***
Да, Питер вскоре пожалел о своих словах. Состояние тёти изменилось, ни его, ни Хэппи не пускали к ней. Они сидели вдвоём и Паркер был близок к тому чтобы заплакать, просто заплакать и забыть обо всём, что происходило с ним в последние несколько дней. Пожар в доме породил кошмары и он просыпался не в состоянии что-то говорить или кричать. Молча глотал воздух, молча растил в себе комок страхов и нервов. Наверное, после Мэй он больше всего волновался о том, как обошелся с Харли. Несмотря на то, что мозг кричал: «Ты тоже не можешь быть вечно милым и вежливым», Питер чувствовал себя, мягко говоря, дерьмово. Кинер нашел его, хоть он и убежал, Кинер всё же приехал. Приехал и позаботился о нём. Вернее, попытался. У него зазвонил телефон и по всему коридору раздалась мелодия из Звёздных войн. Он отключал телефон, но из-за того, что ему звонил один из учителей, чтобы напомнить о явке на тест. Не до них ему сейчас было, но школу закончить надо. На экране высветилось лицо Тони Старка и Питер, после того как выразительно взглянул на Хэппи, ответил. Тони спрашивал его о том, когда он вернётся. Конечно, когда-то это должно было произойти, но Паркер не думал, что так скоро. — Питер, я жду тебя у больницы. И Хэппи захвати. — Услышал он и снова посмотрел на мужчину. Тот уже встал, беря в руки пиджак. Питер вздохнул и поднялся. Неловкое молчание следовало за ними весь путь до машины и из-за этого парень не мог отделаться от мыслей о Тони Старке и о том, почему он позвал их. Всё оказалось гораздо хуже, чем думал Паркер. Они сели в машину и поехали, а Тони начал говорить. От следующих слов Пит начал винить себя еще сильнее: — Знаешь, Харли приболел. — Сказал Старк, переводя взгляд на часы. — Мы подумали, что неплохо было бы съездить к Бартонам на свежий воздух и немного развеяться, когда он выздоровеет. Ему уже лучше, так что мы уезжаем. — Видя то, что Питер собрался заговорить, он добавил. — Все. Мы едем все. И ты тоже. Если состояние твоей тёти изменится, то ты узнаешь об этом чуть ли не быстрее самих врачей. Паркер приоткрыл рот, не зная, что сказать, но уверенный, что скажет. Его грызла совесть за Харли и всех, но в то же время он думал, что все эти дни будет с тётей. Если с ней что-нибудь случится… Нет, никаких «если». Он не может просто взять и уехать, когда она в таком состоянии. Он не может потерять и её. — С ней может остаться Хэппи, Питер. — Вмешался в размышления Старк, отчего парень вздрогнул. — Ты две недели не выходил на связь. Пеппер волнуется. Мы волнуемся. Может, из этого действительно что-то выйдет.***
Харли чихнул уже третий раз, когда они доехали. Всего на пару-тройку дней — они не брали много вещей, да и Питеру нужно было написать несколько тестов. Было ветрено. Кинер то и дело поправлял волосы, пока они сидели на веранде, и, как сказала Пеппер, наслаждались природой, а также дышали свежим воздухом. На протяжении всей поездки Питер не разговаривал. Он отвернулся к окну, краем уха слушая, как Харли и Морган пытались построить башню из стаканчиков. К его удивлению, у девочки получалось лучше. Парень случайно что-то ронял и вся его башня падала. Кинер смеялся и фотографировал девочку, но не мог не заметить отсутствующего взгляда Питера. Ясно было, что он не здесь, а, наверное, в знакомой палате больницы с вечным писком аппарата и запахом медикаментов. Из-за этого рушилась вся картина весёлых выходных и это чувствовали все. Что-то было в голосе Пеппер, в движениях Харли. Только Лора всё перешучивалась с Тони, пока занималась шоколадными кексами. Вокруг всегда бегали дети и это создавало расслабленную атмосферу, но напряженность при этом не исчезала. Лора позвала всех к столу, попутно спрашивая Харли о том, что тот больше предпочитает. «Чай. Черный» — пронеслось в мыслях Питера и он тут же себя обругал: «Ты же не грёбанный фанат, идиот». Кажется, он уронил вилку. Тони и Пеппер продолжали говорить с Бартонами, мало обращая внимания на других. Кинер лениво гонял по тарелке листья салата. Есть совершенно не хотелось. Может, это последствие болезни. Совсем скоро зашел разговор о том, что хочет делать Питер после школы и Харли немного оживился, вставляя фразы и долго смотря в глаза Паркеру. «Сегодня» — пришло в голову Кинеру совсем внезапно, — «Сегодня он от меня никуда не убежит».***
Клинт дал им одну комнату на двоих и поэтому, когда Харли вернулся с небольшой прогулки по довольно живописным уголкам этой местности, то увидел Пита, который стоял к нему спиной и смотрел в окно на вечернее небо. Кинер положил сумку на свою кровать, наблюдая за тем, как его друг вздыхает и поворачивается, пытается прошмыгнуть в дверь, недалеко от которой стоит сам Харли. Только вот ему это не удаётся, так как Кинер кладёт руки тому на плечи и останавливает. Он может вырваться, убежать, но уже не хочет. — Теперь ты не сбежишь? — Раздаётся в тишине голос Харли. Он внимательно смотрит Паркеру в глаза, большие и карие, надеясь найти там ответ. — Я просто хочу поговорить. Питер молчит. Взгляд в пол, руки дрожат, как у провинившегося мальчишки. И Кинер видит это. Он берёт его руки и несильно сжимает, согревая. — Мне так жаль, — Говорит неожиданно хриплым голосом Питер. — Мне очень, очень жаль, Харли, я… Но Кинер прерывает его, прижимая холодную ладонь к своим губам и покрывая её поцелуями. Паркер смотрит, осознаёт, нет, не осознаёт, а скорее падает в бездну, останавливаясь на глазах Харли. — Никогда, слышишь меня, никогда больше не смей просить прощения в том, в чём неповинен. Питер хватается за его плечо, прижимаясь ближе. Потому что хочется тепла, потому-что хочется заботы, потому-что… хочется его, всего и полностью. И Харли ловит это в его глазах и лукаво улыбается. Он наклоняется ниже, так, что между ними остаётся пара сантиметров и гладит его голову, проводит большим пальцем по щеке Питера. Тот сам не выдерживает, прижимается губами и целует, пытаясь запомнить всё до мельчайших подробностей. В голове Харли вспыхивает: «А как же Мишель?», на что он улыбается и лишь больше оттягивает волосы Питера, обнажая шею.