого. Какая ирония, Рейес может простить Кларк, считая, что прошло уже много времени, считая, что это было в предыдущей жизни, но простить Октавию не в силах. Прямо как Беллами.