***
В комнатенке пахло гнилью, рыбой и грязными матрасами. Феникс поморщился, раздумывая, что ненавидит больше: матрасы или рыбу, пока Олли заканчивал приматывать рыжего к стулу. — А что вы будете делать? — Эббот выглядел все более обеспокоенно. Похоже, рассчитывал, что по приходу они сядут на стульчики и начнут под неспешную беседу прихлебывать чаек. Хотя странно, он же конгрегатор, как может сосуществовать совестливость и желание растягивать людей на дыбе? Видимо, глубокое непонимание момента отразилось у Феникса на лице, потому как Эббот резко сжал губы в куриную гузку и выдал: — У нас уже пропасть лет никаких железных дев, есть тоталин. — А с собой ты его не захватил случаем? — Полные карманы, я ж… Упражнения Эббота в сарказме прервал рыжий визгливым стоном. Феникс поморщился — сосалка только раззодорила аппетит, от голода тягуче крутило кишки, а тут еще этот орет. — Ты че, уже начал пальцы ломать? — Просто привязал. — Олли в последний раз подергал верёвки и сделал два шага назад. Теперь они стояли вокруг рыжего полукругом и каждый почему-то сложил руки на груди. Заметив это, Феникс спешно руки опустил, присел на корточки и легонько похлопал рыжего по щекам. — Просыпайся, красавица. — Рыжий заблеял, закашлялся, потом, наконец, сильно морщась, открыл глаза. — Ток не блюй. А то тут и так воняет. Тебя как звать? — Сосалка треснула на задних зубах, добавив вопросу скрытой угрозы. — Ирвинг. — Ирвинг. А меня никак, будем знакомы. Ну чего, сам расскажешь, или мне ножик доставать? — Феникс скривился от своего же вопроса: дешёвый приёмчик — сидеть нога на ногу и выковыривать грязь кончиком ножа из-под ногтей. Пырять Ирвинга он все равно не собирался: рыжий на общественное благо работает — такие только и ждут возможности откинуться. — Че рассказать?.. — глаза у Ирвинга были в кучу — непонятно куда смотрит. — Как делишки обстряпывате? Рыжий помотал головой, потом как-то нехорошо надсадно вздохнул, Феникс даже метнулся в сторону на случай, если тот все же решит блевнуть, но вроде обошлось. — Так ты из-за той рыбы? Че она вам усралась? — Какая еще рыба? — Рыжий, похоже, повредился головой. А может, всегда с придурью был, вон как глаза широко расставлены и уши здоровенные. Уши вообще первый признак. Чего-то. Чего конкретно Феникс вспомнить не смог. — Рыба Новица, это он вас послал же? Феникс обернулся на Олли. Тот пожал плечами и даже слегка приподнял брови. — Знать не знаю Новица, — оправдываться перед вроде как привязанным и вроде как допрашиваемым, в планы Феникса не входило. — Меня интересуют амулеты. — Какие амулеты? — Это ты мне скажи, какие амулеты. — Я не понимаю! — Это Ирвинг уже проорал. Феникс встал. Подумал стоит ли еще себя сдерживать. Ни к каким выводам не пришёл и медленно начал закатывать рукава. Рыжий завизжал еще громче. Эббот ему подпел, и один только Олли, приличный человек, молчал и не раздражал Феникса еще больше. Когда с рукавами было покончено, Феникс схватил Ирвинга за грудки, тряханул вместо со стулом и проорал прямо в лицо: — Че за амулеты?! Совников! Ты, гнида, за Теодорой таскался, ты кому сливал, где она рыщет?! А?! — Феникс резко отпустил Ирвинга, стул завалился назад и тому пришлось дёргать ногами, как мартовскому жуку, чтобы не брякнуться на спину. — А, это, — Рыжий все же удержал равновесие и тут же сделал виноватый вид: погрустнел и как будто бы все понял. А еще он так заиграл желваками, что уши зашевелились. — Так никому. — Все, еп, — Феникс достал из кармана складной нож, раскрыл его и по привычке провел подушечкой большого пальца по гравировке на лезвии: «пусть все твои раны будут смертельными». Вязь из красных цветов на рукоятке настраивала на фривольный лад. — Утомил. Олли, сваргань кляп. — Да погоди. Ладно, я понял. — Нож Феникс опустил, но складывать не стал. — Нэн говорила, что она разбежалась со своим мужиком, я хотел ее пригласить выпить. От такого удара поддых у Феникса перехватило дыхание. Он одновременно почувствовал себя оскорбленным в лучших чувствах, уязвленным в самое сердце и преданным непонятно кем. Это был самый неожиданный поворот из всех неожиданных поворотов в его жизни. — Че? Повтори. — А что такого-то, она баба симпатичная… — Ах, ты гнида парш… Олли как-то очень вовремя положил Фениксу руку на плечо и чуть-чуть потряс. Если бы не это, Феникс бы развернулся и воткнул Эбботу нож в какое-нибудь интересное место — тот выбрал неудачный момент, чтобы бороться за справедливость — и крякнул: — Но вы же и правда разбежались… — Завали, Эббот! Это твоя ма… — Да что ты начал, она вообще перевелась уже, без шансов! — Ирвинг отпрыгнул на стуле назад, видимо, доперло, что безопаснее было признаться в связях с конгрегаторами, чем в подбивании клиньев к Теодоре. — Да не было у тебя шансов, псина! — Феникс захлопнул нож. Новые факты были, конечно, интересно-тревожными, но никак их к цели не приближали. — Сидит Теодора в ухляковской кутузке. — А че она там делает? — Ирвинг отпрыгнул еще раз. За его спиной лежал матрас и стояло ведро с помоями. Если отпрыгнет еще раз, каков шанс, что, падая, влетит в него башкой?.. Чужие унижения Феникс любил, они немного разгоняли серые тучи на небосклоне жизни. Они и Теодора. — Может, в реку? — Олли первый раз за разговор подал голос. И это был голос здравого смысла. Феникс кивнул, но совершенно забыл про Эббота, который, похоже, решил быть в оппозиции ко всему, чтобы загладить вину за ситуацию в проулке. — Вы что, при мне хотите убить сотрудника речной полиции?! — А ты что — девица, не переживешь? — Слушайте, мужики, я же вам помочь могу. — Феникс приподнял бровь и снова повернулся к Ирвингу. Тот, явно ободрившись, продолжил блеять: — Не, если с Теодорой полная задница, то я впрягусь, я ее подставил тогда да и… Ирвинг отпрыгнул еще раз… О, да. В яблочко.***
— Ну и, что думаешь? Феникс раскачивался на стуле, ожидая ответа Ирвинга. Но Ирвинг был занят, стоял в углу и вонял: попытка застирать пальто в Амтезе успехом не увенчалась, непонятно какая вода чище — из реки или из помойного ведра. — Я опаздываю на работу. Мне выговор впаяют. Вот, что я думаю. Феникс, до этих слов качавшийся на стуле, опустил его с размаху на все четыре ножки, мечтая, чтобы под одной из них оказалась рука Ирвинга. За примерно час он уяснил, что рыжий — редкостная скотина. Ирвинг ныл. Иринг выражал недовольство. Ирвинг боялся. Короче говоря, Ирвинг походил скорее на водный балласт дирижабля, чем на человека. Помочь согласился из страха, а когда понял, на что подвязался, так вообще впал в ужас и теперь изо всех сил прикидывался ветошью. — Я тебя по делу спрашиваю. Я же тебе объяснил в чем затык, — «псина рыжая», — добавил Феникс про себя. — А че тут думать, откуда я знаю, с кем конгрегатор мог работать? Да с кем угодно. Тут даже Олли, сидевший рядом с притихшим Эбботом на матрасе, тяжело вздохнул и полез в карман за куревом. Ситуация складывалась тупая, как угол. Если так дальше пойдет, Фениксу придется ждать ночи и самому лезть в речную полицию, что было уж совсем безрадостно: Теодора может окочуриться это раз, и два — где искать нужные документы, Феникс не представлял. А амулетные защиты? Есть они или нет… Помнится, у них в начале года какие-то шутники прямо из приёмной спёрли флаг Лингаи. После такого позорища уж точно какую-нибудь защиту поставили. Наверное. Везде какое-то «наверное»! Феникс сделал большие глаза, посмотрел на Эббота и кивнул в сторону Ирвинга. Мол, попробуй. В конце концов Эббот конгрегатор, а значит должен уметь убеждать и… хотелось добавить — запугивать, но Ирвинг и так слишком запуганный по жизни. Запуганный собственной тупостью. — Вот, чтобы точно понять, с кем он мог сотрудничать, нам нужен список тех, кто был в какой смене за последний месяц, — Эббот говорил чётко и медленно, как обычно говорят с маленькими детьми. — Откуда я его возьму? — Ирвинг, ты работаешь в полиции. — И че? Я секретутка или кто? — А Нэн? — Эббот с чего-то вдруг оживися и даже выпрямил спину. — Ты говорил, что она рассказала тебе про то, что Теодора разбежалась…? — Секретуткой. — Вот, замечательно, значит, ты сможешь у нее взять список. Она явно к тебе расположена. Ирвинг недоверчиво хмыкнул и принялся отряхивать пальто и отводить глаза в сторону. Ой, ну все понятно. Феникс сплюнул на пол. Тупой и любвеобильный. Странное сочетание. Однажды Теодора сказала, что на нее западают только идиоты, в тот раз Феникс разорался, а сейчас вот не мог не согласиться. — С чего ты взял? Эббот открыл рот, поднял вверх указательный палец и как-то очень смешно прикрыл глаза, но вот что он хотел сказать никто так и не узнал — в разговор вклинился Олли, у него явно сдали нервы. Такое было последний раз лет семь назад: обматерил скаковую лошадь на чем свет стоит и дал в рожу жокею. — Она тебя кормит? — Пирожки как-то раз приносила… и… — Понятно. Тогда просто возьми ее за руку, когда одни будете, посмотри ей в глаза и скажи: «Знаешь, Нэн, ты — лучшее, что случалось в моей жизни». Она замужем? — Не знаю, вроде б нет. — Если кольцо есть, скажешь: «Надеюсь, твой муж ценит тебя так высоко, как только способен мужчина ценить женщину». Если нет кольца, скажешь: «Не сделаешь ли ты мне чести, сходить вечером в ресторанчик на Боул стрит». После этого она отдаст тебе все, что угодно. — Откуда такие познания? — Феникс сперва хотел спросить, где Олли такого начитался, но вовремя прикусил язык. Читать-то Олли так и не научился — почему-то не отличал одну букву от другой. Олли пожал плечами и затянулся. Кто-то мог бы подумать, что Олли удивительно романтичная натура, но Феникс был уверен, Олли — очень убедительное брехло.***
Документы Ирвинг все же принес и, что самое раздражающее, светился он по возвращении как начищенный золотой, Феникс аж прищурился от настолько лучезарной улыбки. Как же, как же, куриное сердечко заняла другая. Феникс вроде должен был быть рад, и рад он действительно был, но тут же примешивалось непонятное возмущение: как можно предать Теодору ради какой-то там Нэн?.. Впрочем, задумываться о сложном устройстве своей же собственной башки времени не было. Но пару баллов Ирвингу Феникс все же накинул — кроме бумаг, тот притащил еще запечённую курицу. Подмазался, скотина, чтобы больше не дергали. Олли принес откуда-то стол, еще один стул и снова собрался уходить. На вопрос «куда?», он ответил «туда» и был таков. Эббот подошел к делу серьёзно: отряхнул столешницу от грязи, придвинул стул поближе, нацепил очки, рассортировал листы: половину оставил себе, половину придвинул Фениксу. — Значит так, какого числа происходила операция на складе? Именно в этот момент Феникс и понял, что Эббот действительно был конгрегатором. Внешне ничего не изменилось, изменились интонации. Они стали резче и требовательнее, как если бы Феникс был должен Эбботу денег. Много. Теодору каждый день допрашивают? Лучше бы он оказался там, а Теодора здесь, с Олли, в безопасности. — Четырнадцатого, — прозвучало не особо чётко, потому как, несмотря на тяжёлый взгляд Эббота, аппетит не пропал, и Феникс продолжал вгрызаться в куриный мосол. — Так, — Эббот поправил очки и снова устаился в бумаги. — Ирвинг сказал, что облава была в ночь на тринадцатое. Предупредили их за пару часов. Вопрос: кто отсутствовал на работе. — У Джонни было три яблока, одно он отдал… — Не юродствуй. «Ох, еп, извините, миссис Мильтон!» — Феникс скривился и принялся просматривать списки. Ирвинг вроде просил их потом вернуть… На бумаге оставались жирные следы от пальцев… Месть, конечно, мелкая, но Ирвинг большей пока не заслужил. — У меня четверо, — Феникс закончил первым. — А у меня трое. Но у них отгулы по дню, не подходит. Чтобы человек настолько выпал из жизни, как выпал информатор, нужно хотя бы дней пять. — Энтони Коулхорт неделя, Джордж Кидс девять дней. — Поглядеть бы частотность их посещений… — Эббот потер лоб. — Должности? — Детектив и констебль. А с чего ты решил, что у него один подручный? Может, их двое. — Не думаю. Во-первых, делиться никто не любит, во-вторых, попробуй, удержи все в секрете, если получастка знает, что за дела ты проворачиваешь. — Эббот начал задумчиво выстукавал по столешнице простенький ритм. — С другой стороны разумно, чтобы было двое прикормленных. Но тогда почему он не узнал? Один заболел, второй бы сказал… вероятность, что одновременно заболели, один к… — Он замолчал на секунду, подсчитывая, — а, ладно. Думаю, жадность все же сыграла злую шутку… Так, кого бы из них ты выбрал? Фениксу сразу стало тяжело дышать. Если ошибется с выбором, хватит ли времени проверить других до того, как конгрегатор прознает?.. Все же есть шанс, что он попробует Теодору убрать… Подстрахуется, отравит ее пайку и ищи его потом свищи. Феникс подпер подбородок рукой, продолжая пялиться в список, надеясь в глубине души, что на него созойдет всеблагость, и он увидит вещи в истинном свете. Но со всеблагостью в Нодлоне всегда было туго. — Колхорт. — Почему? — Слушай, я че тебе урок отвечаю? Почему. Потому что он детектив и болел меньше. Эббот довольно хмыкнул, снял очки и аккуратно сложил дужки. — Значит, надо выбирать Кидса. — Это с чего вдруг? — Да потому что. Потому что требования к детективу выше, чем к констеблю, некогда ему, как констеблю, уши греть. Ну и еще потому, что ты просто назвал первое имя из двух. Феникс кивнул. Наверное, он прав. Настаивать не хотелось, потому что если настаиваешь, значит уверен в своей правоте, значит, готов взять на себя всю ответственность за последствия, а Феникс готов не был. Он уже как-то раз взял на себя ответственность за сестру и с треском миссию провалил, второй раз его хребет такого не выдержит. — Кидс так Кидс. Троймери-роуд, 14.