***
Рейвен заходит в камеру к Расселу в сопровождении одного из детей Габриэля, кажется Вильям, она не услышала его имя. Рейес кивает ему, Вильям покидает помещение, оставляя девушку наедине с Расселом. — Твоя жена даже не сражалась за жизнь, — она присаживается на скамейку, не очень далеко от Лайтборна, но тот, если бы захотел, даже не смог бы дотянуться. — Тебе от неё подарок, — Рейвен открывает мешок, берет за волосы голову Симоны и бросает в лицо Первородному. Рассел проводит пальцем по местам, где раньше были глаза, а сейчас непонятно что, тяжело дыша, по порезанному носу, по окровавленым губам. Ниже не может посмотреть, что он там увидит? Ничего, кроме стекающей крови. Она ещё тёплая, как и голова. Рейвен убила её недавно, а у Рассела была возможность спасти! Если бы он знал, если бы. Симона была права, не стоило их пускать в Санктум, нужно было выгнать как только предоставилась возможность! — Лови, — следом летит язык, — она мучилась очень долго, — губы расплываются в улыбке. Будь у Рейвен возможность, она бы ещё раз отрезала бы пальцы, вырывала бы ногти, поджигала волосы и выдавливала глаза. — Тебе повезёт больше. — Ты монстр, — кричит Лайтборн, дернувшись вперёд. Его плотно держат две цепи на руках и одна на ногах. — Может быть, — Рейвен прищуривается, благосклонность пропала, осталась серьёзность. И ненависть. — Все боги злые, требуют жертвоприношения. Считай это было её подношение за все дела, — девушка выпрямляется, игнорируя всхлипы и отрешенность Рассела. — Я ведь тоже бог. *** Кларк выходит на улицу, наслаждаясь воздухом, светом, запахом фруктов. Одна из прохожих бросает яблоко Гриффин, а та успевает поймать. Она вдыхает аромат красного яблока, чувствуя, как в животе урчит. — Сколько дней ты нормально не ела? — она вздрагивает, и фрукт падает из её рук. А он осознает, что вообще не это должен сказать! Кларк оборачивается, хочет услышать до боли знакомый голос еще раз, вдруг показалось. Она знала, что Октавия пошла за ним, знала, что он живой, но не знала что с ним. — Беллами, — слова вновь теряются, как и смысл всего, что происходит вокруг. Кларк обнимает друга за шею, прижимаясь к его щеке, щетина щекочет лицо Гриффин, но ей приятно, приятно, что он рядом. — Я скучал, принцесса, — выдох, он кладёт руки ей на талию, смотря прямо в голубые глаза девушки. Черт возьми, это точно не сон? — Столько всего произошло, — черт, она сейчас зарыдает от переизбытка чувств. Никто за ними не шпионит, никто не думает, что она Джозефина. И ей больше не нужно притворяться, она может быть собой. — Я думала, он убьёт вас, — Кларк ещё сильнее, хотя кажется, что сильнее некуда, прижимается к Беллами, боясь отпустить. — Спасибо вам с Рейвен, — Блейк целует девушку в висок. Она все та же, смущается, когда он так делает, а ему нравится это, нравится видеть, как она краснеет, прячет глаза. — Мне так жаль… — Всё в прошлом, Беллами, — Кларк отстраняется лишь на секунду, чтобы посмотреть глаза, убедиться, что это не сон, что это не Джозефина издевается над ней, чтобы понять — перед ней сейчас настоящий Беллами. — Нужно жить настоящим. — Мы стали лучше, — он не спешит убирать от неё руки, будто Кларк снова украдут у него, будто она исчезнет по щелчку пальцев. — Мирные люди практически не пострадали, в этот раз. — Надеюсь, это было последней нашей битвой. — дотрагивается до его ран на лице, до губ.***
Она уходит, оставляя его со своей болью. Не только Рейвен мучатся, не только Рейвен страдать. Как только тяжёлая дверь захлопывается, она слышится громкий и протяжный крик, наполненный болью, отчаянием и слепым желанием мстить. Что ж, Рейвен была такой, когда Финна убили на её глазах или нет? Впрочем, это уже в прошлом. Рейес усмехается, гордой походкой поднимаясь наверх, к Солнцу, где уже ждут Кларк с Беллами. Последний выглядит неважно — круги под глазами, разбитая губа и порванная одежда, но счастливый. Видимо не только победа над врагом его радует. Девушка осматривается вокруг, ища Мерфи. Они не виделись с того рассвета. Столько вопросов, оставшихся между ними без ответов, да и не только между ними. Рейвен нужно все объяснить и попросить прощения у всех, но почему-то она больше не чувствует себя виноватой. Она спасла их, этого достаточно. — Не смотри так, — просит Рейвен, скрестив руки на груди. Девушка кусает губу, вернее то, что осталось от губы. — Что ты ему сказала? — спрашивает Беллами, положив ей руку на плечо. Больше нет упрёков или что-то вроде нападок, какие она совершала на Кларк в самом начале после пробуждения. А Белл умеет прощать. — Принесла голову жены, — фыркает Рейес, — сжечь его сегодня на закате, должно быть красиво, — мечтательно протягивает она, представляя себе эту картину. И как давно она стала командовать Санктумом? А своими людьми? Рейвен с Кларк стоят, облачившись в чёрное на сцене, смотрят свысока на Рассела, говорят какую-нибудь речь перед Санктумцами и остатками людей Габриэля, которых осталось меньше пятидесяти. И огонь, пожирающий Рассела, а после для всех праздник! Пир, музыка, танцы. Кларк с Беллами переглядываются, сомневаясь в сказанном. Черт возьми, это точно их Рейвен? Все обман, и они убили её, также, как и Кларк? Вместо Рейвен кто-то из Первородных, желающий захватить власть? Это бы многое объяснило, но нет. Рейес говорила слишком сокровенные вещи, о которых знали только они. — У тебя кровь, — Кларк указывает на нос, а после протягивает платок. — Может маме покажешься? Это уже не первый раз, Рейвен. — Всё нормально, — она запрокидывает голову назад, прижимая платок к носу, тот быстро окрашивается в чёрный цвет. — Лучше скажите, нашли, где можно построить наше собственное поселение? — она переводит взгляд с Беллами на Кларк и обратно, — или вы занимались разговором о том, что пережили? — улыбается, будто подозревает их в чем-то секретном, тайном. — Завтра с Габриэлем пойдём смотреть, — пожимает плечами Блейк, будто не совсем уверен в том, что будет завтра. — Не хочешь прогуляться с нами? — он выглядит дружелюбно, словно забыл о поступках Рейвен, словно хочет восстановить дружбу. — Хочешь наладить отношения? — она приподнимает бровь, смотрит сквозь Беллами. — Потому что со стороны это выглядит именно так. — с трудом подавляет усмешку. — Как звали Вика? — осторожно спрашивает Гриффин. — Кого? — хмурит брови Рейес, но усмешка пропадает под серьёзными и обеспокоенными взглядами друзей. — Пойдём с нами, пожалуйста, — Беллами хватает Рейвен за руку, тянет в лабораторию, где кто-то из детей Габриэля с Джексоном приводят все в порядок после проделок Рейвен. Кларк остаётся стоять, наблюдая за друзьями. Провалы в памяти, кровь из носа, агрессия. Все очень и очень плохо. Симона была права, Рассел что-то сделал с её мозгом.***
— Кларк, можно тебя на секунду? — Габриэль зовёт девушку, когда та только успела зайти в зал. По телу Гриффин пробегает мелкая дрожь, а перед глазами воспоминания. Её вносят сюда, она обездвижена, не может сопротивляться или сражаться за жизнь. И её убивают. — Я как раз туда направляюсь, — пожимает плечами Кларк, чувствуя как дрожат руки. Все слишком ярко, красочно, будто это было только что. — Что-то случилось? — она пытается улыбаться, но не может. Страх оказаться снова мёртвой слишком сильный. — Нужно кое-что показать, узнать твоё мнение. — следом выходит недовольная Рейвен в сопровождении Беллами. Стоит увидеть знакомых людей, становится немного спокойнее. Её позвали из-за Рейвен? Почему-то Кларк это не особо нравится. — А разве Рейвен не должна присутствовать при этом? — Кларк осторожно оглядывается назад, на закрывающуюся дверь. — Не хотим её расстраивать раньше времени, — отвечает Эбби, положив руки на стол, — нам нужно заключение четвёртого врача. — женщина поворачивает снимок мозга к дочери. Кларк сглатывает, подходит ближе. На снимке чётко видны два тёмных пятна — одно чуть больше другого. — Всё плохо, — единственное, что может сказать Гриффин-младшая, садясь на стул, заботливо предоставленный Джексоном. — Габриэль, что это значит? Эбби разглядывает снимок Рейвен лупой, рядом стоит Габриэль, невольно смотря то на снимок, то на Кларк. — Рассел повредил участки мозга, — решается сказать Сантьяго, закусив нижнюю губу. — Он сам вживлял в тебя диск Джозефины, — поворачивается к Кларк, — и с тобой все нормально. — Хочешь сказать, что сделал он это намеренно? — Кларк теряется, к горлу подступает ком. Воздух будто выбили из лёгких, она растерянно водит глазами по полу, по помещению. — Да, — Габриэль закрывает глаза, боится говорить это Кларк. Всё слишком сложно. — Что её ждёт? — Джексон шумно втягивает воздух. За всю практику он не встречал такого. — Агрессия, забывчивость, она может забывать элементарные вещи или что с ней было несколько лет назад, — Сантьяго садится на кресло, свешивая ноги, — вспыльчивость, возможны галлюцинации. — Болезнь Альцгеймера, — отрешенно произносит Эбигейл. Ноги подкашиваются, Кларк упала бы, не сиди нс стуле. Рейвен пострадала из-за неё! Жизнь за жизнь, верно? Так говорила Лекса, так говорил Рассел. Чтобы спасти кого-то, нужно пожертвовать кем-то. Слишком жестоко. — Сколько ей осталось? — руки дрожат, Кларк с надеждой смотрит на Габриэля, вдруг удастся вылечить подругу, но нужно быть реалистом. Заболевание мозга — это серьёзно, никакие лекарства не помогут. — Полгода максимум. — отвечает за него Эбби, потирая висок. Это не должно быть так! Рейвен не может умереть! Но она уже умирает. — Мы должны все рассказать ей.