***
Тёплое весеннее утро началось без дождей, как это было два месяца подряд. Нет. На улицах Санктума ярко светило Солнце, да и день сам обещал быть тёплым, судя по показателям Райкера, уже было плюс пятнадцать в шесть утра. Обычный завтрак, на котором почти никого нет. Только Кларк да Беллами с Мэдди. Эко гуляет где-то по лесам, возможно, навещает Октавию с Габриэлем, предпочтившим жить в лесу, а не общиной; Эмори где-то в мастерской, скорее всего чинит один из мотоциклов, Райкер помогает ей с этим; Мерфи спит до обеда, потому что Беллами сегодня утром провожал его до комнаты; Эбби кажется нашла лекарство от рака и пробует сейчас на мышах; Джексон занят заготовками, пристрастился к кулинарии, что не день, то новое блюдо. Ну, а чем ещё заниматься, когда ресурсов хоть завались? — Мне нужно навестить Октавию. — Мэдди ковыряет вилкой нечто, похожее на салат. — Зачем? — Кларк слегка прищуривается, чувствует, что дочь возможно врет или что-то недоговаривает. — Она обещала показать мне пару приёмов рукопашного, — Мэдди отводит взгляд, смотрит на Беллами, чтобы убедил Кларк отпустить её. — Я возьму мотоцикл? — Тебя сопроводит Гайя, — кивает Гриффин. Первое время было трудно справиться с чувством вины, с болью. Её будто избивали самыми изощренными способами, вырывая органы из тела. Первые недели Кларк преследовала мысль, что Рейвен умерла из-за неё. Может это и было правдой? По ночам, когда никто не видел, она пересматривала фотографии подруги с Джозефиной. Они были счастливыми, казались влюблённой парой. Кларк прижимала фотографию к себе, тихо плача в подушку, так и засыпая. Первое время было тяжело смотреть в глаза Мерфи или Эко с Беллами и Эмори. Ей казалось, что они обвиняют Кларк в том, что произошло, но нет. Как-то поздно вечером, Беллами пришёл к ней, они долго разговаривали. И на утро стало легче. Немного. Немногим позже, когда Эмори удалось пробраться во дворец незамеченной, она позвала с собой Кларк. Ребята сделали что-то вроде кладбища, где похоронили Кейна и ещё нескольких людей, погибших той ночью, когда Рейвен с Кларк и детьми Габриэля входили в Санктум. Рядом с могилой Кейна стоял крест. И фотография Рейвен с табличкой её имени. Возле неё лежали несколько цветов. Да, пусть Рейвен сейчас где-то в космосе, друзья сохранят память о ней. Кларк поправляет воротник Мэдди, надевает на неё шлем, несмотря на выражение девочки «я уже взрослая». — Я сама поведу! Мне уже не семь лет! — мнимая злоба, все ради того, чтобы убедить Кларк. — Ладно, — вздыхает девушка, — если что-то Гайе не понравится, передашь управление ей, — Кларк улыбается хранительнице, — только не пропадай как в прошлый раз, на неделю. — Хоуп такая милая, с ней время летит незаметно. — Охотно верю. Гайя садится на заднее сиденье, цепляясь за Мэдди. Девочка даёт газу, и они скрываются в глубинах леса. Кларк стоит, наблюдая за ними. — Вот ты где, — Джордан хватает Гриффин за руку и тянет в сторону корабля, — только тебя и ждём. — Что такое? — Кларк хмурит брови, а воображение рисует ей самые ужасные картины. — Сейчас увидишь.***
— Если вы смотрите это видео, значит болезнь не зашла дальше, и я умерла в здравом уме, — Рейвен быстро смахивает слезы с лица, выдавливает из себя улыбку. Позади неё никого нет, так когда она успела записать видео? — Что ж, поступить так, как я, — она не смотрит в камеру, она смотрит куда-то на стену, а руки дрожат, — было ужасно по отношению к вам, к моей семье. Вы — моя семья, а в каждой семье бывают разногласия, недомолвки. Я не знаю сколько раз я попросила у вас прощения, сколько раз я проклинала себя за это. Предать вас — было худшим решением в моей жизни. Да, я пыталась спасти Кларк, но… Но что было бы, если бы я все рассказала? Вас бы не пытали, не избили. — А я бы не умерла. Она шепчет, словно не верит в то, что произошло. — Всё навалилось на меня, а я не смогла принять эту правду. Мы все любим жизнь, мы все не хотим умирать, я тоже не хочу, но жить так… Перезапуск мозга не поможет, да и вообще ничего не поможет, — грудь заметно подымается, Рейвен закрывает глаза, — не воскрешайте меня, не надо, я не хочу жить в чужом теле. Быть обузой для вас — меньшее, что я хочу в этой жизни. Самоубийцы попадают в ад, но я была в аду. Он здесь, на Санктуме, на Земле. Всё пошло по наклонной после Али, абсолютно все. Моя жизнь, устройство Земли, общество. Мы совершали много плохих поступков ради выживания, а люди до первого апокалипсиса просто жили. — Она смотрит прямо в камеру, не скрывая слез, — я люблю вас, ребята. Мы были хорошими, у нас получалось жить в мире, мы можем это, значит не все потеряно, Джаспер был неправ, беды не от нас. Надеюсь мы не встретимся вновь, потому что вы должны прожить долгую и счастливую жизнь, родить много-много детишек, дать понять им какого жить в мире, в любви и просто жить, иногда рассказывая сказки о наших приключениях. Научите их любить жизнь, не позволяйте думать о смерти, теперь будущее в ваших руках. Запись прерывается. Беллами сжимает руку Кларк, чувствуя как она дрожит. Всё слишком тяжело. Кларк водит глазами по записи, по бледному лицу Рейвен. Это было не спонтанно, это было обдумано. Эмори, умеющая пилотировать — часть плана. — Она все ещё чувствует вину, — Мерфи кусает губу, глаза начинает щипать, а на месте, где должно быть сердце, образуется дыра, которую не заклеить пластырем, не зашить. Она ушла, оставив после себя пустоту. — Мы будем сильными. Ради неё, — Кларк быстро смахивает слезы, сжимая руку Беллами в своей. Она не позволит больше умереть кому-нибудь. Все постепенно начинают расходиться. Первой выбежала Эмори. В последнее время их отношения с Мерфи сошли на «нет», и Джон остался без поддержки. Беллами пару раз пытался поговорить с парнем, когда он был трезвым, но ни слова не удалось вытянуть. Последняя попытка вообще закончилась вазой, брошенной в голову Блейку, и фразой «иди нахуй, Беллами, мне не нужна поддержка». Когда выходит Мерфи, Кларк идёт за ним. — Она любила тебя, — Джон останавливается, поворачивает голову, будто не верит. Он несколько раз кивает, смотря куда-то в сторону, кусая губу, тело трясёт после произошедшего. Сможет ли он оправиться после такого? Смогут ли они все? А самое главное — поступит ли Джон также, как поступил Габриэль — убьёт невинного человека, чтобы вернуть Рейвен? Да и как? Её тело уже где-то далеко отсюда, диск не достанешь, не вживишь в голову к кому-то. — Я знаю, — шепчет парень, сжимая руки. Он со всей силы ударяет кулаком по стене, следует ещё удар и ещё. Все как в тумане, даже ощущения боли приходят не сразу, Джон будто под воздействием анестезии. — Только это хотела сказать?! — смотрит сквозь неё. Нет чувства ненависти или ещё какого-то к Кларк, он ненавидит лишь себя. Нужно было плюнуть на желание Рейвен, потом бы переубедил, и не дать ей выйти в открытый космос. — Нет, — Кларк дожидается, когда Джон прекратит наносит себе увечья. — Так говори, ну же. — бесится он. Ему также плохо, как тогда, возле шлюза. Он не помнит, как оказался на корабле, как оказался на Санктуме. Та неделя выпала из его памяти, словно её и не было. Семь дней он смотрел в одну точку, не шевелясь. Посылал всех далеко, бросал в них предметы. Но это уже было после. Семь дней он потратил на то, чтобы осознать произошедшее. — Хочешь обвинить меня? Хочешь сказать, что у меня был шанс это остановить? — Не поступай также, Джон. Ты хороший человек… — Сама веришь в это? Кларк остаётся стоять в одиночестве, смотрит вслед уходящему Мерфи. Слишком много навалилось на них, всего слишком, но теперь они могут жить, как просила Рейвен. Но какой ценой? Монти, Харпер, Рейвен, Кейн, Миллер, Майлз. А сколько умерло на Земле? В бункере? На Ковчеге? Не сосчитать. В горе Везер? В Высшее пламя? Они не имеют право сдаться! Кларк закрывает глаза, позволяя себе дать слабину. Война закончена, она имеет право оплакивать подругу, умершую из-за неё. Стоило ли это того? Стоило ли воскрешать Кларк такой ценой? — Им нужен лидер, Кларк, — Рейвен сжимает ладонь подруги, едва улыбается, опуская голову вниз, пряди волос закрывают её лицо, что Кларк невольно прикасается к ним. — Им? — удивляется Гриффин, прижавшись лбом ко лбу Рейвен, — ты сбрасываешь себя со счетов? — Да. Без меня они справятся, но не без тебя. Обещай мне, что будешь выживать каждый раз, когда тебя захотят убить, выживать назло всем и никогда не опускать руки, обещай что будешь сильной, что будешь заботиться о наших друзьях, без тебя они пропадут. — Обещаю, — Кларк кладёт руку на шею Рейвен. Если бы она знала, что это последняя их встреча, Кларк бы не отпустила подругу, заперла бы в комнате, попыталась переубедить подругу. Беллами прижимает Кларк к себе, а та хватает его за футболку, сжимая в своей руке. Поток слез вырывается наружу. Блейк гладит девушку на волосам, по спине, шепча что-то успокаивающее. Они так и остаются стоять в коридоре: Беллами, крепко прижимающий к себе плачущую Кларк. — Больше никто не умрёт, вместе мы не позволим. Ради Харпер, ради Монти, ради Рейвен. — слова действуют получше успокоительного. — Вместе? — повторяет Гриффин, и этого достаточно. Достаточно одного «вместе», чтобы вернуться к прежнему состоянию. — Вместе.