***
Эмори прячется за трупом какой-то девушки, лежащей возле дерева, оружие у землянки находится справа, но она не рискует им пользоваться, смотрит вниз, стараясь не шевелиться. Что могло быть, если бы они просто отключили щит? Не начни Рейвен этот разговор, все прошло бы гладко. А после девушка вспоминает Мерфи, а рядом с ним стоит Рассел. Да этот псих убил бы Джона. И осознание того, зачем все это сделала Рейвен приходит тут же: она так спасала друзей. — Какого чёрта? — Октавия медленно поворачивает голову в сторону землянки, продвинуться ближе она боится. Всё повторяется, они будто снова на Земле, в том ущелье. — Куда ушли Рейвен с Кларк? — Полагаю, у них план, — доверять Рейвен как привычка и неважно, что она творит — сближается с врагом или бросает друзей. Она делает так, как считает нужным, у неё есть приоритеты, один из которых в Санктуме. Кто-то стреляет в паре сантиметров от лица Октавии, та съеживается, прижимая голову к траве, к земле. Где-то там Беллами, неизвестно, что с ним происходит. Если верить рассказам Рейвен, Кларк да Габриэля, Рассел тот ещё псих, одержимый только своей семьёй да искуплением. Октавия знает, насколько Джозефина была важна Расселу, а Рейвен… Рейвен поступила ужасно, убив её. Но и правильно. Каждому должно достаться по заслугам. — Нам нужно незаметно подняться наверх, — Эмори поворачивает голову в сторону Октавии. — Мы сможем сделать это когда стемнеет, — Октавия на миг забывает как дышать, что делать. Остаётся лишь дождаться темноты или Кларк с Рейвен, если только последние не сбежали. Блейк вспоминает с ужасом улыбку Рейвен, реакцию Кларк на это. Что-то с Рейес не так, но вот что? Взгляд? Кровь? Поведение? У любого человека после пережитого пошатнулась бы психика, но Рейвен не любой. Она же сильная и столько лет она оставалась адекватной, как и Кларк. Только с последней, даже после пережитых событий, все более менее нормально, она все та же Кларк, Ванхеда, но больше не принцесса, как и Октавия больше не бегает за бабочками. Блейк ощущает груз вины с огромной силой. Она уничтожила долину, она поспособствовала уничтожению долины. Нужно было послушать Монти, дать ему возможность восстановить ферму, если бы так пошло и дальше, он бы восстановил почву, а после и часть, пусть и малую, планеты. Чёртова власть! Диоза сказала, что это поцелуй смерти. Была права. Октавии нравилось быть главной до момента каннибализма, а после не знала сможет ли двенадцатилетняя девочка удержать власть в Ванкру, сможет ли сохранить то, что сделала Октавия. Мэдди же просто ребёнок, у неё не было задатков лидера, как и у Октавии. — Прости меня, — шепчет Блейк, не уверенная в том, что Эмори её услышит. — За что? — землянка искренне не понимает. Октавия не сделала лично ей ничего плохого, так за что извиняется? — Если бы не я, долина была целой, мы бы не лежали здесь под страхом умереть, — по телу пробегает мелкая дрожь, Блейк вдыхает запах травы, почвы. — Не ты сбросила бомбу на неё, тебе не за что извиняться. Передо мной. — она выделила последние слова, будто считает — Октавия действительно виновата, но не перед Эмори.***
Темнеть начало быстрее, чем думала Эмори. Она с ужасом оглядывается вокруг себя — больше десятка трупов, но выстрелы не прекращаются. Дети Габриэля стреляют в тех, кто стреляет в них. — Ещё минутку, — даёт приказ Блейк, выжидая, когда же станет вообще ничего не видно. — Помнишь, как ты пришла в лагерь? — зачем она это говорит? Чтобы тянуть время? Чтобы хоть чем-то заняться. — Меня не убили только благодаря тебе, я помню, — усмехается Эмори, закрывая глаза. Несколько человек в масках поставили её на колени, приставили пистолет к её виску, но из-за дерева выходит Октавия, приказывая остановится. Дети Габриэля уважают её, интересно почему? — Дело не в этом, — Октавия слегка подвигается к дереву, в неё никто не стреляет. Конечно, их внимание перенимают другие люди. Их собственные братья и сестры, их дети. Габриэль рассказывал, как крал детей из леса и воспитывал как своих. — Нам нужно пробраться к Расселу и обменять меня на Мерфи. — Что? — Война закончится, как только мы убьём Рассела и расскажем все людям, — объясняет Блейк, перевернувшись на спину. Все тело затекло, сколько она пробыла в одном положении? Час? Два? — Чтобы убить Рассела, нам нужна хитрость. — Ты не его жена, чтобы тебя менять, — Эмори полностью оказывается за деревом. Девушка пытается хотя бы сесть, но мышцы болят, не хотят подчиняться ей. — Кто узнает, если закрыть мне лицо? — Октавия улыбается, но стоит прозвучать выстрелу где-то рядом с ними, девушка становится серьёзной. — Как только Мерфи будет у тебя в руках, я прирежу его. — Скайрипа, — вспоминает она, закусив губу. — Если с тобой что-то случится, Беллами прибьет меня. — Ему плевать, — равнодушно замечает Блейк, но Эмори не может не заметить потухшие глаза девушки, в которых несколько минут назад плескался огонёк и решимость, она не может заметить как её плечи вздрогнули, как голос дрогнул. — Ему не плевать, Октавия, оставить тебя одну было самым тяжёлым его решением, — и Эмори не врет. Она видела, как Блейка разрывало на части, как он страдал и задыхался, стоило упомянуть Октавию. — Закончим этот разговор, у нас мало времени. — Октавия приподнимается и бежит в кусты, в траву, забирая оружия и все, что может понадобиться, у трупа незнакомого парня, очень похожего на Итана.