Эксперимент RK800

      – Так и знала, что нужно выпить двойной кофе, – сидя на пассажирском сиденье своего автомобиля, я сонно разминала шею поворотами головы. Волнистые черного цвета волосы ответно шелестели по ткани черного пальто.       – Тебе нельзя кофе, – Майлз держал руки на руле и настороженно осматривал улицу в лобовое стекло. Черная толстовка с белой молнией спускала свои расстегнутые подолы вдоль водительского кресла, кепка покрывала светлые искусственные волосы. – У тебя аритмия.       – Дожилась… в собственном доме не могу выпить собственный кофе.       – Если ты так хочешь оказаться на металлическом столе морга, то гораздо проще сразу застрелиться, а не уничтожать организм различной дрянью.       Я закатила глаза и обернулась к окну. Температура на улице упала до минус пяти градусов, и автомобильный салон понижал свою атмосферу вслед за улицей. Пикап стоял рядом с парковой зоной уже пятнадцать минут, мимо снующие люди не обращали внимания на двух сидящих «людей» за лобовым стеклом. Порывистый ветер поднимал вверх их шарфы, ворошил желтые осенние листья на пожухлой траве, заставлял кузов автомобиля скрипеть. Каждый такой порыв встречал на своем пути стеклянное окно, однако только по звукам я могла определить его силу. Кожа рефлекторно покрывалась мурашками. Как же не хочется выходить наружу.       – Вот он, – Майлз безучастно оповестил о приближающемся объекте, откинувшись на спинку водительского кресла.       Спрятав руки в карманы, я посмотрела в ту сторону, куда непрерывно глядел андроид. Между неработающих уличных фонтанчиков, что обычно включались в летнее время, торопливо переминался с ноги на ногу низенький мужчина пятидесяти лет. Седые волосы выглядывали из-под черной вязаной шапки, бежевая куртка плотно скрывала тело от ветра. И все же его не спасало даже это – мужчина сжимался в комок, щурился, стараясь спрятать лицо от порывистых потоков ноябрьского воздуха. Темные глаза блуждали по парку в поисках источника внутреннего страха – в поисках меня.       – Что с его карманами? – мы оба смотрели на мужчину пристально, с некоторой враждебностью. Полтора года прошло, а я все никак не могу справиться с волнением внутри перед очередной сделкой. Со временем оно, конечно, поутихло, но все же остро ощущалось вплоть до выхода из машины, когда назад дороги нет.       – Планшет фирмы «COUB», находится в режиме сна. Ничего не записывает, – Майлз отвечал инертно, механично. Точно зачитывал исходные данные из какого-то протокола, а не брал все из собственной головы. – В ближайшем километре видео- и аудио-записывающих гарнитур нет.       Андроид убеждал в безопасности, но почему-то едкое чувство подвоха не давало мне выйти наружу. Не доверять способностям Майлза было глупо – ведь я сама лично дала ему возможность отслеживать любую имеющую компьютерные мозги технику в районе сотни метров. Такое программирование позволило нам в разы ускорить процесс своей не совсем законной работы, и потому многие сделки по купле-продаже совершались в считанные дни. Каждый раз я старалась провернуть все это как можно быстрее, всучить человеку электронный пакет со всей информацией, удостовериться в переводе денежных средств и укатить домой. Сейчас я не могла заставить себя это сделать. Переминающийся мужчина напрягал, вызывая животный инстинкт самосохранения.       – Ты уверен, что с ним все в порядке? – я нахмурено посмотрела на девианта. Вопрос зацепил его. Майлз с укором посмотрел в мою сторону, точно я только что усомнилась в его компетентности относительно выполненной работы. – Проверил все его данные?       – Дженнифер, он чист по всем параметрам.       – Хорошо… просто он так странно себя ведет. Слишком часто осматривается по сторонам. Не напороться бы на ФБР, как в прошлый раз.       – Райли Эмиан Крейг, – девиант уложил руки обратно на руль, говоря настойчивым раздраженным голосом. – Пятьдесят четыре года. Родился в городе Финикс штата Аризона. Не судим, имеет двоих сыновей Тома и Альбуса, вдовец. Последние шесть лет проработал штатным охранником на одном из предприятий «Киберлайф», получил производственную травму, но был уволен до начала разбирательств. Дженнифер, он не опасен. Человек потратит пятьдесят тысяч долларов за ролик, который докажет его правоту в суде, после чего он получит половину миллиона! Нам не о чем беспокоиться.       – Ладно, ладно! – я подняла кисти в знак «сдаюсь, ты выиграл» и принялась поправлять внешний вид. Волосы тут же были спрятаны за темным платком, каре-зеленые глаза скрылись за черными линзами солнечных очков. Любой прохожий, глядя на меня, покрутит пальцем у виска. Солнце не выходило вот уже несколько дней, тяжелые дождевые тучи скрывали его от человечества. Но мне было не до того, чтобы радовать окружающих своим уместным внешним видом. Тем более, что мне вообще всегда было все равно, что обо мне скажут окружающие. Ох уж этот флегматичный темперамент. – Просто не хочу неприятностей.       – Если ты не хочешь неприятностей, то будь аккуратна в своих движениях, – без укора или раздражения отметил девиант, продолжая смотреть на стоящего в парке мужчину. Тем не менее, я все же восприняла эти слова по-своему.       Прервав свои сборы, я посмотрела на Майлза со всем негодованием, на которое была способна. Иными словами, посмотрела холодно, но не обидчиво – не знаю, что нужно сделать, чтобы заставить меня злиться. Один человек правда все же однажды смог вызвать во мне ненависть. Его судьба оказалась плачевной. Впрочем, из-за него же у меня изломалась жизнь.       – Вот только давай без нравоучений, Майлз, – флегматично произнесла я, вернувшись к своему внешнему виду. – Между прочим, это была твоя вина. Если бы ты следил за счетами, а не за моими руками, то в тот раз все было бы как по маслу.       Тот раз и впрямь едва не стал плачевным для нас обоих. Как сейчас помню, было лето, дети играли на пляже, закапывая друг друга в песок. Майлз все так же сидел в машине, наблюдая за очередной сделкой. Его задача всегда оставалась конкретной: проследить, что деньги перевелись, вовремя среагировать на мой жестикулярный знак и, подключившись к электронному носителю покупателя, загрузить все нужные пакеты информации. Но тот день был каким-то странным, я бы даже сказала туманным. Я ненароком прожестикулировала раньше, чем деньги перевелись на счет, и Майлз, не отследив эту ситуацию, прислал документы заказчику. Хорошо, что сам заказчик оказался адекватным: не сбежал с планшетом, не оплатив покупки. Просто удивился моему «доверию» и, оглядываясь по сторонам, перечислил три тысячи долларов. Работа была не сложная, так что и цена соответствующая. Всего-то стырить у конкурента покупателя какие-то дурацкие чертежи.       Майлз сощурил глаза и сжал губы, глядя на меня искоса. Меня всегда удивляло, насколько сильно девианты воспринимают окружающий мир так близко. Такие доверчивые, такие ранимые, и, главное, так падки на всех, кто проявляет к ним заботу. Майлз с течением времени совместного проживания изменился, ведь я редко выказывала эмоции в свете своего холодного инертного темперамента, да и сам девиант быстро определил себя и свою личность в окружающем мире. Однако я понимала, что порой андроид вспоминает не самые приятные моменты из своей жизни, и потому иногда позволяла себе выказывать ему положительные эмоции. Андроид, ушедший в мысли о прошлом, в такие моменты тут же добрел и становился светлее. Сейчас же девиант одним только взглядом намекал на скорую холодную месть за обвинения в его сторону.       – Проехали. Просто следи за счетами.       Не дождавшись ответа, я вышла из машины и пошла вперед, сопротивляясь ветру. Мужчина долгое время не обращал на меня внимания, ведь он не знал, как выглядит исполнитель заказа, с которым все это время связывался по скрытому интернет-каналу. Да и связью это не назовешь: клиент лишь раз прислал запрос на заказ с предлагаемой суммой денег, после чего получил два сообщения с принятием заказа в исполнение и адресом и временем встречи с дальнейшими инструкциями. В последнее входило немногое: отсутствие посторонних людей, чистый новый носитель в виде планшета или телефона, открытая морда.       – Мистер Крейг, – я даже не стала церемониться, убрав руки в карманы и остановившись в метре от покупателя. Мужчина окинул меня недоуменным взором, и только спустя несколько секунд понял о значении моей личности. Испуганный смущенный блеск промелькнул в его глазах. – Носитель при вас?       Такие встречи всегда были лаконичными, без лишнего трепа. Давать заказчику что-то знать о себе сродни потенциальной смерти. Пусть Майлз сканировал приславшего запрос на заказ покупателя досконально перед тем, как подтвердить исполнение. Все же лишняя осторожность не помешает.       Мужчина испуганно кивнул головой несколько раз, сильнее втянув шею в вороты куртки. Смотрел он так тревожно, все это время воровато оглядываясь. Немудрено, учитывая какой незаконной работой мы занимались.       Вытащив телефон из кармана, я быстро набрала сообщение с указанием номера банковского счета. Смс не было отправлено, но экран телефона был развернут к мужчине. Тот, не сразу поняв что от него требуется, тут же судорожно вытащил из-за пазухи новенький маленький планшет и сделал несколько манипуляций по сенсорному экрану. Телефон оповестил о переводе пятидесяти тысяч.       Больше ничего не сказав, я слегка поправила солнечные очки, чуть подняв их к переносице. Уже в следующее мгновение планшет молчаливого мужчины загорелся, и в устройство был перемещен пакет информации с видео, несколькими документами и переписками зам.директоров «Киберлайф» о решении уволить человека без разбирательств. Мужчина засиял.       – Отлично… вы даже не представляете, как я благодарен…       Его слова остались за спиной, ведь я шла обратно к парковке, убрав руки в карманы пальто. Долго ли он смотрел в мою спину – неизвестно. Уже миновав парковку, я перешла дорогу и скрылась в квартале, куда отъехал Майлз. Еще одно правило – не давать заказчику видеть номера машины.       Усевшись в автомобиль, я стащила очки и платок. Глаза начинали сонно слипаться, однако какой-никакой адреналин перед делом взбодрил меня. Майлз, едва не обнимаясь с рулем, смотрел на меня тепло и с полуулыбкой.       – Я так понимаю, сегодня мне придется что-то приготовить к красному вину? – намекая на традиционное «празднование» состоявшейся сделки, спросил андроид.       – Лучше приготовь немножечко бодрости, а то я точно скоро усну, – так же тепло улыбнулась я.       Майлз усмехнулся и вывел машину из двора. Вскоре мы были дома.       Я не собиралась ложиться спать несмотря сразу на несколько факторов: прошедшая в бессоннице предыдущая ночь, наливающиеся свинцом веки, раздражающие нравоучения Майлза на тему моего здоровья. Андроид быстро сменил дорожную одежду на серую футболку со спортивными штанами, опять оставшись босиком. Ух, как у меня бегают мурашки от одного только взгляда на его ноги. От этого я даже решила не надевать носки, сменив их домашними уггами.       Сонно покачиваясь и натирая уставшие, покрасневшие глаза, я отметила на часах двенадцать часов дня и спустилась в подвал. RK800 продолжал лежать посреди холодного стола, глядя невидящим взором в потолок. Лампа все так же отражалась в его карих радужках, заставив меня на мгновение забыть, зачем я пришла. Так бы и стояла напротив стола, отмечая идеальные черты мужского педантичного облика, если бы не вошедший Майлз, шлепающий босыми ногами по холодным полам.       – Ты уже знаешь, что будешь делать?       Его голос заставил меня, не выспавшуюся, вздрогнуть. Майлз этого не заметил или сделал такой вид. Я же, встряхнув головой, сонно попыталась надеть медицинский короткий халат. Андроид быстро распознал мои вялые движения, и уже в следующую секунду помогал надеть рукава.       – Я отключила его от всемирной сети, так что проблем с обнаружением не возникнет. Но ты был прав, вспомнив про Златко. Этот придурок мог успеть в нем столько всего натворить, что страшно представить, – наконец, справившись с халатом, я кивком головы поблагодарила тут же отошедшего с руками за спиной светловолосого андроида и принялась надевать перчатки. В воздухе стоял запах талька и звук шуршащей резины. – Так что, думаю, прежде чем лезть в заводские настройки, попробую отследить изменения в системе. Можно было бы забраться в память, хотя она нам и не нужна.       – Не забывай, что это детектив. У него может быть много интересной информации, – хмыкнул Майлз.       – Интересной, но бесполезной. Какой толк нам от того, чем он занимался, если мы преследуем другую цель?       Девиант вздернул брови вверх, устремив безучастный взор в пол. Я знала, почему он завел разговор о памяти RK800. Последний был детективом, и новости вовсю пестрили об этом новом прототипе, что был дан в помощь по расследованию девиантного поведения машин. Майлз был девиантом довольно длительное время. Наше с ним знакомство исчисляется в полтора года, и за это время каких только передряг не пришлось наглотаться. Однако отклонения у него начались задолго до нашей первой встречи. Сам Майлз признавался, что перестал отсчитывать дни с момента своего «пробуждения», однако протоколы после первой диагностики машины показали, что первые отклонения проявились в две тысячи тридцать четвертом году. Иными словами, Майлз стал девиантом четыре года назад.       Андроида давно перестала интересовать обстановка между людьми и собратьями, даже несмотря на то, что та набирала агрессивный оборот. Бунты, митинги, переходящие в массовую драку. То ли мое стремление заработать на планируемый побег из штатов так на него повлияло, то ли сам Майлз уже устал думать о негативе, все еще стремясь к положительным эмоциям… но все же девиант перестал интересоваться обстановкой, разве что изредка вспоминая об этом в сожалеющем ключе. Собратья же. Вот и сейчас, смотрит на RK800 прищуренными глазами, гадая, как далеко мог уйти охотник за такими, как Майлз.       Резиновые перчатки туго стянули кисти, и я уселась на компьютерный стул, устало глядя в просыпающиеся мониторы. Андроид продолжал лежать посреди стола, полностью покрывшись биосинтетической кожей с мелким волосяным покровом.       – Поставь ему заглушки, пожалуйста, – не отрываясь от экранов, где вновь выскочил запрос на диагностику, туманно попросила я девианта.       – Не хочешь, чтобы он шевелился?       Майлз вытащил из высокого, широкого железного шкафа четыре примочки с металлическими блоками, после чего аккуратно начал закреплять их присосками вниз к плечевым и бедренным сгибательным механизмам бессознательного андроида.       – Кто знает, что оставил Златко. Не хотелось бы, чтобы андроид вскочил и свалился на пол, а то и хуже – самовоспламенился.       Майлз не стал отвечать. Эти примочки использовались редко, ведь все лежащие на этом столе были девиантами, и большинство из них, не видя во мне угрозы, никогда не старались нанести увечья. А вот этот «парень» был самым настоящим охотником на девиантов, да еще и на службе полиции. Вряд ли эту машину остановят отсутствующие предплечья и голени. Лучше перестраховаться.       Заглушки представляли собой маленькие датчики из железного, прорезиненного блока и такой же липучки. Каждой из них хватало на работу до трех суток, после чего приходилось заряжать. Датчик подавал электрические импульсы, липучки в свое время проводили эти импульсы в закрепленные механизмы машины. В данном случае это были сгибательные устройства в плечевых и тазобедренных суставах. Те с включением заглушек коротило, и девиант не имел возможности двигать телом.       – Чем я еще могу помочь?       Майлз, поставив заглушки и активировав их, встал у левого края стола, наблюдая, как я приподнимаю голову андроида и укладываю ее на небольшое отверстие в столе. Его вопрос был проигнорирован в желании не отвлекаться на посторонние вещи и сделать всю работу идеально. Вскоре затылок RK800 раскрылся и в представший металлический разъем процессора вставился тяжелый многокабельный шнур. Я действовала порывисто, то и дело, что кривилась от тяжести металла с пластиком в руках. Девиант, учтиво держащий руки за спиной, все это время хмурился. Он не любил наблюдать подобное, но и оставить меня в начале работы одну не мог.       Менее чем через половину минуты мучений компьютер подал сигнал о подключении к центральному процессору, и я, бережно уложив голову RK800 на стол, встряхнула руками. До того они затекли.       – Удивляюсь, как после таких манипуляций у них все еще работают программы, – с намеком на ярость моих действий заметил Майлз.       – Не отходи далеко. Не хочу оставаться с ним наедине, пока не пойму, чего можно от него ожидать, – я проигнорировала замечание Майлза, поблагодарив за это флегматичный характер. На секунду даже вместо раздражения задумалась, а к какому темпераменту подошел бы сам девиант? Учитывая его заострившееся чувство юмора либо к сангвинику, либо к тому же флегматику, что и я, судя по его умению не обращать внимания на окружающий мир.       Майлз, получив четкие указания, кивнул головой, подтянул осанку и расставил ноги на ширине плеч, все еще держа руки за спиной. Прямо этакий пехотинец на параде.       Я смотрела на лежащего посреди стола андроида с нескрываемыми страхом и трепетом. Что может скрывать эта голова? И почему у меня ладони в перчатках потеют, держа палец над кнопкой активации машины? Увидев машину на дыбе в подвале Златко, я думала лишь о том, что его процессор может стать билетом к очищению своего доброго имени и покиданию штатов. А сейчас я вдруг теряюсь, глядя в карие бездумные глаза, полные с трещинками губы, лоснящиеся волосы и широкие мужские плечи. Забавно, какой интерес у человека может вызвать машина, при этом заинтересовав не только внутренними, но и внешними данными. Всегда смотрела на людей, что посещают секс-клубы андроидов, с отвращением. А сейчас и сама понимаю, что встретив человека с таким обликом – стала бы одной из тех девиц, что готовы позволить вытирать об себя ноги, лишь бы еще раз ощутить на себе мужские руки.       Так, это что за мысли? А ну соберись, Джен!       Встряхнув головой, я развернулась на стуле к Майлзу и с торжественным видом приподняла подбородок. Господи, это как в первый раз в жизни открывать лотерейный билет! Волнительно от того, что знаешь: шанс выиграть один к сотням миллионов, но почему-то уверен, что именно ты и будешь тем счастливчиком, которому судьба готовит подарок.       – Ну что? Вы готовы, дети?       – Да, капитан, – отозвался с улыбкой Майлз, что всегда по каким-то причинам понимал все мои отсылки. Вот только уже в следующее мгновение девиант стер улыбку, сменив выражение лица со смешливого на сомнения. – Надеюсь, что оно стоило двадцати пяти тысяч.       – Если и не стоило, все равно мы сегодня заработали пятьдесят кусков. Так что в выигрыше как минимум на ту же сумму.       Майлз с сомнением вздернул уголок губ, после чего с беспокойством посмотрел на лежащего RK800. Я же, глубоко вдохнув как перед походом на важный экзамен к строгому преподавателю, полностью повернулась к машине на столе и ударила по кнопке. Компьютер издал писк, знаменующий пробуждение андроида.       Некогда отключённый диод постепенно заполнился голубым цветом. Черные ресницы машины слегка вздрогнули, после чего андроид несколько раз моргнул. Зрачки сузились, не позволяя прямому свету лампы испортить оптические линзы внутри. Заглушки коротили только тело, позволяя объекту спокойно вертеть головой в разные стороны. Однако RK800 не торопился этого сделать. Он медленно сомкнул и разомкнул губы, хмурясь от оповещений системы.       В подвале было холодно и тихо. Ни я, ни Майлз в силу тревоги и волнения от возможной реакции андроида не могли даже пошевелиться, разве что девиант смотрел настороженно и с некоторой враждебностью, я же – с трепетом и нарастающим восторгом от пришедшей в движение машины. Темная прядь андроида, что слегка повернул головой в нашу сторону, слегка колыхнулась, и я едва не упала со стула, в который раз отмечая божественное сходство RK800 с человеком.       – Где… где я…       Господи, какой голос… тело тут же накрыла волна мурашек, приподняв сотни коротких волосков на руках вверх. Я не могла отвести взгляда, хоть и не выдавала своих эмоций. Лишь сидела с каменным лицом, совершенно ничего не выражая. Майлза этим было не обмануть. Функции андроида-помощника позволяли ему наблюдать за состоянием человека, и потому девиант нарочито дельно прокашлял горло, дабы вывести меня из транса. Как будто ему требуется воздух. У него ведь и имитации дыхания в данный момент нет по его же желанию.       – Что происходит… – в очередной раз туманно отозвался RK800, будоража меня мягким мужским тембром с нотками бархата.       От звука имитированного кашля Майлза я захлопала глазами и со скрипом отвернулась к экранам диагностики. Андроид на столе в свою очередь среагировал на звук скрипнувшего стула, отчего нахмурено обернулся в мою сторону. Прежде, чем тот открыл рот снова, Майлз успел его опередить, уже скрестив руки на груди:       – И почему постоянно одни и те же вопросы, – без сарказма, но огорченно протянул девиант.       – На тебя бы посмотреть, если бы ты очутился на холодном столе в подвале, – я пронаблюдала за тем, как бегунок активации достиг максимума, говоря о стабильности системы. Сам же андроид отблескивал золотым диодом. Видимо, безуспешно пытался подключиться к сети.       – Ты отключила связь со спутниками?       – Еще вчера. Обрубила все под корень.       – Что происходит? – вновь спросил андроид уже не так потеряно.       Машина попыталась приподнять голову, отчего подключенный кабель тяжело зашуршал. Меня не напрягали эти звуки, ведь кабели сидели намертво вплоть до того момента, как чья-то рука не отсоединит их. Могла только радоваться тому, что RK800 еще не подал признаков агрессии, а программы на экране не показали оставленные Златко ловушки.       – Назови имя и модель, – не отрываясь от экранов, громко запросила я у андроида информацию.       – Где я нахожусь?..       – Назови имя и модель, андроид, – уже с нажимом произнесла я, при этом не испытывая никакой злости.       Машина некоторое время смотрела на меня молчаливо, хмуря карие блестящие глаза и приоткрыв губы. Сейчас он словно решался, а стоит ли оповещать меня о своих данных? Меня не интересовала модель, ее я знала точно. Да и имя не особо было значимо, хоть и играло легкое желание узнать, как бывший работодатель окрестил столь великолепную работу. Однако мне следовало проверить адекватность восприятия программ, не говоря уже о проверке базовой памяти машины.       – Мое имя Коннор. Модель RK800, – все еще хмурясь, но четко и ясно произнесла машина, чьи волосы приятно лоснились в свете лампы.       Коннор, значит. Ну, прямо как в старых фильмах про терминатора. Жаль, что нельзя озвучить шутку Майлзу, тот бы быстро нашел информацию в сети и понимающе хмыкнул.       – Твой серийный и порядковый номер? – все так же безучастно спрашивала я, глядя на RK800 спокойным взглядом.       – Серийный номер: три-один-три-два-четыре-восемь-три-один-семь. Порядковый номер: пятьдесят один.       – Все верно? – Майлз настороженно спросил меня, слегка сдвинув брови. В голубых глазах читалась легкая тревога.       – Не знаю. Он разрабатывался уже после меня, так что у меня такой информации нет.       – Я не могу пошевелиться… – все так же потеряно говорил андроид на столе, стараясь осмотреть свое тело.       – Запустишь диагностику прямо сейчас? – Майлз подошел ко мне из-за спины, разглядывая мониторы.       На самом деле его не интересовали экраны и диагностические результаты, которых еще и не было. Причина его желания встать поближе была скрыта в некоем собственническом отношении, что взыграло после того, как я с минуту холодно пялилась на андроида по имени Коннор. Майлз слегка пригнулся, уложив свою руку мне на плечо, якобы с интересом разглядывая подготавливающуюся диагностику.       Я не придавала значения поведению девианта. Побыкует и успокоится. Не в первый раз вижу его таким вознамерившимся показать свое положение в этом доме. Не обращая внимания на руку на плече, я сделала несколько сонливых движений по клавиатуре, и экран вывел карту контроля над биокомпонентами. Коннор на столе продолжал медленно вертеть головой, шурша кабелями по железному столу.       – Думаю, поставлю на автомат и лягу спать. Устала слишком, чтобы следить за всеми этими чертовыми бегунками.       – Оставишь его одного? – с ехидным, но добродушным удивлением переспросил Майлз, уголки его губ вздернулись, напоминая о далеких поцелуях.       – Думаю, оторванные ноги не дадут ему убежать.       – Что вы делаете?       Голос андроида прозвучал так уверено и громко, что смог выдернуть нас из беседы. Оба повернув к нему головы, мы с некоторое время в молчании смотрели в карие, слегка блестящие негодованием глаза. Андроид не испытывал девиантных отклонений, по крайней мере компьютер показывал стабилизацию систем. Но его возмущение было вызвано не тем, что мы держим его без движения в холодном подвале на столе, а тем, что мы посягнули на чужое имущество. Ведь именно им он себя и считал.       Выпрямившись и сверля андроида холодными голубыми глазами, Майлз вернулся на свое место у нижнего края стола. Я же развернулась к RK800 на стуле, не разрывая безучастного зрительного контакта с возмущенными карими глазами.       – Копаемся в твоих мозгах, – хмыкнула я, говоря совершенно обыденным голосом.       – Должен сообщить, что я являюсь довольно дорогой и редкой моделью, что существенно скажется на сроке вашего тюремного заключения, – андроид некоторое время нахмурено смотрел на Майлза. В какой-то момент его глаза сощурились, в зрачках мелькнуло недоумение и нечто вроде смущения, и даже я знала, с чем оно было связано. Ведь Майлз был копией девианта, едва не убившего девочку. Такая реакция детектива говорила о том, что именно он тогда спас ребенка. – Ваши действия попадают под умышленное хищение чужого имущества, и я вынужден сообщить об этом в соответствующие органы.       Мы с Майлзом беспечно переглянулись, и в следующее мгновение с моих губ сошло:       – Валяй.       Коннор такого явно не ожидал. RK800 прищурил глаза, сменил диод на золотой и… вдруг испуганно распахнул веки. Черные ресницы тревожно захлопали.       – Что вы сделали? Я не могу подсоединиться к спутникам!       – А ты думал, что мы такие идиоты, чтобы включать тебя с доступом в сеть? – издевательски отозвался Майлз, вновь скрестив руки на груди.       Его сопернические нотки в голосе не бесили меня, но тем не менее становиться свидетелем этих беспричинных попыток показать свое «хозяйское» место в подвале мне не хотелось. Я аккуратно качнулась на стуле в сторону девианта, учтиво склонив голову. Майлз тут же спрятал свой взор.       – Успокойся. У него просто шок. Нечего на него давить.       – Я не могу испытывать эмоций, – тут же тактично, но нетерпеливо отозвался андроид. А вот его многословность уже начинала раздражать. – Ваше предположение относительно шока ошибочно. Тем не менее, я вынужден настаивать на вашем благоразумии, и просить отпустить меня, пока еще есть возможность не оказаться в тюрьме.       – Тебе там что, медом намазано? – с толикой иронии спросила я.       – Я являюсь собственностью компании «Киберлайф», и вам придется нести ответственность за содеянное.       – Что-то от тебя много шума, – прищурено произнес Майлз, не сводя взора с Коннора.       – Согласна, – я кивнула головой, откинувшись на спинку стула. Я ожидала, что RK800 будет куда многословнее, чем обычные модели, но не ожидала, что он будет так яро защищать имущество компании. Это даже несколько разочаровало. Чувствую себя девочкой, что нашла в рождественской коробке не то, что желала. – Не ожидала, что он будет таким болтливым.       – Может, отключишь его систему коммуникации?       – Отличная идея.       Пока мы переговаривались между собой так, точно никакого Коннора здесь нет, сам андроид на столе недоуменно, но с легким испугом перекидывал взгляд. Едва только в воздухе прозвучало предложение заткнуть рот машине принудительно, и предложение это дополнилось звуком моего поворачивающегося стула, как Коннор вдруг тревожно попытался возразить:       – Постойте! Не…       Женские пальцы в синих перчатках несколько раз ударили по клавиатуре, и в глубинах машины послышался легкий щелчок. Теперь андроид беззвучно открывал и закрывал рот, беспомощно осматривая нас снизу вверх. Выглядел он сейчас как несчастный, продрогший щенок посреди толпы незнакомых и жестоких людей.       Ассоциация вызвала во мне неприятные эмоции. В конце концов, я не Златко и уж точно не собираюсь извращаться над существом, пусть даже оно и не испытывало чувств в отличие от девиантов. Откинувшись на спинку стула, я сложила руки на груди и со сжатыми в тонкую полоску губами посмотрела на RK800 в упор. Тот так и продолжал тревожно смотреть по сторонам, видимо, в поиске спасения.       – Еще не разочаровалась? – с едва уловимым ехидством произнес девиант, все так же стоящий со скрещенными руками.       – Я отдала двадцать пять тысяч не для того, чтобы слышать его речи. Меня интересуют его мозги. Думаю, он может нам дать очень много.       – По-моему, это были деньги на ветер.       – Не смотри так поверхностно. Это же революционный прототип, у него наверняка есть нужный код.       Разговоры о ком-то в третьем лице, пока этот кто-то находится рядом, для нас с Майлзом стали нормой за столько времени работы. По началу мы оба испытывали некоторый стыд, точнее, Майлз испытывал стыд перед собратьями, я же скорее просто неловкость. Постепенно у нас обоих это ощущение сошло на «нет». Но я была уверена, что RK800 вызвал у Майлза куда более неприятные эмоции, чем нейтралитет. Об этом говорили грубые обращения андроида к охотнику за девиантами, блестящие холодом голубые глаза, слегка вздернутый подбородок.       Вообще Майлз выглядел всегда дружелюбно – так спроектировал его «Киберлайф». Овальное лицо, открытый взгляд голубых глаз, всегда слегка вздернутые уголки тонких губ. PL600 не отличался высоким ростом, но был, как и все машины, атлетически сложен. Однако даже за самой милой мордашкой может скрываться сущий дьявол. У Майлза этот дьявол проявлялся порой либо в едких замечаниях, либо во враждебном отношении к некоторым побывавшим здесь андроидам.       – Есть для меня работа?       Мягкий, чуть высоковатый голос Майлза вывел меня из раздумий, и я, прикусив нижнюю губу, потеряно посмотрела на него через плечо. Только когда андроид вздернул брови, тут же поняла, что именно он имеет в виду.       – Да… да, вообще-то есть, – я снова вернулась к столу, но на этот раз к расположенному слева монитору. Скрытый интернет-ресурс тут же показал почтовый ящик с приходящими заказами. – Утром пришел запрос на заказ. К вечеру я должна дать ответ.       – Кого проверять?       – Некий Альберт Шоу хочет заполучить компромат на Лео Манфреда, – я прокрутила сообщение на мониторе, напрочь забыв о застывшем андроиде на столе, что, кажется, пытался рассмотреть диагностические мониторы. Увы, ему не хватало для этого угла обзора. – Пытается доказать, что тот связан с наркотой. Нужно осмотреть обоих и убедиться, что они никак не связаны с властями. Не хватало нам попасться на ФБР.       Майлз, принимая в учет задание, тут же убрал руки за спину. Он вновь был похож на солдата, разве что не хватало сменить домашнюю одежду на военный зеленый костюм. Оставив экран в покое, я полностью развернулась на стуле к девианту и безучастно посмотрела на него снизу вверх, ожидая вопросов. Белый халат подолами болтался по обеим сторонам подлокотников.       – Сколько предлагает?       И почему я не удивилась, услышав этот вопрос? Видимо, я все же очень плохо влияю на девианта, настолько сильно ему стали важны товарно-денежные отношения.       – Три тысячи, – без какого-либо интереса произнесла я.       – Три тысячи за наркотики? – не веря в услышанное переспросил Майлз, слегка нахмурившись. RK800 все это время внимательно слушал наши разговоры, перестав вертеть головой.       – Там не так много работы, так что и цена соответствующая. Это тебе не «Киберлайф» шантажировать, – я напомнила девианту об утренней сделке, и тот понимающе хмыкнул. Никогда не доставляло проблем его в чем-то убедить, по крайней мере мне. Хотя с другими он и не общался.       Заказы всегда были для нас своеобразной игрой, процесс которой стал скучным и пресным с течением времени. По началу совместная работа была напичкана притирками и попытками ужиться вместе, в конце концов Майлза я нашла девиантом, и тому приходилось привыкать к более хорошему отношению, чем за все то время, что мы не были знакомы. Не говоря уже о том, что нам обоим пришлось налаживать систему незаконного сбора компромата с нуля. Только если в начале пути этот процесс был полон страхов, сомнений и проблем, то теперь мы словно выполняли нудную работу. Настолько сильно уже вся система была налажена, что проблем практически не возникало.       – Постарайся как можно быстрее, заказчик ждет ответа до девяти вечера, – я посмотрела на наручные часы, отмечая переход стрелок за один час по полудня. Глаза вновь начинали сонно слипаться.       – Будешь сидеть с этим здесь?       Слово «этим» было сопровождено небрежным кивком головы в сторону лежащего андроида. RK800 нахмурил брови от такого движения. Наверняка был бы у него включен коммуникатор, и мы бы услышали в ответ упрек в духе «как будто я здесь сам хочу находиться».       – Недолго, – я пожала плечами, уложив руки на стул между ног. Вновь начала качаться из стороны в сторону как девочка. Девочка тридцати четырех лет, забавно.       Майлз кивнул головой как бы в знак прощания, и вышел. Но то было бессмысленно, ведь мы оба знали, что я всегда провожала его перед выходом на улицу. Даже не смотря на способности и проворство Майлза, его одиночные походы из дома всегда напрягали меня. Неспокойное нынче время, как бы до изъятий андроидов не дошло.       Повернувшись к смотрящему на меня RK800, я закусила губу и слегка улыбнулась. Смотрит так, как будто я его ушатом дерьма облила. Черные зрачки расширены, карие радужки насыщенного оттенка искрят. Его постоянные повороты головы из стороны в сторону заставили некоторые пряди волос выбиться из прически, губы были плотно закрыты. Уж насколько Майлз был милым и добродушным на вид, но этот некий Коннор был совсем иным: изящным, совершенным. По настоящему красивым.       – А ты красивый, – усмехнулась я. Андроид не выказал никакой реакции, вернувшись обреченным взглядом в потолок.       В течение пяти минут я настраивала программы в компьютере на диагностику изменений заводских установок машины. Процесс обещал быть долгим, учитывая, как много функций и кодировок находилось в этой прекрасной голове с темными волосами. Моя же техника для таких вещей слегка устарела, так что придется прождать минимум часов пять прежде, чем все бегунки дойдут до конца.       Андроид перестал таращиться на меня. Теперь прототип детектива смотрел строго перед собой, лишь изредка вздрагивая черными ресницами с некоторой обреченностью. Его грудная клетка размеренно вздымалась, широкая мужская грудь манила имитированным рельефом мышц. Еще несколько минут беспечно рассматривая машину без всякого стеснения, я оставила андроида в полном одиночестве, поднявшись в дом.       Мой дом был небольшим, но вполне приличным. Не так тяжело приобрести одноэтажное пятикомнатное здание с широким двором и крупным подвалом, будучи одним из инженеров-кодировщиков крупной компании. Прошло уже четыре года с того времени, и этот дом стал единственным положительным напоминанием о прошлой жизни.       Девиант имел свою комнату. Помню, как округлились его глаза в первый день жизни здесь, когда я сказала, что у него будет свой уголок. Посмотрел так, как будто я изъявила по утрам кислоту выпивать. В его комнате я бывала крайне редко, но если и бывала, всегда отмечала, насколько сильно он не любит лишних мелочей. Бордовые стены с золотым рисунком остались прежними, стол с аквариумом, шкаф с одеждой, постель, на которой никто так ни разу и не спал, телевизор, который работал, почти не переставая. Последнее сначала казалось странным, но позже я заметила, с чем это было связано – Майлз не любил тишину.       Моя же комната была напротив: полна всяких мелочей, что порой раздражали Майлза. Мелкие картины на зеленых стенах, вечный бардак из записей и канцелярии на рабочем столе, такой же бардак на рабочем столе ноутбука, куча подушек на постели и шкаф-купе. Руки у девианта чесались все это убрать, но я запрещала свои вещи трогать. Мое! Единственное, на что бурно реагировал флегматичный темперамент.       Майлз уже успел переодеться в просторные джинсы, черную футболку и такого же цвета просторную куртку с ботинками. Темные тона выбирались не просто так – легче скрыться в толпе под мрачным, облачным небом среди высоких, темных зданий. Я окончательно избавилась от перчаток, халата и теперь стояла в шортах и майке, изредка почесывая обнаженные голени стопами в уггах.       – Я надеюсь, что ты будешь разумной и не станешь открывать ему рот, – Майлз застегивал куртку, пронзая меня голубыми искрящимися глазами. В общении со мной у него никогда не проскакивало враждебных ноток, зато часто играло или ехидство, или заботливость. Сейчас играло именно второе. – Знаю я, как ты любишь общаться со своими подопечными. Но не забывай, что это не девиант, это андроид на службе у полиции.       – Он все равно отключен от сети. Но если тебя это так заботит, то я не стану с ним говорить.       Майлз довольно кивнул и повернулся к зеркалу. В руках его уже была черная кепка.       – Только будь осторожнее, ладно? – обхватив себя руками, я с беспокойством поерзала на месте. Девиант тем временем смотрел на меня со вскинутыми бровями. – Сначала посети самого заказчика, потом объект. Проверь все носители, все электронные устройства, но если будут какие-то проблемы – не лезь на рожон, не привлекай к себе внимания…       – Ты инструктируешь меня по моей же работе? – как бы с намеком переспросил девиант.       Я понимаю – мои поучения его бесят. В конце концов, он выполняет эту часть работы уже полтора года, и накопленный опыт позволяет ему выпутаться из любой ситуации. Настолько проворным и хитрым он стал. Однако я все еще тревожусь каждый раз, когда он покидает дом. Настолько мы стали близки, что забота и желание оберегать друг друга теперь играют на ментальном уровне.       – Прости, – я виновато потупила взор. – Я просто сильно переживаю, когда ты покидаешь дом в одиночестве.       – Это лишнее, тем более, что я умею делать вот так.       Майлз улыбнулся. Его волосы медленно обрели черный, смольный цвет, продолжая блестеть под светом коридорных ламп. Возможность менять цвет глаз и волос была приобретена им в первую же неделю пребывания здесь, и это существенно облегчало работу. Спасибо однажды побывавшей на стальном столе модели AX400, у которой была скопирована эта функция.       – Вернусь сразу, как только все разузнаю. Постарайся вести себя разумно, и Дженнифер, – Майлз указал на меня пальцем, глядя исподлобья, – никакого кофе.       – Откуда у тебя такая маниакальная заботливость? – я усмехнулась, понимая, что сейчас наверняка последует порция шуток перед уходом. Девиант всегда старался поднять мне настроение, чтобы я не чувствовала себя так тревожно после его отбытия.       – Никому не нужен раб с проблемами со здоровьем. Еще тратить на тебя ресурсы.       А вот и она – та самая порция шуток. Майлз аккуратно надел кепку, тщательно заправляя волосы. Я же, ошарашенная такой смелостью, стояла с открытым ртом некоторое время.       – Иногда твои каламбуры меня убивают, – не без улыбки произнесла я, сощуренно глядя на своего друга.       – Хорошая шутка помогает сблизить людей.       – Ты не человек.       – А у тебя нет чувства юмора.       Так бы и подшучивали мы друг над другом, используя не самый приятный юмор. Однако в следующее мгновение Майлз ободряюще улыбнулся и покинул дом. Я же, уйдя в свою спальню, провалилась в сон, напрочь забыв о машине в подвале.       Никогда не отличалась тревожным сном. Да и сами сновидения мне не снились. Вот и сейчас, четыре часа сна обернулись одной минутой, хоть бодрости я чувствовала куда больше. Не зря физиологи утверждают, что днем сон дает больше сил, чем ночью. Спала бы еще до шести вечера, если бы не завибрировавший телефон на соседней подушке.       Устало подняв тяжелую голову, я не глядя приложила телефон к уху и что-то нечленораздельно промычала. Устройство продолжало вибрировать, и только спустя несколько секунд я поняла, что не нажала на кнопку принятия вызова.       – Да… – кое-как протянула я сонно, щурясь от дневного света.       – Я разбудил тебя? – голос Майлза был слегка обеспокоенным, – прости.       – Ничего, все нормально. Все равно пора вставать.       Я и впрямь посмотрела на наручные часы, отметив пять часов вечера. Диагностика в подвале должна была уже что-то показать, если, конечно, Златко что-то успел сделать. В одном я была уверена точно: продавец наверняка уже отключил трекер, иначе бы андроида нашли в считанные секунды.       Встав с постели, я словно пьяная побрела на кухню. Майлз рассказывал о том, как ошивался рядом с домом заказчика и объекта, пробираясь системами во все электронные устройства на расстоянии ста метров. Терпкий горячий кофе приятно отдавал ароматами в воздухе, я даже на секунду другую успела потерять нить рассказа девианта, пока на том конце не воцарилось зловещее молчание. Звук размешиваемой сахар ложки тут же оборвался в тревожном ожидании нравоучений.       – Дай угадаю, – укоризненно произнес Майлз в телефоне, чей голос искажался волнами. – Кофе?       Я стояла несколько секунд в молчании, держа кружку у рта.       – Нет, – срывалась ложь с женских губ, даже не заставляя краснеть щеки.       – Врешь?       – Да.       На том конце послышался усталый вздох, и это говорило о серьезности ситуации. Если Майлз запустил специально для этого вздоха имитацию дыхания – у меня будут большие проблемы в виде лекций относительно моего здоровья. Впрочем, слушать я их буду как всегда с каменным лицом.       – Ты со своим кофе себя в могилу сведешь.       – Не будь таким пессимистом.       – Не буду, если ты не будешь такой беспечной.       Эти лекции и морали читались мне едва ли не каждый день. Возможность изучать девиацию на практике, а не на теории позволяла сделать многие выводы относительно сошедших с программного обеспечения машин. Одним из них была тяга к заботе об определенных живых существах. Птицы, кошки, рыбы – каждый девиант находил свое любимое создание, каждый любил проявлять заботу не принудительно, а добровольно, и эта забота никак не шла в сравнение с той заботой, что обладали обычные, не порушенные установки домашних помощников. У Майлза были два вида существ, к которым он был неравнодушен: рыбки и я. Только рыбкам было пофиг, а меня… да и мне было пофиг, разве что иногда доставляло неудобство.       – Ты звонишь, чтобы читать мне морали? – с намеком на продолжение разговора, спросила я, с характерным звуком прихлебывая из кружки. Пусть побесится.       – Нет, – пасмурно отозвался Майлз. – Я еще не проверил личное устройство объекта. Можешь найти его номер и отследить местоположение?       – Да без проблем, только в подвал спущусь.       В подвале в свою очередь стало еще холоднее. Ноябрьский вечер отбирал у города тепло. Андроид RK800 продолжал лежать без возможности двигаться. Он даже не взглянул в мою сторону, все так же устремив бездумный взор в потолок. Я же, кинув взгляд на бегущие строки диагностики, уселась на стул и обернулась к незанятому монитору. Вскоре местоположение Манфреда было найдено по номеру телефона из Facebook – ох уж эти социальные сети – и Майлз получил долгожданный адрес.       – Пока все чисто, так что, думаю, можно принимать в исполнение, – звонки андроиды выполняли прямиком из головы, так что нельзя было различить другие внешние звуки. Однако я понимала, что сейчас девиант наверняка направляет машину на нужную дорогу.       – Нет уж. Никакого спеха. Сначала все узнаем, потом только будем принимать.       – Как там твои двадцать пять тысяч? – шутливо произнес Майлз.       Я покосилась на андроида, что выдавал признаки сознания только дыханием и движениями ресниц. Его внезапное нежелание осматриваться показалось мне непривычно странным. Буквально несколько часов назад ему рот было не заткнуть, а сейчас лежит, как мертвый, и не реагирует.       – Да ничего вроде. Лежит себе спокойно, – встав со стула, я подошла к нижнему краю стола. RK800 это не смущало даже тогда, когда я посмотрела на него в упор. – Даже как-то зловеще спокойно.       – Диагностика еще ничего не показала?       – Не знаю. Я не смотрела пока результаты. Может, Златко в нем ничего и не успел оставить… – едва имя было произнесено, как RK800 с нахмуренным видом посмотрел мне в глаза. Взгляд у него был не просто обеспокоенный. Он был тревожным. Это в свою очередь встревожило меня.       – Что бы там не появилось, не давай ему говорить, – давящий голос Майлза был словно как в тумане, ведь я полностью погрузилась в темные глаза машины, гадая, отчего этот ступор: от восхищения или от тревоги? – Дженнифер, обещай.       – Да, да, обещаю… слушай, компьютер пищит. Мне пора идти. Не задерживайся.       Майлз что-то буркнул и оборвал связь. Я же, не спуская с андроида удивленного взора, несколько раз подкинула телефон в руке.       – Тебе знакомо это имя? – андроид не выдавал признаков движения, разве что по-прежнему хлопал глазами, слегка приоткрыв губы. Темная прядь из-за наклона головы в сторону едва ли не лежала на краю левого глаза, касаясь кончиком черных ресниц. – Моргни один раз, если да.       RK800 медленно моргнул, все так же продолжая бурить во мне дырку тревожным взором. Я же, убрав телефон в сторону и неспешно надевая белый халат, не спускала с него опешивших глаз.       – Ты видел его лично?       И снова один раз моргнул. Становится все интереснее и интереснее! Машина, по заверению Златко, была повреждена на трассе, а значит, он приобрел ее уже в отключенном состоянии. Но в таком случае RK800 не знал бы его в лицо, и уж точно не знал бы его имени. Видимо, Златко все-таки соврал.       Несколько минут мы смотрели друг на друга в полной тишине, утопая в глазах друг друга. Это бы вызвало у меня смущение, ведь RK800 по-прежнему вызывал у меня восхищение из-за своего слишком великолепного, прекрасного облика идеального мужчины. Но сейчас я могла лишь кусать губы и перебирать в голове предположения, каким образом революционная модель попала в руки к Андронникову.       Устало вздохнув, я уложила обе руки на ледяной стол и многообещающе посмотрела в глаза андроида, назвавшего себя Коннором.       – Я сейчас включу твой коммуникатор, если ты обещаешь вести себя адекватно и не плеваться своими бесполезными угрозами на тему ареста. Хорошо?       Коннор моргнул. Что ж, надеюсь, что революционные модели не способны на ложь.       Несколько клавиш позволили включить систему коммуникации машины, и тот, видимо, получив оповещение, тут же негодующе выпалил следующее:       – Зачем вы это сделали? – его приятный мягкий тембр вызвал у меня новую волну мурашек, но я тут же ее подавила, скрестив руки на груди.       – Что именно? – как бы в недоумении спросила я.       – Вы отключили мой коммуникатор. Зачем вы это сделали?       – Что бы меньше попусту воздух сотрясал. Лучше расскажи, как именно ты попал к Златко.       – Вы выкупили меня у него? – продолжал сыпать вопросами детектив, игнорируя мои собственные.       – Отвечай на вопросы, андроид.       RK800 тут же закрыл рот, хмурясь и глядя мне в глаза. Я не говорила враждебно, не говорила со злостью, однако все же давление в моем голосе сквозило. Упоминание полноценной машине о том, кто она есть, всегда позволяло получить от нее желаемое. Именно поэтому Коннор, повернув голову с характерным шумом кабелей, снова уставился вверх.       – Его адрес значился в памяти одного из девиантов, – мягко, но как-то удрученно произнесла машина. Я не хотела думать, что так на него повлияли мои слова, и потому еще сильнее сжала скрещенные на груди руки и сощурилась. – Я пришел к нему, чтобы узнать, почему андроиды стекаются в его дом.       Воцарившаяся тишина была неприятной, угнетающей. Я хмурилась, пыталась освоить предоставленную информацию, старалась выстроить все фрагменты в логическую цепь.       – Он сказал, что ты попал в аварию на трассе, – андроид на мой голос перестал реагировать. Пусть разговор и продолжался, машина после упоминания того кто она на самом деле перестала на меня смотреть. – Сказал, что выкупил тебя.       Коннор молчал. Мне не нравилось это молчание. Такое угнетенное, обреченное. Как молчание людей, которым объявили, что им осталось жить несколько дней. От такой новости любой тут же впадает в ступор, замыкается в себе и перестает реагировать на окружающий мир. То ли RK800 бездумно смотрел вверх из-за программы подчинения человеку, то ли и впрямь не особо желал говорить на эту тему. Я же продолжала наседать спокойным голосом:       – Ты пришел к нему один?       – Да.       Исчерпывающий ответ.       – Что именно ты помнишь?       Коннор удивленно взглянул в мою сторону, видимо, не ожидая такого вопроса. Я не любила залезать в память андроидов, почему-то это всегда казалось мне интимным, личным. Тем более, что мне, подобно хирургу, никогда не хотелось углубляться в прошлое машины, ведь это неминуемо вело бы к жалости. Майлз находил эту особенность моей работы достойной уважения. Ведь у него у самого было много личного в памятных фрагментах. «Некоторые вещи не хочется разглашать окружающим, даже тем, кто желает тебе добра» как-то признался девиант в один из вечеров перед телевизором и бокалом вина в моей руке.       – Я был на трассе в районе Ривендэйл, – Коннор вернул свой нахмуренный взор в потолок. Голос его по-прежнему был бархатным, но приглушенным. – Преследовал двух девиантов, сбежавших из дома владельца. Мне удалось догнать одного и считать память. Во фрагментах успел найти адрес, к которому они направлялись. Прибыл в пункт назначения в пятьдесят четыре минуты седьмого вечера. Дверь открыл человек.       Воцарившееся молчание было зловещим. Я облизывала губы, ждала продолжения монолога, но увы. Его не было. Коннор, вдруг закрыв рот, перестал выказывать желание общаться.       – А дальше что? – поторопила я машину.       Коннор ответил лишь после половины минуты молчания:       – Я не помню.       Ахренеть, хотелось мне сказать, но я сдержала себя. Мало того, что этот придурок по сути выкрал машину у компании самым наглым способом, так еще и меня обдурил на двадцать пять кусков! Я потратил кучу денег, отдал пятнадцать тысяч! Тьфу!       – Ну, Златко, ну ты и ублюдок, – говорила я себе, не сводя взора с машины. Тот, кстати, вдруг негодующе сощурившись на это замечание, удрученно заметил.       – Вы отзываетесь об этом человеке так негативно, при этом держа меня в подвале. Вы ничем не отличаетесь от него.       – Ну, уж нет, парень, – уложив ладони на стол, я слегка нависла над машиной. Коннор не желал смотреть мне в глаза, все так же обреченно сверля дырку в потолке. – Златко издевается над машинами. Для него андроиды – это способ развлечься, воплотить все свои жестокие и извращенные фантазии. Я же собираю машины, копирую у них все что нужно, чиню и отпускаю. Так что не стоит меня сравнивать с этой свиньей.       Сравнение и впрямь было оскорбительным. Настолько неприятным, что я почувствовала легкую злость. Едва я оторвала от стола руки и выпрямилась в желании усесться за компьютер, как андроид вдруг повернул ко мне головой, заставляя кабель царапаться о стол.       – Вы отпустите меня? – с некой надеждой в голосе спросила машина, и я на несколько секунд почувствовала себя мерзко за следующие слова.       – Прости, но и этого я не говорила.       Надежда в глазах Коннора угасла, и он вновь повернулся к потолку, окончательно потеряв интерес к моей личности. Больно надо. У меня совсем иные задачи.       Диагностический экран показывал скорое окончание работы. Я покачивалась на стуле из стороны в сторону, изредка просматривая выскакивающие результаты. Андроид молчал, тишина нарушалась лишь гулом компьютера и цикличным писком диагностики, что оповещала о состоянии тех или иных функций, чаще всего подвергаемых изменениям со стороны продавцов черного рынка. У Златко я взяла за все время минимум пять машин и знала наверняка, куда этот идиот может запустить свои толстые синие пальцы. Обычно это были три сферы: память, трекер и перечень голосовых команд. Первое я никогда не осматривала, второе можно не проверять, а вот третье могло быть опасным. Мало ли какое случайно произнесенное слово какую реакцию вызовет. Однако перечня у андроида не было, а значит, можно было спокойно говорить при машине что угодно.       Спустя десять минут показались первые действительно важные сведения. Система обнаружила у машины базовый архив, состоящий из индивидуальных личных дел всех жителей страны. Я знала, что андроид RK800 является прототипом детектива, однако не подозревала, что у него может иметься собственная картотека личностей и возможных нарушителей закона. Предполагалось, что идентификация лиц будет происходить исключительно через спутник. Однако диагностика тут же показала, что картотека пуста, при всем при этом утверждая, что она должна там быть.       Я смотрела в экран недоуменным взором еще несколько минут, после чего встала рядом со столом машины. Коннор не реагировал.       – Просканируй меня.       Андроид туманно посмотрел в мою сторону, сверкая карими глазами. Прядь темных волос продолжала цепляться за черные ресницы, вызывая желание убрать ее с глаз долой.       – Просканируй меня, если тебе не сложно, – терпеливо повторила я, не надеясь на сотрудничество.       Коннор слегка сощурился, после чего его голубой диод обрел золотой цвет. Голос его был слегка взволнованным.       – Я… я не могу. Не получается.       – Что пишет система?       Он все щурился и щурился, все пытался справиться с пустующей картотекой, взывал к архиву, но не получал ответа. Это его настораживало.       – Ничего. Пустые строки.       Устало вздохнув, я почесала уггой левой ноги о правую голень и вернулась на стул. Отлично. Златко удалил всю базу, которую мы могли использовать! С одной стороны это хорошо, ведь RK800 в таком случае не сможет узнать о моем криминальном прошлом, и потому я буду иметь больший шанс на доверительное сотрудничество. Однако теперь пришлось надеяться только на возможность откопать коды у машины, в числе которых будут шифры доступа к электронным архивам ФБР.       – Зачем вы это делаете?       Машина смотрела в потолок, говоря со мной спокойным тоном. Его диод продолжал гореть желтым цветом, вскоре сменивший оттенок на голубой. Мне не хотелось допускать мысли, что андроид так сильно переживает за свою целостность и сохранность, ведь в этом случае андроид смело примыкал бы к категории «девиант». Но голос его был спокойным, не выдавал враждебности или испуга. Этакий безучастный, холодный интерес.       Взяв ручку в руки, я развернулась к андроиду на стуле и откинулась на спинку. Часы насчитывали около семи вечера, во дворе наверняка было холодно и темно, ноябрь в этом году был жестоким. Однако все это обходило нас двоих по причине уходящего под землю подвала. Мне нравилось это место. Еще больше нравилось находиться здесь с машинами наедине. Как правило, девианты не сильно разговорчивы в первый день в силу своего недоверчивого характера, и в этом не было чего-то удивительного. Перенести столько жестокости и боли от людей прежде, чем попасть в руки более или менее адекватного человека! Но их молчание мне нравилось именно тем, что позже оно обязательно перетекало в дружественное общение. Каждый со временем понимал – я не причиню боли и зла. Возьму все, что нужно, отремонтирую, слегка почищу файлы памяти со своим адресом и отпущу, по доброте душевной дав с собой немного наличных. Последнее, кстати, чаще всего вызывало у Майлза негодование. Он не был жмотом, но из-за опасности нашей деятельности знал, как тяжело эти самые деньги доставались.       – Скажем так, мне очень интересно, что хранится в твоей чудесной, прекрасной голове, – спокойно ответила я, сверкая глазами и касаясь кончиком ручки губы. Коннор не сводил взгляда с потолка. Он давно перестал осматриваться, перестал пытаться сдвинуться с места. Как ни странно, его даже не беспокоило отсутствие ног и рук. Возможно, помнил как лишился первых, а уж о причине изъятия верхних конечностей додумался сам. – Разве тебе нет дела, кому ты принадлежишь, и что с тобой будут делать?       – Я являюсь собственностью компании «Киберлайф», и потому ваши действия незаконны, – парировал андроид, продолжая гипнотизировать меня изящными движениями шевелящихся губ.       – В таком случае сделай вид, что у тебя просто сменился владелец. Я потратила на тебя двадцать пять тысяч, и не собираюсь отпускать, пока не выжму из тебя все, что покажется полезным.       – У меня нет определенного владельца. Только приставленный напарник и расследование… – с этими словами Коннор вдруг удрученно запнулся, нахмурив брови. Взгляд его стал чуть тяжелее. – Мое расследование…       Услышав слово «напарник», я тут же вспомнила мужчину с седой копной длинных волос, идущего в компании этого самого Коннора. Вот только одна загвоздка: андроида в сером пиджаке я увидела всего два дня назад, а первые изменения Златко у прототипа на столе исчисляются в три дня. Похоже, этот самый напарник не особо и задавался вопросом, куда делась модель RK800, если он вообще заметил разницу.       Поглощенная этой догадкой, я встала со стула и приблизилась к металлическому столу. Предположение было настолько затягивающим, что обреченность в голосе Коннора была успешно пропущена мимо ушей. Теперь я сощурено и с интересом смотрела на андроида сверху вниз, по-прежнему мусоля кончик ручки.       – У тебя был напарник? Как звали?       Возможность пообщаться со столь продвинутой и необычной моделью соблазняла. Обычно на столе были девианты домашних помощников, сексуальных партнеров и детей, и все они чаще всего имели одинаковые темы для разговора: моя биография, моя деятельность, их эмоции и, реже, прошлое. Однако на моем столе еще ни разу не было детектива – самого настоящего прототипа для интегрированной работы с людьми, в программах которого наверняка присутствуют разные полезные для офицера примочки, в частности программа адаптации под человеческое поведение. Обычные модели ею похвастаться не могли. Ведь их основная работа – стоять в стороне и выполнять приказы.       Тем не менее, мой оживленный интерес не был по достоинству оценен машиной. Коннор, не поворачивая головы, приоткрыл губы и холодно посмотрел мне в глаза. От этого движения у меня буквально ноги ослабели. Настолько он был красив и великолепен, вздрагивая своими черными густыми ресницами и едва шевеля полными губами.       – Учитывая, в каком положении я нахожусь, – не грубо, но строго произнес андроид, – я предпочту не разглашать подобной информации.       Фыркнув, я пожала плечами, заставив белый халат вздернуть свои подолы и обнажить короткие шорты.       – Ну и ладно. Больно надо.       – Зачем ты включила его коммуникатор?       Голос Майлза за спиной раздался так резко, что я невольно дернулась. Коннор между тем так же приподнял голову, попытавшись рассмотреть того, кто стоит на входе в подвал.       Я знала, что ни к чему хорошему все это не приведет. Тон девианта был грубым, суровым, в нем даже немного сквозила злость. Пока я без каких-либо эмоций и сожалений смотрела на андроида через плечо, Майлз все в той же куртке и кепке с недовольным нахмуренным видом шумно протопал к хирургическому столу. Смотреть на Коннора он однако не стал. Ведь все его негодующее внимание было направлено на меня.       – Я же просил не делать этого! – его мягкий, но злой голос отражался от голых стен, заставляя последние сужаться и давить со всех сторон. – Ты обещала, что не станешь открывать ему рот!       Я понимала, что за всем этим последует буря претензий, но в силу своего вечного пофигистичного характера не испытывала вины. А с чего вдруг мне чувствовать себя неловко? Андроид позволил узнать некоторые особенности его появления в доме Златко, позволил понять, что жирный ублюдок еще жирнее и еще ублюдошнее. Да и все эти страхи вокруг RK800 у Майлза наигранные. В конце концов, даже если придется отпускать машину – его память будет безвозвратно зачищена, и потому ему даже будет нечего отправить в «Киберлайф» при подключении к сети.       Пока я безучастно смотрела на сверкающего яростными голубыми глазами Майлза, тот, расправив плечи и слегка сгорбившись, всем своим видом требовал ответа. Коннор потерял интерес к нашей «милой» беседе – машина вернула голову на место, глядя в потолок.       – Успокойся, – молчанием не отделаешься, по виду девианта все видно. Потому я пожала плечами, окинув машину сонным незаинтересованным взором. – Это была вынужденная мера.       – Он опасен! Это тебе не помощник по дому или ребенок! Он охотник на таких, как я! – все еще сокрушался Майлз, сверля меня злобным взором и тыкая в себя пальцем.       – Слушай, я не собираюсь сейчас здесь выяснять отношения, – я выставила ладони вперед в попытке успокоить андроида. Он не мог на меня долго злиться, и потому это движение вызвало в нем смену агрессии на тревогу. – Давай мы позже это обсудим.       Окинув Коннора яростным взором, Майлз развернулся и едва ли не бегом ушел прочь. Отлично. Теперь придется успокаивать истеричную машину.       Как бы я не старалась делать безучастный вид, все же мне было немного стыдно. Майлз всегда проявлял заботу и все, что требовал в ответ – соблюдение некоторых правил безопасности, а так же полную честность. И вот, андроид обижен, я завороженно пялюсь на незаинтересованного RK800, и все это из-за каких-то беспричинных враждебных эмоций у девианта. Порой этот подвал превращался в самую настоящую студию для драматических сериалов. У Майлза и раньше возникали такие странности в поведении, до сих пор помню, как тяжко дались три дня диагностики и починки андроида-азиата, спроектированного, как сексуальный партнер. Майлз тогда вообще отказался находиться в доме, все свое свободное время находясь вместе со мной в холодных стенах подвала. День, когда подопечный девиант на столе упросил избавить его от половых органов, стал едва ли не летальным. Майлз отказывался разговаривать со мной целый день, и причины того крылись в моей работе по удалению мужских причиндалов.       Щеки горели от понимания того, как сильно я зацепила друга своим поведением. Отложив ручку, я облокотилась о хирургический стол рядом с плечами андроида и обхватила свое уставшее лицо холодными ладонями. Кожа рук едва ли не пропиталась ароматом талька.       – Ты определенно ему не нравишься, – приглушенно произнес женский, слегка хриплый от усталости голос. Коннор не отвечал, предпочитая игнорировать своего «тюремщика». Выпрямившись, я начала стаскивать халат. – Ладно. Диагностика все равно уже закончилась, так что можно расслабиться.       С этими словами я повернулась к компьютерному столу и приготовилась отключить систему. Конечно, вместе с системой отключался и андроид на столе. Оставлять его в сознании и без движения на целых восемь часов даже для меня является слишком тяжелой пыткой.       – Вы что-то нашли? – Коннор слегка повернул голову, в который раз заставив кабель зашуршать по металлу. Должна признать, этот звук начинал меня напрягать. Техника была старенькой, не хрупкой, но все же дорогой. С таким успехом он точно расцарапает все провода, заставив меня потратить не меньше десяти тысяч на новые детали. – Во время диагностики.       Он смотрел на меня такими искренними глазами, что я тут же поняла – фальшивит. Это ощущение продолжило осаждаться на губах, из-за чего мне срочно захотелось съязвить:       – Надо же. Как быстро ты меняешься. То угрозами раскидываешься, то хлопаешь щенячьими глазками, – что сказать, у меня и впрямь сердце екнуло от этого взгляда. Вздрагивающие черные ресницы, слегка приподнятые брови, манящие полные губы. Так и просятся прикоснуться к ним, попробовать на вкус.       Отдернувшись от этой мысли, я нахмурилась и тряхнула головой. Откуда вообще такие мысли в голове одинокой женщины-флегматика, которой секс был так же нужен, как рыбе ноги? Кажется, мне нужно еще немного поспать.       – Важно знать, как много успел изменить мистер Андронников в базовой системе, – начал пояснять Коннор, приподняв голову над столом. – Я должен знать, на что именно придется обратить внимание инженеров по возвращению в «Киберлайф».       Он говорил таким уверенным голосом, как будто и впрямь обещал мне вырваться на свободу и донести на противозаконные действия в этом подвале. Мысли о губах машины улетучились в то же мгновение, заставив меня ехидно сощуриться и занести руку над кнопкой временной деактивации робота.       – Учитывая, в каком ты положении оказался, я предпочту не разглашать эту информацию, – возвращение слов Коннора ему обратно вызвало в нем некоторое удивление и взгляд «вы что, серьезно это сделали?». – А теперь спокойной ночи.       Коннор верно воспринял мои слова. Андроид тут же испугано посмотрел на опускающиеся на клавиатуру женские пальцы, после чего тревожно попытался воспротивиться, сменив голубой диод на желтый:       – Что? Нет, стойте!..       Звук клавиши отозвался писком компьютера, и машина, тут же потупив взор и отключив диод, с гулким стуком уронила голову на металлический стол. Он продолжал пронзать меня взором, на деле глядя сквозь пространство и стены. Голова оказалась слегка повернутой, что заставило кабели выглянуть из проделанного в столе отверстия.       Отвернувшись от стола и уложив белый халат на стул, я уже сделала несколько шагов к выходу, как вдруг… застыла. Я смотрела на него через плечо, отмечала поистине идеальные черты идеального мужчины. Широкие мужественные плечи, множество мелких родинок, очерченные линии мужской груди. Густые волосы, из которых выбились пряди, слегка приоткрытые губы и по-мужески грубая шея. Даже отсутствие предплечий и голеней не делают его визуально беспомощным. Напротив – он выглядел уверено и опасно даже в таком непотребном виде. Я видела его собрата лишь раз, но глядя сейчас на него воспроизводила его уверенную легкую походку, слегка приподнятый подбородок. Майлз давно очеловечился, прожив в этом доме полтора года, но даже в первые месяцы он не был таким совершенным, таким мужественным. Как жаль, что это всего лишь машина. Как хорошо, что это всего лишь машина.       Сглотнув комок в горле, я со вздрагивающими ресницами приблизилась к андроиду, словно бы от него веяло тяжелой опасностью. Но так и было. Майлз не зря волновался на тему нашей безопасности, аргументируя тем, что детектив предназначен ловить таких, как он. Однако его аргумент был беспричинным – Коннор полностью в нашей власти. А вот я, кажется, начинаю терять власть над собой. Иначе зачем я сейчас отключаю заглушки и бережно, с трепетом возвращаю голову отключенного андроида в исходное положение, то и дело, что поправляя торчащие из затылка машины кабели?       Когда шум жестких волос по металлическому столу утих, я убрала руки и туманным взором окинула машину. Безупречный, невероятно притягательный… разве можно создать настолько удивительное создание? Разве можно сделать ЭТО детективом?! Ни одна машина, что была мною встречена, не способна переплюнуть его в красоте. Даже те же сексуальные партнеры не могут похвастаться таким обаянием. Коннор же лежал на моем столе не больше, чем двенадцать часов, но уже буквально предлагал своим внешним видом прикоснуться, ощутить имитируемое тепло бионической кожи, прочувствовать мелкий волосяной покров, погладить подушечкой пальца мелкие родинки.       А, собственно, почему нет?..       Затаив дыхание, я уложила правую единственную способную к осязанию ладонь на покрытую мелкой щетиной кожу. В нем было так много человеческих недостатков, которые вместе становились достоинством: едва различимые потемнения под нижними веками, мелкая шершавость на лице, морщинки на лбу, даже трещинки на губах. Первая модель Хлои была безупречной во всем: ни одного изъяна, все совершенно, как рассвет в тропических лесах. Но люди с такими машинами чувствовали себя некомфортно, и потому последние прототипы создавались более приближенными к людскому облику. Но эта машина превзошла саму себя.       Погрязшая в раздумьях и восхищении, я заприметила ту самую прядь темных каштановых волос, что кончиком цепляется за черные ресницы. Женский палец аккуратно освободил ресницы от плена пряди, и та безвольно спала на висок. Рука еще долго ощупывала волосы на предмет жесткости. Лишь спустя пять минут я судорожно вздохнула, ощущая тягу внизу живота, и направилась наверх.       Кажется, мне нужно вино.       Ужин был удрученным, наполненным молчания. Майлз сидел напротив, бездумно наминая ладони согнутых в локтях рук и глядя в телевизор. Он давно сменил уличную одежду на домашние брюки и футболку, продолжая оставаться с босыми ногами. Везет, не чувствует холода. Впрочем, если наша давняя задумка удастся, то вскоре он будет чувствовать этот мир почти, как человек.       Вилка вяло ковырялась в запеченных овощах и такой же рыбе. Майлз даже после прошивки все еще оставался домашним помощником, и в его базе хранилось множество рецептов, достойных гения-повара. Я почти опустошила первый бокал красного вина, когда андроид все же осмелился удрученно нарушить наше молчание за обеденным столом.       – Я проверил заказчика и объект. Оба чисты, так что я позволил себе оповестить заказчика о принятии заказа в исполнение, – он продолжал смотреть холодным взглядом голубых глаз в телевизор, игнорируя скрежет вилки по тарелке. Вскоре я потеряла интерес к еде, присосавшись к бокалу. Глаза начинали слипаться.       Мне не хотелось говорить. Время проведенное с Майлзом говорило, что если девиант вот так мнет пальцы – значит, машина недовольна, и это моя проблема. Я тут же выкинула остатки еды и вымыла в молчании посуду. Новости в телевизоре оставались за пределами моего внимания. Своих плохих новостей хватало, например, как бы побыстрее свалить из страны и как бы побыстрее избавиться от машины в подвале, что вызывает у меня не самые скромные мысли.       – Ты что-нибудь узнала о нем?       Бокал вновь наполнился красным вином, и я, не глядя на девианта с прищуренными глазами, ушла в гостиную. Вскоре пятая точка в шортах удобно устроилась на погруженном в сумерки диване, ноги накрыты пледом. Девиант все это время шел следом, однако вместо дивана занял свое любимое место – кресло рядом с коридором.       Как-то лет восемь назад мне довелось задержаться на работе в стенах «Киберлайф». Большинство новых моделей создавались на основе устаревших, но новые технологии и функции требовали дешифровки кодировок, дабы перекроить их с целью перестройки под новую модель. Каждый инженер-кодировщик занимался своим отдельным кодом, но мне как назло достался самый тяжелый. И вот, я сидела в час ночи в кабинете, ждала автоматической сборки кода и, лишь бы не уснуть, блуждала на просторах интернета. Я любила документальные фильмы. Не биографии или исторические, а о природе, анатомии, физиологии, технологиях. Тогда мне попалась программа с теориями о поведенческой физиологии людей, и там исследователи нашли ответ на желание мужчин занимать ту часть кровати или дивана, что ближе к двери. Неосознанное желание защитить свое. Даже то, что мужчина старается занимать близкое к выходу из лифта положение, говорит о том, что он испытывает потребность защищать свою женщину. Майлз всегда старался быть впереди: кресло рядом с коридором, стул за обеденным столом рядом с выходом, лифт – всегда и везде. Своей женщиной он меня не считал, но потребность защищать и заботиться друг о друге у нас у обоих сквозила. Возможно, поэтому я всегда в глубине души радовалась этой странной поведенческой реакции андроида, при этом сама не выдавая никаких эмоций.       Хмыкнув от прошмыгнувших мыслей, я поняла, что на самом-то деле теория исследователей и впрямь работала. Майлз снова сидел в кресле у входа, сложив руки на груди. Его голубые глаза пронзали меня тяжелым взором, крупные мужские плечи слегка вздернулись от положения перекрещенных рук. Он не был красавцем, но был очень даже миловидным. Однако по-прежнему источал стойкую готовность дать сдачи любому, кто приблизится с дурными намерениями.       – Ничего особо важного, – я сделала глоток вина, ощущая, как веки начинают наливаться свинцом. Черные волосы были неспешно освобождены от резинки, и теперь холодили обнаженные плечи с тонкими бретелями майки. – Златко отключил его трекер, но не стал добавлять голосовых команд. Однако у андроида была база данных на каждого гражданина, но и ее Златко вырезал. Остается надеяться, что у машины есть кодировка, способная дать открытый доступ к базам ФБР.       Майлз сверлил меня прищуренным взором, слегка глядя исподлобья. Я же не желала отвечать ему взором. По-прежнему играла с бокалом в руке, заставляя лучи приглушенного света отражаться в вине.       – Ты обещала, что не станешь открывать ему рот, – наконец, Майлз вкрадчиво озвучил то, чего я так хотела избежать – свои претензии. – Он очень опасен, Дженнифер, и твоя неразумность может привести к проблемам.       – Я же сказала. Это была вынужденная мера.       – Неужели? Можно узнать, что такого случилось, что ты нарушила свое обещание? – Майлз начинал терять терпение, я же начинала терять силы. Сон постепенно забирал меня. Отставив уже пустой бокал на журнальный столик, я прижала к себе накрытые пледом колени и устало посмотрела на девианта. Майлз продолжал сидеть, слегка расставив ноги и держа руки на груди.       – Златко соврал, – двух слов хватило, чтобы заставить машину перестать злиться. Девиант нахмурился, слегка поддавшись вперед в требовании объяснений. – Не было никакой аварии. Коннор сам пришел к нему, чтобы выяснить, почему девианты стекаются в его дом. Я не залезала в его память, но он сказал, что ничего не помнит после того, как Златко открыл дверь. Этот говнюк ограбил саму компанию. Удивлена, как этого придурка еще не отследили и не схватили.       – То есть, теперь ты называешь его по имени?       Замечание показалось мне таким неразумным, что я ответно сощурилась и скривила губы. Майлз, поняв, что ляпнул лишнего, нервно поерзал в кресле.       – Из всего сказанного мной, тебя интересует только это?       Некоторое время царило молчание. Девиант продолжал отражать голубыми чистыми глазами приглушенный свет, но теперь он не смотрел на меня. Теперь внимание его нахмуренных глаз было приковано к пустому бокалу на столике.       – Ты веришь ему? Что он ничего не помнит?       Вопрос застал меня врасплох. Я тут же вспомнила то минутное молчание, что воцарилось в подвале, когда андроид получил вопрос «Что было дальше?». Я кусала губы, старалась понять, что именно думаю по этому поводу. Ответ был однозначным и непоколебимым:       – Нет, не верю. Но нас не касается его прошлое. Я возьму у него все, что смогу. Тогда уже будем думать, что с ним делать.       Ответом мне стал довольный кивок головы. Ему нравилось, когда я равнодушно отзываюсь на тему прошлого и будущего «подопечных». То ли это ревность, то ли радость от того, что от меня еще не поступило предложение пополнить наш тандем. Нас было двое, зачем нам кто-то еще? Если, конечно, кто-то не продвинутый и революционный.       Отдернувшись от этой мысли, я уже хотела потянуться к бокалу, как вспомнила, что он пуст. Майлз от такой выходки усмехнулся. Как бы не полетели его колкости на тему зависимости от алкоголя, которой у меня нет.       – Ты узнал, зачем Шоу хочет посадить Манфреда в тюрьму?       Девиант на мгновение нахмурился, как бы готовясь рассказать не самое приятное. Он перестал держать руки на груди, уложив их на кожаные подлокотники кресла.       – Его восемнадцатилетняя внучка была вынуждена прервать беременность по настоянию объекта. Мужчина хочет отомстить.       – Господи, – тихо отозвалась я, скривившись от отвращения. –Уж и не знаешь, кто противнее: тот, кто заставил это сделать бедную девочку или тот, кто решил потешить свое эго с помощью мести.       – Не нам судить людей, – Майлз никогда не любил говорить о причинах действия заказчиков в силу того, что не желал осуждать кого-либо. Это меня удивляло в нем: после всего пережитого дерьма машина не копила злость на других, предпочитая не судить за то, в какой ситуации сама ни разу не была. – Каждый поступает так, как считает нужным.       – Ну, знаешь ли. Есть такие вещи, которые не следует игнорировать. И это довольно мерзкие вещи.       – Странно слышать это от человека, который за деньги ломает жизнь другим.       А вот это было очень обидно. Сильнее съежившись на диване, я недобро блеснула глазами в сторону девианта. Тот, осознав свои слова только после того, как произнес их, виновато сдвинул брови. Начать свои оправдания он однако не успел. Я уже начинала свою тихую тираду, испытывая нарастающую злость в груди:       – Как будто я получаю от этого удовольствие. Прямо сплю и вижу, как бы на кого-нибудь собрать компромат и усадить за решетку. Уж извините, что ни одна организация не хочет брать на работу человека, просидевшего в тюрьме два года за воровство.       Губы Майлза застыли в невысказанных извинениях. Девиант, что освещался тусклым светом, казался мне враждебным, даже неприятным. Его общество вдруг стало некомфортным, мне так хотелось встать и уйти в комнату, что мышцы ног наливались с готовностью покинуть диван. Было обидно. Очень сильно обидно. Еще обиднее слышать подобное от друга, с кем делил жизнь и дом.       – У меня нет выбора, и ты это прекрасно знаешь. Может, мне напомнить, из какой задницы я тебя вытащила?       В этот раз я пожалела о своих словах. Майлз удрученно отвернулся, сдвинув брови и сжав тонкие губы.       Чувство злости мигом утихомирилось. Я всегда быстро остывала: тормозящие механизмы флегматичного нрава работали лучше, чем возбуждающие. Однако сейчас пыл был смирен не темпераментом, а отчужденным видом самого близкого на свете существа. Существа, с которым я прошла огонь и лед за столь короткий срок.       – Прости, Майлз. Я не хотела тебя обидеть… – стащив с себя плед, я слегка придвинулась в сторону андроида. Серая футболка девианта начала размеренно подниматься под действием имитированного дыхания, отчего ткань местами покрывалась складками. Хороший признак – паршивец старается показать свою обиду через тяжелые «обидчивые» вздохи. – Просто я уже сама так устала от этого. Вечно прятаться по углам, бояться, что в дверь постучит ФБР. Ты же знаешь, как я хочу спокойствия. Иметь работу и нормальную жизнь.       Каким бы порой вспыльчивым не был девиант, он все же не мог долго обижаться. Машина повернулась ко мне головой, ободряюще, но тоскливо улыбаясь. Это мы умели лучше всего – разрушать образующиеся стены недоверия и злости друг на друга.       – Что ты будешь завтра делать? – убедившись в отсутствии обиды у девианта, я снова откинулась на спинку дивана. Плед больше не согревал – теперь вино в жилах заставляло меня согревать плед.       Андроид сцепил пальцы вместе, уложив локти на колени. В голубых глазах больше не было обиды и отчуждения. Имитация дыхания прекратилась.       – Начну собирать информацию об объекте. Пока я лазил в его устройствах, уже нашел немного. Но этого мало будет, чтобы наверняка посадить в тюрьму. Думаю, придется подключиться к городским камерам, чтобы найти записи его покупок наркотиков, – я согласно кивнула головой, и Майлз некоторое время молчал. В следующее мгновение девиант напрягся, выдавая свое нежелание упоминать андроида в подвале. – А ты? Продолжишь диагностику?       Должна была признаться, что всплывший в памяти андроид на столе вызвал во мне противоречивые реакции. Желание еще раз дотронуться, услышать мягкий голос, и в то же время поскорее вычистить его мозги в стремлении найти нужные кодировки. Он был нашим билетом на поезд в другую страну. Он был нашим билетом в будущее. Он был моим личным билетом к нормальной жизни, с нормальной работой, с нормальной биографией без криминального прошлого.       Благо свет в гостиной был приглушенным, и Майлз не заметил, как я покраснела от воспоминания жесткой пряди на пальцах. Я нервно обхватила себя руками, слегка нахмурившись и пропершив горло.       – Златко не оставил ловушек, так что можно начинать анализировать заводские настройки и функции. Это может занять два дня, в конце концов, я раньше не встречала такой модели.       – Уверена, что можешь найти у него все, что нам нужно? – обеспокоено осведомился девиант.       – Не знаю… я не могу быть в чем-то уверена. Даже если у него не будет кода доступа к ФБР, у него все равно что-нибудь, да полезное найдется.       Некоторое время царило молчание. Мы безучастно слушали новости в телевизоре, изредка переглядывались, комментировали услышанное. Во мне давно играло желание забыться в постели, однако сам андроид был как всегда свеж и готов на долгие беседы.       Одна из новостей существенно изменила атмосферу между нами. Майлз многообещающе смотрел в экран, оперившись о колени, глаза его блестели недобрыми задумками. Знала я такого Майлза. В такие моменты в нем просыпался авантюрист. Потому сейчас я не спускала с него подозрительного взора, прижимая к себе голые ноги.       – Ну, и? – андроид, как в тумане потеряно посмотрел в мою сторону, явно недоумевая смысла моего обращения. – Что на этот раз задумал?       Майлз вздернул уголки тонких губ, не спуская с меня взгляда чистых голубых глаз. Только спустя несколько секунд андроид осмелился произнести то, что вызвало во мне бурю тревожных мыслей.       – ФБР в городе, – слова девианта прозвучали так вкрадчиво, что мне и не требовалось дальнейших пояснений. Я и так знала, к чему клонит девиант, и потому тут же отлипла от спинки дивана, глядя на друга негодующим взором.       – Нет, Майлз! Даже не думай об этом!       – Дженнифер, это отличный шанс исправить твое личное дело.       – Я сказала нет! Мы обсуждали уже это! Ты же сам знаешь, что для взлома таких систем тебе придется подобраться не меньше, чем на десять метров! Хочешь, чтобы тебя деактивировали?       – Но ты же мечтаешь об этом, – Майлз, возбужденный от своей задумки, чуть придвинулся на край кресла, сокращая расстояние между нами. Его-то как раз оставалось меньше, чем метр. – Так же намного быстрее и проще, чем ты будешь копаться в мозгах RK800. Ты получишь разрешение покинуть город, и мы сможем уехать намного раньше!       Пока Майлз говорил спокойно и ободряюще, я буквально закипала от тревоги и злости. Да, так и впрямь проще. Но зато в сотни раз опаснее! Функции Майлза позволяли влезать и взламывать системы на расстоянии ста метров, однако системы ФБР были гораздо сложнее, чем какое-нибудь устройство в доме обычного человека. Отпускать девианта на столь опасное задание не просто не хотелось, это было недопустимым для меня! Потому я сурово блестела каре-зелеными глазами, осаждая готовность Майлза идти до последнего.       – Может, так и быстрее, но зато во много раз опаснее. Хватит уже играть в геройство! Будем идти по наиболее безопасному пути.       – Дженнифер… – Майлз удрученно склонил голову, с разочарованием глядя себе в ноги.       – Нет, Майлз! Ты слышал мой ответ! Нет!       Мы не злились друг на друга, но все же небольшой осадок от этого остался. Я знаю, Майлз пытается сделать все, как лучше. Однако я не была готова рисковать им, даже если представился такой уникальный шанс залезть в базу данных ФБР без длительной работы с находящимся в подвале андроидом.       Наконец, усталость взяла свое. Да и желания продолжать беседу не было. Сонно потерев лицо, я встряхнула головой, чем обратила на себя внимание голубых глаз девианта. Майлз, откинувшись на спинку кресла, по-хозяйски уложил одну ногу щиколоткой на коленку другой.       – Ты очень устала, – заметил девиант, окидывая меня обеспокоенным взором. Кажется, я знаю что сейчас последует: очередная порция шуточек. Уж слишком сильно я выучила это создание за полтора года.       – Есть такое, – я повела плечами, сонно хлопая ресницами. – Все тело ломит.       – Я могу приготовить ванную.       – С желтой уточкой?       – Вместо уточки можешь взять меня.       Да, он все-таки это сделал. Смерив девианта укоризненно-смешливым взором, я сжала губы в тонкую полоску.       – Нет уж, дружок. Лучше я предпочту сон.       Ответом стала теплая улыбка мужских тонких губ. Подобные выражения никогда не воспринимались мною всерьез. Андроид, пусть и имел программы и задатки сексуального партнера, далеко не желал использовать свои умения и навыки. Все это было ему чуждым, и, что самое неприятное, напоминало о тяжестях пережитого до нашей встречи. Он мог, конечно, пошутить на тему секса и прочего, однако я-то знала – ему это не нужно. Впрочем, как и мне.       Улыбаясь усталой улыбкой, я на долю минуты позволила себе откинуться на диван и углубиться в воспоминания. Девианты – удивительные создания. Каждый любит проявлять заботу и переступать через себя во имя блага того, к кому были привязаны, будь то человек или кот. Майлз не исключение. Даже несмотря на его отчужденное отношение к своим способностям сексуального партнера, у нас все же два раза был секс. Половых партнеров у меня не так много было в жизни, однако и этого хватило, чтобы убедиться – андроиды лучше людей во всем!       Оба раза были спонтанными, но далекими. Первый произошел спустя три месяца совместного дела. Майлз, уже тогда приноровившись к своей части работы, вовремя обнаружил находящегося рядом с местом сделки агента ФБР. Андроид успел вытащить мою задницу из самого пекла под шумиху, включив сигнализацию в соседнем банке. Все внимание было приковано к зданию, в то время как я, ошарашенная и впавшая в панику от появившегося агента на горизонте, была аккуратно выведена за руку через толпу. По приходу домой мое дрожащее от возбуждения и страха тело мерило гостиную шагами в попытке успокоиться. Майлз быстро нашел лекарство от панической атаки. Меньше, чем через пять минут я была придавлена к дивану мужским телом, ощущая жадные губы на шее.       Второй и вовсе был не спланированным. Это был торговый центр. Я предложила андроиду оценить рубашку и юбку, что планировала купить после примерки. Так меня Майлз и оприходывал прямо в примерочной в новых вещах, ошибочно расценив предложение оценить наряд как предложение исполнить свои функции. Неловко было позже, однако мы уже прошли вдвоем слишком много, чтобы из-за какого-то секса портить отношения. Прошел год с того момента. Сближений больше не было, так как никто из нас в этом не нуждался, однако я все так же вспоминала порой умелые руки девианта. Да. Все же андроиды во всем лучше людей.       Улыбаясь этим мыслям, я аккуратно встала с дивана, намереваясь погрузиться в собственную постель. Едва мне удалось обойти столик, как Майлз тут же сцепил на моем запястье пальцы. Взгляд его щенячьих глаз говорил об одном – андроид снова напомнит мне о разработке тактильного датчика.       – Как обстоят дела с датчиком?       Какой же он предсказуемый. Все еще тепло улыбаясь и сонно хлопая глаза, я отрицательного покачала головой. Девианту этого было мало. Он все так же держал меня за руку, согревая ее теплом своих пальцев.       – Завтра попытаюсь заново собрать код. Но если и в этот раз тебя закоротит – я больше не стану с ним работать.       От моих слов в глазах Майлза блеснуло некоторое разочарование. Я вообще не понимала, откуда у него такое стремление к ощущениям. Любой человек отдаст все, что угодно, лишь бы никогда не чувствовать боль, холод, жару и так далее. Этот же персонаж отчего-то питал надежду чувствовать окружающий мир так, как его чувствуют люди.       – Я все еще не понимаю, зачем это тебе. Я бы все отдала, лишь бы не чувствовать боли.       – Помимо боли есть много других ощущений. Хочу знать, как именно ты чувствуешь окружающий мир.       Глядя в эти светлые добрые глаза, я и сама наполнялась теплом. Пусть Майлз стал проворнее и хитрее за полтора года работы. Все же он был таким же наивным и открытым, как новорожденная детская душа.       Сон принимал меня в свои объятия вместе с теплым одеялом. Я слышала, как в соседней комнате журчит фильтр в аквариуме, и этот звук доставлял мне удовольствие. Майлз после моего ухода перебрался в свои стены, снова включив телевизор. Звуки во время сна для меня никогда не были проблемой. Проблемой были мысли. Сейчас ими я была в холодных стенах подвала, у хирургического стола.       Он такой красивый. Такой безупречный. Его облик изумительно освещается лампами, его кодировки и системы наверняка являются гениальным творением. Он и сам гениальное творение. Творение, от которого у меня бегут мурашки.       Это не правильно. Это опасно. Майлз прав полностью, требуя от меня держаться подальше от охотника на девиантов. Но как же это сложно делать, когда перед тобой лежит совершенное создание в виде идеального мужчины. Его глаза искрятся сочным темным оттенком, губы практически всегда приоткрыты в приглашении прикоснуться. Это меня пугает.       Закрыв глаза, я раз за разом прокручивала его облик на холодном столе. В нем не было ни единого изъяна, и даже страшно подумать, насколько филигранна будет его система. Жаль только отсутствуют важные для мужского тела детали. Но ведь это поправимо, верно?       Улыбаясь этой мысли, я посильнее укуталась в одеяло. Знаю, ему не холодно. Но почему-то хотелось уложить его рядом, начиная согревать своим теплом. От этой мысли стало страшно. Нет, Дженнифер. Возьмешь от него все, что нужно, и будешь дальше решать, куда его деть. Но конструкцию все же изменишь. Так, на всякий случай.