Sorcerer's eyes

      Гарри хмурится. Джессика рядом нетерпеливо притоптывает ногой — они стоят на остановке в Форксе, прячась от ливня и уже минут десять ждут, когда он закончится.       Зонтов, естественно, ни у кого нет.       Поттер зябко кутается в новую ярко-салатовую толстовку, купленную ради самоиронии и потому что Слизерин, и вспоминает, что же особо важное должен был купить ещё в Англии.       Магам-то зонт был не нужен.       Гарри мог бы наколдовать согревающие и защиту и уйти искать свой дом, но рядом с ним маггла и едва ли она поймёт такой экстремальный поход, где едва ли можно разобрать дорогу - не то, что находится вокруг.       Поттер оглянулся. Кожаный чемодан потемнел от сырости и грязи, спортивная сумка была на самом парне, и если и промокала, то не так сильно. Хорошо, что это были все-таки волшебные сумки - их можно легко очистить, за вещи не надо было беспокоиться, да еще и с расширением пространства на каждой в придачу.       Блэковские. Кричер долго еще ругался на Хозяина, потратившегося на "эти отвратительные маггловские изделия, Древнейший и Благороднейший Род Блэк никогда так низко не падал, вот, возьмите, Хозяин, а это мы сожжем".       Кричер ничего ему не говорил, но Гарри видел и понимал — домовик таким нехитрым способом заставлял его учиться быть истинным Блэком, будущим Лордом, так как он был последним в роду. Не считать же выжженную с древа Андромеду с внуком?       Поттера передергивало от одной только мысли о двух захиревших Родах. Слишком большая нагрузка как морально, — на и так расшатанную психику, — так и физически, — на ядро волшебника. Гарри если и потянет два Рода - то до полного магического истощения. Особенно когда над Источниками несколько десятков лет не проводилось никаких ритуалов — право слово, не считать же тот небольшой ритуальчик Сириуса над камнем Блэков!       Он пробуждал Родовое гнездо, чтобы спокойно возвращаться туда после вылазки в Хогвартс еще на третьем курсе Гарри — само собой, это послужит неплохим стартом в дальнейшем, но этого было мало. Безбожно мало!       Гарри совершенно не хотел иметь никаких отношений со всякими Родами и их Алтарями, но чистокровные папаша и крестный просто не оставили ему выбора! Что было сложного в том, чтобы с годовалым ребенком на руках покинуть страну во время военных действий?       Снейп как всегда был прав — Гриффиндор - это...       Джессика поймала его взгляд и улыбнулась, растирая плечи и переступая с одной ноги на другую.       – Давай присядем?       Гарри кивнул. Гриффиндор - это чертов диагноз. ***       Они сидели на скамейке, прижавшись друг к другу плечами и бедрами, и неспешно вели пустую беседу.       Джессика рассказывала о зеленых лесах, диких животных, шерифе Своне, дочка которого приехала вчера, о пляже в Ла-Пуш, небольшом племени квилетов, выращивающих ужасно горячих смуглых парней, о мятежном море, волны которого разбиваются о стоящие неподалеку от пляжа огромные скалы. И, самое главное, как со смехом поведала Джессика — о достопримечательности города - семье Калленов, чья красота не знает границ и чьи взоры никогда не опустятся на мелких сошек, путающихся у них под ногами. И что всех их объединяет прекрасный Карлайл, врач-хирург в единственной больнице города, и его жена Эсме, архитектор, спроектировавшая их дом от начала до конца в глубокой лесной чаще, подальше от людей и шума машин.       И создающих разительный и очень запоминающийся констраст со своими приемными детьми.       Гарри хмыкал, Гарри улыбался, Гарри смеялся, и совершенно не хотел, чтобы эта беседа кончалась. Ему было необъяснимо спокойно с девушкой, вот так сидеть и разговаривать-разговаривать-разговаривать, ни о чем не думая и не вспоминая об ужасах прошлого, об оставшейся далеко позади любимой родине, о преследующих во снах и наяву огненных глазах и шипящем смехе. Ему просто было хорошо. ***       Они со Стенли не сразу заметили остановившуюся неподалеку полицейскую машину. Джессика замолкла и нахмурилась, подошла ближе к ограждающему от дождя навесу и прищурилась, видимо, пытаясь рассмотреть, кто за рулем. Гарри ей не мешал. То, что через завесу дождя он мог разглядеть золотистый отсвет снитча, не означало что он мог через такую же завесу разглядеть чье-то лицо. В такие моменты Поттер был едва ли не слепым, что удивляло его, и не только его, к слову, больше всего.       Стенли ярко улыбнулась и помахала кому-то рукой, а после обернулась на него.       – Пойдем, нас довезут! Вот уж не ожидала... – Джессика покачала головой, ошеломленная.       Гарри неуверенно переводил взгляд с девушки на свой багаж и обратно.       – Ты уверена? Не думаю, что это хорошая идея.       Джессика фыркнула и осмотрела его чемодан, улыбнулась.       – Не дрейфь, все нормально. Положим его в багажник и все.       – Но... Я там все замараю... – Гарри совершенно не хотелось пачкать чужую машину, и он уже несколько раз пожалел что не сподобился купить свою. Тогда не было нужды в чем-то громоздком, и Поттер выбирал только между мотоциклом и скутером, но кто ж знал, что все так обернется.       Джессика устало выдохнула, а после подошла и резко подняла парня на ноги, крепко схватив за руки. Отпустив Гарри, она отошла на несколько шагов, взялась за ручку чемодана и покатила его за собой, помахав ему рукой.       – Ну, ты как хочешь, а мы поедем в тепле и комфорте!       – Эй!       Гарри шокированно наблюдал за ней, а после сорвался с места, догоняя Стенли, когда понял, что девушка не шутит и реально уедет с его вещами. Где ему потом ее искать? ***       Водителем оказался мужчина лет тридцати, его русые волосы слегка завивались, а карие глаза смотрели с добротой и весельем — отец Джессики, Дерек Стенли, был полицейским и помощником шерифа Свона.       В ходе небольшой беседы "кто ты и откуда?" Стенли-старший оказался смешливым и слегка циничным человеком.       Он только пожал плечами на факт о сиротстве, улыбнулся на упоминания об Англии, — Гарри сделал вывод, что мистер Стенли был там, — и удивленно поднял брови и окинул взглядом через зеркало заднего вида внешний вид парня после озвучивания возраста.       Гарри только обреченно вздохнул на это.       У Джессики была такая же реакция.       Не выглядел он на восемнадцать, не выглядел! Самое максимальное, что ему можно было дать - это лет шестнадцать.       Голодовка у Дурслей не прошла даром.       Это только к седьмому курсу Гарри понял, как много они ему дали, хоть и не знали об этом, — когда Поттер сказал им уезжать, Петуния отдала ему пачку документов, маггловских, на все случаи жизни, и после Гарри, стоя в пустом доме, нервно сжимал эти бумаги и старательно сдерживал слезы - семья Дурсль ненавидела его, но дала шанс жить в маггловском мире и без проблем найти школу или работу, — и Поттер был им благодарен, отдав долг потраченными на него фунтами.       Впрочем, та самая голодовка тоже очень помогла, — по крайней мере Гарри, — когда они, проклятое Золотое Трио, не могли питаться несколько дней, прячась от егерей в лесах, и не сразу поняли свою ошибку, когда их затащили в Малфой-менор.       Джессика звонко щелкнула пальцами возле носа задумавшегося Поттера, отчего последний едва не вывернул ей руку, напоровшись на удивленный взгляд, и устало опустил вскинутую руку на голову, взлохмачивая и так растрепанные волосы и оглядываясь.       О, они приехали.       Гарри вышел из машины, вытащил из багажника свои вещи, попрощался с Джессикой, пожал руку Дереку, и стоя на пороге собственного дома, смотрел вслед уезжающей машине, вскоре скрывшейся за поворотом.       Дождь все еще лил как из ведра. ***       Дом оказался небольшим, кирпичным, в два этажа, снаружи темный от крыши до цоколя, а внутри отделанный светлыми панелями и деревянным паркетом. На всем доме лежал толстый слой пыли. Что ж. Дом, милый дом.