Воспоминания

Что вы представляете, когда слышите слово "утро"? Наверное, вы представляете свою маму, что нависает над вами и лучше любого будильника прогоняет всю сонливость? Или же ладушки, приготовленные вашей любимой бабушкой, что накрыла для вас стол? Может, для некоторых подростков утро пятницы это ещё один повод поворчать из-за школы? Кто знает… Потянувшись, Советы взглянул на электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке. '6:48' подсказывали они время ещё не до конца проснувшемуся коммунисту. Быстро поднявшись, он поспешил в ванную комнату, чтобы принять прохладный душ, дабы до конца проснуться и привести себя в порядок. Сняв пижамные штаны и нижнее бельё, что находились на нём, русский забрался в кабинку и повернул вентили. Холодные капельки воды, что стекали по его телу, ободряли, прогоняя мысли о сне и возвращая в суровую для Союза реальность. Постояв ещё несколько минут под прохладными струями воды, он выключает душ, вертя вентили. Открыв дверь кабинки, коммунист взял полотенце со стиральной машинки и обернул его вокруг бёдер. Встав перед зеркалом, он протёр запотевшее стекло рукой и посмотрел на стеклянную гладь. — С добрым утром, Союз, — произнёс он, улыбнувшись отражению. Взяв расчёску из стакана, он стал зачёсывать русые волосы назад, стараясь не пропускать надоедливые пряди, что падали на лицо, закрывая глаза. Закончив с этим, он преспокойно вышел из ванны и завернул в свою комнату, мечтая переодеться в чистую одежду. Потянувшись, он выдохнул. Что может быть лучше холодного душа рано утром и чистой одежды? Только кружка свежезаваренного кофе, с двумя ложками сахара, ждущая тебя на столе. Выпив половину бодрящего напитка, коммунист стал думать над сегодняшним завтраком. Выбрав блюдо, коммунист стал доставать все необходимые ингредиенты и принялся за готовку. Через несколько минут по дому разнёсся сладкий запах блинов. По сути, русский редко готовил что-то подобное, но сегодня он хотел угодить своему гостю, поэтому и выбрал блины. Улыбнувшись, мужчина принялся раскладывать приготовленные блины на шесть тарелок: он и его пятеро детей, что до сих пор спали в своих кроватях, видя сладкие сны, которые вскоре будут нарушены. Немец разлепил сонные глаза, устремляя безэмоциональный взгляд кровавых глаз в потолок. Тут же резко подскочив на постели, он тихо шикнул из-за резкой боли в спине. Обычно он не спал на кроватях, из-за непривычки что осталась с детства, и теперь каждый раз после того, как он спал на кровати, в спине появлялся дискомфорт, иногда переходящий в сильную боль. Встав, он тут же подскочил к окну и посмотрел в него. Солнце, не спеша, поднималось из-за верхушек деревьев, пропуская свет в окна домов уже проснувшихся людей. Небо приобретало голубые краски, прогоняя ночную мглу. — Чёрт.. — тихо произнёс немец, оторвавшись от вида из окна. — Не успел, — он подошёл к стене и ударил по ней кулаком, стараясь угомонить нахлынувшую злость. Успокоившись, немец прикрыл глаза. Повернувшись к середине комнаты в которую его поселили, он открыл глаза и бегло осмотрел окружение. Ничего не изменилось. Та же мебель, те же бежевые обои с узорами, тот же пол в тёмно-коричневую клетку. Вздохнув, он облокотился о стену и медленно сполз по ней, надеясь на то, что полы в комнате чистые. Немец вновь прикрыл глаза, набирая в лёгкие больше воздуха. Просидев так минуты три, он встал и подошёл к злосчастной кровати, решив заправить её. Взяв уголки одеяла, он взмахнул руками, расправляя его. Уложив одеяло, он принялся за подушку. Долго мяв этот предмет и наконец придав нужную форму, немец поместил её на аккуратно уложенное одеяло, накрыв это дело бордовым меховым пледом. — Фух.. — он осмотрел комнату в поисках чего-нибудь интересного, как его взгляд наткнулся на шкаф, содержимое которого он хотел узнать сегодня. Подойдя к трёхметровому гиганту, что доставал почти до потолка, немец со скрипом отворил дверцы. Он ожидал увидеть всё что угодно, но только не это. Возможно там могли бы быть: одежда, может быть аптечка, а может быть старые и ненужные вещи. Пыльный поднос, одеяло и пара комплектов постельного белья. Взяв одеяло и обернув вокруг себя, немец закрыл дверцы шкафа и подойдя к кровати, сел возле. Нет, конечно, можно было бы выйти из комнаты и прогуляться по дому, если бы не одно 'но'. К огромному сожалению немца, в доме были не только он и Союз, но и его пятеро детей, которые наверняка не забыли то, что он делал с ними и их отцом. Вздрогнув от мыслей о давно минувших днях, он устремил взгляд в стену, задумавшись о чём-то. — Завтрак готов! — крикнул коммунист, выходя из самой ближней к гостиной, куда поместили Рейха, комнаты и спускаясь вниз по лестнице. Немец улыбнулся и подошёл к двери, открыв замок и поднеся руку к ручке, как услышал детский голос, наверняка принадлежавший одному из отпрысков Союза, а затем и другой, более звонкий. Решив, что лучше посидеть в комнате и не показываться детям на глаза, немец вернулся к кровати, сев возле… — Спасибо за завтрак, пап. — произнёс Украина вылезая из-за стола с пустой тарелкой в руках. Подойдя к раковине, подросток собрался помыть за собой тарелку, стараясь сделать это как можно быстрее, чтобы остальные не успели. Но к его сожалению, в раковине уже лежало несколько тарелок. — Эй! — возмутился он. — Спасибо, папочка! — послышался голос казаха, что взяв свой ранец, выбежал из дома, чтобы первым успеть до школы. — Спасибо! — раздался звонкий голос Беларуси, что тоже взяв ранец побежала за Казахстаном. Её примеру последовал и Россия, что, доев позже всех, попрощался с отцом. Закончивший мыть посуду украинец взял за руку самого младшего из детей коммуниста — Армению, стоявшего в сторонке, дожидаясь старшего брата. Захватив свой ранец и ранец малыша, он вышел из дома, закрыв дверь. Всё как обычно. — Да где он там? — задался вопросом русский, поднимаясь вверх по лестнице. Пройдя к деревянной двери гостиной, за которой вчера скрылся Рейх, он легонько постучал по ней. — Можно? — тишина послужила ему ответом, — «Молчание — знак согласия», — усмехнулся про себя русский, открывая дверь, — С доб… — хотел было сказать коммунист, как его перебила летящая в него подушка и голос немца. — Отвернись! Выйди! Дверь закрой! — немец подскочил и только сильнее завернулся в одеяло, надеясь на то, что коммунист ничего не успел разглядеть. Поймав подушку, коммунист устремил непонимающий взгляд небесных глаз на немца, что завернулся в одеяло целиком. — Ой, да брось ты. Чего я там не видел — произнёс Союз, подходя к Рейху, что отступил на несколько шагов назад. — Выйди! — в коммуниста полетела пустая пачка от таблеток. — Я что, не имею права ходить по своему же дому? — пачка прилетела прямо в его лицо. Пусть Союз этого и не показывал, но он начинал злиться, что прекрасно отразилось в его глазах. — Отвернись! — вновь выкрикнул немец. Тихо фыркнув, коммунист всё же отвернулся. Его немного насторожило поведение нациста, но портить только наладившиеся отношения он не желал. Сзади раздалась возня и побрякивание ремня. — Доброе, — уже спокойно ответил нацист, зализывая назад чёрные как смоль волосы. — Так по какой причине ты не спустился завтракать? — развернувшись спросил коммунист, приподнимая одну бровь. — А нужно было? — спросил нацист, наконец уложив волосы и переведя взгляд куда-то в сторону. — Между прочим, я на всех готовил, — как-то возмущенно проговорил строитель коммунизма. — Извини, — немец подошёл к русскому и, убирая руки за спину, скрестил их в замок. — И что, ничего не осталось? — он наклонил голову вправо, переведя взор на коммуниста. — Э… Нет, но я могу приготовить ещё.. — с какой-то опаской в голосе, будто отступая сказал Советы. — «Он слишком странный сегодня», — пронеслось у него в мыслях. — Не стоит. — Но ты же ничего не ел, — возразил русоволосый. — Ничего страшного, впереди весь день, — расслабившись, произнёс немец. — Кстати, когда ты планируешь поговорить с Японией? — вспомнив их вчерашний разговор, спросил нацист. — Да вот, как раз собирался сходить к ней.. — поспешно постарался найти ответ забывший о вчерашнем разговоре коммунист. — Ясно, — ариец вернулся к окну, устремив задумчивый взгляд кровавых глаз в даль. — Чем планируешь сегодня сам заняться? — успокоив внутреннего параноика спросил голубоглазый. — Если вход не запрещен, то посижу на крыше. А если запрещен.. — он опустил голову, задумавшись. — А если запрещен, то прогуляюсь, осмотрю местность, — сказал немец скорее себе, нежели Союзу. — Я не буду запрещать тебе ходить на крышу. Только, пожалуйста, давай без глупостей? — с какой-то надеждой в голосе сказал русский, собираясь идти. — Конечно без глупостей, — протянул немец, поворачиваясь лицом к Союзу. — «Я просто поиграю на краю крыши, возможно спрыгну или поделаю разные трюки, но прыгать вниз головой не буду», — на его губах появилась еле заметная улыбка. Облегченно выдохнув, Советы отвернулся от немца и пошёл в свою комнату, намереваясь переодеться. — Если что, еда в холодильнике, — бросил он, прежде чем выйти из комнаты, закрыв дверь. — Пф, капитан очевидность, — фыркнул немец, вновь вернувшись к виду из окна. Быстро одевшись, коммунист спустился вниз и, взяв ключи от дома, вышел, закрыв входную дверь на два замка. Сев в машину, русский завёл двигатель и двинулся в путь, дорога не из близких.

***

— Союз? Да, конечно проходи, чувствуй себя как дома! — Япония отворила дверь, пропуская в дом незваного гостя. — Чай, кофе? — спросила она, проходя в глубь дома. — М… Пожалуй, кофе. Две, нет, три ложки сахара, — ответил коммунист. Разувшись, он проследовал за Японией в кухню. Присев за стол, он облокотился спиной о стену и стал утомлённо наблюдать за японкой, что, напевая замысловатую песенку, готовила заказ. — Как ты? — Просто чудесно, — ответила она, лучезарно улыбнувшись Совету. — Правда… В последнее время у нас с Китаем много стычек и ссор, — грустно пожаловалась беловолосая девушка, ставя готовый кофе перед коммунистов. — Вот сладости, — она указала рукой на корзинку, накрытую полотенцем. — Ты ведь не просто кофе попить зашёл, верно? — спросила она, садясь напротив. — Да, ты права, — сказал коммунист, беря одну из печенюшек и пробуя её на вкус. — М, вкусно, — мужчина улыбнулся, посмотрев на сероглазую. — Кхм… я хотел бы попросить тебя об одной услуге.. — В чём дело, Союз? — спросила девушка, наклонив голову в бок. — Говори, чем смогу — помогу, — она вновь лучезарно улыбнулась, прикрыв глаза. — Можешь посмотреть за моими детьми недельку? — он решил долго не тянуть, а сразу же сказать напрямую. — А что? С тобой что-то случилось? — японка устремила обеспокоенный взгляд на Союза, что взял ещё одну печеньку. — Хочу отдохнуть от всего этого. Уехать куда-нибудь подальше и побыть в тишине и покое хотя бы семь дней в году, — он опустил взгляд в полупустую кружку. — Да, могу, — ответила Япония, успокоившись. — У меня нет никаких планов на эту неделю. — Спасибо, Япония, — поблагодарил голубоглазый. Он был очень рад, что идея Рейха сработала.

***

Немец снова выпал из реальности. Придя в себя, Рейх отлип от окна и вышел из комнаты на поиски ванны, чтобы умыться. После недлительных похождений по первому этажу, он всё же наткнулся на нужную комнату и, включив свет, вошёл. Быстро умывшись прохладной водой, он вытерся полотенцем, что висело на крючке возле выхода, и собрался направиться на крышу. Пройдя в конец коридора, парень дёрнул за колечко, что свисало с потолка, спустил лестницу. Но, услышав скрип внизу, передумал подниматься на крышу. — «Неужели Союз вернулся так рано?» — немцу просто не верилось, что коммунист мог так быстро вернуться назад, из-за чего он насторожился. Не захотевший сидеть на скучных лекциях по математике, Россия вернулся к дому. Взявшись за ручку входной двери, Россия потянул её на себя. Закрыто. Обрадовавшись, самый старший из детей коммуниста со звоном достал ключи и просунул их в замочную скважину, повернув два раза вправо, отперев входную дверь, что со скрипом открылась. Пулей влетев в дом, шатен с таким же скрипом закрыл дверь. — Вот сейчас приготовлю себе бутерброды и пойду гулять, — потянувшись, он бросил свой ранец у входа, проходя на кухню. Наивно полагая, что один в доме, подросток расслабился и спокойно готовил себе еду и чай в термос в дорогу. Бесшумно спустившись вниз, немец также тихо прошёл к кухне и заглянул внутрь. Увидев одного из сыновей Союза, парень коварно улыбнулся. Как можно упустить такую возможность? Нацист отошёл от дверного проёма и громко закричал, убегая и, специально громко топая ногами, наверх. Вот такого поворота событий Росс точно не ожидал никак. Перехватив кухонный нож покрепче, он осторожно вышел из кухни, оглядываясь каждый раз, стоило только раздаться какому-нибудь шороху. Он с осторожностью поднялся наверх, выставив нож перед собой: — К-кто з-зд-десь? — ВИЖУ — раздался нечеловеческий голос сзади подростка и повторился ещё несколько раз из разных углов коридора. Бедный парень чуть сам не закричал, но только вздрогнул. — УК-кто вы?! Я вас не боюсь! — пытаясь выровнять голос и не казаться испуганным, спросил Россия, но всё равно голос дрожал, выдавая страх. Подростку всё меньше и меньше нравилась идея прогулять школу. Мысли и догадки переполняли голову юнца, он уже не раз подумал о том, чтобы вернуться в школу, но интерес захлёстывал с головой. — ВИИИИЖУ — рядом с парнем упала бумажка, от которой он в ту же секунду отпрыгнул, со страхом оглядываясь по сторонам. В конце концов успокоившись, парнишка подошёл к записке и, взяв в руки, стал читать.  — Я знаю, кто ты, — вслух прочитал парень, вздрогнув всем телом. Положив записку на место, он вновь оглядел этаж. Громкий топот послышался со стороны люка, который, на удивление парня, оказался открытым. Пройдя к лестнице, что вела на крышу, парень уже уверенными шагами стал подниматься. — «Я всё равно узнаю, кто ты», — но парня резко оборвал раскат грома. Капли, быстро исполняя свой танец, сталкивались с крышей, а небо озарила яркая вспышка молнии. Аккуратно выглянув в проём лестницы и заметив там тёмную фигуру в плаще, Росс окончательно потерял самоконтроль. Подросток пулей пролетел через проём и захлопнул за собой дверь своей комнаты, тут же закрыв её на ключ. Страх сковывал тело паренька. Нечто, нарочно громко топая ногами, подбежало к двери, за которой скрылся подросток, и начало сильно бить по преграде кулаками. — Откро-ой же мне-е — прохрипело оно. Слёзы стали подступать к горлу подростка, он хотел было позвонить отцу, но вспомнил, что оставил свой телефон в ранце, что лежал внизу на кухне. Комната стала наполняться громкими всхлипами. Услышав это, немец прекратил бить кулаками по двери и прошёл в свою комнату. Он достал из своего рюкзака чёрную ткань, через которую он может видеть всё, в то время как его жертва нет, и длинную верёвку чёрного цвета. Рейх надел ткань на голову и завязал верёвку на шее так, чтобы она немного надавливала на неё. Зайдя в соседнюю комнату, немец прошёл к окну и открыл его. Нацист вылез и прошёл по деревяшке к окну подростка, постучав в него. Подросток, сжавшийся калачиком на кровати покрылся крупными мурашками. — «Господи, спаси и сохрани....» — пронеслось у него в голове, после чего Росс повернулся в сторону окна. Увиденное повергло его в ещё большую панику, слёзы продолжали крупным градом литься из его глаз. Негромко вскрикнув, подросток стал ползти назад, испуганно смотря на существо за окном. — Па… Папа, — начал в истерике тянуть парень сквозь слёзы, как только немец проник в комнату, закрыв за собой окно. Сейчас ему было жалко парня и, даже понимая, что переиграл с ролью бабайки, он не собирался отступать. Он медленно приблизился к кровати, а тем самым и к подростку и, наклонив голову влево, тихо прохрипел: — Нельзя прогуливать, Россия, — после прошёл к двери и, открыв её, выбежал из комнаты, возвращаясь в гостиную, где и снял свой прикид. Бедный парнишка после такого шоу закрыл лицо руками, слёзы стекали по его щекам, а всхлипы всё ещё были слышны. — П-пааап-почка, — протянул подросток, в его трясущихся руках до сих пор находился нож.

***

На часах было '13:43', когда раздался поворот ключа в замке, а дверь в дом спокойно открылась и на пороге возник Советы. Он хотел было оповестить о своём приходе своим фирменным «Я дома!», но воздержался. — До прихода детворы ещё полтора часа, надо бы приготовить обед, — размышлял коммунист снимая уличную одежду, как заметил рюкзак и недоготовленные бутерброды, лежавшие на кухонном столе. — Так-так-так… Немец лежал на полу гостиной, устремляя взор кровавых глаз в потолок. Он всё думал над своим поступком и над тем, что с ним может случиться. Но пересилив себя, подумал, что это было интересно и что, возможно, парнишка поверит в такую бабайку и не станет прогуливать школу. Росс, что до этого лежал на кровати, свернувшись калачиком, и плакал, услышав чужой приход, сжал в руках нож и, поднявшись, уверенно пошёл на выход из комнаты. Тихо пройдя к лестнице, он, осмотрев её, стал спускаться вниз. Но, завидев отца, выронил из рук нож и подбежал к нему, обняв со спины. Советы, немного вздрогнув от неожиданности, не сразу понял, кто к нему прицепился. Но через пару мгновений послышалось тихое «папочка» и Союз сразу догадался, кто вцепился в него. — Та-ак, и кто это у нас прогуливает? — строго спросил коммунист, развернувшись и отцепив от себя подростка. — П-пап, тут… тут кто-то есть, — вновь всхлипнув, промямлил парень. В это время немец, что не хотел вылезать из своей комнаты, бесшумно вышел и направился вниз по лестнице. Подойдя к кухне, он выглянул в дверной проём и завидев коммуниста, понял, что ему конец. — Отставить нытьё! Ты почему не в школе? — строго стал допрашивать сына Советы. — Папочка, папа, я так больше никогда не буду честно, честно.. — продолжал жаться к отцу Росс. Сказать, что он испугался — ничего не сказать. Старший русский с недопониманием смотрел на своё чадо, но вдруг заметил взглядом голову нациста, что выглядывала из-за дверного косяка и ему стало понятно, что здесь произошло. Голова немца скрылась в дверном проёме, а после послышались уходящие шаги. — «Вот же чертяка!» — подумал коммунист, обнимая сына в ответ. — «Не знаю, что он тут учудил, но получит он за это точно!» — Ладно, хватит нюни распускать, всё хорошо, я с тобой, — постарался приободрить сына Советы. — Я пойду переоденусь, а ты начисть пока картошки и поставь её варится, — мягко сказал коммунист, отстраняя от себя успокоившегося парня. — Хорошо, пап.. — парень мигом побежал в подвал за картошкой. Выйдя из кухни, Советы осмотрел первый этаж на присутствие здесь немца. Поняв, что его здесь нет, коммунист поднялся наверх и прошёл в гостиную. Постучав, он вошёл. — Ну так что? Сам расскажешь, что ты здесь учудил, или как? — закрыв за собой дверь, произнёс коммунист, скрестив руки на груди. — Я? Просто рассказал парню кто придёт к нему, если тот будет прогуливать, — на вид немец выглядел вполне спокойным и даже безразличным по отношению к данной теме. Но в его глазах, которые он старательно прятал, можно было легко увидеть, что тот боится. — Ты в своём уме? По одному его виду складывается ощущение, что ты ему один из своих концлагерей показал во всей красе! — Советы был сильно возмущён и раздражён, не такую картину по возвращении домой он собирался увидеть. — Серьёзно? Не думал что это вызовет таку-ую реакцию, — задумчиво произнёс немец, садясь возле кровати и запрокидывая голову назад. — Чтоб ты знал Рейх, я не стану прощать тебе подобное в будущем, — СССР не хотел раздувать ссору, ведь их отношения только-только наладились, поэтому он решил не заострять внимание на произошедшем. В конце концов он был даже благодарен немцу, ведь Россия навряд ли решит повторить прогул имея такой богатый на эмоциях опыт за спиной. — Ясно, — парень встал и, накинув мантию, проскользнул мимо коммуниста и подошёл к свисающему с потолка колечку. Дёрнув, он разложил лестницу и забрался по ней на крышу и, закрыв люк, сел на край крыши. — «Лучше не попадаться ему на глаза после такого преступления», — немец думал, что после такого, Союз точно станет не доверять ему ещё больше. Он устремил затуманенный взгляд вдаль, постепенно засыпая. Коммунист спустился вниз, где его уже ждали пришедшие рано из школы дети. — Мойте руки и садитесь за стол, — скомандовал коммунист, помогая России с обедом. Вскоре дети разбежались по своим комнатам, чтобы сделать домашнее задание. Сам же коммунист пошёл на поиски нациста. В доме было всего два места, где он мог находиться. Поэтому, увидев пустую комнату, Союз направился на крышу, где и обнаружил заснувшего немца. Русскому совсем не хотелось будить Рейха, поэтому он аккуратно, чтобы не разбудить, взял Рейха на руки, спускаясь вниз. Но остановился, как только почувствовал, что спящий прижался к нему. Мягкая и добродушная улыбка заиграла на губах коммуниста. Пройдя в комнату Рейха, голубоглазый опускает свою ношу на кровать, немного удивляясь тому, насколько лёгким стал немец. Надо бы пойти и помочь детям с уроками, но так хотелось побыть в этой уютной, такой домашней атмосфере. Нацист, стоило только лишится такой мягкой и тёплой подушки, стал ворочаться на неудобной кровати, стараясь компенсировать это тепло. необъяснимое желание вдруг заполнило разум коммуниста, не в силах противостоять, он наклоняется и мягко целует немца в щёку. После такого немец перестал ворочаться и, вроде как, улыбнулся. В это время у русского в голове всё перевернулось, стоило только понять, что он сейчас сделал. В животе заплясали бабочки. Всё же сумев оторвать себя от мысли лечь рядом, Советы направился в комнату к детям, собираясь помочь с домашним заданием.