***
Как и предполагалось, Октавия Блейк не могла умерить свой темперамент буквально ни в чём, и спокойно превращала обычную уборку в пылающий искрами и криками хаус. — Готова поспорить, один из Блейков зашёл на вражескую территорию, — шикнула ей Рейвен, намекая на то, как брат с сестрой приучились делить квартиру и безусловно были те вещи и места в доме, принадлежащие исключительно одному из них и никак иначе. Кларк покачала головой, пробираясь в квартиру сквозь коробки и пакеты с бумагами. Вся гостиная была заполнена разными вещами, а бегающие из угла в угол брюнеты что-то активно жестикулировали друг другу. — … не строй из себя самого умного, Беллами Блейк! Я первая заявила права на этот угол ещё полгода назад и там будет МОЙ турник! Не надейся, что здесь расположиться твоя очередная книжная стойка. Беллами поражённо взмахнул руками и вопросительно кивнул в сторону висящий боксерской груши в ее комнате. — А это что, О? Тебе не хватает этого спортивного комплекса в своей комнате? Тебя очень много, ради Бога! — Мы. Договорились. Об этом. Угле. Заранее, — упрямо проворчала Октавия и маршевым шагом направилась к той самой стойке и начала по очереди снимать оттуда всё блейковское содержимое. Ни один из них не обратил ещё внимание на новоприбывших Кларк и Рейвен. Они и сами знали, что в данной ситуации лучше оставаться где-то в стороне и играть в наблюдателей. Что ещё здесь можно было предпринять? Кларк махнула на спорящих подругу с ее братом и предложила Рейвен молча начать вытирать пыль. Без труда девушка нашла тряпку в нижнем ящике под раковиной: она слишком много бывала в этом доме, чтобы не знать его вдоль и поперёк. Порой ей казалось, что так она пыталась, как можно меньше времени проводить в собственном, где до сих пор очень многое напоминало о прошлом. На решётке стояли многочисленные крема и лосьоны подруги и несчастный уголок с тем небольшим банным набором, что имелся у Беллами. У Блейков было уютно, здесь чувствовалось какое-то тепло, здесь они собирались все вместе. «Подозрительно тихо», — Кларк отметила внезапную тишину, но почти в этот же момент Блейк просто чертыхнулся и видимо отобрал у сестры коробку, в которую она кидала его книги со стойки. Блондинка не могла понять, зачем Беллами все время надо было вставать рогом и не пытаться даже послушать, что ему говорили люди. Она вернулась к ребятам, готовая в случае чего кинуть в Блейка мокрой тряпкой. Октавия с мастерством боксера выхватила несчастную коробку: — Зачем было говорить, что угол будет моим, если ты в итоге дождался пока меня не будет дома и поставил свою чёртову стойку, а? — О, — устало закатил глаза этот упрямый индюк и только сейчас обратил внимание на девушек. Кларк никак не поменялась в лице и только вопросительно приподняла бровь на парня. Тот конечно же проигнорировал. — Отдай мне коробку и верни на место мои книги. Зачем тебе этот угол, если у тебя целая большая комната, самая большая в этом доме комната? — Я хочу заниматься здесь. — А я хочу читать здесь! — парировал Беллами, параллельно ставя свои учебники и книги на полки, в то время как Октавия их так же продолжала снимать. — Турник. — Полки. — Турник! — секунда, и Октавия, махнув рукой, скинула с полок все оставшиеся книги и они, шелестя бумагой полетели на пол. Туда же полетела коробку, которую Беллами просто зло бросил к книгам. — Октавия, чёрт возьми, что ты творишь?! Почему так сложно перестать вести себя как ребёнок уже наконец! — Хватит на неё кричать, Блейк. Все повернулись к вступившейся за подругу блондинку. Кларк не могла позволить этим вспышкам гнева парня отражаться на Октавии. Как бы она не относилась к нему, ей было больно наблюдать, как этот человек с каждый разом портил отношения с единственной сестрой из-за своего тупого упрямства и ещё непонятно чего. Когда Октавия наконец решится переехать к своему парню, сложно представить настроение Беллами, который прямо сейчас убийственным взглядом смотрел на неё. Нет, он буквально готовился прожечь в ней дыру величиной с Марианскую впадину своими потемневшими глазами. Пусть пялится сколько влезет, Кларк это почти не волновало. Октавия нервно оглянулась на брата и просто махнула на всё это дерьмо рукой и, стукнув его в плечо со словами «засранец», ушла с Рейвен к себе. Кларк и глазом не повела, когда парень угрожающе возвысился над ней. — Зачем ты лезешь не в своё дело? — спросил он. От него пахло злостью и зелёными яблоками. Последнее она отметила совершенно случайно, из-за простого нежелания обращать внимание на него самого. Кларк глубоко вздохнула и прикрыла на секунду глаза. На самом деле она не знала, зачем «лезла», как будто мало ей было собственных разборок с Беллами. Она выставила вперёд руку, не давая ему нарушать её личное пространство. Тот по привычке отбросил её, но продолжал ждать ответа. — Отстань от меня, понял? — наконец посмотрела на него Кларк, отвлекаясь на то, чтобы собрать с полу упавшие книжки. — Если у тебя проблемы с агрессией и тем, чтобы начать по-человечески обсуждать с Октавией все вопросы, не надо вымещать злость на ней. Я не позволю, чтобы из-за тебя она расстраивалась. Беллами неверяще развёл руками, отстраняя девушку от работы, самостоятельно возясь со своими вещами. — Гриффин, сколько раз мы уже говорим об этом? Мои отношения с сестрой — это мои отношения с сестрой, — он заставил её посмотреть на себя. — Ты очень много на себя берёшь. — Ладно. — Прохладно, — давил парень, и собрался вырвать у неё из рук один из журналов, в который она все ещё вцепилась пальцами. Его взгляд вдруг поменялся с враждебного на какой-то закрытый и даже немного напуганный. — Я серьёзно, Кларк, прекращай это дерьмо. Она знала эту схему: как только к тебе подбираются слишком близко, первая защитная реакция — убежать, отстранить от себя и сделать вид, что дело только в том, что другие лезут в твои дела. Кларк и сама так любила себя вести. — Да я же сказала, ладно. Не буду. — Замечательно. — Октавия не ждёт от тебя чего-то сверхъестественного. Но если ты попросишь её поговорить и дашь ей возможность рассказать тебе про свою жизнь, она с удовольствием с тобой поделиться. Ей всё ещё нужен её большой брат, — просто сказала Кларк, в ту же секунду решив, что ей и вправду следует заткнуться на эту тему, перевела всё внимание на многочисленные толмуты по истории древнего Рима и древней Греции, не заметив, как взгляд парня ещё раз поменялся: минуту он изучал лицо девушки, явно о чём-то задумавшись. Кларк прокашлялась. — Ты бы точно засел у нас в библиотеке. Столько книг по римскому праву я видела только у Маркуса. — Все политики отчасти историки, — отстранённо ответил Беллами, ещё некоторое время изучающе поглядывая на Кларк. Книга за книгой, они в тишине вернули всё на место. По квартире на солнце была видна летающая повсюду пыль. Каждый стал заниматься своим делом. Как после сражений в бою, краха империй, остаётся только мертвецкая тишина и немые вопросы, которые никто не хочет или боится озвучивать.***
Кому не нравились летние открытые концерты, те на них ни разу не были. Вечерний тёплый воздух, любимые рваные шорты и место, которые вы заняли с друзьями ещё несколько часов назад, и теперь ждёте начала фестиваля с полуонемевшими ногами, но бесконечно счастливые. Харпер и Монти, как самые ярые любители инди-попа и электронной музыки, заранее подготовили остальных, что никаких отговорок они не принимают и весь вечер проведут в Петле и если надо останутся спать на пледе до самого утра. Никто не был против такого поворота событий. Впрочем на концерт удалось выбраться далеко не всем, и компанию Монти и Харпер составили Блейки, Линкольн и Кларк. Блондинка похвалила Харпер за старательно заплетённую из её непослушных волос косичку и довольно прислонилась к дереву, подставляя лицо приятному бризу. Звонкий смех Октавии сопровождался эмоциональным повествованием Монти, и всего было ни много ни мало. То, что нужно. Что-то такое ностальгическое пропитывало минуты таких простых дней, может даже к ним возвращалась непосредственность подростков пятнадцати-шестнадцати лет. Уходящее в закат солнце, запах сахарной ваты, витающий по парку: лёгкая улыбка сама расцветала на лице, и можно было представить, что вся жизнь могла бы звучать как мелодии «1975» и быть на вкус такой же сладкой, как вата или вишнёвая кола. За последним её и послали, и теперь Кларк пробиралась сквозь толпу в обнимку с холодными мокрыми банками газировки, приятно щекотавших успевшую нагреться за день кожу. На концерт в Петлю сегодня пришли даже с окрестных районов и игроки местный спортивных команд. — Ой, — пискнула Кларк, потирая нос. За разглядыванием людей она не заметила, как впечатлилась в чью-то крепкую спину. Хотя почему в чью-то, закатила глаза девушка, и, неловко вручив Блейку его банку, побежала раздавать напитки остальным. — Твоя миссия выполнена, дорогая, она всё ещё холодная, — чмокнула подругу в щёку Октавия, все почти синхронно заакомпонировали музыке со сцены звуками открывающихся банок. — Расторопностью правда не отличилась, но что ж. — Не ной, а? Могу подуть, если больно, — Кларк лениво повернула голову к раздражающему её голосу. И почему только он сегодня такой свободный, что смог посвятить весь вечер концертной программе? Беллами приподнял бровь и чуть усмехнулся. На фоне остальных он выглядел более загорелым, белая обтягивающая футболка только выразительнее подчёркивала тон кожи. Мысленно Кларк отметила, что ему шла ненатянутая настоящая улыбка, а до ямочек на щеках даже захотелось дотронуться. Всем девушкам захотелось бы дотронуться. За такие странные мысли Кларк себя так же мысленно отругала, когда выйти из задумчивого состояния её заставила протянутая банка колы той самой отвлекающе-загорелой рукой. Она на автомате чокнулась своей полупустой газировкой. Беллами с самим убедительным видом кивнул ей. — Не больно, не переживай, Принцесса. — Прекрати сейчас же улыбаться, Блейк, а то я подумаю, что мы неплохо общаемся. — А такое возможно? — издевательски поднятая бровь окончательно успокоила девушку. Всё в порядке. Он просто смеялся над ней. Подтолкнув девушку вперёд ближе к друзьям, он продолжил над чем-то ухмыляться, и больше девушка не нашла здесь ничего интересного. Ничего интереснее бешеных танцев Харпер, сидящей на плечах Монти. — Мне птичка нашептала, что Рейвен сегодня пошла на свидание, и поэтому не смогла быть сейчас здесь, — Харпер с Кларк сразу же окружили Октавию, оттаскивая её от Линкольна с целью узнать подробности. — Она такая молчунья! — Не расстраивайся, Харп, — подбодрила её Кларк, — Мы знаем, что скоро она не сможет это держать в себе, и о Райкере и его шикарных бицепсах будет знать весь штат. — Или мы её заставим. — Ты говоришь о применении… физической силы? — в притворном ужасе прикрыла рот Харпер, и Октавия только беспечно покачивалась в тон музыке. — Ну не зря же я профессиональный боксёр. — Жестоко, О, — покачал головой материализовавшийся с другими парнями Беллами, но получил только пинок под бок. — Как ты ещё не избила Линкольна неизвестно. — Она бьёт, и чтобы вы знали нередко с последствиями, — заметил высокий накаченный парень их самой отвязной воительницы. Октавия возмущённо открыла рот и парней от того самого насилия спасли только Монти и Кларк, которые вовремя оттолкнули этих самоубийц поближе к сцене и подальше от свирепой младшей Блейк. Позже она скорее всего всё равно их бы догнала, но всё же. Монти купил всем ещё больше ваты, и это день кажется стал настолько сладким, что Кларк даже забыла или просто не могла придумать, за что сегодня ненавидеть Беллами. Может это он сегодня какой-то рассеянный или пригретый солнцем, что ничего не говорил и не делал против, когда Кларк затаскивала его и Линкольна танцевать. Сегодня она бы даже осмелилась на такое заявление, что он это умел делать. — Наша любовь остыла...* — Ты что-то говоришь себе под нос и думаешь, что я услышу, — он без особо интереса проследил за неторопливым поворотом Кларк, но та лишь пожала плечами. — Просто подпеваю песне. Ладно было достаточно конструктивных диалогов между ними на сегодня. У Беллами всё ещё раз и всплывал в голове утренний разговор за книгами. Её эти остроты… она любила сострить. Гриффин прикрыла глаза и всё крутилась в своей клетчатой рубашке, небрежно завязанной на бёдрах. И очень любила свою драгоценную правду, сказанную с чувством собственного морального превосходства. Я начинал верить во всё, что ты говоришь, Но напоминал себе, что должен покончить с этим. Я не хочу твоё тело Беллами стал молчаливым наблюдателем: вот она танцует одна. Не всегда умело. Вот чьи-то руки сзади закрывают ей глаза, и она вздрагивает, резко оборачиваясь. Они конечно все знали его, Беллами знал. Высокий длинноволосый брюнет врач-Коллинз. Космонавт, как прозвал его Блейк. Приземлился посреди концерта совершенного неожиданно, но глаза Кларк мгновенно зажглись, а щёки заалели. Голос Октавии сливался с льющейся вокруг них песней. — Но мне ненавистно думать о тебе с кем-то другим… ага… ты переплела свою душу с кем-то другим, — пела сестра. Кларк продолжала переговариваться с Финном, пока Беллами и остальные следили за парочкой и делали вид, что их это не касается. Она же сама смущённо-раздражённо в своей манере махнула волосами и тут же перевела внимание на улыбающегося симпатичного врача. Беллами вдруг подумал, что им наверное несложно завести между собой разговор на любую насущную для них тему. Врач врача понимал. Одна область, коллеги в конце концов. И Октавия была с Линкольном на одной волне. Было ли так важно быть похожими, чтобы сойтись с человеком, и тогда фраза «противоположности» притягиваются» чепуха? Я смотрю сквозь тебя Пока ты смотришь сквозь телефон… На плечо Беллами легла рука Монти, и он понял, что прослушал вопрос. Новоявленный Коллинз стал отвлекающим маневром, и Блейк ухмыльнулся, бросая последний взгляд на мнущуюся на месте Кларк. Если не будет дурочкой, сейчас придумает отмазку, чтобы уйти на прогулку с своим принцем на белом коне, чтобы им никто не мешал. — Неужели ты думаешь я бы не разгадал историческую загадку? — с обидой спросил Беллами, допивая остатки вишневого напитка. Монти категорично заявил, что они с Джаспером придумали на самом деле сложные кроссворды для его студентов и продолжил накидывать идеи. — Но нужно доработать. — Спасибо, что решил поучаствовать в жизни университета, — потрепал его по плечу Беллами, и когда он повернулся на место, где стояла пара, ни Коллинза, ни Кларк там уже не было. … а потом уходишь с кем-то другим *** Уже лёжа дома в тёплой постели, Кларк проматывала все моменты вечера и даже не пыталась скрыть улыбку. Финн приятно удивил её: надо же он тоже слушал такую музыку и иногда был не прочь сходить на фестивали под открытым небом. Почему-то то, что он пришёл туда в этот и так замечательный день, ещё больше идеализировало Коллинза в её глазах, и она не подумала дважды, чтобы согласиться прогуляться с ним по Петле. Он открыл ей тайну самого вкусного хот-дога в Южной Петле, и по иронии судьбы его продавали на улице Эс Кларк. Ещё больше предзнаменования во всём этом стало то, что парень сам жил на этой улице! — Было много интересных предложений на «Великолепной миле»** и «Золотом береге»***, но знаешь я не люблю такие шумные места. — Южная Петля тоже не тихий уголок, — Кларк рассматривала местные бутики и фасады зданий. Финн улыбнулся и дал девушке отпить из своего молочного коктейля. — Что-то здесь зацепило. Может быть название улицы? — Ох, да, тогда ты и не знал о её связи со мной, — рассмеялась девушка и наткнулась на изучающий взгляд молодого человека на себе. Она смущённо потерла уголок губ от остатков клубничного коктейля. — Что? — Ничего, просто подумал о том, что ты очень красивая, — и заправил выпавшую прядь ей за ухо, нечаянно касаясь костяшками пальцев нежной кожи. «Я потеряна», — окончательно решила для себя девушка, и уже не была уверена, что сможет держаться холодно рядом с ним. Чёрт, да как она ещё лужицей здесь не растеклась, когда перед ней и без того привлекательный мужчина завораживающе смотрел на неё, открыто признаваясь в этом? Она влюбилась в Финна, мать его, Коллинза.